Безжалостный балтийский ветер гнал серые волны к берегу. Они накатывали одна на другую и заканчивали жизнь, разбиваясь о холодный берег. Оставалась только белая пена, которая шептала об их былой мощи. Казалось, этому процессу не будет конца, как и наступившей хмурой осени.

Владимир Маркович Сомм сидел в кафе на пустынном осеннем пляже. Сезон давно закончился, и кафе было закрыто, но деревянные столы и скамейки остались зимовать на площадке выложенной каменной плиткой.

Глядя на волны думалось, что они исчезают в мокром, плотном песке как исчезли годы его жизни, пролетевшие в работе частным детективом. Позади десятки сложных, запутанных дел, блестящих успехов и трудовых будней. Впереди неизвестность. Она осязаемо предстала перед глазами Сомма, как куча запутанных морем водорослей, на этом безлюдном берегу.

После окончания дела о похищении любовницы губернатора он решил, наконец, выйти на пенсию, и, оставшись наедине с собой, понял, что главное дело жизни, всё же не распутал.

Преступник возвращается на место преступления, а влюблённый возвращается туда, где был когда-то счастлив.

Так Владимир Маркович приехал в город своей мечты, где тридцать лет назад мечтал поселиться с невестой, красавицей Ириной.

Первая любовь ударила наотмашь – больно и жестоко. Ирина не ответила ни на одно его письмо из армии. А когда он, в дембельской форме и начищенных сапогах, появился на пороге её квартиры, несостоявшаяся тёща, с улыбкой победителя, сообщила, что дочь уехала отдыхать со своим новым женихом в Сочи.

«С глаз долой, из сердца вон», ‒ были тогда в его голове горькие мысли. Друзья посоветовали забыть, и он, имея уже тогда аналитический ход мыслей, решил так и поступить. Ведь все говорят: время лечит.

Теперь Сомм легендарный сыщик, и закоренелый холостяк. Но вот он приехал в этот город, и стоило закрыть глаза, облик Ирины встал перед ним, как прежде близкий и любимый, словно и не было никакого предательства.

Ирина − тот единственный случай, когда его логика не сработала.

2.

− Владимир Маркович, добро пожаловать! Я вас ждал, − управляющий отелем Иван Иванович, искренне улыбаясь, встретил Сомма.

Ивану Ивановичу было уже хорошо за шестьдесят. Немного суетясь и стараясь выказать расположение к гостю, он сразу предложил ему чашку своего фирменного кофе с коньяком, но услышав в ответ отказ, огорчился.

Это огорчение выдали его по-детски наивные, стариковские глаза. Он отдал этому отелю сорок лет своей жизни и, казалось, прирос к нему всем своим существом, как к живому организму. Но Сомм, уставший с дороги, хотел только одного – поскорее заселиться в номер и провалиться в глубокий сон.

После быстрого оформления, Иван Иванович лично повёл гостя в номер, и всю дорогу неустанно и с удовольствием рассказывал:

− Нашему отелю много веков. Ну, не самому отелю, конечно, как сейчас. Вначале тут был замок рыцаря-крестоносца. Потом у него плохо пошли дела, всё богатство он промотал и решил поправить финансы, переделав его в отель, − Иван Иванович хохотнул, довольный своей удачной, как ему показалось, шуткой. − В самом деле, чего тут только не было за последние несколько сотен лет. Даже тюрьма и лечебница для умалишённых. И, конечно же, как у всякого замка у него есть тайна, но вам я её раскрою. Уже много веков здесь живёт приведение – убитая супруга того крестоносца. Он был жестокий человек и большой ревнивец. Так однажды, в порыве ревности, он убил несчастную, − Иван Иванович изобразил руками что-то вроде удушения, − а её тело приказал замуровать в этих стенах. С тех пор её призрак бродит по отелю и наводит ужас на постояльцев. Вы как относитесь к призракам?

− Смотря к каким. Зависит от характера. Я встречал «призраков» и всегда они вели себя по-разному.

− Неужели? − оживился Иван Иванович. − Расскажите, умоляю вас, это, наверное, интереснейшие истории!

