Комната, горящие, размноженные зеркалами свечи, а над большим круглым столом в центре медленно вращается и посверкивает огоньками приплюснутая сфера наподобие летающей тарелки. Средних лет женщина под вуалькой вещает утробным голосом:

– Мы есть дети космоса. Мы способны на всё неземное. В том числе – перемещаться в пространстве и времени…

Сидящие на стульях вдоль стен, вращают над головой руками и гудят, как шмели.

В дальнем углу, с окаменевшим лицом и прикусив губу, сутулится Сид. И можно было бы предположить без риска ошибиться: его озарило… Да, как он не догадался об этом раньше?!. Теперь-то ему понятно, отчего с ним происходят всяческие несуразности и срываются выгодные сделки. Дарья ему вредит. Но почему?

После собрания в сквере на скамье, выяснение отношений. Женщина тем же голосом, что и на собрании магов:

– Сидор…

Мужчина, перебивая, резко:

– Сорок семь лет как Сидор! И ни разу не чувствовал себя таким глупцом! Зачем ты позвала меня на ваше сборище? Увлеклась колдовством? На здоровье! Но я…

Женщина, в свою очередь, перебивает:

– Ты муж мой, и я хотела, чтобы мы были заодно.

Сидор иронично:

– Заодно? В каком смысле? Заодно перемещаться в пространстве и времени? Тебе сорок три, а ты… РЭН ТВ насмотрелась? Ты же прекрасный врач. Зачем тебе этот балаган?

Дарья:

– А деньги?

Сид отмахивает рукой в сторону:

– Сама ж говорила, всех денег не загребёшь.

Дарья с укоризной:

– А если это моя отдушина?

Сид замирает:

– Я, стало быть, не…

Дарья кривит губы:

– Ты занят собой, Сид, только собой. А я хочу, чтобы заодно…

Сид раздражаясь:

– Заладила! Нет и двух одинаковых…

И вдруг опять замирает: Дарьи рядом уже нет. Он разглаживает пальцами брови, бормочет:

– Гипноз… гипноз? Не думал, что настолько подвержен я чужой воле…

И рассержено топает два раза правой ногой.

Развод без имущественных претензий

Сидор и Дарья сидят напротив служащей загса, через широкий стол. Та спрашивает и смотрит на Сидора, затем переводит взгляд на Дарью:

– Итак, Благовы, имущественных претензий друг к другу у вас нет?

Сидор вздыхает. Дарья молча кивает.

Служащая загса смотрит в компьютер, что-то там вписывает, включает принтер, подаёт клиентам по страничке:

– Жду вас ровно через месяц. Кто не явится, останется без свидетельства. Кроме того, есть время на размышление…

Опять в сквере, но на скамью не садятся, стоят друг против друга. Дарья:

– Зря, Сид, ты затеял развод. Ведь пожалеешь.

Сид:

– Ладно. Разбежимся… поразмышляем.

Дарья, поправляет ему галстук:

– А это зачем надел? Прямо как на приём.

Сидор, отступая на шаг:

– Ну-ну. Не надо только активничать этим месяцем, хорошо?

Дарья моргает – возможно, соображает, что имеется в виду.

– Хорошо, не буду.

Ключ

В офисе. Двое мужчин сидят за столами и третий, Сид, пристроился у окна на подоконнике.

Долговязый с курчавым чубом, говорит несколько гнусаво:

– Значит, тебя можно поздравить, дружок? Теперь ты свободен, аки птаха! – Встаёт (столешница ему чуть выше коленей) и кланяется.

– Спасибо, Гарик, – кивает Сид.

Из-за другого стола возражает коротышка, он развалился на стуле и потому видна лишь его лысая голова:

– Свободен-то он свободен… только я вот не пойму: зачем было разводиться через загс? Через суд надо, раздел имущества и тэ пэ. Где будешь обитать?

Сид, подтянув правое колено к подбородку:

– Не беспокойся, лысёнок. У меня нашлась копеечка на однокомнатную. Квартирка – ква-ква! – И Сид подносит к губам кончики пальцев: – Й-ю! В новой высотке. Ща пойду смотреть.

Долговязый с азартом:

– А нас возьмёшь?

Лысый коротышка окорачивает:

– Под ногами мешаться? Он нас пригласит на новоселье. Так, Сид? И ещё раз прошу тебя, Сид, не называй ты меня лысёнком. Я Витёк, разве ты не знаешь? И я тебя люблю как родного.

Сид торжественно:

– Так, друзья-коллеги и родственники, именно так: первая презентация в кафе, вторая – на квартире!

Он вынимает из кармана ключ, с вожделением рассматривает его.

