Читать книгу: «Геном Варвары-Красы: Пробуждение Силы – 1. Сборник рассказов по книге Эли Эшера «Геном Варвары-Красы или Пикмалион»»

Шрифт:

Редактор Эли Эшер

ISBN 978-5-0050-0313-3 (т. 1)

ISBN 978-5-0050-0019-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие от автора «Генома Варвары-Красы»

Когда я закончил книгу «Геном Варвары-Красы или Пикмалион», я обнаружил незаконченную тему: героям было обещано много приключений, дабы раскрыть тайные способности героини, и этого еще не было сделано. В следующую книгу это было не уложить, поскольку там должны были действовать уже дети главных героев. Отдельную книгу на эту тему тоже было не написать, поскольку предполагалось, что способности будут открываться постепенно, в отдельных приключениях, каждое из которых тянуло разве что на рассказ, но никак не на полноценную книгу. И тут мне пришла в голову идея: а что если читатели сами напишут эти приключения и придумают новые способности?

Так появилась идея этого конкурса, проведенного на платформе и совместно с литературным сайтом LitNet.com. За что команде LitNet отдельная благодарность. Меня приятно удивило количество участников и конкурсных работ, равно как и энтузиазм и дух взаимной поддержки многих участников. Порадовала и география авторов работ: Москва и Питер, Италия, Беларусь, Молдова, Курск, Екатиренбург, Киров, Красноярск, Тамбов, Ярославль… Разнообразными оказались даже жанры. Хотя исходная книга – это научная фантастика с приключенческой и романтической линиями, фанфики включали в себя от твердой научной фантастики и романса до детских сказок во взрослом исполнении.

Итак, с благодарностью участникам и сайту LitNet, позвольте представить конкурсные работы. В томе первом собраны рассказы, получившие первые места – один первый приз, два вторых и четыре третьих.

Эли Эшер, Цюрих, 15 июня 2019 г.

Первый приз: Ник Нейм – Геном Шекспира

Часть 1. О сонетах и Шекспире

Есть многое на свете, друг Горацио,

Что и не снилось нашим мудрецам…

В. Шекспир


Врать плохо.

Врать самому себе – последнее дело.

Не получался из Витьки поэт.

Слова текли легко, совсем было уже соединялись в строчку, но неожиданно разбегались в стороны и прятались, забиваясь в углы экрана, образы таяли, не успевая лечь в строфу. Сонет не желал сочиняться. Хотелось скатать плоский экранчик новенького раиза (раиз – развивающийся и замкнутый на владельце тонкий планшет со множеством функций) и стукнуть им об стол, но было жаль испортить опытный образец, присланный мамой из лаборатории, недавно открытой в лунном кратере Герцшпрунг.

Витька немилосердно дёргал тёмно-русую прядь, грыз перо, изнывал и мучился. Звёзды, слёзы, лунные лучи и поцелуи – все эти традиционные образы любовного томления и страсти нежной не желали выстраиваться в осмысленное произведение.

Оказалось, выучить строение сонета, разобраться, как подбирать рифмы, придумать множество метафор, о которых никогда не забывал мастер наш великий Вильям уважаемый Шекспир, было недостаточно, чтобы написать блистательный сонет.

«Ромашка, Ромашка, лучше бы ты обожала стихи Пушкина», – думал Витька, представляя светлые кудряшки и синие глаза Маргариты Синаевой, студентки второго курса биофакультета, самой красивой девушки из его группы номер двадцать один.

Ромашка была немного похожа на Наталью Гончарову воздушностью, неземным изяществом, узкими глазами, а светлые завитки волос на тонкой шее были точь-в-точь, как у Гончаровой.

Ради Ромашки он ввязался в конкурс сонетов, ради неё мечтал получить первый приз. Она восхитится им, и тогда…

Но сейчас это ему не светило.

– Пик, – Витька глянул во всевидящее око искина, – ты бы, брат, показал мне их, а… для настроения.

Пик понятливо мигнул зелёным огоньком: перед Витькой появилась Ромашка, как живая, и Шекспир. Симпатичный длинноволосый поэт с умным взглядом, вдохновенным видом, с пером в руке и серьгой в ухе.

Витька ткнул пальцем в голограммы, они послушно растаяли.

– Пик, где мне взять Шекспира?

Искин молчал, разбирая вопрос Витьки на кубики, а потом скатывая в шарики.

