Внесите тела

Когда-то он и сам верил, что умрет от горя после смерти жены, дочерей, сестер, отца, кардинала. Но пульс продолжает упорно стучать. Ты думаешь, что сейчас дыхание прервется, однако грудная клетка решает иначе: она поднимается и опускается, заставляя тебя дышать. Ты живешь и благоденствуешь наперекор себе, и тогда Господь вынимает твое трепещущее сердце из груди и взамен дает тебе сердце каменное.

Однажды, говорит он, когда ты устанешь торговаться и договариваться и решишь идти до конца, действуй быстро и безукоризненно. Враг не успеет и глазом моргнуть, а ты уже занес его имя в список арестантов, блокировал порты, подкупил жену и детей. Его наследники – под твоей опекой, его деньги – в твоих сундуках, его собака отзывается на твой свист. Прежде чем враг проснется, ты должен стоять у его изголовья с топором наготове.

С королем можно веселиться, можно шутить. Только, как говорил Томас Мор, это все равно что играть с прирученным львом. Тянешь за гриву, дергаешь за уши, но все время помнишь: когти, когти, когти.

Как сказали сегодня в суде: мы виновны во всем, в чем нас обвиняют, и нет такого греха, которого бы мы не совершили, мы - средоточие пороков, но мы пребываем в неведении, каких именно пороков, и даже церковь неспособна наставить нас.

- Я всецело за дипломатию. Она дешевле войны.

В ту пору все девы были прекрасны, рыцари - отважны, а жизнь - проста и, как правило, коротка.

Сыновья - это хорошо, но мужчине нужны и дочери, они - наше утешение.

А сейчас небо такое ясное, что можно подглядывать за святыми в раю.

Иноземные правители спрашивают в письмах, правда ли, что Генрих собирается отрубить голову всем своим епископам. Разумеется, нет, у нас теперь превосходные епископы, все согласны с желаниями короля, все признали Генриха главой английской церкви, и вообще, что за невежливый вопрос?

Ирландия в это Рождество спокойна, спокойнее, чем когда-либо за последние сорок лет. Он умиротворил ее главным образом повешениями