Сомм огляделся по сторонам. Он и в самом деле, будто на машине времени переместился в средневековье, настолько здесь всё было атмосферно: каменной кладки стены, оконца с витражными стёклами, скульптуры и гравюры.

− Давайте в следующий раз. Я очень устал сегодня. Думаю, у нас в ближайшие дни будет время пообщаться.

− Вы надолго к нам? − обрадовался Иван Иванович.

− Пока не найду постоянное жильё. Хочу купить себе небольшой домик с красивым видом на море.

Иван Иванович протянул ключ и предупредил:

− Из вашего номера черная лестница ведёт во двор, но вы не беспокойтесь, она давно закрыта с двух сторон, по ней никто не ходит.

Сомм оглядел свой номер и счёл его вполне сносным. В его интерьере, как и во всём отеле, был выдержан дух средневековья: тяжёлая резная мебель из карельской берёзы, кровать с балдахином, потёртый ковёр на дощатом полу, широкие оконные проёмы. Ему понравилась эта атмосфера.

«Наверное возраст, − подумал он и улыбнулся. − Начинает западать в душу всякое старьё».

Наконец, оставшись один, он быстро уснул.

Посреди ночи чуткий сон детектива нарушили послышавшиеся с черной лестницы негромкие шаги.

«Вот чёртов старик, − улыбнулся про себя он. − И в самом деле, призрак там, что ли ходит?»

3.

− Владимир Маркович Сомм? Какая это удача, встретить вас тут! Я ‒ Влад.

За завтраком в ресторане отеля, стилизованном под старинный грот, со шкурами животных на стенах, деревянными бочками на полу и рыцарскими доспехами по углам, к Сомму подсел молодой человек в мешковатом зелёном свитере и белых кроссовках. За стёклами модных круглых очков светились любопытством голубые глаза.

− Мы знакомы? − Владимир Маркович приподнял бровь.

− Мне сказал о вас Иван Иваныч. Болтливый старик, но прикольный. Он уже рассказал вам о здешнем приведении? Фигня это всё, конечно, но по чёрной лестнице и правда, всю ночь кто-то ходил. Мой номер этажом выше вашего, поэтому я тоже слышал шаги.

В это время за соседним столом появились новые постояльцы, большая семья во главе со стариком на инвалидном кресле. Глядя на них Влад сказал:

− Здесь люди сменяются, как в метро, и только я живу тут уже третью неделю. Иван Иваныч сказал, что вы возможно тоже поживёте тут некоторое время. Пока ищите себе дом.

− Возможно. И что же вас тут держит?

− Всё просто. Я студент, заканчиваю журфак, и здесь на практике. Мне каждый день нужно давать свежую статью в местную газету о достопримечательностях края, и я уже начинаю одуревать. Этот город, конечно, древний и колоритный, но писать вообще не о чем. Всё, что можно было, описали давно и без меня. Вот, что мне остается?

− Пишите о здешнем приведении, − предложил Сомм, и оба они рассмеялись.

− Смешно, − Влад снял очки и, подышав на них, протёр краем свитера. – И всё же всевышний послал мне вас. Вы ведь детектив, верно? Я видел ваше интервью, в том шоу о профессиях. Кстати, людям понравилось, уже больше миллиона просмотров. Дайте угадаю, у вас теперь от заказов нет отбоя, и тут вы не случайно?

− Интервью я дал, только по той причине, что вышел на пенсию, так сказать, и больше не собираюсь заниматься частным сыском. Известность для детектива не всегда в плюс, − сказал Сомм.

Влад не успел ничего на это ответить. Оба они обернулись на громкий голос.

− Завтра же выпью весь пузырёк таблеток и сдохну! И никому из вас ничего не оставлю! Пойдёте с голым задом работать, чёртовы дети! − громко выкрикнул старик на инвалидном кресле. Его голос, хоть и хриплый, был полон сил и эмоций.

Старик не унимался, обзывая свою семью бездельниками и дармоедами, пока расторопная сиделка везла его к выходу из ресторана. Следом за ними бросилась юная красавица, и за столом остались три женщины и двое мужчин. Не трудно было догадаться, это представление они наблюдали не в первый раз. Их лица не поменялись. Они молча продолжили есть, избегая смотреть в глаза друг другу. Очевидно, дружбой в их семье и не пахло.

