Каждый раз, когда заканчивается очередной тренинг, я испытываю смешанные чувства радости, облегчения – оттого, что мы-таки прошли нелегкий писательский марафон, и разочарования, пустоты – потому что все уже закончилось. И каждая новая группа – особенная.

Этот, восьмой поток тренинга «Три рассказа за 30 дней», отличался от предыдущих тем, что в него вошло много авторов-новичков. Раиса Еремцова, Елена Романович, Лилия Бегишева и Олег Сединкин впервые участвовали в моих мероприятиях, к тому же только пробовали писать рассказы. Елена Данина уже бывала на таких тренингах, однако сочиняла сказки для детей. Инна Михайловская тоже обучалась, но нерегулярно: из-за того, что живет на далеком острове Сахалине, сложно подстроиться под время занятий. Как и Татьяне Крючковой, правда, по иной причине – хронической нехватке времени и возможностей.

В этот раз все сложилось, но нам с помощницей Натальей Литвишко поначалу пришлось нелегко: участники не сразу поняли, чем отличается рассказ от других жанров и почему такие жесткие требования к текстам. Надо отдать им должное, когда поняли, дело пошло веселее и проворнее: рассказы написать успели, тексты правили и редактировали прилежно и старательно.

До финала дошли все, правда, с разными успехами. Основная часть результата наших трудов – в этой книге. Но не все. Лилия хоть и дошла до финала с рассказом «Эх, вы…", но в книгу он не вошел. Олег оказался в роли наблюдателя: хотя тоже написал тексты, но не художественные. А в сборник «Точка на карте» вошли только рассказы. Всего их 16.

От предыдущих книг по итогам тренингов «Точка на карте» отличается более разнообразной тематикой. В ней меньше рассказов непосредственно о любви, больше – о разных жизненных случаях, когда персонажам приходится выбирать между добром и злом. Но, как и в прежних книгах, герои попадают в сложные ситуации, из которых каждый выходит по-своему, и от их выборов зависит, как сложатся дальнейшие судьбы. Авторы не сообщают об этом, но читателю даются «зацепки», по которым его фантазия может «дописать» недостающие сцены.

Я уверена, что после этого марафона его участники на практике поняли, что значит писать и править собственные художественные тексты, а также по-другому начали смотреть на произведения современных авторов. Более осознанно. Более профессионально. В этом и заключалась цель тренинга. Бонусом к нему стала эта книга: она красиво завершила проект и может стать отличным подарком близким, друзьям и всем, кто ценит хорошие современные рассказы.

А в высоком качестве написанного можно не сомневаться. Как и в том, что ни одно наше произведение не оставит читателя равнодушным. Потому что у каждого в жизни есть своя точка на карте – любимый уголок, где знакома каждая тропинка, живут близкие, любимые люди и где так нужно порой отдохнуть душой, чтобы снова обрести жизненные силы и творческие крылья.

Светлана ЛОКТЫШ,

член Союза писателей Беларуси,

тренер курса.

Инна МИХАЙЛОВСКАЯ

Писать – значит жить осознанно

Моя родина – северо-восток Сахалина. Окна квартиры смотрят на суровое побережье Охотского моря, частицы Северного Ледовитого океана. С этой стороны всегда дует пронзительный Норд-Ост, а стиль одежды даже летом определяет то, есть ли льды на горизонте, что не мешает мне радоваться жизни, увлекаться вышивкой, скандинавской ходьбой зимой, велосипедом – летом и пробовать силы в писательстве.

Когда-то в детстве я мечтала стать писателем, журналистом, а затем литературным переводчиком. Прошли десятки лет, а тяга к литературе осталась.

Вселенная, видимо, почувствовала мой порыв, решила дать еще один шанс – и однажды я попала в блог Светланы Локтыш. Так что в тренингах писательского мастерства я не новичок, и восьмой выпуск «Три рассказа за 30 дней» – третий по счету, в котором я участвовала.

