Это не значит, что общество развивается автоматически, а идеологи просто плетутся за ним следом. Что важнее всего в эпоху революции? Да, разумеется, сознание. А в чём его главная особенность? Да именно в том, что оно не просто отражает социальные условия, но влияет на них…

Айрис Мердок, «Под сетью»

Маленький Дзэн. Теперь я всё понял… Человек больше не тот, кем он был когда-то. Существование. Жизнь. Смерть. Природа. Животные. Дети… Всё перемешалось в голове у человека, и он не может познать реальность.

Профессор Оук. Вот они. Люди. Они постоянно чем-то недовольны. Им постоянно что-то нужно. Трава зеленее у соседа в саду. Они постоянно хотят другой власти. Они хотят бесплатного хлеба, айфонов, высокоскоростной Интернет, две машины, две квартиры, 3-месячный отпуск на Кубе с сигарой в зубах. Вот оно – счастье. Разве может в этом мире быть что-то ценнее? Конечно, может быть. Но только не на этой планете. Они всегда ищут причину в бедах где угодно и в ком угодно, но только не в себе самих. Мусор на тротуарах? Виноваты дворники. Хамство в магазинах? Виновата администрация магазина. Дети кроют матом? Виноваты, конечно же, учителя в школах. А знаешь, мне вот не хочется айфонов, не хочется плазменных теликов, не нужно стиральных машин, автомобилей и Интернет высокоскоростной не нужен… А я хочу, чтобы 3-летние дети, возвращаясь из детсадов, не крыли матом, потому что услышали это от одногруппников, а те – от родителей. Мне хочется, чтобы человека, которому стало плохо на улице, поддержали и помогли. Хочется, чтобы 13-летний подросток, заходя в Интернет, чтобы скачать там песню, не смотрел на чьи-то голые части тел с сексуальным призывом, а не «уроком» по анатомии. Хочется, чтобы пожилые люди в транспорте не орали на молодёжь, а спокойно просили уступить место. Хочется, чтобы взрослые вполне себе образованные люди не бросали «бычки» на тротуары. Хочется, чтобы 12-летние девочки не фотографировали себя полуголыми на аватары в социальных сетях, думая, что это и есть способ самоутвердиться. Хочется, чтобы брак и рождение детей в нашем обществе стали огромнейшей ответственностью в жизни людей, которую нужно пронести достойно, а не относиться как к самому собою разумеющемуся. Хочется, чтобы люди в первую очередь смотрели на нравственную сторону проблемы, а не думали о материальном. Есть такое хорошее выражение: власть является олицетворением народа. Есть одна, самая верная, самая правильная позиция, исходящая из понимания системы нравственных ценностей. Каждый должен подойти к зеркалу и поглядеть на себя. И ответить всего лишь на один простой вопрос: кто я? Люди не стремятся обладать знаниями о себе и окружающем их мире, но при этом они любят считать себя образованными и интеллигентными. Люди не достойны любви даже своих домашних животных. Если хочешь изменить положение вещей в своей жизни, начни с себя.

Человеческому миру не нужны государственные перевороты, не нужны гражданские войны и кровопролитные революции. Единственная революция, которая нужна человечеству, – это революция сознания. Человек не эволюционирует. Он деградирует. Он делает всё, что его убивает, а это противоестественно. И инстинкты, живущие глубоко в нём, знают это. Они знают. Но молчат. И наивысшей точкой эволюции для человека будет тот момент, когда они заговорят. Когда индивид начнёт осознавать. Осознавать. В этом слове есть всё. Осознание. Знание. Сознавать. Сознание… Истина.

Всё вокруг эволюционирует, даже вирус гриппа, и человек является свидетелем исторического события. И даже клеща уже не убить, просто капнув на него растительным маслом.

Вся проблема человечества заключается в том, что оно сделало синонимом счастья жизнь без проблем в общем понимании. Жизнь без забот, вечная эйфория. Просто сидеть и ничего не делать, есть омаров и креветки, купаться в драгоценностях. Минус такой жизни заключается в том, что это конец, финал, отсутствие развития, мышления. У человека должны быть проблемы. Потому что проблемы требуют решения. А чтобы их разрешить, нужно думать, мыслить, развиваться. Лев в дикой природе никогда не разучится охотиться, потому что ему нужно что-то есть. Это и есть счастье. Счастье – забыть про то, чего у тебя нет, и радоваться каждое мгновение тому, что у тебя есть.