− А у вас есть семья? − спросил Влад.

− Ну, уж нет, − иронично ответил Сомм, ещё раз взглянув на соседний стол.

Весь оставшийся день, Сомм провёл в общении с риелторами. Он взялся за поиск дома своей мечты с таким же основательным подходом, с каким ранее искал воров и шантажистов. Найдя несколько интересных вариантов, он назначил встречи с продавцами на следующий день, но всё вдруг пошло не по плану. Рано утром в его номер постучал Влад.

− Владимир Маркович! Просыпайтесь!

− Что случилось? − Сомм открыл дверь и скривил лицо, стараясь не зевнуть.

− Там старик рипнулся!

− Что?

− Ну, в смысле скончался.

− Какой старик?

− Вацлав Низовский. Ну, тот, на инвалидном кресле.

Сомм наконец понял о чём речь и потёр седые виски.

− Так… я сейчас подойду, а вы закажите мне пока кофе покрепче.

Влад спустились в просторное лобби отеля с портретной галереей бывших владельцев замка. Там суетилась вся семья Низовских. Только что подъехала неотложка. Женщина и мужчина средних лет, по-видимому, дети старика, говорили с врачом, две молодые девушки стояли поодаль, и будто случайные свидетели, только изредка обменивались колкими фразами, красавчик с модной стрижкой, не выпуская стакана с виски из рук, вообще присутствовал в лобби только физически, судя по взгляду мысли его были где-то очень далеко.

Влад заказал кофе, и тот теперь остывал на столике перед ним. Сомм не спешил и подошёл только, когда санитары потащили носилки с телом, накрытым белой простыней. За ними шла сиделка, вытирая слёзы платком.

− Инфаркт, − сказал Влад севшему за столик Сомму.

Тот всё же зевнул, потом глотнул кофе и произнёс с сомнением:

− Вы думаете? Признаюсь, я не встал бы в такую рань ради инфаркта. В своей жизни я видел трупы гораздо более любопытные. В том числе и перед завтраком.

Влад удивлённо приподнял брови, и хотел что-то спросить, но тут подошёл бледный Иван Иванович и, волнуясь, зачастил:

− Ах, какое несчастье! Прямо мгновенно! Вчера такой был бодрый, полный жизни, хоть и на коляске конечно. Кричал что-то, и вот на тебе… Вы можете считать меня человеком мнительным, но я уверен, что тут дело не чисто… Это призрак замка убил его, − шёпотом добавил старик.

− А ведь сегодня ночью по черной лестнице опять кто-то ходил, − поддержал Влад.

Сомм снова зевнул и иронично улыбнувшись, ответил на это:

− А вы обратили внимание, что кроме сиделки никто из семьи старика не плачет?

Вечером Владимир Маркович пришёл к старой водолечебнице. Круглая башенка её была овита плющом и тяжелые свинцовые облака, наполненные влагой, казалось, лежали на её коричневой черепичной крыше.

«Вот-вот пойдёт дождь», − подумал он

На скамейке возле башенки, его уже ждала высокая, полная женщина. Её тёмно-серый строгий деловой костюм подчёркивал того же цвета глаза, не выдающие и грамма скорби. Это была дочь Вацлава Низовского, Татьяна.

− Отец всегда любил это захолустье. Он родился в этом городе, и вот умер тут же… Мы решили похоронить его здесь, − сказала она глубоким грудным голосом.

− Для чего вы хотели видеть меня? − спросил Сомм.

− Взгляните, − Татьяна достала из чёрной сумки Birkin заключение патологоанатома и протянула Сомму.

− Отравление? – спросил он, не беря в руки экспертизу.

− Как вы догадались? А впрочем, мне говорили, что вы гений.

− Ничего гениального. Мы все слышали, как ваш отец грозил самоубийством.

− Что? Самоубийство? – вспыхнули яростью всё те же серые, строгие глаза Татьяны. ‒ Вы не знали моего отца, этот жмот слишком любил себя.