«Только бы у него ролики за шарики не заехали, как у меня с этим проклятущим сонетом», – подумал Витька.

– Я пошутил, Пик, можешь не отвечать, – Витька шмякнул-таки новую модель раиза на стол.

– В лаборатории деда Карена, он у тебя никак профессор, создатель андроидов с заданной генной программой, – выдал Пик и отключился, бросив: – Не увлекайся, Витенька, перо жар-птицы снова ищешь.

Хитрый искин всегда делал так, когда не хотел, чтобы с ним спорили, если ты отключен, то последнее слово осталось за тобой.

Карен работал над партией братьев Стругацких, заказанных к международному фестивалю фантастики «Обитаемый остров 2**1».

– А ведь ничего такого не случится, если вместо одного из братьев получится Вильям наш уважаемый Шекспир? – Витька подпрыгнул на виртуальном кресле и чуть не шмякнулся на пол.

Хитрый искин свернул кресло, наверное, чтобы внук профессора Мамедова пришёл в себя, а не погнался за очередным пером жар-птицы.

Путешествие в среднюю полосу России, чтобы отыскать там спящую марсианку в саркофаге, запрятанном в пещере, закончилось не очень удачно, как и полёт к маме и папе на Луну во время летних каникул. Кто ж знал, что специальные системы отслеживают непоседливых зайцев-студентов, даже если они прикинулись неодушевлёнными ящиками с оборудованием? А наводка поэта Пушкина не совсем точна?

Перед ним, во мгле печальной,

Гроб качается хрустальный,

И в хрустальном гробе том

Спит царевна вечным сном.

– Что-то, где-то, в чём-то Александр Сергеевич ошибся, но я никогда не увлекаюсь пустыми выдумками, всегда в моих идеях есть драгоценное зерно, а если некоторые не верят в меня, то и сами тогда ничего не стоят, – пробормотал под нос Витька и сделал страшное…

Внук принцессы славян и прапрапра… внучки фараонов, Таши Мамедовой, показал в сторону единственного глаза искина кулак, довольно крепкий, и задумался о другом: попытался предположить реакцию деда Карена на такой нехороший поступок единственного внука.

– Витенька, – на развернувшемся экранчике раиза возникла бабушка Таша, судя по зелёному халату, она была в дедовой лаборатории, – я напекла оладий, поешь, с земляничным вареньем, как ты любишь. Смотри, чтобы Пик не подсунул тебе апельсиновый джем, он возомнил себя непризнанным талантом в области кулинарии, насмотрелся старых мультфильмов про поваров-крыс.

– Пик – лучший повар, апельсиновый джем для поколения некст-некст-некст, – услышал бабушку искин, – земляничное варенье – прошлый век! Пик не крыса, – обиделся он, переварив сказанное, – Пик – белая мышь!

– Кресло верни, мышь белая, – пробурчал Витька.

Пик материализовал привычное чёрное кресло, но не под Витькой, а из вредности справа от стола, пришлось вставать с пола и устраиваться между кожаных подушек.

– Витенька, – бабушка Таша повертела в руках черновик самого первого сонета, написанный гусиным пером, настоящими чернилами на бумаге времён Шекспира, – может быть, ты оставишь стихосложение и попытаешься сдать зимнюю сессию досрочно?

– В сентябре, ба? – возмутился Витька. – Самое время. Могу я хоть в начале третьего семестра отдохнуть?

– Нет отдыха измученной душе? В кружок поэтов записался? – дед Карен водрузил на нос очки и принялся качать головой, разбирая рифмы. – «Драмкружок, кружок по фото, это слишком много что-то. Выбирай себе, дружок, один какой-нибудь кружок», – процитировал он древний детский стишок, насмешливо улыбнувшись. – Как хочешь, внук, но вот это вот не сонет, это отчёт по системам поддержания жизни в андроидах моей лаборатории. Сухо, чётко, нудно, но всё по делу. Ты её любишь?

– Любишь? Кого? – красивое лицо бабушки Таши порозовело. – Витя, я чего-то не знаю?

– Э… это образ прекрасной дамы, созданный для усиления сопереживания читателей лирическому герою, – пробурчал Витька, разглядывая себя в потухшем глазу искина.

Высокий, стройный, русоволосый, но с карими узкими глазами.

