В небе ярко светили звезды. Лунный свет освещал комнату, проходя сквозь плотные шторы. Есении спать не хотелось, она стояла у окна и смотрела на звездное небо. Завтра исполнялся ровно месяц, их долгожданному с мужем сыночку. Игорёшка мирно посапывал в своей кроватке, изредка чмокая соской.

Игорь Волков командир спецгруппы, не дожил до рождения сына. Девушка, уже в который раз, восстанавливала в памяти события того задания и винила себя в смерти мужа. На последнем задании Есения отдала заговоренный крест старца Гошке, но обняв жену, он незаметно положил крестик обратно ей в карман. Благодаря этому, считала она, осталась жива. Ведь снайперский выстрел, мог, оборвать жизнь её и ребенка. Но вместо них, погиб близкий друг Жора Васильев, закрыв собой беременную Есению. Волков же получил серьезное ранение спины, но остался жив. Только через несколько дней, после возвращения в Москву, он умер в больнице. Она до сих пор не могла понять, почему обладая даром ясновидения, не почувствовала смерть любимого.

По коридору послышались шаги, остановились около их двери. Дверь открылась. Есения не успела лечь в кровать.

– Не спится дочка?

– Нет, папа Гена.

– Все думаешь о нём?

– Да. Не могу понять, где я допустила ошибку, почему не почувствовала его смерть?

– Не твоя это вина, а врачей. Они не заметили осколок.

– Но я же могла….

– Дочка не мучай себя, посмотри, какой у тебя растёт замечательный малыш, как две капли похож на отца. Игорь рад там за вас. А то, что его мать так с тобой поступает, прости её. Она сама не ведает, что творит, самое главное у нашего Игорёшки, три деда, два военных, которые всегда его защитят и один гражданский, а ещё три бабушки. Правда, одна не здорова, но я думаю, всё образуется со временем.

– Спасибо тебе папа Гена, ты всегда находишь нужные слова.

– Доченька, ложись, спи, завтра у нас именинник, все ребята придут, постарайся не думать о плохом.

Он сел рядом на краешек кровати и стал гладить Есю по голове.

– Спи, теперь тебе жить за двоих надо. Посмотри, какое чудо подарил тебе муж. Радоваться надо.

– Спасибо папочка, вы такие хорошие с мамой Ниной, даже ближе моих родных родителей.

– Не надо так говорить, мы просто тебя очень любим. После смерти дочери, ты стала наше спасение, заменила нам её. А за мужа не переживай, он там радуется за вас. Ведь если бы ты тогда погибла, Игорь нашел бы любой предлог, но лез бы под пули сам. А так смотри, какой ангелочек лежит в кроватке. Да и ребят ты объединяешь. До сих пор за советом к тебе бегают.

– Спасибо папочка, прости, что я расплакалась, что-то нашло.

– Не расстраивайся, всё будет хорошо. Посмотри сколько у тебя близких друзей. Один Сашка сотни стоит. Ты бы подумала дочка, ведь любит он тебя безумно. Знаешь ведь. Да и сыночку отец нужен.

– Папа я не готова ещё к новым отношениям, да и если Саша будет рядом, между нами будет всегда стоять Гошка.

– Тоже верно, но я не тороплю, время не лечит, а притупляет боль, поверь мне. Лучшего отца, чем Саша, для своего сына Игорь бы не нашел и ты прекрасно это знаешь. Так, что выбрось всё из головы и спи. Завтра рано вставать. Спокойной ночи дочка.

– Спокойной ночи папуль.

Геннадий Васильевич вышел из спальни приемной дочери с внуком. Из его глаз катились слезы. Он смахивал их руками. Почему то повелось у них, что радость всегда по параллели шла с горем.

«У него две дочки, одна родная погибла, другая названная, только нашла своё счастье, успела обвенчаться и потеряла мужа. Почему это происходит?» – не раз задавал себе вопрос Бондарев.

– Гена, ты, что не спишь? Что-нибудь случилось?

– Спи Ниночка, всё хорошо. Только Господь, дал бы силы выдержать всё ей.

– Гена, запомни, Есенька никогда не должна узнать, что у сына врожденный порок сердца.

– Что ты Нина, это сразу её убьёт. Я даже об этом говорить не хочу.

– Наступит время, сделаем операцию, и все будет хорошо. Видишь, какой хорошенький растет внучок. Вес набрал, кушает хорошо, золото, не ребенок.

