Тот белокурый кожи тон аристократки
Среди поджаренных солярием мадам
И до локтей из бархата перчатки
Пленили так, что я не сразу понял сам.
И от смущений очень славных и прекрасных
Румянцем алым покрывается щека,
Но взгляд при этом остаётся дико страстным,
И горячее он несносного огня.
Она уверена в своём великолепии,
Но вырывается наружу сердца скромность.
Надев из лёгкой ткани платье летнее,
Она обманом преподносит всем покорность.
От её взгляда можно таять бесконечно
И растекаться напрочь пред ногами,
А если нежно оголит немного плечи,
То можно всё позволить этой даме.
Чертовски хитрые глаза безумно манят,
Что ты согласен лечь под её плеть.
И с взглядом томным пред тобою она встанет,
Что ею хочешь ты безвольно овладеть.
Но не охватишь ты надолго её сердце,
Как к сигаретам, её тянет к одиночеству.
И если взгляд её к тебе острее перца,
Это не значит, что ей жить с тобой захочется.
И страшно ей влюбиться безрассудно —
Она уверена, что вся любовь проходит.
Пообещав, что чувства станут непробудными,
Она опять, увы, опять ко мне приходит.

До чего докатились мы

Посмотри, до чего докатились мы —
Тебя душит ко мне безразличие.
Комом в горле сожгло меня чувство вины
И терзает до неприличия.
Не понять тебе слёз моих горечь,
Не узнать, как себя ненавижу.
Трудно вновь между нами чувства разжечь,
Оттого я счастья не вижу.

С тобою почти не близки

Без объятий твоих и милого взгляда
Засыхаю как роз лепестки.
Для души моей нежность твоя как услада.
Жаль, с тобою почти не близки.
Много лет мы живём без поцелуев,
Потеряв всю романтику напрочь.
И друг друга любовью, увы, не согрев,
В пропасть горести падаем навзничь.
Общих дел список наш совсем невелик:
Мало песен, спетых вдвоём,
Нет с тобою совместно прочитанных книг,
Нет и танцев под тёплым дождём.
Что нас держит друг в друге безоговорочно?
Ведь немало прожитых лет.
Много в них моментов глупо испорчено,
Но пропал давно от них след.
Без душевной близости почти ежедневно
Зажимаюсь, будто в тиски.
Хоть живём мы давно друг к другу без гневно,
Всё равно почти не близки.

Убит тобою

В хмельном угаре с прокуренным голосом,
Истосковавшись по нежному телу,
Я со скулящим (по-волчьи) возгласом,
Иду к тебе, вновь шагая несмело.
И я склонюсь покорно к ногам твоим,
Изгиб шеи поцелуем украсив.
Как же быстро тебе я стал чужим…
Из-за ссор и пустых разногласий.
И своими руками столь грубыми
Я поглажу со старанием ступни.
И пленённый взглядами хмурыми,
Обниму тебя, моя неприступная.
Я с обречённым взглядом пустым,
Коснусь щеки твоей горячей и нежной.
Прильну нескромно к коленям твоим,
И бородой вдруг задену небрежно.
Я неприкаянно тебе повинуясь,
Украшу хрупкое плечо поцелуями.
И от любого твоего вздоха волнуясь,
Буду убит клетками нервов как пулями.
Рассыплюсь вдребезги на сотню осколков,
От твоего столь презренного взгляда,
От твоих шуток часто донельзя колких,
От них готов я упасть в огни ада.
Часто упрёком ты напрочь сжигаешь
Моей немощной плоти остатки.
А ведь меня ты собой убиваешь
Нагло так, не снимая перчатки.
В хмельном угаре с прокуренным голосом,
Истосковавшись по нежному телу,
Бреду под вечер со скулящим возгласом,
За алкоголем шагая вновь смело.
Я не склонюсь покорно к ногам твоим,
Изгиб шеи поцелуем не скрашу.
Я давно для тебя стал слишком чужим.
И все чувства исчерпаны наши.
И я своими руками столь грубыми
Не поглажу твои нежные ступни.
Не замечу твои взгляды я хмурые,
Будь и дальше такой неприступной.
Я с обречённым взглядом пустым,
Не коснусь щеки твоей нежной.
Не прильну нескромно к коленям твоим,
И бородой не задену небрежно.
Больше тебе я не повинуюсь,
Не украшу плечо поцелуями.
Даже если с другим, – не волнуюсь.
Убит клетками нервов как пулями,
И рассыпан на сотню осколков,
Собирать меня даже не надо.
Заплутав в душевных потёмках,
Я давно уже мёртв в огнях ада.
Ты сожгла, истерзав, погубила,
Моей немощной плоти остатки.
А ведь меня ты собою убила.
Нагло так… Не снимая перчатки.