Мама, Мария Мамедова – единственная дочь Таши и Карена – передала сыну множество полезных способностей, кроме почти славянской внешности, умение читать мысли, например. Жаль, что эта способность была стихийной и ограничивалась теми, кто думал на английском языке.

А от папы – Ивана Петровича Затейникова – достались вот эти узкие восточные глаза и страсть разбирать любые предметы от элементарного раритетного электронного замка на даче до супернавороченных плат новенькой кухни.

«А ваши мысли, товарищ Шекспир, я бы прочитал, вот вам и… тo be, or not to be», – весело подумал Витька и заверил бабушку и деда, что сейчас позавтракает, бросит неудавшееся творчество, прочитает пяток учебников и слетает на практикум, вот честное-пречестное студенческое.

Заглянув в недоверчивые глаза бабушки Таши и деда Карена, Витька совершил то, чего не любил:

– Менделеевым клянусь, всё будет океюшки! – сказал он уверенно.

Дед и бабушка рассмеялись, и экран раиза опустел.

– Лгунишка, – сообщил нейтральным тоном Пик, подсовывая блюдо с оладьями и баночку с апельсиновым джемом. Искин уже расставил посуду на столе возле раиза. – Менделеева-то зачем приплёл?

Пик и кофейник с чашками-напёрстками не забыл, а кофе белый мыш варил отменный.

– Апельсиновый джем – это не только витамины, но и отличное настроение на весь день, – пропел Витька, понимая, как можно подлизаться к искину, – Менделеев в водке смыслил, в джеме – вряд ли. А ты, Пик, в джеме отлично разбираешься. Как вкусно… м-м-м… а кофе… дивный аромат, – Витька откусил от восхитительно пахнущей сливочным маслом оладьи, намазанной прозрачным золотистым джемом, большущий кусок, – спросить твоего совета хотел. С чего начать крестовый поход за Шекспиром?

– С мозгового штурма, – Пик набрал Гриню Соболева.

Гриня делал то, что делал всегда, он читал, листая страницы электронной книги со скоростью межконтинентальной тарелки.

– Ну, – серые глаза друга с тоской оторвались от несущихся строк, – что у тебя стряслось?

Гриня машинально растрепал свои тёмные волосы и почесал кончик длинного носа, облизав нижнюю пухлую губу. Гриню никто не назвал бы красавцем, но симпатичным он был всегда. Он дополнял Витьку, парни были одного роста, одинакового телосложения, дед Карен называл их «двое из ларца», что было неправильно, но привычно.

– Необходимо найти Шекспира, – Витька проглотил от неожиданной встречи с другом оладью целиком.

– Геном искомого индивидуума находится в Лондоне в музее великого поэта, почти в свободном доступе, – отчеканил Гриня, – вопросы есть?

Гриня был уже аспирантом и относился к младшему другу снисходительно, однако понимали они другу друга с полуслова, с полувзгляда. Гриня и Витька на самом деле были теми самыми «двоими из ларца» не одинаковыми с лица, но равно шкодливыми и предприимчивыми.

– Угум, – Витька проглотил ещё одну оладью и запил глотком свежесваренного кофе, – билеты на тарелку закажешь? И скажешь, во сколько выдвигаемся?

– Виктор Иванович, а не кажется ли вам, что сначала не худо бы спросить… – начал было читать мораль младшему другу Гриня…

– Нет, не кажется, Григорий Петрович, – отключился Витька, самозабвенно сыграв розовую наивность.

Его отвлекла совесть, проснувшаяся некстати и указавшая, что слово «почти» выглядит скверно и вообще воровать геном из музея некрасиво, не comme il faut это.

– Но ведь ради любви… – бормотнул Витька, краснея.

– Ещё кофе? – откликнулся Пик.

– Знаешь, Пик, – Витька попытался отработать убаюкивание своей встрепенувшейся совести на искине, – ради любви к науке я должен вырастить Шекспира.

– К науке или к Ромашке, – отчётливо хихикнул Пик.

– Или к Ромашке, – покладисто кивнул Витька. – Я позаимствую геном, это не воровство, а эксперимент. Сможет выращенный Шекспир написать такой сонет, который победит на конкурсе, или не сможет? Вот в чём вопрос.

– Угм-м-м, – глубокомысленно ответил Пик и подключил к раизу Гриню.

– Билеты купил, едем в полдень, поторопись, – взгляд Грини был печален, пальцы ласкали электронную страничку книги.