– Да, слава богу, вот завтра месяц исполнится. Нина, а скажи мне честно, Игорёшенька может умереть?

– Господь с тобой, что ты такое говоришь. Я даже думать об этом не хочу. Он подарен нам Господом на радость. Давай спать, а то у тебя мысли плохие лезут.

Бондарев обнял жену, но по её голосу он понял, она, что-то скрывает, щадя его больное сердце.

II

В разгаре стояло бабье лето. Утро было удивительно теплое для осени. Яркие лучи солнца играли на тюле, переливаясь на золотой вышивке. Сашка ещё раз потянулся в постели и посмотрел на часы. Они показывали 7 утра.

«Пора вставать», – решил он.

Сегодня был особенный для него день. Его крестнику исполнялся месяц, и надо было подумать о воздушных шарах, где их надуть гелеем. Хоть и договорился с ребятами, но всякое могло случиться. Подойдя к шкафу, он достал две небольшие коробочки. В одной лежал золотой крестик с цепочкой, в другой кольцо в форме волны. Он стал внимательно смотреть на него. Сегодня ему предстояло наконец-то отдать кольцо адресату. Почти год он не решался подарить кольцо Есении. А сейчас представлялся такой случай, когда она не сможет отказать в приеме подарка. Он улыбнулся. Наступало его время, любимая девушка стала свободна, но горечь потери друга, не давала ему возможности, сделать первый шаг к сближению. Он захлопнул коробочку и стал собираться.

– Сынок, ты, что так рано?

– Мама, спи, мне надо шары надуть гелеем, я с ребятами договорился на 8 часов.

– Сынок, он ещё маленький, не понимает, ему же только месяц исполняется.

– Мама, я шары для Еси надуваю, она же взрослый ребенок, – смеясь, сказал он.

– Саша, послушай меня, оставь её в покое, найди другую девушку, у вас нет будущего с ней.

– Это мы ещё посмотрим.

– Пойми, между вами всегда будет стоять Игорь.

– Игорь умер, а я умею ждать. Спи, я побежал.

Он поцеловал мать и вышел из квартиры. Её слова больно ударили по самолюбию.

Матери тяжело было видеть, как мучается сын. Сначала он безумно любил и страдал по родной дочери генерала Маше, теперь по названной дочери Есении. Какой-то злой рок висел над ним, что он выбирал дочерей Бондарева.

Светлана Петровна заплакала, не будь она инвалидом, то обязательно встретилась бы с девушкой и поговорила. Но она без посторонней помощи, обойтись не могла, что уж было говорить о телефонной трубке. Но себя озадачила, хоть чем-то помочь сыну, хоть и не хотелось в их семейные дела еще вмешивать кого нибудь.

Саша с шарами летел как на крыльях к дому генерала. Было воскресенье и редкие прохожие, оборачивались и улыбались, светящемуся от счастья парню. Тут он вспомнил, что не купил цветы, возвращаться на рынок не хотелось и, поразмыслив, решил, что цветы наверняка догадаются купить ребята из их боевой группы.

Показался дом генерала Бондарева. Он стоял среди желтых берез, как корабль, в бушующем желтом море. Вот и знакомый подъезд. Саша хотел ехать лифтом, но понял, что с таким количеством шаров, он просто в него не влезет. Смеясь, он поднимался на третий этаж, предвкушая долгожданную встречу с Есенией.

Родители, в связи с рождением внука, никого не пускали к дочери, боясь инфекции, только Саша был исключением. Он был крестным отцом сына друга. Это давало ему возможность видеться чаще других с Есей.

Иванов хотел позвонить, но вспомнил, что малыш мог спать и тихонько постучал. Дверь открыла жена генерала.

– Саша, какой ты ранней, а мы еще не совсем готовы.

– Вот и хорошо, я помогу вам. Поздравляю с месяцем внука.

Он разжал руку, чтоб достать коробку конфет и шары разлетелись по потолку.

– Это вам Нина Павловна, а Геннадию Васильевичу коньяк, его любимый. А где мой именинник?

Ему очень хотелось сказать сын, но у него не поворачивался язык, ещё не прошел год со смерти друга, отца крестника.

– Дочка, Игорёшку кормит, а Гена ушел в магазин. Не поверишь, про хлеб забыли.

– Позвонили бы, я купил.

– Да ничего, проходи. У меня к тебе разговор пока никого нет.

