Дагестанские притчи и тосты

Фазу Алиева

Дагестанские притчи и тосты

От автора

Дорогие читатели!

Может быть, многие из вас сами бывали на горских свадьбах, сами танцевали лезгинку, сами пробовали вкусные горские блюда, сами слышали, как состязаются за столом в остроумии и мудрости, и сами пили вино из огромных остроконечных бычьих рогов.

Горская свадьба – это не только место, где собираются, чтобы поздравить молодоженов и повеселиться. Это одновременно собрание, где люди, провозглашая тосты, стараются блеснуть красноречием и мудростью. Тосты бывают разные, сила их в краткости и ясности, поэтому сразу же, поднимая первый бокал и открывая свадебный пир, тамада почти всегда дает понять, что говорить надо коротко и умно. Но самому нельзя слишком укорачивать свою речь. Тамада – самое ответственное лицо свадьбы. Он должен видеть все и слышать все и при этом не забывать произносить заздравные тосты. Тамада следит, как бы не появилась «трещина», не вспыхнула бы ссора. Осторожно направляет он речку многословия в берега. В сердце загрустившего вливает веселье.

Пока сам тамада не поднимет первого тоста, никто не имеет права пробовать вино. Все ждут знака тамады. В руках у тамады бычий рог. Но тамада обычно не спешит; он начинает издалека:

«Вот, друзья, у меня в руках бычий рог. Раньше говорили, что земля стоит, опершись на него. Если хорошенько подумать, это правда: разве не трудом быка наши предки вспахивали землю, а земля отдавала нам силу жизни – хлеб. А мир держится на хлебе.

Бык, наверное, не раз давал этим рогом отпор врагу, не раз, радуясь своему труду, копался этим рогом в несенной свежей земле. Теперь я держу его в своих руках, он наполнен красным вином, в нем сок земли и жар солнца. Я хочу, чтоб каждый из вас, держа рог в руках, чувствовал себя так, будто земля опирается на него и будто от любой оплошности каждого из нас земля потеряет равновесие. Итак, друзья, мы в ответе не только за свадебный стол, но и за весь мир».

Первые тосты почти всегда бывают наиболее короткими, но целеустремленными, как стрела, выпущенная после долгого и меткого прицела. А по мере того как опустошаются бокалы, появляется охота к многословию. Одни умудряются разнообразить тосты, обычно рассказав какую-нибудь притчу перед тостом, другие, выслушав столько мудростей из уст других, чувствуют себя бессильными и произносят самый короткий тост: «За сказанное!»

Застолье в горах бывает не только по случаю свадьбы сына, но и в день его рождения, и в день, когда он без сопровождения старших самостоятельно отправляется в путь, и в день, когда он впервые уходит на работу.

А день рождения дочери считался несчастливым. Поэтому не было и тостов по случаю рождения дочери. Но когда дочь уходила в чужой дом, собирались старейшие женщины и родственницы и за блюдом халвы желали ей благополучия. Раньше чужой дом для невесты считался «раскаленной жаровней». По дочке, какая она терпеливая, трудолюбивая, покорная, преданная, давали оценку ее родителям, более того, если она покажет себя с плохой стороны, то это бросало тень и на ее незамужних сестер, и они долго оставались в девушках. Если старшая сестра сразу же умела показать себя трудолюбивой и терпеливой, то и судьбы младших сестер устраивались лучше.

Провожая дочку в чужой дом, мать ей говорила:

«Если тебе в доме мужа придется проглотить ветвистое дерево, проглоти его так, чтобы даже свекруха не увидела слез в твоих глазах. Если тебе придется выпить реку одним глотком, выпей так, чтобы муж даже не слышал стона твоего». Нынешнему читателю могут показаться слишком навязчивыми мотивы безропотного послушания, унизительной покорности, даже, раболепия перед мужем, которые звучат в напутствиях дочерям-невестам. Но что поделать? Так было – ведь я беру эти тосты из прежних времен.

Нынче, конечно же, судьба женщин, девушек-дочерей у нас в Дагестане неузнаваемо изменилась. Женщины стали большой общественной силой в нашей республике. Молодые соединяют теперь свои жизни по взаимной любви, молодожены чувствуют себя равными в браке, все чаще звучат в Дагестане, в его аулах комсомольские свадьбы.

Я очень люблю горские свадьбы не только потому, что я люблю танцевать, а потому, что здесь бывает мобилизована вся мудрость людей. Люблю эти красивые и мудрые обряды. Когда невеста входит в дом жениха, ее встречает мать его и еще на пороге кладет ей в рот полную ложку пчелиного меда:

«Пусть тебе в нашем доме

Будет всю жизнь так же сладко,

как сладок этот мед.