Обживаемся

Сид открывает квартиру и, чуть помедлив, входит. Прикрывает за собой дверь. Скидывает башмаки. Идёт в носках по прихожей-холлу, заглядывает в кухню, вступает на носочках в комнату и оглядывает пустое паркетное пространство и поле ромашек по обоям. Затем семенит к окну. Из него прекрасный обзор – последовательно: речной, луговой, лесной просторы. И над всем этим – сияющее синевой небо, с маленькими облачками на горизонте.

Сид расплывается в улыбке.

Мобильник бряк-бряк. Сид поспешно давит на кнопку:

– Да, заносите. – Бегом в холл, распахивает дверь. Разъезжаются створки грузового лифта. Двое грузчиков с холодильником. Сид:

– За мной, господа. Ставьте вот сюда.

И так – пока кухня не заполняется мебелью. Последней вносят тахту – в комнату. Сид:

– Вот к этой стене.

Рабочие ставят, и какое-то время шумно дышат. Один, старший, протягивает хозяину визитку:

– Когда прикупите остальную мебель, звоните. В частном порядке, так сказать.

Сид сует картонку в карман рубашки. Спровадив рабочих, садится на тахту, задумывается. Но опять мобильник.

– Да, братцы, столик заказан. Ща буду.

Заглядывает в кухню. Подмигивает себе в зеркало шкафчика.

Замена чуба на корону

В кафе шумно, приходится кричать на ухо. Сид долговязому Гарику:

– По секрету, Пат, всему свету. Ведьма она, потому и убёг. Понятно? Она мне все последние сделки угробила. Я думал, что такое?! А это она!

Коротышка Витёк, набычив свой лысый череп:

– А зачем она это?

– Понятия не имею, – пожимает плечами Сид.

Долговязый Гарик:

– Не понимаешь?

Коротышка приблизил лысый череп:

– Нет.

Долговязый Гарик:

– А я не к тебе, лысёнок, обращаюсь, – и Сиду: – Кто-то подзуживает, небось. На стороне. – Поворачивается к коротышке: – Так?

Тот уклончиво:

– Ребята… выпьем за свободу и независимость. Через две недели… – тыкает большим пальцем в плечо Сида, будто кнопку нажимает: – …вот сделку завершишь… и на квартире твоей соберёмся… и… Давайте не будем друг друга обижать. Я ведь просил не называть лысёнком…

– Да, – кивает Сид, – а то у меня в комнате одна тахта пока. Выпьем!

Все хором:

– Выпьем!

– За гадов ползучих!

– За коронавирус!

– За него родимого!

За соседним столиком мужик поворачивает большой нос, забранный медицинской маской:

– Это вы зря! За хамство положено наказывать.

– А тебе-то чего? – воинственно поправляет свой раскошный чуб долговязый Гарик. – Ты вон под марлей…

– Тихо-тихо! – встревает Сид. – Это у вас начнётся политика, а не медицина…

– Думаешь?..

– А чего думать, – поддакивает лысый Витёк.

И тут, как только что предсказано было Сидом, Большой Нос-Под Марлей хватает Длинного Гарика за чуб и даёт подножку, отчего Гарик прямиком валится на пол, оставляя в руке напавшего клок волос. Однако Сид пихает задиру в спину по направлению к выходу, там охрана, на удивление ловко, подхватывает его и, используя инерцию в своих целях, благополучно вышибает возмутителя общественного спокойствия на свежий воздух, уже без марли на носу…

Лысый Витёк пристально разглядывает Долговязого Гарика.

– Ты чё, лысёнок? – задышливо спрашивает тот, отряхивая колени.

– Да вот и ты теперь, вижу, коронованный, – ехидничает тот в ответ.

И Сид, в подтверждение его, «лысёнка», слов, делает вид, что поправляет на голове Гарика что-то вроде короны, хотя по всему понятно, что он проверяет ласковым движением ладони отсутствие роскошного чуба. Гарик уклоняется:

– Да ладно! Вы ещё тут со своими прибамбасами!..

Супруга всё же активничает

Дарья с бригадой рабочих проникает в квартиру Сида.

Мастера наклеивают новые обои, после этого раскладывают какую-то рамку посреди комнаты, переносят на неё тахту и привинчивают.

Заложив ладони в карманы брюк, Дарья рассматривает фотообои.

Первый сюжет: грибы-боровики на солнечной опушке хвойного леса.

Второй: девушка на руках у мужчины – не то в обмороке, не то мертва.

Третий: памятники на могилках. Человек, повисший на дереве вверх ногами.

Четвёртый сюжет фантастический – инопланетные корабли ведут перестрелку цветными лучами на фоне голубой планеты.

Один из рабочих пода�

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?