Иванов понял, что это будет касаться их отношений с Есенией.

– Саша, я откровенна буду с тобой. Еся еще не смирилась с потерей Игоря, прошло слишком мало времени, но мы всячески будем уговаривать её выйти за тебя замуж, лучшего мужа и отца ребенку, ей не найти. А одной всю жизнь жить тяжело. Ты для нас близкий человек и мы хотим с Геннадием Васильевичем, чтоб вы поженились.

Иванов смахнул со щеки катившуюся слезу. Впервые Бондаревы приближали его к исполнению мечты.

– Спасибо Вам. Я знал, что вы поверите мне.

– Потеря Маши, по новому заставила Гену взглянуть на жизнь. Но у меня есть еще один секрет, который знаю только я и могу доверить тебе.

Лицо её стало серьезным. Послышался звук открываемой двери.

– Потом договорим.

Он понял, что где то рядом ходит беда.

– У нас уже гости?

– Здравствуйте, Геннадий Васильевич.

– Саша, молодец, что пришел пораньше. Отец, всегда должен своего крестного сына поздравлять первым.

Иванов заулыбался, сегодня был его день. Его назвали отцом.

Есения открыла дверь и замерла, по всему коридору по потолку висели воздушные шары. Как в детстве ей хотелось иметь такие шарики. Она стала дергать за ниточки и отпускать их смеясь. На душе от её смеха у родителей потеплело, впервые за долгие месяцы их дочь смеялась.

– Папа, мама, как вы узнали, что я люблю воздушные шарики?

– Это не мы дочка, это Саша. Ему говори спасибо.

– Сашка, дорогой, спасибо тебе огромное, ты не представляешь, как я мечтала об этом в детстве. Мне было 10 лет, и мама купила мне 2 шарика, мы пошли надувать шары гелеем на демонстрацию, и один у меня лопнул, второй улетел. А рядом стояли мужчины у них были кучи шаров, но никто не дал мне шарик. Я так плакала и решила, что когда выросту, то обязательно своим детям куплю кучу таких шаров. Ты как волшебник, исполнил мечту моего детства.

Она подошла к нему обняла и поцеловала в щеку. И вновь улыбаясь, пошла кружиться с шарами.

– Господи, 22 года, а ребенок ещё в душе.

– Да, Ниночка, мало любви видела дочка, хоть и из обеспеченной семьи.

– Тише ты, деньги мало кого счастливым делали, все беды от них.

– Это точно. Еська, где мой крестник?

– Так Саша, надень маску, халат и тогда только входи. У нас с этим строго, – смеясь, сказала девушка.

Нина Павловна облачила Иванова в халат, завязала покрепче марлевую маску.

– Все можешь входить, только близко к лицу не подноси, у нас может быть инфекция, это опасно для него, – строго сказала жена генерала.

Он зашел в комнату с Есей. Она достала сына из кроватки и подала ему. Взяв его на руки, ребенок заплакал, но Иванов нежно начал его качать, малыш успокоился и внимательно стал его разглядывать, теребя соску. Родители стояли в дверях и смотрели на молодых.

– Господи, Ниночка, посмотри, какая они пара. Да простит меня Игорь, но мы должны приложить все силы, чтоб они поженились.

– Да, молодые, красивые, но оба несчастные.

– Пойдем, пусть побудут одни.

Они тихонько ушли, чтоб молодые их не заметили.

– Еська, смотри, он улыбается мне. А глазки, точная копия Игоря.

У девушки заслезились глаза.

– Прости, я не хотел….

– Ты прав Саша, он копия своего отца. Теперь ты понимаешь, почему я не могу, тебе ответить взаимностью. Мне кажется, что Игорь не умер, а на задании.

– Еся, я подожду, ребенку нужен отец, тем более мальчику. Да, Игорёшка, мы терпеливые, у меня для вас подарки. Ну-ка, подержи сына.

Он достал две коробочки.

– Это моему крестнику, а это тебе.

Он открыл коробочку, и Есения увидела кольцо.

– Можно я тебе одену его, в знак нашей дружбы?

Она положила маленького в кроватку и протянула руку.

– Спасибо Саша, ты больше чем друг для меня, но прости, пока я не могу…

Он не дал ей договорить, сорвал маску с лица и их губы встретились. Они поняли, что слишком долго ждали этого поцелуя. У Есении всё поплыло перед глазами. Родители догадывались о том, что происходит сейчас в комнате, и были рады этому. Всё вставало на свои места. Резкий звук звонка, разъединил их. Игорёк заплакал. Саша вновь надел маску и взял ребенка.

