Читать книгу: «Один день в декабре», страница 3
19 декабря
Джек
Черт, какая она красивая, когда спит!
В горло мне словно сунули лопату песку, и прошлой ночью Сара так дернула головой, что едва не сломала мне нос. Но сейчас, когда ее огненно-красные волосы рассыпаются по подушке, будто она плавает на поверхности воды, я все готов ей простить. Она похожа на сказочную Русалочку. Сравнение, достойное извращенца.
Я соскальзываю с кровати и набрасываю на себя первое, что подворачивается под руку, – халат Сары. Дурацкий халат, на котором нарисованы ананасы. Но я понятия не имею, куда запропастилась моя одежда, а мне необходимы таблетки от головной боли. Учитывая, какой кавардак творился здесь прошлым вечером, я не удивлюсь, если пара-тройка гостей решила заночевать на полу в гостиной. Халат с ананасами наверняка шокирует их меньше, чем моя голая задница. Блин, халат такой короткий, что задницу почти не закрывает! Постараюсь проскользнуть незаметно.
– Принеси попить, – хрипит Сара и высовывает руку из-под одеяла.
– Будет сделано! – отвечаю я.
Глаза у нее закрыты. Я осторожно беру ее руку и убираю под одеяло. Она бормочет что-то нечленораздельное. Наверное, это означает «спасибо» или что-нибудь в этом роде.
– Вернусь через пару секунд, – говорю я и целую ее в лоб.
Она уже провалилась в омут сна. Я предвкушаю, как через несколько минут последую ее примеру. Еще раз полюбовавшись Сарой, я выхожу и тихонько закрываю дверь.
– Если тебе нужен парацетамол, он в кухонном шкафу справа.
Я замираю на секунду, судорожно сглатываю, открываю шкаф и нахожу маленькую голубую коробочку.
– Ты читаешь мысли на расстоянии, – говорю я, поворачиваясь к Лори, растягиваю губы в улыбке, но, честно говоря, мне жутко неловко.
Я с ней уже встречался, то есть я хочу сказать, вчера вечером я увидел ее не в первый раз. В реальности наша встреча длилась всего несколько секунд. Но представьте себе, потом я несколько раз видел ее в сладких предутренних снах и, просыпаясь, испытывал острое чувство разочарования. Не знаю, помнит ли она меня. Надеюсь, нет. Сейчас, когда я стою перед ней в идиотском женском халате, не закрывающем яйца, мне совершенно не хочется, чтобы она меня помнила.
Ее темные волосы собраны в пучок, и выглядит она не лучшим образом. Такое впечатление, что парацетамол ей тоже не помешает. Я протягиваю ей коробочку.
Сара так много болтала о своей обожаемой подруге, что мне казалось, я вижу эту Лори как живую. Однако реальность не имеет ничего общего с моими фантазиями. Сара поразительно яркая, и я считал, ее подруга должна быть ей под стать. Этакая парочка экзотических попугаев в одной клетке. Но Лори совершенно не похожа на попугая. Куда больше она напоминает… сам не знаю кого, может быть, малиновку. В ней ощущается… ну скажем так, внутренний покой. Сразу чувствуется, она живет в гармонии с собой и поэтому ей нетрудно ладить с окружающими.
– Спасибо, – говорит Лори и берет пару таблеток.
Я протягиваю ей стакан с водой, она чуть приподнимает его, словно собирается выпить за мое здоровье, и глотает таблетки.
Заглядывает в коробочку, проверяя, сколько осталось, и протягивает ее мне.
– Как раз хватит, – говорит она. – Сара обычно принимает…
– По три, – подсказываю я, и она кивает.
– Да, по три.
Мы словно соревнуемся, кто из нас лучше знает привычки Сары. Разумеется, Лори. Мы с Сарой вместе всего месяц или около того. Господи боже, это не девчонка, а смерч! Для того чтобы за ней поспевать, все время приходится бегать. Мы с ней познакомились на работе. Застряли вдвоем в лифте. За те пятнадцать минут, что мы были пленниками замкнутого пространства, я успел кое-что узнать. Во-первых, сейчас Сара работает внештатным репортером на региональном канале, но со временем собирается перевернуть мир. Во-вторых, как только мы окажемся на свободе, я должен пригласить ее пообедать, потому что она этого хочет. Кстати, это вполне отвечало моим собственным желаниям. В-третьих, я догадался, что лифт она остановила сама. Получив все, что хотела, Сара позволила ему прийти в движение. Когда дело касается ее желаний, она способна на все.