Смерть – неотъемлемая часть жизни. Жизнь и смерть неотделимы. Без смерти не было бы жизни. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Смерть наших предков в прошлом обеспечила нам жизнь в настоящем. Наша смерть обеспечит жизнь нашим потомкам в будущем. Со смертью родителей дети понимают, что они тоже смертны. Жизнь же в пределах своих личных границ не имеет никакого значения: человек всегда будет несчастен, он всегда будет недоволен. Он будет бояться, сомневаться, страдать. Жизнь – это природа, а природа – это жизнь. Мы принадлежим всей природе, и от нас зависит её жизнь.

Жизнь по принципу «есть только моя жизнь, и только моя жизнь – истина» де-факто ущербна. Человек может быть кем хочет здесь и сейчас. Но есть постоянные вещи, для которых он есть то, что он есть на самом деле. Он всего лишь маленькая часть одной огромной жизни.

Маленький Дзэн. Но человек чувствует свою слабость и оттого верит в высшие силы?

Профессор Оук. И это вовсе не плохо. Но вот, ЭмДзэ, человек. Он условно, для галочки верит в бога, причисляя себя, например, к христианству. Люди совершают обряды, относящиеся к определённой религии, например, крестят детей, венчаются, отмечают Пасху и Рождество. Но при этом они не знают ни одной молитвы. Они не посещают церковь, не исповедуются. Каждый день они нарушают заповеди – один из самых важных пунктов в их религии (для чего, собственно, и существует вся религия), а иногда даже совершают смертные грехи. Но при этом они всё равно смиренно крестят детей, венчаются, отмечают Пасху и Рождество. Осталась только форма, как скорлупа от страусиного яйца: гладкая и молочно-белая, а внутри огромная брешь, пустота, глухое пространство. Бессмысленное и удушающее. Люди исполняют обряды религии, вере которой они не следуют. Зачем? Чтобы наделить свою жизнь смыслом? Собрать крохи традиций, которым следовали предки, чтобы как-то удержать в руках определение «цивилизованного общества»? Запомни, Маленький Дзэн, люди не смогут наделить свою жизнь смыслом, потому что она лишена его априори. Лишена она взрослыми, которые воспитывают детей. А потом и их дети будут лишать смысла свою жизнь.

Вот, ЭмДзэ, люди. Среди них по многим пунктам есть большинство, а есть меньшинство. Друг мой, человеческая психика устроена так, что обычно большинство постепенно воспринимается людьми как норма. Ну, как тебе объяснить? Вот, например, 80 % населения планеты любит шоколадные конфеты. Но ведь оттого, что их любит и потребляет большинство, они не становятся полезными, не так ли? Но люди, взрослые люди с высоким уровнем интеллекта этого не понимают. Им невдомёк, что ежели что-то делает большинство, то это что-то не становится автоматически нормальным только потому, что это что-то делает большинство. Маленькие взрослые люди…

Однажды в аэропорту Кеннеди, США, проходил опрос на тему: «Что для вас самое отвратительное в жизни?» Люди давали самые разные, но ожидаемые ответы. Кто-то ненавидел войну, кто-то болезни, кто-то голод. Случайно в это время в аэропорту оказался буддийский монах. Журналист подошёл к нему с тем же вопросом. А монах ответил ему вопросом на вопрос:

– Кто вы?

– Я тележурналист.

– Это ваша профессия, а кто вы?

– Я американец.

– Это ваша национальность, но кто вы?

– Человек!

– Это биологический вид, но кто есть вы?

Журналист был смущён, потому что не знал, что ему ответить.

– Самое отвратительное в жизни – не знать, кто ты есть, – ответил монах.

Глава 22. Прощай, Маленький Дзэн

«Узнал, что жители целой планеты могут жить в мире. Как вам известно, я – с той планеты, где с незапамятных времён идёт бессмысленная бойня. Я сам видел тела школьниц, сожженных заживо в водонапорной башне моими же соотечественниками, которые в то время гордились своей борьбой с воплощением зла. И это была чистая правда».

Курт Воннегут, «Бойня № 5, или Крестовый поход детей»

Профессор Оук и Маленький Дзэн сидели на подоконнике, свесив ноги в сторону открывавшегося мира. Всё-таки Маленький Дзэн ворвался в жизнь госпожи Оук весенним тёплым вечером. Теперь уже светало. Профессор Оук молчала, а Маленький Дзэн смотрел на неё с жалостью. Но она не видела этого, потому что она не могла увидеть Маленького Дзэна.