– Прости Еся, не смог сдержаться.

– Это ты меня прости, что мучаю тебя.

Она вышла и пошла, открывать дверь. Вдруг от двери послышался звонкий смех, на пороге стоял Макаров.

– Еська, ты что?

Девушка смеясь, рукой показывала, чтоб он проходил.

– Здравствуй Виталий, доченька у тебя всё в порядке?

– Да папа, прости, я расскажу вам, потом почему смеюсь. Откуда ты Виталий, ты же…

– Нет, хватит мне уже ссылку отбывать. Меня вновь переводят в Москву. Вот цветы канарейка, твои любимые розовые гвоздики и коробочка. Там сущая безделица на память и игрушки для малыша. Я правильно посчитал, сегодня твоему сыну месяц?

– Да.

– Здорово у вас, шарики кругом.

– Спасибо Саше, он придумал это.

– Кто бы сомневался. Иванов, теперь ты у меня под ногами путаться будешь?

– Что ты орешь, ребенка напугал. Еся он уснул, я его в кроватку положил.

– Так молодые люди, никаких разборок, у нас праздник сегодня.

– Геннадий Васильевич, да я так в шутку, Еська богатыря своего покажешь? А то я за твоей выпиской из роддома из машины смотрел, вся ваша группа была. Кстати, они тоже сегодня придут? Мне можно остаться?

– Конечно, мы сегодня всем рады, ребята давайте помогите Геннадию Васильевичу стол поставить, – разредила обстановку мама Нина.

– Виталий, я обязательно покажу тебе сына, но позже, пусть пока спит.

– Не вопрос, Сашка пошли под командование генерала.

– Дочка, иди, переоденься, видишь рано, как гости пожаловали, ты должна у меня быть на высоте. Сегодня твой праздник.

– Мама, спасибо Вам с папой. Я не знаю, как вас отблагодарить.

– Иди доченька переодевайся, видеть тебя рядом с нами, самое большое счастье.

Женщины обнялись и прослезились.

Мама Нина заканчивала раскладывать угощение по тарелкам, а Еся приводила себя в порядок. Через 15 минут она вышла к гостям. На ней были черные брюки и вышитая рубашка, на безымянном пальце правой руки, блестело кольцо. Волосы, собранные в хвост, придавали юность образу.

– Еська, да тебе по виду не больше 16 лет, девчонка прям. Ты где лексир молодости держишь, колись. Я тоже хочу помолодеть, – смеясь, сказал Макаров.

– Обойдешься, он только для женщин.

Всё складывалось хорошо. Мужчины успели выпить по рюмочке за здоровье мальчика. Часы показывали 11 часов, в дверь постучали, Еся пошла открывать.

– Ребята, проходите! Спасибо большое!!!

Она целовала Сергея, Диму, Макара, Борю.

– Ну, что все в сборе. Давайте поднимем бокалы за нашего внука Волкова Игоря Игоревича, которому сегодня исполнился ровно месяц. Ура!

– Ура! Ура! Ура! – тихонько подхватили ребята.

– Еська, ты классная девчонка, опять нас всех собрала вместе. Давайте, в день рождение Игорешки, каждый год будем обязательно все собираться, пусть это будет нашей традицией. Где бы ни были, всегда приезжать, – сказал Боря.

– Я за, – поддержал Сашка.

– Ну, что ребята, я непротив, только мы, наверное, будем жить в Волгограде.

– Ничего дочка, а собираться у нас в Москве.

– Правильно Геннадий Васильевич, день рождения внука будем отмечать у нас, – поддержала жена.

– Ребята, давайте поднимем бокалы за великолепных людей, которые нам всегда во всем помогают за Геннадия Васильевича и Нину Павловну. Спасибо Вам большое!!!

– За хозяев дома! – воскликнул Виталий.

Ребята вспоминали свои боевые действия, своего командира Игоря Волкова, погибших товарищей Жору и Колю. Супруги Бондаревы были рады, что в их доме вновь стало многолюдно.

– Еся, ну где виновник торжества, покажи нам, – попросил Сергей.

– Так ребята, у нас такой порядок, все надели маски, и на ребенка не дышим спиртным, – сказала мама Нина.

Она раздала всем маски. Ребята дурачились, надевая их.

– А подержать можно? – спросил Боря.