– Сара много о тебе рассказывала, – бормочу я, наполняя чайник водой, и включаю его.
– Она не упоминала, что по утрам я предпочитаю кофе?
Лори подходит к шкафу и достает кружки. Я незаметно пожираю глазами ее тело. Ненавижу себя за это, но что я могу поделать с условным рефлексом? На ней свободная пижама, очень целомудренная, но все же, когда она двигается, под тканью обрисовываются бугорки грудей и округлости бедер. Лори босиком, ногти на ногах покрыты синим лаком.
– Э-э-э… – бурчу я, делая вид, что ищу чайную ложку.
Лори выдвигает ящик и показывает мне, где они лежат.
Мы одновременно протягиваем к ящику руки, она резко отдергивает свою и негромко смеется.
Я сосредоточенно размешиваю в кружке растворимый кофе. Лори сидит напротив, подогнув под себя одну ногу.
– Сара не говорила, сколько ложек кофе ты обычно кладешь в кружку, но я попробую догадаться. Мне кажется… – Подавшись вперед, я буравлю ее глазами. – Да, ты любишь крепкий кофе и всегда кладешь две ложки. – (Лори смотрит на меня, глазом не моргнув.) – А вот сахара ты не кладешь вообще, – добавляю я, проводя рукой по шее. – Тебе бы очень хотелось положить, но у тебя сильная воля.
Боже, что за бред я несу! Все это выглядит так, словно я решил за ней приударить. Но я ничего подобного не замышляю. И мне совершенно не хочется, чтобы она приняла меня за прохиндея, который не пропускает ни одной юбки. То есть я хочу сказать, девчонок у меня было достаточно, пару раз я серьезно влюблялся, но то, что происходит между мной и Сарой… это совсем другое. Такого со мной еще никогда не происходило. И я не хочу, чтобы это закончилось. По крайней мере, в ближайшее время.
Лори строит гримасу и качает головой:
– Не угадал. Две ложки сахара, пожалуйста.
– Ты шутишь! – смеюсь я.
– И не думаю, – пожимает она плечами. – Я всегда пью кофе с сахаром. Иногда кладу две ложки, иногда – две с половиной. Если у меня кислое настроение.
Надо же, у нее тоже бывает кислое настроение. Кто бы мог подумать. Боже, мне нужно как можно скорее убраться из этой кухни и завалиться в кровать! По-моему, мой мозг еще не проснулся.
– Знаешь что? – поднимаясь, говорит Лори. – Я чувствую, что сейчас вообще не хочу кофе.
Она быстро выходит из кухни, я не успеваю рассмотреть выражение ее лица. Неужели я чем-нибудь обидел ее? Может быть. Возможно, она ушла, устав бороться с желанием запустить мне в голову кружкой. Иногда я вызываю у женщин именно такое желание.
Лори
– Ну? Что скажешь?
Четыре часа дня. Мы с Сарой сидим друг напротив друга за голубым кухонным столом. Перед нами кружки с кофе и остатки вчерашнего угощения. Квартира только что приведена в более или менее пристойный вид. Правда, рождественская елка, которую мы совместными усилиями втащили пару дней назад, выглядит так, словно ее трепала стая взбесившихся кошек. Но кроме этого, а также пары разбитых стаканов, наша квартира не понесла серьезного урона. Судя по долетевшим до меня звукам, Джек ушел где-то около полудня. Скажу честно, сохранять спокойствие в этой абсурдной ситуации у меня никак не получается. Услышав, как хлопнула дверь, я подбежала к окну, чтобы наблюдать, как он переходит улицу. В фильмах ужаса такие штуки обычно проделывают маньяки.
– Неплохо потусили, да? – говорю я, намеренно делая вид, что не поняла Сарин вопрос. Нужно выгадать время, чтобы собраться с мыслями.
Сара округляет глаза, недоумевая, по какой причине я строю из себя дурочку.
– Ты знаешь, о чем я. Как тебе понравился Джек?