После завершения марафона я испытываю разные чувства. Какие? Облегчение, что сделан еще один шаг к мастерству. Сожаление: не все успела воплотить, что задумывала на старте. А еще возникает сильное желание понять, что мне лично дает писательство и для чего нужны эти творческие муки.

Писательство интересно тем, что заставляет автора проживать осознанно каждую минуту. Для создания литературного произведения одного жизненного опыта мало. Размышляя над тем, как выразить идею, закрутить сюжет и раскрыть образы героев, автор должен быть внимательным ко всему, что его окружает, к любой мелочи.

Раньше я считала писательство уделом посвященных, даром, доступным не каждому. Теперь уверена: дар доступен всем, кто не боится его принять и готов трудиться. Только в этом случае муза не заставит ждать своего прихода, а сама пойдет рука об руку с автором.

Синдром отмены

Студент Олег Скворцов, выступая в суде в качестве потерпевшего, был уверен: если расследование закончено, то дело осталось за малым – наказать виновного. Он еще не знал, что это судебное заседание перевернет его представление о преступлении и наказании, и спокойно наблюдал за тем, как присяжные рассаживались по местам, негромко переговариваясь.

– Интересно, как этот пенсионер умудрился изувечить молодого парнягу? – шепнула соседу крашеная блондинка средних лет, поправляя короткую юбку. – Да дедуля рассыплется, если толкнуть посильней!

– Не скажи, про таких говорят «худой, да жилистый», – усмехнулся лысоватый мужчина с небольшим брюшком. – Смотри, Катя, а дед лицом – вылитый Карл Маркс.

На скамье, понуро опустив голову, сидел худощавый пожилой мужчина, в самом деле бородатостью схожий с немецким классиком мирового коммунизма.

Прокурор, заканчивая обвинительную речь в его адрес, потребовал наказать старика сроком лишения свободы от двух лет. Но, несмотря на стандартную характеристику потерпевшего «не пьет, не курит, не привлекался…», участники заседания подозревали, что ситуация не такая однозначная.

Олег искоса посматривал на подсудимого. Не зажившие ссадины на лице все еще отдавали противной болью при любом движении, перебинтованные фаланги пальцев ныли и подрагивали. Тоскливо оглядев присутствующих в зале, Олег украдкой покосился на руки. Боль заставляла чувствовать себя инвалидом, не способным ничего сделать самостоятельно. Но самое неприятное было то, что теперь долго не сядет за комп: перебитые костяшки будут заживать не один месяц. «Скорей бы все закончилось. Интересно, сколько дадут старому уроду?» – его злорадный взгляд скользнул по старческой фигуре. Тяжкие воспоминания перенесли парня в события месячной давности.

Морозный ветер забирался за ворот короткой дубленки. Олег бежал из университета, предвкушая удовольствие от компьютерной баталии. Вчера, а вернее, уже сегодня, он улегся спать почти на рассвете, поэтому схлопотал выговор от препода за халатную рассеянность в лаборантской. Но Чувак в мозге, измученном недосыпом, нетерпеливо поторапливал: «Давай быстрей, я уже не могу!»

Молодой человек хлопнул подъездной дверью, не обратив внимания на объявление об отключении электричества. Дома его ждал обед, с утра приготовленный мамой, но парень, наскоро нарезав бутербродов, уселся за включенный компьютер. Чувак заждался, жаждет крови и жертв.

Игра началась. Виртуальный почтальон носился по городу, отстреливаясь от надоевших прохожих, полицейских и уличных мальчишек. Насадив на базуку пару кошек, он преследовал одну цель – остаться в живых любой ценой. До конца уровня оставалась всего пара маневров, когда раздался чуть слышный щелчок и экран погас.

Олег ошарашенно уставился на безжизненную панель монитора, чувствуя, как внутри закипает гнев, смешанный с досадой. На блоке питания красная лампочка также поменяла цвет. Обломный день не желал заканчиваться: сначала неприятности в универе, теперь еще вот это…

После опроса свидетелей в суде объявили перерыв. Олег не захотел выходить из теплого помещения на сильный мороз и предпочел исподтишка понаблюдать за вражеским станом.