– Ребята, только очень аккуратно, он маленький может испугаться.

– Не волнуйся Еся, будем сама нежность, – сказал Макар.

Девушка ушла в спальню, перепеленала малыша и положила в голубой конвертик с выписки.

– Ну, что сынок, сейчас ты познакомишься с папиными друзьями. Не бойся, тебя никто не обидит, у нас есть папа Саша, он защитит и всегда будет с нами.

Виталий стоял в дверях и всё слышал. Он понял, что Есения для него навсегда потеряна. Она сделала вновь свой выбор. Ему хотелось кричать от досады.

«Почему, опять не он? Почему она боится его?», – думал Макаров.

Есения столкнулась в дверях с Виталием.

– Можно, мне его взять на руки?

– Только аккуратно.

– Я сама нежность, – улыбаясь, сказал он.

Макаров понес ребенка в зал. Ребята, увидев маленький голубой кулёчек на руках Виталия, сразу замолчали. В комнате воцарилась тишина. Все с любопытством смотрели на малыша. Тот в свою очередь удивленно, то открывая, то закрывая темные глазки, смотрел на ребят, часто теребя соску. Есения боялась, что сын будет плакать, но тот, молча, рассматривал окружающих. Около двух часов он гулял по рукам боевых друзей и, похоже, ему это нравилось. Ребята с умилением смотрели на мальчика. Резкий громкий стук в дверь напугал Игорька и он заплакал.

– Какой козёл, так стучит в дверь, – выругался Макаров и пошел открывать.

Еся взяла сына и пошла в комнату успокаивать. Бондарев поспешил к двери.

– Ты какого хрена долбишь так дятел, здесь ребенок, – орал Виталий, прикрыв дверь.

– Понимаю, сочувствую вашему горю, но распишитесь в получении ритуальных принадлежностей.

– Чего?

И тут только Макаров увидел, что у двери стоит маленький гроб и два венка.

– Ты что козел принес, совсем глаза залил, вали отсюда, пока я тебя не уложил в этот гроб по частям.

Дверь открыл Бондарев, увидев детский гроб, он схватился за сердце, привалившись к косяку.

– Иванов, Смирнов бегом сюда, – кричал Виталий.

Ребята подбежали к двери. Они увидели генерала, медленно оседавшего на пол.

– Пацаны, генерала в спальню, Есе не слова об этом, – сказал Сашка и потащил гроб и венки вниз.

Геннадий Васильевич понял, чей это подарок был на месяц Игорьку. Амра так и не смирилась с потерей сына и всячески мстила непризнанной невестке.

Макаров дубасил ничего не понимающего курьера. Нина Павловна, увидев Сашу в окно с гробом и венками, чуть не закричала, вовремя закусив руку. Она представить себе не могла, что было бы, если дверь открыла Еся.

– Хватит, Виталий, прекрати. Он не виноват. Ему сказали, он привез, – оттаскивая, говорил Сергей.

– Говори сволочь, сколько тебе заплатили, чтоб ты эту дрянь сюда привез?

– Всё, хватит, оставь его.

Боря и Макар, помогли Сергею втолкнуть Виталия в квартиру. Дима вызвал скорую для Геннадия Васильевича. Есения уложив сына, вышла к ребятам. Они были около постели генерала.

– Сынки, Есения ничего не должна знать о случившемся, берегите её.

– Что за шум? Что случилось, папа Гена? – она взяла руки отца в свои.

Приехала скорая помощь, ребята ушли в зал, чтоб не мешать врачам. Девушка плакала, в объятьях Саши.

– Ребята надо генерала в скорую перенести, – со слезами сказала Нина Павловна.

– Нина позови дочку.

– Папочка…

– Доченька прости, такой праздник испортил, не переживай, тебе сына кормить…

– Еся я с отцом, Саша ты не оставляй её одну пожалуйста.

– Не переживайте, всё будет хорошо.

– Папочка, держись…

Боря с Сергеем понесли генерала в скорую, а Виталий с Сашей держали вырывающуюся Есению. Как только скорая с сиреной отъехала от подъезда, из-за дерева вышла женщина средних лет и дико хохоча пошла прочь от дома…

– Скажите, что здесь произошло, почему отцу стало плохо?

– Еся, просто Амра передала тебе букет цветов и хотела войти, а генерал не пустил, – сказал Саша.

Все облегченно вздохнули.