Ну вот, началось. В наших отношениях с Сарой возникла тонкая трещинка, она ее пока не замечает. И я должна в одиночку ломать себе голову над тем, как не дать этой трещинке расшириться и превратиться в пропасть, куда очертя голову полетим мы обе. Сейчас – самый подходящий момент для того, чтобы поговорить обо всем начистоту. Если я упущу эту возможность, другой может не подвернуться. Но Сара смотрит на меня с такой надеждой… К тому же не исключено, что вся эта дурацкая ситуация – плод моего больного воображения. В общем, открыть правду я не решаюсь.
– Он… симпатичный, – бормочу я, нарочно выбрав самое банальное, ничего не значащее слово для самого необычного парня на свете.
– «Симпатичный»?! – фыркает Сара. – Лори, это слово больше подходит для котенка, пары пушистых домашних тапочек, вазочки для цветов и прочей ерунды в этом роде.
– По-моему, симпатичный котенок – это вовсе не ерунда! – натянуто смеюсь я. – Да и пушистые домашние тапочки тоже.
– А я бы не отказалась от симпатичной вазочки. Но Джек не котенок и не вазочка! Он такой… – Сара осекается и погружается в задумчивость.
Он пьянит, как шампанское, хочется подсказать мне. Завораживает, как звездное небо.
– Может, точнее будет сказать, что он очень симпатичный? – спрашиваю я с дурацкой улыбкой.
– Да ну тебя! – отмахивается Сара. – Уж если и сравнивать его с чем-то, так только с кремовой трубочкой. По крайней мере, у него есть часть тела, достойная этого сравнения.
Подруга хохочет, довольная собственной пошлой шуткой. Но глаза ее подернуты мечтательной дымкой. Мне вовсе не хочется слушать, как она рассуждает о непревзойденных достоинствах Джека, поэтому я пожимаю плечами и начинаю тараторить сама:
– Хорошо-хорошо, признаю, он классный парень. С юмором, из тех, с кем приятно потрепаться. А самое главное, влюблен в тебя по уши.
– Правда? – довольно усмехается Сара. – Тебе показалось, он в меня влюблен?
Я молча киваю. Некоторое время мы пьем кофе. Украдкой я бросаю взгляд на Сару. Сейчас, когда она без макияжа и ее роскошные волосы заплетены в две длинные косы, ей можно дать лет четырнадцать. Футболка с надписью «My little pony» довершает впечатление.
– Скажи, Джек оказался таким, каким ты его представляла? – нарушает молчание Сара.
Блин, мое терпение на пределе! Боюсь, еще минуты подобного разговора мне не выдержать.
– Знаешь, его образ был у меня каким-то… не слишком отчетливым, – пытаюсь отвертеться я.
– Но какой-то образ у тебя все-таки был? – не унимается Сара. – Расскажи какой.
В течение последних двенадцати месяцев образ Джека О’Мара царил в моем воображении безраздельно. Но признаваться в этом мне совершенно не хочется.
– Да что обо мне говорить? – пожимаю плечами я. – Главное, он именно тот парень, который идеально подходит тебе.
Сара испускает вздох и устремляет в пространство блаженно затуманенный взгляд. Хорошо, что мы обе еще не оправились от похмелья, думаю я. По крайней мере, этим можно объяснить мое нежелание пускаться в долгие разговоры.
– Правда, с первого взгляда видно, что он очень темпераментный?
Опасаясь, что глаза выдадут меня с головой, я утыкаюсь взглядом в кружку с кофе. Сара, как назло, не отрываясь смотрит на меня. Выражение ее лица говорит о том, что ей очень важно услышать мое мнение. Я прекрасно понимаю ее, но мне от этого не легче. Сара, самая яркая девушка в любой компании, привыкла быть в центре внимания. Она могла превратиться в самодовольную воображалу, однако она вовсе не воображала, хотя и живет в убеждении, что любой парень, стоит поманить его пальцем, окажется у ее ног. Именно поэтому все ее бойфренды были писаными красавчиками. Если ты можешь позволить себе красавца, зачем останавливаться на более скромном варианте?
До поры до времени Сарино пристрастие к красавчикам меня только забавляло. Мне казалось, это означает, что нам никогда не придется стать соперницами. Как выяснилось, я ошибалась.
Что мне ответить? Безопасный вариант невозможен. Если я отвечу утвердительно, Сара, пожалуй, начнет рассуждать о его сексуальных подвигах, и это окончательно меня доконает. Если я скажу, что его темперамент не бросается в глаза, я нанесу ей оскорбление.