Но Витька бросился готовиться к увлекательному путешествию, проигнорировав вселенскую грусть упёртого ботаника. Настоящего ботаника как в буквальном, так и в переносном смысле. Учебники можно будет читать и в тарелке, и в музее, и даже убегая от английских полицейских, которые традиционно катили по улицам столицы Соединённого королевства на старинных дисках, поэтому по поводу отрывания Григория Петровича Соболева от электронных книжек совесть Витьки молчала. Читать на ходу, на бегу, на лету, да без проблем. В сессию Витька читал учебники и во сне, и за едой.

– И нечего печалиться, – сказал Витька вслух, осматривая содержимое рюкзака, собранного вмиг.

– Посидим на дорожку? – спросил Пик.

– Да, – Витька присел на край кресла и пружинисто вскочил на ноги.

Он натянул серую майку и серые джинсы, прихватил белую ветровку с подогревом, влез в любимые старенькие кроссовки и побежал на вокзал международных перелётов.

В огромных залах вокзала было немного пассажиров. Навстречу попадались цепочки школьных экскурсий с преподами-андроидами. Дети смотрели в экраны раизов и натыкались друг на друга. Андроиды сияли мягкими улыбками и рассказывали о новом здании вокзала с мозаикой по мотивам картин Васнецова, о супермодели тарелок «Марсий-2021» о безопасности полётов, о Лондоне и предстоящей экскурсии на Бейкер-стрит 221b, о великом сыщике, которому можно отправить электронное письмо. Дети шмыгали носами, слушали вполуха и болтали.

Гриня вынырнул из-за ещё одной школьной экскурсии и помахал пластиковыми билетами.

– Любишь ты всякими штуками замусоривать рюкзак, можно было номера билетов на раиз записать и всё, – буркнул Витька, позавидовавший беззаботности школьников и безмятежности Грини.

– На память, – бросил Гриня. – Мы первый раз идём на разбой, грабёж и преступление века.

Четверо школьников оторвали взгляды от серого волка на потолке, резво уносившего в тридевятое царство Ивана-царевича и похищенную им Елену Премудрую, и уставились на парней заинтересованно.

– Он шутит, – заверил приоткрывших рот детей Витька.

Школьники уткнулись в экраны, вытерев носы кулаками и засунув за щеку по многоцветному леденцу.

Началась посадка на межконтинентальную тарелку прямого рейса двести двадцать пять до Лондона. Школьников как ветром сдуло. Побежал вслед за автоматически улыбающимся андроидом и Гриня.

Витька помедлил, можно было остановиться, отменить всё, пока не поздно, но вспомнилась улыбка Ромашки, за которую умереть было не страшно, и пришло решение: только вперёд. За Шекспиром и любовью.

Операция «Геном Шекспира» началась.

Больше всего межконтинентальная тарелка была похожа на серебристую кружащуюся юлу, были раньше такие игрушки, ну, ещё немного на марсианские боевые корабли из игры с полным погружением.

Витьку и Гриню поздравили, что они на борту тарелки «Марсий-2021», виртуальные кресла были рядом, сидения приняли форму тел пассажиров.

Вертикальный взлёт прошёл нормально.

Витька уставился в окно. Под тарелкой мелькали зелёные с лёгкой желтизной полосы лесов, синие ленты рек, игрушечные разноцветные домики городов. Гриня читал. Витька размышлял, с чего начать операцию в музее?

Составив пять подробных планов, Витька уснул.

Приснилось ему, что он – белая мышь, живёт в розовом пластиковом домике и ест один сыр на завтрак, обед и ужин. Сыр Витька ненавидел, поэтому проснулся в холодном поту.

– Ты во сне стонал и возился, – обвинительным тоном сообщил Гриня, – пыхтел и мешал мне читать.

– Не хотел, больше не буду, – буркнул Витька, по горькому опыту знавший, что если не извиниться, Гриня будет нудеть ещё час-полтора, а так отключится и перезагрузится вмиг.

Они выскочили на вокзале следом за группкой школьников и тремя седыми дамами с зонтиками и корзинками. Одна седая дама держала на руках ещё белую болонку с синей ленточкой на шее.

– «Дама сдавала в багаж…» – хихикнул Витька, но Гриня его одёрнул:

– Прекрати эпатировать публику! Лучше скажи, на чём едем? Метро или автобусы?