И желание трудиться

Будет у тебя такое же, как летом у пчел».

Подруги подводят невесту к жениху, одна держит в руках зеркало, другая – зажженный факел; отражаясь в зеркале, он светится, словно солнце. Третья несет в руках водою наполненный кувшин и приговаривает: «Примите в дом солнце, огонь и воду». Лицо невесты бывает покрыто белым шелковым платком – гурмендо (фатой).

На другой день после брачной ночи самый близкий друг жениха по обычаю открывает ее лицо, поднимая с лица гурмендо, и при этом дарит ей подарки и произносит тост.

На третий день опять собираются близкие и друзья. Невесте вручают «сердце дома» – ее подводят к очагу, она должна первый раз в доме мужа зажечь огонь в очаге, мать мужа дарит ей подарок: или бросает около очага к ее ногам ковер, или вручает ей новую медную большую кастрюлю. Блюдо, приготовленное невестой, пробуют все собравшиеся и произносят тосты, шутят, мол, такого блюда никогда не пробовали.

На пятый день мать мужа собирает всех подруг своей невестки. Они должны сопровождать ее в первый раз из дома мужа по воду. Все они бывают празднично одеты, и смотреть на них выходят все аульчане. Этому придается большое значение. Мать жениха готовит и раздает халву, в доме опять собираются мужчины, и кувшин, полный воды, который принесла невеста, передается из рук в руки и каждый пьет и говорит свое пожелание.

Я много ездила по горным аулам, годами собирала в свои сердечные хурджины услышанное. Конечно, тосты, собранные в этой книге, – старинные, они не отражают сегодняшнюю новь жизни народов Дагестана, но они несут в себе нравственную древнюю мудрость людей, передаются из уст в уста, от поколения к поколению.

В данное издание включено много и новых тостов, преимущественно о любви и о женщине, ведь не мало раз приходилось мне после выхода первого издания тостов бывать на свадьбах, где теперь и женщины сидят рядом с мужчинами за одним столом и не только слушают прекрасные речи, адресованные им, но и сами говорят такие мудрости, что бывалые ораторы слушают их с восхищением.

И еще я посчитала целесообразным включить в книгу две поэмы – «Восемнадцатая весна» и «Орлы слетают с гор», посвященные конкретным личностям, сыновьям гор, как бы олицетворявшим собою в жизни мужество и преданность Родине, к чему всегда звала их горская мудрость.

Тосты, притчи, напутственные восьмистишия переведены на русский язык рифмованным стихом. Мне представляется важным, что Владимир Туркин, переводя аварские тексты, сохранил в них, с одной стороны, высокий стиль торжественности, а с другой – свободные речевые, разговорные интонации, свойственные этим тостам и притчам, не «заакадемизировал» их, а придал им характер некоторой языковой обытовленности и простоты, поскольку они взяты из устного обихода.

* * *

Вступая в должность тамады

За этим свадебным столом,

Я пью за то, чтобы ваш дом

Был славен миром и трудом, —

За счастье и веселье в нем.

Наполнен мой бокал вином,

Оно – как сок Земли.

Оно —

Как Солнце.

В нем растворено

Чудотворящее зерно

Преображения.

Старик,

Испив его,

Пусть в тот же миг

Предстанет юным среди нас.

А тот, кто молод в этот час,

Пусть будет мудр, как аксакал.

Для славных девушек

Бокал

Вот этой влаги золотой

Пусть обернется красотой.

Мужчинам пусть добавит воли

И быть отважными велит.

Пускай оно все ваши боли

И все недуги исцелит.

А коль в душе у вас усталость,

То хватит и глотка вина,

Чтоб снять усталость.

Чтоб они

Воспоминаньем лишь осталась.

А коль у нас на сердце зло,

Пусть вас глоток вина согреет,

И станет на душе тепло,

И сердце ваше подобреет.

А если в вас любовь пока

Лишь робкой искрой зажжена, —

Глоток кипучего вина —

И вспыхнет пламенем она.

Но, кажется, пора и мне

Знать честь:

Разговорился очень.

Веревку ценят – по длине,

А речь тем лучше, чем короче.

Пора и выпить.

В добрый час!

За всех друзей!

За всех за вас!

Сын

* * *

Будь, как начало.

Будь, как утро,

Как предисловье к речи мудрой,

Как предвозвестник новых лет,

Идущих за тобою вслед.

И – лучше скоро,

Чем не скоро, —

Пускай в тебе проснется тот,

Кто предпочтет огонь позору,

Смерть униженью предпочтет.

И слава прозвучит твоя

За рубежами бытия.

1

Счастливого пути, сынок!

Не на пороге

Дают мужчинам цену,

А в дороге.