– Он… он не похож на парней, с которыми ты встречалась прежде… – мямлю я.
– Правильно, – кивает Сара и прикусывает нижнюю губу. – Говори откровенно, я не обижусь. Знаю сама, он не такой смазливый, как другие мои парни. Ты это хотела сказать?
– Ну, его никак не назовешь страхолюдиной, – пожимаю плечами я. – Просто… он другой. – Я умолкаю и бросаю на нее многозначительный взгляд. – Твой предыдущий парень походил на Мэтта Деймона больше, чем сам Мэтт Деймон.
Сара хохочет, потому что это чистая правда. Сходство было таким разительным, что я в лицо называла его Мэтт. Не знаю, обижало это его или нет. Выяснить не было времени. Дело в том, что он звонил своей мамочке по три раза в день, и после четырех свиданий Сара решила, что его сногсшибательная красота не компенсирует этого прискорбного обстоятельства.
– Джек куда более взрослый, чем все мои прежние, – со вздохом сообщает Сара. – Они были мальчишками, а он настоящий мужчина. Хотя «настоящий мужчина» – это очень тупое выражение.
Я качаю головой и героическим усилием растягиваю губы в улыбке:
– По-моему, вовсе не тупое.
– Я так понимаю, ему пришлось рано повзрослеть, – рассуждает Сара. – Отец его умер несколько лет назад. От рака. – Она испускает сокрушенный вздох. – С тех пор Джеку пришлось заботиться о матери и младшем брате.
Сердце мое разрывается от сочувствия, я слишком хорошо понимаю, как это тяжело.
– Он… Похоже, он очень уверен в себе, – замечаю я.
Саре мои слова явно приходятся по вкусу.
– Так оно и есть. Только его самоуверенность не имеет ничего общего с зазнайством. Он просто имеет свое мнение и никогда не следует за толпой.
– Здорово!
Сара погружается в задумчивое молчание.
– Ты ему понравилась, – сообщает она через несколько секунд.
– Это он сам тебе сказал? – пытаюсь я произнести как можно беззаботнее. Впрочем, боюсь, в моем голосе звучит отчаяние, но Сара и бровью не ведет.
– Я и сама не слепая. Уверена, вы подружитесь, – ухмыляется она и встает из-за стола. – Вот увидишь. Ты обязательно его полюбишь, когда узнаешь получше.
Подруга выходит из кухни и, проходя мимо, ласково проводит рукой по моим волосам. Мне хочется вскочить, заключить ее в объятия, рассказать обо всем и попросить мне помочь. Вместо этого я придвигаю к себе сахарницу и опускаю в кофе лишнюю ложку сахара. Слава богу, скоро я еду домой на рождественские каникулы. Будет время спокойно обдумать стратегию и тактику своего поведения в сложившихся обстоятельствах.
2010 год
Новогодние обязательства
В прошлом году я приняла два обязательства:
1. Найти хорошую работу в каком-нибудь журнале. Что ж, можно с уверенностью сказать, что на этом фронте я потерпела сокрушительное поражение. Несколько неудачных собеседований и пара статей, которые так и не были опубликованы, – результат, который никак нельзя назвать блистательным. Как это ни прискорбно, я по-прежнему работаю в отеле. Известно, что люди с трудом выходят из привычной колеи, но с легкостью расстаются с мечтами. Но пока я не намерена сдаваться.
2. Найти парня с автобусной остановки.
Формально это обязательство выполнено. Я убедилась на собственном опыте, что, принимая новогодние обязательства, надо формулировать их предельно точно. Но как я могла предугадать, что моя лучшая подруга найдет героя моих грез и влюбится в него? Моей подруге достался новый бойфренд, мне – от мертвого осла уши. За что и благодарю вселенский разум.
Итак, каковы мои желания в наступающем году?
Я хочу лишь одного: разлюбить его.
18 января
Лори
С тех пор как выяснилось, что мы с Сарой влюблены в одного парня, прошел месяц. И хотя я твердо решила разлюбить его, в выполнении этого намерения я пока не слишком преуспела.
Пока я ничего о нем не знала, все было куда проще. Я могла сколько угодно предаваться фантазиям и воображать, как увижу его в многолюдном шумном баре или в тихом уютном кафе. Рисовать в мечтах, как взгляды наши встретятся вновь и мы возблагодарим небеса за это чудо.