– Саша, ты врёшь, вы же знаете, я всё равно спустя время увижу.

Нина Павловна позвонила из больнице и сообщила, что генералу стало лучше. Она просила их извинить и продолжить отмечать месяц внука.

– Еся, девочка, спустя время пусть, только не сейчас. Давайте выпьем за здоровье генерала, чтоб он быстрее поправился, – сказал Макаров.

– Правильно давайте, – поддержали ребята.

Посидев еще два часа, ребята стали прощаться, им завтра надо было на службу. Дима спешил, как всегда к семье.

– Виталёк, ты спешишь?

– А, что ты Саша хотел?

– Надо Есе помочь убраться.

– Не вопрос, иди, у тебя мама. А мы с Есей всё уберём.

– Ты не понял. Ей сейчас кормить сына, а мы уберем всё, не возражаешь? Я могу и сам, но вижу, ты не хочешь уходить.

– Правильно понял Иванов, я хотел с Есей поговорить без свидетелей.

– Но с ней ты можешь поговорить и завтра, когда она будет гулять с Игорёшкой на улице, правда везде она ходит с телохранителем, генерал к ней приставил. Видишь, что свекровь творит.

– Да, никогда бы не поверил.

– Женщины Кавказа очень мстительные, у Амры к Есе кровная месть.

– Да они ноги должны ей целовать, что она сделала для Игорька. Собой всегда жертвовала, ради него.

– Ты не прав, она безумно любила его.

Увидев девушку, они замолчали.

– Мальчики, если вам несложно перенесите мне посуду на кухню.

– Еся мы всё уберем сами, иди, отдохни. Неизвестно, как малыш будет спать ночью.

Она задумалась.

– Хорошо, я чуть отдохну и приду, помогу. Спасибо мальчики.

Она обоих поцеловала в щеки и ушла.

– Да сильно изменилась она, похудела, осунулась, но задор всё тот же, – сказал Виталий.

– А ты, что думал, с ребенком легко одной. Да и финансово ей тяжело, все счета Игоря родители перекрыли, да и её деньги походу в семье истратили, которые она домой отправляла. А на ребенка много надо, ладно генерал помогает, да и Николай Трофимович хорошие деньги декретные выбил ей.

– Молодец, командующий, помнит её заслуги.

– Да она же не берет деньги не у кого, ты же знаешь. Мы с ребятами каждый месяц ей деньги собираем и отправляем, как будто государство платит, за горячую точку.

– Дай мне номер счёта, я буду ей деньги переводить, не чужая она мне. Благодаря ей, жизнь увидел.

– Нет Макаров, ты нам всю малину испортишь, по твоим переводам, она сразу догадается.

– Слушай, Сашка, скажи честно, у вас с ней серьёзно всё.

– Не понял, ты о чем?

– Ладно, не придуривайся, своими ушами слышал, как она говорила, нас папа Саша всегда защитит.

– Между нами ничего нет. После смерти Игоря, она закрылась в себе. Мы сегодня первый раз после его смерти услышали смех, а прошло уже 8 месяцев, оттаивать начала и опять беда.

– Я слышал, мать Игоря в психушке лечилась.

– Да, после покушения на Есю.

– Что ты сказал?

– Ты, что ничего не знаешь? Она хотела убить Есению, а та с испуга раньше срока родила на месяц. Ребенок родился богатырь, а со здоровьем кажется проблемы.

– Иванов, дай мне шанс. Весь мир будет у её ног. Мальчонку приму, как родного. Хватит ей бедствовать, по чужим углам жить, пора свой дом иметь, ведь заслужила же.

– Знаешь, я не могу за неё решать. Кого выберет, тот и будет с ней. У нас такой был уговор с Игорем.

– Спасибо Сашка, я знал, что ты правильный пацан, поймешь меня.

– Только уговор, без принуждения и шантажа.

– Заметано.

Они пожали друг другу руки.

– Пойду, посмотрю, как они.

Саша ушел, а Виталий начал мыть посуду. Он себя поймал на том, что ему это нравится делать.

– Ну, что?

– Спят. Ты тоже иди домой, отдыхай, а я домою и уберу всё, потом в гостиной себе постелю.

– Я смотрю, ты тут как рыба в воде. Ладно, давай до завтра, и запомни у нас уговор.

– Хорошо, пока.

Саша проводил Макарова, выпил ещё рюмку и задумался: «Опять он отказывался от любимой, давая сопернику шанс».