Не забывайся в увлеченьях пылких:

По улицам въезжая в города,

Не забывай ту малую тропинку,

Которая вела тебя туда.

Хочу, чтоб ты, вышагивая чинно

В моднейшей шляпе, вдруг не зафорсил

И не забыл папаху из овчины,

Которую с младенчества носил.

2

Счастливого пути, сынок!

Не на пороге

Дают мужчинам цену,

А в дороге.

Коль встретишь старшего – путь уступи ему.

Шаг почитанья не считай за муку.

А младшему подай навстречу руку,

Как малому братишке своему.

Не говори, мол, мне весь мир знаком.

И скромности запас придется впору,

Коль ты в холме сумеешь видеть гору

И как с рекой считаться с ручейком.

3

Счастливого пути, сынок!

Не на пороге

Дают мужчинам цену,

А в дороге.

Не будь средь спутников своих

Уж слишком сладким.

А то они тебя съедят,

Как шоколадку.

И горьким нужно быть едва ли —

Таким, чтобы тобой плевали.

Иди и открывай те двери,

Где все простят тебе,

Где ждут тебя

И верят.

4

Счастливого пути, сынок!

Не на пороге

Дают мужчинам цену,

А в дороге.

Бери с собою мужество из дома.

Оно не только на крыле подъема.

А в том еще, мой маленький сынок,

Что, если вдруг тебя сбивают с ног,

Ты не лежишь распластанно и пыли

И не кривишь в слезливом плаче рот,

А, мячиком подпрыгнув от земли,

Встряхнувшись, продолжаешь путь вперед.

5

Счастливого пути, сынок!

Не на пороге

Дают мужчинам цену,

А в дороге.

Не там живи, где зло кипит в крови,

А рядом с добродетелью живи.

Потворствуй совести и стань слугою ей,

А властвуй – лишь над волею своей.

И обладай решительности даром:

Коль обрубать —

Руби одним ударом.

6

Счастливого пути, сынок!

Не на пороге

Дают мужчинам цену,

А в дороге.

Найди все мудрые слова

Пред спорщиком суровым,

Чтоб победить ею сперва

Не силою, а словом.

А уж придется в драке быть —

Дерись, чтоб – вон из кожи!

Ведь дважды голову срубить

Тебе никто не сможет.

7

Счастливого пути, сынок!

Не на пороге

Дают мужчинам цену,

А в дороге.

Где б ни сошел с коня ты —

Не забудь,

Откуда начинал

Свой долгий путь.

Тебе протянет руку новый друг,

Но никогда не забывай тех рук,

Что скакуна седлали твоего,

И хлеб в твои хурджины положили,

Водой поили, преданно служили,

Не попросив – в отдачу – ничего.

8

Счастливого пути, сынок!

Не на пороге

Дают мужчинам цену,

А в дороге.

Вступай смелее в жизненное море,

И познавай – где правда, а где ложь.

Ты скоро сам увидишь и поймешь:

Цвет сахара подобен цвету соли.

И соль и сахар сам вкуси без страха,

Не полагайся только на молву.

Ты будешь лучше знать – где соль, где сахар,

Когда возьмешься вдруг варить халву.

9

Счастливого пути, сынок!

Не на пороге

Дают мужчинам цену,

А в дороге.

Хочу, чтоб ты всегда ценил огонь,

Как ценит путник в рубище холодном.

Хочу, чтоб бережливо на ладонь

Брал хлеб, как может брать его

Голодный.

Хочу, чтоб дымом над вязанкой дров,

И теплым хлебом – запахом медовым

Тебе был вечно дорог отчий кров,

Как будто ты вот-вот вернулся к дому.

10

Счастливого пути, сынок!

Не на пороге

Дают мужчинам цену,

А в дороге.

Как высоко ты б не взлетел —

Отныне

Не забывай вовеки

Три святыни:

Грудь матери, вскормившую тебя,

И руку друга – в годы грозовые,

И губы, целовавшие любя

Тебя,

Когда ты сам любил впервые.

11

Счастливого пути, сынок!

Не на пороге

Дают мужчинам цену,

А в дороге.

Но, совершая даже легкий путь,

Перед другими выскочкой не будь.

Ведь выскочка изгадит всю дорогу.

В нем пользы мало, только пыли много.

Однако и в хвосте плестись – что толку?

Отставший беззащитен перед волком.

12

Счастливого пути, сынок!

Не на пороге

Дают мужчинам цену,

А в дороге.

Тебе счастливым быть желаю я,

Коль счастливы и все твои друзья.

Ты должен досыта поесть тогда лишь,

Когда не голоден и твой товарищ.

А после дел нелегких отдохни,

Коль рядом отдыхают и они.