Но теперь я точно знаю, кто он такой. Его зовут Джек О’Мара. Он парень Сары.
Все рождественские каникулы я твердила себе, что теперь, когда герой моих грез стал реальностью, разлюбить его будет легко и просто. Наверняка у него окажутся какие-то черты и качества, которые не придутся мне по вкусу. К тому же, постоянно видя его рядом с Сарой, я привыкну к мысли, что между нами возможна исключительно платоническая дружба. Я притворялась, что у меня все отлично, отчаянно набивала себе желудок и гуляла в обществе Дэрила и Анны.
Но когда я вернулась в Лондон, все пошло гораздо хуже. Теперь мне приходится обманывать не только себя, но и Сару. Не представляю, как некоторые люди выстраивают целые пирамиды лжи. Для меня любой обман – это тяжкое испытание. Чувствую себя судьей и подсудимым одновременно. Подсудимый проливает крокодиловы слезы, твердит о своей невинности и молит о снисхождении, но судья выносит суровый вердикт: «лжец». Я не хочу лгать, но другого выхода у меня нет. Когда я разговариваю с Сарой, мне кажется, язык мой раздваивается, будто у змеи. И как ни больно мне в этом признаться, глядя на нее, я порой испытываю приступы жгучей ревности. Поверьте на слово, ревность – просто омерзительное чувство. Не будь я так далека от религии, наверняка не вылезала бы из исповедальни, каясь в своих бесчисленных грехах. Чувствую себя загнанной в угол. Правда, иногда мне удается себе внушить, что я не сделала ничего плохого и мы с Сарой, несмотря ни на что, останемся лучшими подругами. Но подобные светлые моменты бывают не часто, и я вновь погружаюсь в пучину душевных терзаний. Кстати, выяснилось, во мне умерла неплохая актриса. Уверена на сто процентов, Сара даже не замечает, в каком аду я нахожусь. Когда должен прийти Джек, я ловко придумываю предлоги для того, чтобы уйти из дома.
Увы, сегодня удача от меня отвернулась. Сара заявила Джеку, что хочет поесть пиццы и посмотреть какое-нибудь кино. Предполагается, что в этих мероприятиях буду участвовать и я. Сара хочет, чтобы мы с Джеком получше узнали друг друга. Она сообщила мне об этом утром, когда мы пили кофе за кухонным столом.
– Прошу тебя, Лу, не надо сегодня никуда убегать. Вот увидишь, мы чудно проведем время вместе.
Придумать убедительную отговорку экспромтом мне не удалось. К тому же я сознаю: избегая Джека, проблему не решить. Есть одно обстоятельство, которое тревожит меня сильнее всего. Хотя девяносто пять процентов моей души замирают от ужаса, оставшиеся пять бурлят от радости, предвкушая вечер в его обществе.
Прости, Сара, я ничего не могу с собой поделать.
– Позволь, я повешу твое пальто.
Что это за фразу я отмочила? Я что, решила изображать из себя горничную? Для пущего эффекта надо было назвать его «сэр». С тех пор как Джек вошел в нашу квартиру, прошло всего тридцать секунд, а я уже проявила себя полной идиоткой.
На губах его играет нервная улыбка. Он разматывает длинный шарф, снимает пальто и вручает его мне с каким-то виноватым видом, хотя я сама только что попросила Джека об этом. Делаю над собой отчаянное усилие, чтобы не прижаться лицом к темно-синей шерстяной ткани. Пристраиваю пальто Джека на вешалке у дверей, как можно дальше от собственной куртки. Изо всех сил стараюсь держаться непринужденно, но получается хреново. Джек заявился на полчаса раньше, как раз в тот момент, когда Сара выскочила в магазин. В общем, всё как в дурацком фарсе.
– Сара скоро вернется. Она пошла за вином, – бормочу я. – Это здесь, поблизости. Так что она будет минут через пять. Если там нет очереди, конечно. Магазин совсем рядом. За углом.
Джек кивает. Несмотря на мой дебильный лепет, на губах его играет улыбка.
– Проходи, пожалуйста, – с преувеличенной любезностью говорю я, делая широкий жест в сторону нашей крохотной гостиной. – Как провел Рождество?
Он опускается на краешек дивана, я, покружив по комнате, сажусь на стул. Да, это единственно верный выбор. Плюхаться на диван рядом с ним было бы неправильно. Чего доброго, мы коснулись бы друг друга.