В зале слышался тихий плач Анны Васильевны, жены подсудимого. Смирнов Александр Филонович сидел, хмуро уставившись в одну точку. По лицу мужика было видно, что в самом мрачном сне он не мог представить такого исхода своей несладкой жизни. Послевоенное детство, хрущевская молодость и зрелость в бандитские 90-е закалили характер, но не лучшим образом сказались на самочувствии.

Да и Анна… Носить передачи она, конечно, будет, только его здоровье в местах заключения от этого лучше не станет. Но больше всего мужчина боялся за слабое сердце супруги, которое могло не вынести переживаний. А ипотека детей? Невестка в декрете со вторым малышом, и сыну приходится крутиться за двоих. Без пенсии отца и зарплаты электрика, пусть и скромной, семье будет тяжко.

Тревога давила на сердце, туманила разум и не давала оценивать обстановку. Но душевный раздрай все же не помешал старику вспомнить подробности того злосчастного дня.

Филоныч, как звали его мужики в бригаде, получил ответственное задание.

– Вот по этому адресу, – мастер протянул наряды, – заменишь счетчики. В актах пусть жильцы распишутся, что работа сделана.

– Понял, – и электрик в рабочем ватнике отправился на участок.

Три счетчика он сменил без проблем, благо, работа спорилась в умелых руках. Привычным движением обесточил квартиру на следующем щитке и неожиданно услышал за спиной возмущенный голос:

– Ты че творишь, мужик?!

Филоныч обернулся. В дверном проеме стоял молодой жилец с перекошенным от злости лицом.

– Плановые работы, – сообщил Смирнов, продолжая занятие.

Однако его объяснение не охладило пыл парня.

– А мне теперь из-за твоих работ придется уровень в игре заново проходить и бонусы восстанавливать?! – продолжал беситься молодой. – Предупреждать надо, когда свет отключаешь!

– Объявление висит на подъезде, читать умеешь? – буркнул мужчина, ловко орудуя отверткой. – Подумаешь, бонусы…

Он не разбирался в компьютерных фишках, но иногда слышал эти словечки от старшего внука и догадывался о смысле.

– Ладно, – жилец задохнулся от возмущения, – щас я те покажу…

Дверь оглушительно захлопнулась, и через пару минут распахнулась вновь. Уставший взгляд Александра Филоновича встретился с холодным прищуром карих глаз. Черное дуло пистолета равнодушно нацелилось в грудь работяги. «Травмат!» – мелькнуло в голове. Такое оружие он часто видел по телеку в «Петровке, 38». Левая рука юного стрелка уверенно нажала на курок.

Старик машинально пригнулся, закрываясь локтем. Резиновые пульки просвистели рядом, но одна из них все-таки впилась в бедро, а другая пробила рабочую куртку. Не удержавшись на ногах, мужчина упал. «Если попадет в голову, мне конец, – шальные мысли заметались в сознании, – и кто тогда поможет Аннушке и сыну?» Рука нащупала в сумке разводной ключ.

– Бля, патроны кончились, – бормотнул горе-снайпер и повернулся к жертве спиной, собираясь обновить магазин.

Понимая, что жилец вошел в раж, электрик метнул в него шведник, который ударил по икрам. От неожиданности юнец растянулся на полу, не успев вытянуть руки для подстраховки. Филоныч бросился к парню.

– Тебе бы в армию, сынок, – усмехнувшись, он поднял инструмент. – Там бы стрелять научили.

– Сволочь, – простонал тот, пытаясь схватить обидчика за ногу.

Эта попытка с треском провалилась: ключ ухнул по фалангам пальцев. Хруст суставов утонул в яростном крике.

Месяц спустя адвокат Александра Филоновича представил суду заключение медэксперта и вещественные доказательства – резиновые пули, застрявшие в ватнике. Завершая речь, он обратился к подзащитному.

– Подсудимый Скворцов, почему вы ударили пострадавшего по обеим рукам?