– Пешком, тут недалеко, – ткнул в карту на экране раиза Витька.

И они выбрались из людного вокзала на улицу, мельком глянув на мозаичного Питера Пена на потолке.

Питер Пен порхал в обществе феи и капитана Крюка над тропическими пальмами и белыми парусниками в зелёном океане.

– Ты заметил, у Крюка такая же ухмылка, как у тебя? – хихикнул Гриня. – Мы – пираты, Витька!

– Мы – исследователи, – возразил Витька, оглядываясь на серьёзного полицейского.

Улица была заполнена прохожими не так плотно, как вокзал.

Лондонская осень была тёплой.

Сентябрьский Лондон сиял солнцем, синел небом и блестел прозрачными лужами на выпуклых камнях мостовых.

– Хорошо, – Гриня засунул книгу в рюкзак, – давно я здесь не был, а пешком вообще давно не ходил. Пойдём!

Будущие разбойники-пираты зашлёпали по лужам, по-детски наслаждаясь тем, что разбивали отражения алых автобусов, наполненных туристами, белых облаков, быстро плывущих по синему небу, серых домов, хмурившихся крышами.

Парней неторопливо обходили прохожие. Жители столицы, по-видимому, никуда не спешили.

– Как ты представляешь нашу операцию «Геном Шекспира»? – Витька поддел ногой золотой кораблик из кленового листка, забрызгав кроссовки прозрачными каплями.

– Наш Задира любезно сделал мне парочку программ типа «Взломщик». От тебя жду идеи, как отвлечь туристов и персонал от нас. Системы слежения Задира берёт на себя, – Гриня раскрыл на ладони голограмму зала в музее.

Шекспир в полный рост, знакомый портрет с серьгой, пером в руке и вдохновением на лице.

И запаянная туба с материалом на узком постаменте.

– Я приготовил точно такую же, подменим, – Гриня тоже пнул жёлтый кленовый кораблик и почти побежал, перескакивая через лужи.

Витька запрыгал по лужам за ним.

За монументальным Вестминстером сверкал стеклянный купол музея Шекспира, это была половинка глобуса, сделанная из специального стекла.

«Весь мир – театр, а люди в нем – актеры» – мерцало на стекле над полукруглыми дверями.

Сегодня вход в музей почему-то был бесплатным. Витьке показалось, что это хороший знак. Но ничего чудесного в этом не было. Туристы бродили по залам толпами. Играли эпизоды из пьес в виртуальном театре. Сидели на местах зрителей. Заглядывали голограмме пишущего Шекспира через плечо. Музей был создан с любовью и фантазией.

– Что же отвлечёт туристов от созерцания экспозиций? – Витька прижал палец к нижней губе.

– То, что лежит в левом кармане рюкзака, – ответил Пик из раиза.

– Быстрее, Задира взял на себя систему безопасности, – прошипел Гриня.

– Погоди ты, – Витька вытряхнул из рюкзака гору блестящих игрушек.

И когда только неугомонный Пик подсунул в карман эти смешные создания?

Игрушечные Шекспирчики поднялись на тонкие ножки, отряхнулись и пощёлкали башмачками по стеклянному полу во все залы музея. Величиной Шекспирчики были с котёнка, головёнки у них качались, и были они очень похожи на традиционное изображение Шалтая-Болтая с его воротником-блюдечком под овальной головёнкой.

Шекспирчики заныли своё коронное «…тo be, or not to be…», туристы хлопали в ладоши от восторга, сияли от умиления, хихикали и пытались поймать крошечные копии великого поэта.

– Зал чист, спасибо, мыш, ты гениален, – пробормотал Витька.

– Мог бы и погромче восхититься, – довольно проговорил Пик.

Разбой, грабёж и страшное глумление над памятью о великом поэте прошло незамеченным изменчивой толпой, предпочитавшей игрушки почти живому Шекспиру.

Когда голограмма повела в сторону Витьки, прячущего тубу в рюкзак, суровый взгляд, внук профессора Мамедова чуть не подавился собственным языком, но голограмма записала что-то в лист бумаги и опять застыла посредине зала.

– Поехали домой, – проговорил Витька.

– Вот уж нет! – Гриня развернул карту в раизе. – Я собираюсь посмотреть на гвардейцев в медвежьих шапках.

– Шапки давно из виртуального меха сделаны, – усмехнулся Витька.