− Тогда пусть этим занимается полиция, − равнодушно ответил Сомм.

− Я написала заявление, но полиция не видит состава преступления, ведь отец умер вследствие отравления двумя лекарственными препаратами несовместимыми друг с другом. Вроде как по недоразумению. Но я-то знаю, что он не признавал никаких лекарств и в свои семьдесят лет был здоров, как бык.

− Здоров? Но он даже не ходил.

− Да прям! Бегал, как молодой. Просто ему нравилось трепать нам нервы.

− И всё-таки, я больше не занимаюсь частным сыском. Я, если можно так выразиться, вышел на пенсию.

− Ну, я прошу вас! В сложившихся обстоятельствах вы мой единственный шанс на справедливость, − Татьяна ласково положила Сомму на колено свою холёную руку, сверкнув голубого цвета драгоценным камнем в старинном перстне.

− Не обижайтесь, Татьяна, но зачем она вам? Насколько я вижу, вы не сильно-то любили отца.

− Да, не стану убеждать вас в обратном, но я говорю о другой справедливости, о наследстве! Не хочу, чтобы хоть что-то досталось этой гадине, этой Диане – его жене.

− Разве ваш отец был богат?

− Шутите? Он владел аукционным домом, входил в список Forbes.

− Не знал, − равнодушно сказал Сомм и посмотрел на часы.

− Вся моя надежда на вас, ведь он не оставил завещания. А уж я не останусь перед вами в долгу.

Вернувшись в отель после разговора с Татьяной, Сомм встретил в лобби Влада.

− Как ваши дела, Владимир Маркович? − уныло спросил молодой человек, день которого прошёл в полнейшей скуке.

− Я развиваю дар предвидения. Хотите, предскажу будущее? Скоро появится отличный материал для статьи в вашей газете.

− Не томите, господин детектив, − оживился Влад. − Что-то про смерть старика? Это убийство?

Но Сомм лишь усмехнулся:

− Немного терпения, молодой человек! И мне потребуется ваша небольшая помощь.

6.

Сомм разложил на столе своего номера фотографии семьи Низовских.

− Здесь те люди, которые были рядом с Вацлавом в последний день его жизни, − сказал он Владу. – Дети: Татьяна и Андрей.

− Невероятно! − молодой человек оживился. − Вы берётесь за это дело? Значит, уверены, что смерть старика не случайна? А кто же ваш работодатель?

− Слишком много вопросов, дружище. Давайте пока рассмотрим наших действующих лиц.

− Хорошо, − Влад наклонился над столом. − Вот этот, пьющего вида мужик, разговаривавший утром с врачами, сын Вацлава Андрей?

− Да.

− Выглядит старше отца, − усмехнулся Влад.

− Сытая жизнь великовозрастного сынка на папенькины деньги подпортила его физиономию, ничего удивительного, интересней – подпортила ли совесть? − потёр друг о друга ладони Сомм. − Однако продолжим. На этой фотографии жена Андрея Мария и их дочь Ева, так стремительно побежавшая вчера за дедом из ресторана.

− А это кто? − Влад указал на фотографию молодой красивой женщины. − Кажется, утром она стояла с Евой в лобби? По-моему они говорили друг другу какие-то гадости.

− Да. Это Диана ‒ жена старика Вацлава.

− Красивая… Эх, вот что значит список Forbes, − мечтательно произнёс Влад.

− Ну, и сиделка Елена.

− А ещё вот этот красавчик.

− Да, это молодой любовник Татьяны, Евгений. Как вы считаете, дружище, у кого мог быть мотив для убийства Вацлава?

− У всех!

− Вы прирожденный детектив, − улыбнулся Сомм. − Но прямых улик нет, да и старик не оставил завещания.

− А как же подозрения Татьяны, насчёт Дианы, так мечтающей овдоветь?

− Вот с неё мы и начнём. Только завтра. Утро вечера мудренее.