– Потому что сначала дал по правой, а потом вспомнил, что он стрелял левой. Значит, левша, ну, я и по другой руке стукнул.

Судебный защитник продолжил:

– Киберзависимость давно уже стоит в одном ряду с алкогольной и наркотической. В психологии существует термин «синдром отмены», объясняющий агрессивную реакцию игромана на вынужденный отказ от компьютерных игр, ведь его так или иначе лишили привычной «дозы». В этой ситуации трудно предсказать поведение человека, и наш судебный случай – яркий пример. Прошу суд оправдать моего подзащитного.

Раиса ЕРЕМЦОВА

У педагога и писателя много общего

Я живу в городе с многовековой историей, расположенном на левом берегу Волги, – в Казани. Увлекаюсь разведением цветов: выращиваю их дома и на даче. Работаю в школе преподавателем родного языка. Люблю литературу, особенно русскую классику. Писала научные статьи для журналов «Русская словесность», «Русский язык и литература в школе», «Литература в школе», для газеты «Открытый урок».

А вот художественную прозу до этого не писала никогда. Это мой первый литературный опыт.

У педагога и писателя много общего, и в первую очередь – огромная ответственность перед государством и обществом. Надо научить людей верить в добро, справедливость, счастье, уметь противостоять тому злому, грязному, что есть в мире. При этом главный инструмент представителей обеих профессий – слово, которым надо увлечь, заразить, через него вселить уверенность в своих силах.

В своей работе и рассказах я стараюсь предостеречь детей и читателей от необдуманных шагов, ибо любой поступок имеет последствия, которые кардинально меняют жизни. Считаю, что только любовь, доброта спасут человечество и мир от разрушения, а творчество поможет ему стать ярче.

Телефон

Мужик из деревни Бессоновка, Семен Петрович Кузнецов, целый год копил на мобильный телефон. Недоедал. Бросил курить. Забыл про самогон, даже вкус его не мог вспомнить. Порой хотел налить чарочку, другую, кряхтел, пыхтел, но держался. Очень телефон был нужен.

Гостил он как-то у двоюродного брата в городе – тот разговаривал с женой по телефону. Аж за границу звонил! И видел Семен на экране, как загорает ятровка¹на берегу моря в самой Турции. Поразился. И себе такой чудо-аппарат захотел купить.

«Вот позвоню с картинкой жене бывшей… Тогда поймет, что не алкаш конченный. Пусть пожалеет, какого мужа бросила», – мечтал он долгими зимними вечерами. Вздыхал и ложился спать.

– — – — – — – — – — – — – —

¹Ятровка – жена брата.

Одним воскресным утром пересчитал свои капиталы и стал собираться в дорогу.

– Семен, Семен, – услышал он голос Захара с улицы, – погляди, что у меня есть.

– Чего кричишь, как оглашенный? – спросил он соседа, прихорашиваясь у зеркала.

Тот ввалился в избу и вынул из-за пазухи бутылку с мутной жидкостью.

– Куда это ты принарядился? – поинтересовался Захар. – И галстук нацепил! – Он поставил дрожащими руками бутылку на стол и положил надкусанный огурец.

– В город. За мечтой, – задумчиво произнес Семен и решительно надел пиджак.

– А что, в нашей деревне нельзя ассу… асуществить твою мечту? – с трудом выговорил подвыпивший сосед, доставая стаканы из шкафа.

– В нашей деревне мобильники не продают.

Семен завернул деньги в газету, положил во внутренний карман пиджака и застегнул его на булавку.

– Зачем ходить в такую даль, когда мечта твоя совсем рядом, вот здесь, – Захар достал из кармана штанов телефон и протянул Семену: – Продаю со скидкой! Покупай, пока не передумал.

– Ты, что, меня за дурака держишь? – возмутился Семен, глядя на разбитое стекло телефона. – Я год экономил. Каждую копеечку берег. И на тебе – разбитый телефон.

– Да не кипятись ты, – Захар подошел к Семену, – я только помочь тебе хотел. По-дружески. А треснувшее стекло поменять можно.