Императивные твои убеждения

Мы неизбежно и с бешеной скоростью
Мчимся к редукции наших чувств.
Ты жаждешь полной от меня покорности,
Но я такой, вроде, не становлюсь.
В нас не присутствует конгениальность,
И мы к консенсусу не можем прийти.
Я не желаю так прожить свою старость,
Не смей твердить мне, что «всё впереди».
Да, мы выбрали свой паллиативный ход,
Всё откладывая проблем решение,
Но практикуя его вновь из года в год,
Мы ведём всё лишь к ухудшению.
Амбивалентность становится выражена
По отношению к тебе, но ведь знаю,
Что и люблю тебя и ненавижу я,
Что о тебе каждый день вспоминаю.
Давно не властна надо мной апология.
Она реальность туманила в чувствах.
И стала часто к себе очень строгой я,
Утраты боль заполнив искусством.
Ты фраппируешь своим поведением —
Осточертела твоя вариабельность.
Но я при этом с каждым мгновением
Всё признаю в тебе идеальность.
Мне, несомненно, увы, трансцендентны
Императивные твои убеждения.
И наступают очень часто моменты,
Что не подвластна твоему подчинению.
Ведь нам нужна лишь консолидация
Для достижения цели – счастье.
Нас угнетает всегда депривация,
Всё разрывая наши души на части.
Я так старалась быть нужной тебе,
Жаль, план по счастью стал деструктивным.
Ты не привык к не подвластности, и в тебе
Теперь правит диссонанс когнитивный.
Мы неизбежно и с бешеной скоростью
Мчимся к редукции наших чувств.
Ты жаждешь полной от меня покорности,
И я такой уже, увы, становлюсь.
Но ты влюблён в личность, что раньше,
А не созданное тобою подобие.
Продолжай. Надо мной властвуй дальше…
Но не пиши, что любил, на надгробии.

Пять лет тому назад

Я помню запах твой – опавших листьев, жжённых
Осенним солнцем, что когда-то согревало.
Пять лет назад среди деревьев обнажённых
Мы обнажили свои души как кинжалы.
Твоих речей я помню шёпот монотонный,
Осенний помню воздух, полный свежести.
Пять лет назад среди бесчисленных укромных
Аллей мы исчисляли время в бесконечностях.
Я помню скромность вечеров наших безмолвных
И скрип ветвей, избитых лишь столетием.
Пять лет назад, среди стен спальни оголённых,
Мы оголили страсти остриё одним движением.
Я помню робость взглядов столь запутанных,
Что избегали мы их, находив малейший повод.
Пять лет назад, средь сосен, осенью окутанных,
Собой друг друга мы окутывали в холод.
Я помню запах твой – опавших листьев, жжённых
Осенним солнцем, переставшим согревать
Наши сердца и наши души обнажённые,
Что прекратили мы друг другу обнажать.
Не ощущаем мы прикосновений больше скромных,
Не ловим тот небрежный робкий взгляд.
Мы так желали быть влюблённостью пленёнными.
Всё это было… Но пять лет тому назад.