На этот раз Сомм спал не так безмятежно, как в предыдущую ночь и поэтому звук тихих шагов на лестнице услышал сразу. Он подошёл к закрытой двери на чёрную лестницу и прислушался. Шаги были осторожные, неторопливые, так неверные жёны крадутся по ночам к своим молодым любовникам, и Сомм подумал: «А если это и впрямь, призрак несчастной женщины убил Вацлава Низовского из женской солидарности, чтобы освободить Диану от вредного старика мужа?»

Владимир Маркович улыбнулся своим мыслям. Чего только не придёт в голову после напряжённого дня? А звук шагов тем временем прекратился. Просто остановился где-то в пространстве. Нигде не хлопнула дверь, ничего не упало, не стукнуло. Видно призраки просто испаряются, когда возвращаются в своё призрачное измерение.

7.

Утром Сомм отправил Влада к Диане, чтобы договориться о встрече. Новоиспечённая вдова на удивление легко согласилась на общение с детективом. Только для переговоров выбрала достаточно необычное место − фитнес-зал, размещавшийся на цокольном этаже замка.

Владимир Маркович спустился в зал к назначенному времени и, судя по влажному, облегающему грудь топу, понял, что тренируется Диана уже давно.

Шагая по беговой дорожке, она вызывала зависть всех присутствующих в зале женщин своей идеальной фигурой, пухлыми губами, длинными ресницами, бархатной кожей. Особенную зависть она вызывала у шагающей по соседней дорожке Марии. Та старалась выдерживать заданный молодой вдовой темп, но очевидно, ей приходилось не просто.

Мария была лет на пятнадцать старше и порядком себя запустила. Сомм заметил, как она искоса со злостью посматривает на Диану.

Завидев Сомма, Диана помахала ему рукой, и он подошёл прямо к беговой дорожке.

− Доброе утро, мистер детектив! − подмигнула ему весёлая вдова. − Я слышала, вас Татьяна наняла? Ну, как говорится, долбанутым нет покоя.

Сомм ответил не сразу, невольно остановив взгляд на ритмично колыхающейся в такт шагам груди Дианы.

− Я уже не совсем детектив, годы, знаете ли, решил отойти от дел. Но действительно, согласился проконсультировать вашу падчерицу по некоторым, волнующим её вопросам.

− Да без проблем. Мне плевать, у меня железное алиби, − откровенно заговорила она. − Ночь убийства я провела с Андреем Низовским. Мы уже не один год любовники. И если вы не знали, то я вам скажу, у меня с Вацлавом был заключен брачный договор, по которому в случае его смерти, мне перепадали бы… теперь перепадут… сущие гроши, ‒ недовольным голосом сказала Диана. – Так зачем мне было убивать его? Я ещё не накопила необходимой мне суммы. И уже не накоплю. А если Андрей будет отнекиваться, посмотрите камеры видеонаблюдения, в какое время я зашла к нему в номер, пока эта дура, − Диана кивнула на Марию, − разыскивала по клубам свою непутёвую дочь, и в какое время вышла.

Переведя холодный взгляд с Дианы на остановившую дорожку Марию, Сомм спросил ту:

− Значит, у вас тоже есть алиби на ночь убийства?

Мария стыдливо покраснела, от неожиданного известия о связи мужа со своей молодой мачехой, захотела что-то сказать, но только неуверенно кивнула. Её глаза за секунду наполнились слезами, а губы задрожали. Безвольно опустив руки, она ушла из зала. Диана торжествующе улыбнулась.

Сомм не стал прощаться с ней и пошёл к выходу вслед за Марией. В кафе его ждал Влад.

Долго не решался признаться в такой гнусной измене жене, сын старика Вацлава, но всё-таки пришлось это сделать. И пока крутился новый скандал вокруг развода Андрея с Марией, дележа ими неполученного ещё наследства, Сомм взялся за нового подозреваемого.

− Ну и семейка, − удивлялся Влад. − Ведь Диана специально устроила этот разговор при Марии. Такой удобный случай ей представился разрушить брак любовника. Сам Андрей никогда бы на такое не решился, а теперь она может выйти замуж за второго Низовского, только помоложе первого. Короче, перезагрузить мужа. Но я не стал бы сбрасывать со счетов Евгения. Типичный альфонс, от такого чего угодно жди.