– Зачем мне твой хлам?

– Зря ты так, – сосед обиженно забрал аппарат. – Этот проверенный, три года у меня. А сейчас выпускают такие… в кармане взрываются. Сам видел по телевизору.

Захар сунул бутылку за пазуху и вышел на улицу.

***

В салоне связи за огромными витринами красовались мобильные телефоны: красные, черные, синие, белые. От такого изобилия Семен растерялся. Удивленно выпучив глаза, он нерешительно топтался около ярко освещенных витрин, пока к нему не подскочил холеный продавец.

– Вам помочь?

– Угу, – кивнул Семен.

– Что вас интересует: Самсунг, Нокиа?..

– Большой, и с интернетом.

Семен удовлетворенно провел рукой по карману, в котором спрятал сбережения.

– Вот прекрасные модели, – продавец выложил перед мужчиной два аппарата.

– Этот, – ткнул пальцем Семен, вздохнул, расстегнул булавку и вынул сверток.

Он неторопливо пересчитал купюры, медленно вытер рукавом пот со лба и, наконец, с гордостью протянул деньги продавцу.

На скамейке около магазина Семен вытащил телефон из коробки, повертел в руках, радуясь покупке. Прохожие равнодушно проходили мимо, а ему надо было с кем-то разделить радость. Почувствовав пристальный взгляд, Семен посмотрел в сторону и увидел малознакомого мужика из соседней деревни.

– Эй, земляк, – крикнул Семен, – поди-ка сюда!

Невысокий, коренастый мужик в полосатой рубашке нехотя подошел.

– Вот, телефон, я того-этого… купил, – самодовольно произнес Семен.

– Солидный аппарат, – похвалил мужик. – Стало быть, не было у тебя телефона?

– В том-то и дело, – Семен помолчал. – Пойдем, я угостить тебя желаю.

– Обмыть, значит? – у мужичка загорелись глаза. – Это можно. Толян, – спохватившись, представился он и добавил: – в «Сирень», что ли?

Семен кивнул, взял коробку и пошел за земляком.

***

«Сирень» оказалась обыкновенной забегаловкой – прокуренной и грязной. В полутемном душном помещении было малолюдно.

– Ну, за покупку! – Толян с жадностью опрокинул стопку.

Семен слегка пригубил и отставил свою в сторону.

– Ты че, пить разучился? До дна, а то быстро сломается, – кивнул земляк на телефон.

Семен поморщился, но осушил рюмку. Душа радостно встрепенулась.

– Девушка, еще по одной! – крикнул он.

Сколько было таких «еще по одной», Семен не помнил. Накатила волна щедрости, и он угощал каждого, чувствуя себя благодетелем, способным осчастливить мир. Сначала пили, закусывая бутербродами, потом – всухую, под звездами в парке.

Очнулся Семен в чужой квартире. Толян спал рядом на полу.

– Слышь, ты, как тебя? На опохмелку есть? – уставился на него небритый верзила. – Напоил – теперь давай, лечи! А то как двину сейчас…

Огромный кулак навис над Семеном. Тот похлопал себя по карманам – пусто. Пришлось пустить в расход телефон…

В деревню Семен возвращался во вторник утром. Толян, прощаясь с ним в райцентре, сказал:

– Ты не горюй. Ну, нету телефона… Да и зачем он тебе? Пользоваться все равно не умеешь. Ну, пропил – велика беда. Зато, браток, мы с тобой погуляли знатно. Теперь есть что вспомнить!

Семен сплюнул горькую слюну:

– А я год на хлебе и воде сидел. Зря…

Земляк сердито махнул рукой и пошел в свою сторону.

– Стой! Стой, кум милый, – побежал за ним Семен.

– Чего надо? – строго спросил Толян.

– Вот… того-этого… За подкладку завалились, – на заскорузлой ладони лежало несколько смятых десятирублевых купюр. – Пошли?

Они переглянулись и направились в придорожное кафе.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?

Точка на карте. Рассказы о жизни и любви

Предисловие