– Неважно, на голограммах этого не будет видно, – ответил Гриня.

Через час Гриня перебирал сделанные в Лондоне голограммы: великолепные гвардейцы в чёрных шапках и алых мундирах, Биг-Бен, жёлтые листья в прозрачных лужах и белые полоски традиционного тумана между деревьями.

Гриня был так доволен, что Витька уколол его:

– Вот уж точно ты, как та кошка, которая на приёме у королевы видела только мышь на ковре, – хихикнул он.

– Ничего не имею против разумных котов, которые гуляют сами по себе, – улыбнулся светски Гриня, устраиваясь поудобнее в кресле межконтитентальной тарелки. – В конце концов, я люблю и лимерики, и стихи Киплинга одинаково. Ты лучше скажи, как собираешься подсунуть материал профессору Мамедову?

– Приедем, решим, – философски поморщил лоб Витька.

Он уже придумал, что подложит материал к другим таким же тубам, как кукушка своё яйцо в гнездо другой птицы.

– Думаешь, братья Стругацкие не пострадают от соседства с Шекспиром? – Гриня упрямо взялся за книгу.

– А это мы выясним очень скоро, на работу отводится три дня, завтра дед, то есть профессор Мамедов, будет уже отправлять материал в прибор, условно названный «инкубатором», – Витька заглянул Грине через плечо. – Стало быть, в среду вечером андроиды будут готовы. После выступления на мастер-классах на фестивале их переместят в музей братьев Стругацких на Луне.

Гриня ответил сдавленным «угум», его взгляд быстро скользил по строчкам книги.

Витька заглянул на электронную страницу.

Текст, который жадно читал ботаник, состоял из формул.

– Сплошные учебники, ты бы хоть стихи почитал, – улыбнулся Витька.

– Стихи сам читай, можешь даже сочинять, а меня… – Гриня не договорил, защёлкал в записной книжке раиза, записывая какую-то мысль.

Витька уснул по-настоящему. На этот раз он увидел Ромашку, качающую головой и произносящую металлическим неживым тоном одну и ту же фразу:

– Приятного возвращения домой! Приятного возвращения домой!

– Опять ты дрыхнешь? – Гриня недовольно морщился, вытаскивая с полок рюкзаки.

– Бежим! – Витька собирался успеть на практикум в семь вечера.

Но Гриня упёрся, объявив, что голоден, устал и хочет в гости к Витьке.

Что-то было в этих словах Грини не так, но что именно, Витька не мог понять. Он решил подумать об этом завтра, а пока пригласил друга в квартиру деда и бабушки, в которой жил с младенчества. Мама и папа наезжали и опять пропадали, а дом оставался привычный, уютный, родной.

Пятикомнатная квартира на двенадцатом этаже с искином Пиком, выходом на крышу и крошечной площадкой для посадки семейной тарелки.

У деда и бабушки тарелки не было. У мамы и папы была.

«Надо будет позвонить маме», – подумал Витька, открывая двери и пропуская Гриню вперёд.

Витька не стал отказывать другу, потому что вечером можно было просмотреть запись практикума и сделать работу для профессора Чайкина самостоятельно и потому, что надо было решить, как выпутаться из операции «Шекспир» без потерь, когда дед Карен узрит вместо одного из Стругацких Шекпира. К тому же Пик готовил на ужин целые кастрюли, а бабушка начинала переживать, если все яства не были съедены. Витька уже давно перестал доказывать, что в него не влезает столько еды сразу, это было бесполезно, а тощий Гриня сметал любую пищу вмиг, оставаясь таким же худым.

Пик встретил парней восторженно.

– Седло барашка готово. Только попробуйте! Я сделал к нему соус из мяты и морошки. Эти вкусовые сочетания…

Витька пропустил объяснения дотошного искина, но руки вымыл быстро, а блюдо с ароматно пахнущим мясом придвинул к себе поближе.

Гриня даже книгу отложил после первого куска.

– Это восхитительно! Где нашёл такой рецепт, Пик? Задире подкинь, а то его пожарские котлеты надоели ещё летом, а он их всё готовит и готовит, – Гринька закрыл глаза от наслаждения.

Витька внимательно смотрел в узкое лицо друга, конечно, Гриня любил вкусно поесть, но вёл он себя всё равно как-то странно.