− Евгений, Евгений… − Сомм потёр виски. − Ладно, оставим пока этого хлыща в покое, хотя опираясь на собственный опыт, могу с уверенностью заявить, что Евгений не убийца. А лучше всех о делах в богатых семействах, всегда осведомлена прислуга. Настало время переговорить с сиделкой Еленой Михайловной.

Елена Михайловна, как и Диана, оказалась очень разговорчива. С некоторым волнением, то прижимая озябшие, красные, натруженные руки к чашке чая, то отнимая их, чтобы поправить седую чёлку на лбу, она негодовала:

− Бездельники! Они все сидели на его шее и мечтали захапать имущество. Он это знал, но не правда, что он никого не любил. Он души не чаял в Еве. Избалованная, неблагодарная стерва, мажорочка, ей всегда было мало денег, сколько не дай. Но он любил её. И завещание, по которому всё своё имущество дарил ей, своей любимой внучке, тоже было. Я видела его своими глазами.

− Так завещание всё-таки было? − удивился Сомм. − Ева знала о нём?

− Да.

− Вы уже сказали об этом полиции?

− Только что у меня был некий Яковлев. Следователь. Обходительный мужчина. Я ему всё рассказала и про завещание, и ещё много чего.

− Например? − заинтересовался Сомм.

− А про Женю Татьяниного. Прощелыга ещё тот. Постоянно подворовывает по мелочи.

− По мелочи, это вы что имеет ввиду?

− У господина Вацлава большая коллекция часов в его особняке. Так вот, я уверена, что этот Альфонс туда наведывался. Заметила раз на нём знакомые часы.

− И Низовский знал это?

− Нет, я не говорила. Татьяна просила, она его выгораживала. А сам Вацлав уже не интересовался последнее время всеми своими цацками. Только одна Ева была его радость.

Признание Елены Михайловны спутало все карты и полицейским и Сомму. Неужели Ева? Эта, совсем ещё молодая душа, разве может быть так развращена и жестока, чтобы пойти на убийство собственного деда, ещё и так сильно любившего её. Одну её. Да и семья, узнав о завещании, словно сошла с ума. Все бросились его искать. Сомм и Еву застал за этим занятием. Она обзванивала банки, в которых Вацлав хранил свои немалые деньги, драгоценности, ценные бумаги.

С сотрудниками одного такого банка, Ева говорила на прекрасном английском языке, с сотрудниками другого − на французском. Всё это выдавало её хорошее образование.

− А Елена Михайловна сказала, вы о завещании знали, − удивился Сомм.

− Эта курица уже всё разболтала? − нервно ответила Ева и полезла в сумочку за сигаретами. Достала пачку, но передумала и бросила её на столик.

− Так знали? – не отступал Сомм.

− Знала, что оно есть, дед показывал, но где он его спрятал, не сказал. Хрен его знает, может он это завещание вообще сжёг? Психанул из-за чего-нибудь и сжёг. Он мог, старый шизоид. Если он меня без ни хрена оставил, я его с того света вытащу и ещё раз прикончу.

Ева откинула блестящие, густые волосы, мешающие ей перелистывать записные книжки деда. Тоненькие пальчики, незнающие никакой работы, со свежим маникюром, украшенные перстнем, стоимостью явно не в один миллион, быстро и нервно перелистывали страницы.

− Что вам ещё нужно? − раздражённо спросила она Сомма. − А, алиби. Бухала я всю ночь. Название клубов могу записать, проверите.

Из карих глаз Евы смотрела такая тьма, будто в ней таилась тысяча демонов.

− Не нужно, − небрежно ответил Сомм и поскорее ушёл от этой саррацении в человеческом обличие.

Так первые два дня расследования не дали окончательного результата. От всей этой кутерьмы у Сомма разболелась голова, и он прилёг отдохнуть. Однако покой его был недолгим. На лестнице снова заслышались шаги, только не на чёрной, а на основной. Он приоткрыл дверь номера и напряг слух. Чётко услышал голоса. Показалось, кто-то спорит или ругается. Он накинул халат и вышел в коридор.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?