Пусть знаком дружбы будет твое имя.

И пусть щедрее будет в миг любой

Твое крыло распахнуто над ними,

Чем их крыло простерто над тобой.

13

Счастливого пути, сынок!

Не на пороге

Дают мужчинам цену,

А в дороге.

Средь горцев поговорка не забыта,

Рожденная еще в былые дни:

Чтоб выбрать лошадь – осмотри копыта,

Чтоб друга выбрать – в сердце загляни.

Запомни эту мудрость,

А коль скоро

Запомнил, —

Вот тебе еще одна:

Не поднимайся в гору,

У которой

Вершина даже утром не видна.

Все мудрости в дороге пригодятся;

Запоминай и третью заодно:

Не забирайся в озеро купаться,

Когда не знаешь – глубоко ль оно.

И наконец, последний мой совет:

Ты не один на свете проживаешь, —

Не делай для других людей вовек

Того, чего себе не пожелаешь.

14

Счастливого пути, сынок!

Не на пороге

Дают мужчинам цену,

А в дороге.

Не жди, что в жизни будет каждый год

И каждый день – отрадой и наградой.

Несчастьем может обернуться радость.

Закатом завершается восход.

Но как бы жизнь за горло ни брала,

Ты стойким будь перед бедою черной.

И голову не вешай обреченно,

Как ни были б горьки твои дела.

Орел, парящий в солнечной лазури, —

Прекрасен.

Но стократ прекрасней он,

Когда встречает бурю.

Опален

Огнем грозы —

Он побеждает бурю.

И вспомни, как весной бурлит река,

Смывая грязь и все вокруг заполнив,

А в летний – солнцем озаренный – полдень

Она спокойна и неглубока.

Хочу, чтоб ты орлом был в час беды,

Достойным восхищенья и награды,

Чтоб на пути, как тот поток воды,

Смывал всю грязь, все камни, все преграды!

Притча первая

Друзья,

Чем старше я, тем дольше

И бережливее храню

Все притчи деда.

Вы позвольте —

Я тост свой притчей заменю.

Был у хунзахского хана

Излюбленный метод казни:

Он отправлял обвиненных

На очень высокую гору

И там оставлял обнаженных.

Ночью, зимой ли метельной

Выдержать пытки холодной

Полчаса даже не мог

Тот, кто был жертвою хана.

Он обречен был на гибель.

И были два горца – два друга,

Которые, словно две речки,

Сливающиеся в одну,

Верны были дружбе своей.

Когда же один из друзей

Стал жертвою хана —

Другому

Надежды совсем не осталось,

Чтоб другу помочь.

Но, однако,

Была оговорка у хана,

Что если на гору взошедший

Преступник

К рассвету еще не замерзнет,

Останется жив, —

То простит он,

Простит он несчастного горца…

И вот, когда жертву раздели

И повели на вершину, —

«Крепись! – ему друг его крикнул, —

Крепись! На горе, что напротив,

Костер разожгу я. Крепись же!»

И оба на горы взошли.

И голый, замерзший, несчастный

Увидел вдали – на вершине —

Горящий костер,

И надежда

Теплом его тело согрела.

Гора ледяная была. И ветрами

Она обдувалась.

Но помнил он друга,

Который спасает его хоть надеждой.

И вспомнил очаг того друга,

Где он согревался не раз,

Бокалы с вином, что он выпил

С товарищем верным своим,

И тепло становилось ему.

Всю ночь он стоял на горе.

И всю ночь – ни на час —

Костер, что напротив, не гас.

А утром простил свою жертву

Смирившийся хан.

И горец вернулся домой,

Только дружбой спасенный.

Понравилась притча иль нет —

Я не знаю.

Но я предлагаю свой тост

За дружбу!

Пускай она будет меж нами,

Как души связующий мост.

1

Счастливого пути, сынок мой!

Не в покое

Дают мужчинам цену,

А в походе.

Хочу, чтобы рука твоя держала

По-горски твердо рукоять кинжала.

Учись у предков, дорогой сынок,

Лишь в час тревоги обнажать клинок.

И знай – само оружие незряче:

В твоих руках позор или удача.

2

Счастливого пути, сынок мой!

Не в покое

Дают мужчинам цену,

А в походе.

Пытаясь путь в грядущее наметить,

Всю жизнь бери у прадедов урок.

Они, прожив свои тысячелетья,

Ни разу не избрали двух дорог.

Они одну дорогу выбирали —

Борьбу за счастье Родины – земли.

Они не на подушках умирали.

Они на поле боя полегли.

Сумей и ты прожить непобедимым.

Своим великим прадедам под стать —

Сберечь свободу Родины любимой

И на колени никогда не встать.

</bloc