– Вот видишь, Маленький Дзэн, – произнесла профессор Оук. – Твои Оламоэми – это больше не Оламоэми. Больше не «Большая Надежда». Это просто люди. Посмотри на них, – профессор Оук указала пальцем вниз. – Какие они маленькие, несчастные, забитые, забытые, одинокие, безрассудные…

Маленький Дзэн, обняв одним своим перепончатым крылом госпожу Оук, поглядел ещё раз на людей, которые больше не были «Большой Надеждой». В предрассветный час их было ещё очень мало, потому что, как и в незапамятные времена, люди вели дневной образ жизни. Но и до этого он уже насмотрелся на людей. Он ещё раз поглядел на профессора Оук. Та закрыла глаза и просто дышала.

– Я поняла, для чего ты пришёл, Маленький Дзэн. Чтобы я всё это осознала. Потому что до тебя я не задумывалась об этом. Может ли быть так, Маленький Дзэн, – начала профессор, – что если твой народ вернётся на Землю и рассядется на плечи людям, к нам вернётся наша природа, наше здравомыслие?.. Наша душа… Свет внутри нас, ребёнок, которого мы все убиваем друг в друге. Тот самый Маленький Дзэн, которого однажды убил один из нас, и все Маленькие Дзэны покинули людей. Может ли быть такое?

– Я не знаю, – ответил Маленький Дзэн. – Я всего лишь посредник между двумя мирами.

– Но тебе же открыты тайны мироздания, ты же умеешь летать. Ты умеешь видеть. Ты зряч, в отличие от всех нас.

– Оламоэми больше не «Большая Надежда». Если мы усядемся им на плечи, кто знает, не пойдут ли люди на нас войною? Не станут ли нас истреблять? Не поместят ли нас в клетки и не начнут ли ставить над нами опыты? Кто знает?

Профессор Оук опустила голову ещё ниже и зажмурилась. Она понимала, что Маленький Дзэн говорит правду.

– Маленький Дзэн, – произнесла она. – Ты наверняка крошка, раз можешь сидеть на плече человека, но ты один стоишь тысяч, миллионов, миллиардов человеческих существ. Взойдёт солнце, и ты улетишь к своему несчастному народу, который так и не нашёл себе пристанища. И ты расскажешь ему об ужасах Земли, о её смерти. А лучше скажи, что Оламоэми больше нет. Ведь в какой-то степени это будет правда.

Маленький Дзэн ещё раз посмотрел на профессора Оук. Сейчас она была такой же, как тогда, когда он прилетел к ней. Она была грустной и опустошённой. И он ощущал в этот момент боль всей планеты, отчаяние, страх и горе. И тогда он произнёс:

– Я не вернусь к своему народу.

Профессор Оук в недоумении открыла глаза и спросила громко:

– Почему? Ведь ты нужен им!

– Я нужен здесь, – произнёс Маленький Дзэн.

– Но ты один ничего не сможешь изменить! – запротестовала госпожа Оук.

Солнце встало. И тогда Маленький Дзэн, зашуршав своими крыльями, поднялся в воздух. Профессор Оук увидела сияние, похожее на свет яркой звезды. Но она могла смотреть на это сияние, не боясь ослепнуть. И в этом сиянии она рассмотрела существо. Оно было странное и непохожее на всё, что знала профессор. Это было существо, покрытое мехом, с большими ушами и кошачьей мордой. Крылья у него были, как у летучей мыши. А глаза… Теперь профессор Оук поняла, что имел в виду Маленький Дзэн, когда рассказал, что его народ подарил людям глаза. Эти глаза смотрели прямо на неё, проникая во все воспоминания, мысли, чувства и эмоции. И эти глаза были наполнены счастьем. А затем существо разлетелось на маленькие светящиеся осколки. Множество маленьких мириад, рассыпавшихся в воздухе. Профессор Оук рефлекторно закрылась руками, боясь, что эти искры поранят её. Но это было невозможно. Теперь в ней навсегда осталась частичка Маленького Дзэн. И множество частичек опустилось на людей внизу. И из глаз у профессора Оук покатились слёзы. Её дух наполнился праздником детства и верой в науку, которая шла от сердца. Белый халат, пробирки, опыты. Теперь всё это звучало иначе. Разум теперь был в сердце, а сердце никогда не могло обмануть, потому что сердце человеку подарил Маленький Дзэн… А когда разум и сердце человека поют в унисон, он снова становится Оламоэми…

Прощай, Маленький Дзэн!