– Зайдёшь в лабораторию сегодня? Давай со мной, Задира прикроет нас и там, – доев всё до крошки и слизнув зеленоватый соус с тарелки, сказал Гриня.

«Зачем Грине идти со мной в лабораторию? – Витька задумчиво оглядел друга. – Чтобы…»

– Проверить, всё ли ты сделаешь как надо, – не моргнув глазом, объяснил Гриня.

– Ладно, – Витька надел чёрные джинсы и тонкий свитер, чтобы бабушка не ворчала, что он ходит осенью полураздетым.

И они отправились в лабораторию пешком.

– А… двое из ларца, – пожал им руки дед Карен.

Бабушка Таша расцвела счастливой улыбкой, когда Витька поздоровался с ней, не забыв сказать, что она прекрасна сегодня вечером, как каждый день.

За сорок лет, прошедших с первой встречи Таши и Карена, они, конечно, изменились. Но внук Витька знал их со времён своего детства вот такими, жизнерадостными и крепкими, деда Карена с лёгкой сединой в коротких тёмных волосах и морщинками под глазами, бабушку Ташу с длинной косой и сияющими серыми глазами.

Бабушка Таша не седела и выглядела старшей сестрой Витьки, даже мама казалась старше бабушки.

Витька знал, что бабушке хочется погладить его по голове, он спешно закрывал всю секретную информацию мысленными заслонками и щитами, зная, что бабушка прочитает его сейчас, как открытую на самом интересном месте электронную книгу.

– Как дела, мальчики, что нового? – бабушка Таша всё-таки погладила Витьку сверкнувшей синим светом ладошкой. – Зачем в Лондон летали? – распахнула она большие серые глаза.

– Для вдохновения, – усмехнулся Гриня, – ходили в музей Шекспира, теперь сонет получится отличный.

– Сонет – это хорошо, но вряд ли Витька способен написать сонет, он мастер отчётов, – дед Карен сдвинул раритетные очки на нос, – как кандидатская продвигается, Гриня?

– Всю теорию написал, но на практической части заминка. Психологический портрет Тимура не выходит. Да что там говорить, если даже его внешность неясна. Меня поставили на очередь в лаборатории профессора Звягинцева на создание андроида с генным материалом Тамерлана, но отказали пока. Говорят, неизвестно, как поведёт себя копия завоевателя в нашем мире, – Гриня вздохнул, – вы хоть со Звягинцевым поговорите, Карен Ахмедович. Я даже не знаю, как выглядит объект моей работы. Одни учёные утверждают, что Тимур был европейской внешности, вторые упирают на то, что он потомок Чингисхана. А я…

– А ты что думаешь? – улыбнулся дед Карен.

– А я хочу сыграть с ним в шахматы, говорят, ему не было равных в этой игре, – мечтательно улыбнулся Гриня.

– Неверно, Тимура лишь причислили к чингисидам, на самом деле он не принадлежал к этой династии, – вставила свои пять копеек Таша, увлекавшаяся историей с не меньшей страстью, чем биологией.

– Да, я читал об этом, – кивнул Карен, – я попытаюсь вступиться, но Звягинцев – упрямец, – Карен подвинул очки на переносицу и углубился в свои записи на широком раизе. – Ты, Гриня, напиши все аргументы и пришли мне официальным письмом, – взглянул он на Гриню.

– Сделаю, – кивнул Гриня и начал рыться в карманах чёрной ветровки.

– Таша, это вам, – Гриня вытащил из кармана и протянул бабушке Витьки золотой кленовый лист, – в Лондоне сорвал.

– Лондон… – бабушка Таша просияла, – надо нам поехать туда на выходные, конечно, я каждый день беседую с искином Джей-Би, но хочется поговорить с ним в его доме.

– Фантазии, фантазии, – пожал плечами дед Карен, – съездим, конечно, любимая, когда-нибудь обязательно, а теперь за работу, мальчики, погуляйте, через четверть часа мы пойдём домой ужинать.

Витька и Гриня шкодливо переглянулись. Им хватило пяти минут, чтобы вывести операцию «Шекспир» на завершающую стадию. Теперь дело было за дедом Кареном.

Возрастное ограничение:
16+
Дата выхода на Литрес:
07 августа 2019
Объем:
260 стр. 1 иллюстрация
ISBN:
9785005003133
Правообладатель:
Издательские решения
Формат скачивания:

С этой книгой читают

Другие книги автора