– Рождество прошло по-рождественски, – по-прежнему улыбаясь, отвечает Джек. Теперь его улыбка кажется мне почти робкой. – Индейка и много-много пива.
– У меня все было в точности так же, – улыбаюсь я в ответ. – За исключением того, что я не большая любительница пива. Предпочитаю вино.
Что это я несу? Пытаюсь намекнуть, что перед ним утонченная натура? Пожалуй, я отпугну его своим снобизмом.
Возвращайся быстрее, Сара, мысленно молю я. Возвращайся и спасай меня. Я не готова к тому, чтобы оказаться с ним наедине. Мне отчаянно хочется воспользоваться возможностью и спросить, помнит ли он меня. Помнит ли, как я послала ему воздушный поцелуй из окна автобуса. Вопрос вертится у меня во рту, как живой, кусает за язык, точно взбесившийся муравей, и мне приходится судорожно сглатывать, чтобы не дать ему вырваться наружу. Ладони мои взмокли от пота. Не могу понять, откуда это сумасшедшее желание выяснить, помнит он меня или нет. Ведь я уверена на девяносто девять процентов: не помнит. Джек живет в реальном мире, у него офигенная девушка. Наверняка он забыл обо мне прежде, чем мой автобус завернул за угол Камден-Хай-стрит.
– Скажи, Лори… – произносит он, явно не зная, что у меня спросить.
Ничем не могу ему помочь. Я тоже не обладаю умением поддерживать разговор. Даже в кресле у парикмахера предпочитаю молчать. А если вдруг нарываюсь на любительницу поболтать, фантазирую на тему «Куда я собираюсь поехать в отпуск».
– Скажи, Лори, что ты изучала в университете?
– Журналистику и медиатехнологии.
На его лице не отражается ни малейшего удивления. Наверняка он знает, что мы с Сарой вместе учились в Мидлсекском университете.
– Предпочитаю работать с текстами, – решаю я развить тему. – Надеюсь устроиться в какой-нибудь журнал. Телевидение – это не мое. При виде камеры меня охватывает ужас.
В отличие от Сары, добавляю я про себя. Говорить об этом вслух нет нужды. Наверняка он знает, что Сара намерена стать звездой национального телевидения. Она из девушек, в крови которых кипят амбиции, – простите за банальность. Обычно я не изъясняюсь цитатами из «Фейсбука», но тут иначе не скажешь. Помимо амбиций, у Сары есть еще и твердый характер. Прекрасное сочетание для того, чтобы воплотить свои мечты в реальность.
– А ты чем занимаешься?
Джек пожимает плечами:
– В универе тоже изучал журналистику. Сейчас работаю на радио.
Я это прекрасно знаю. Сара настроила наше кухонное радио на волну радиостанции, где он работает. Правда, в эфир Джек прорывается, мягко говоря, не часто – только в случае, если ведущий вечерней программы по какой-то причине отсутствует, а это бывает редко. Но начинать всегда приходится с нуля. И сейчас, слушая его звучный голос, я не сомневаюсь: недалек тот час, когда голос этот наполнит собой эфир. Да, Сара и Джек станут медиазвездами, этакими Филом и Холли. Будут улыбаться мне с экрана каждый день, сыпать шутками, подхватывая остроты друг друга, и ежегодно получать премии зрительских симпатий. Я представляю себе все это с ужасающей отчетливостью, и меня прошибает пот. Услышав, как Сара поворачивает ключ в замке, я вздыхаю с облегчением.
– Солнышко, я дома! – кричит она и хлопает дверью так громко, что оконные рамы в гостиной дребезжат.
– Сара вернулась, – сообщаю я, хотя в этом нет ни малейшей необходимости. – Пойду помогу ей. – Я выскакиваю в коридор, беру бутылку вина из рук Сары. – Джек только что пришел. Иди поздоровайся с ним, а я поставлю вино в холодильник.
В кухне я ставлю бутылку рядом с коробкой замороженных ягод – когда мы с Сарой чувствуем, что подыхаем от авитаминоза, то делаем смузи, – и жалею о том, что не могу спрятаться в холодильник сама.
Достав другую, уже охладившуюся бутылку, я наливаю вино в два стакана. Один для меня, другой для Сары. Джеку не наливаю, так как знаю: он предпочитает пиво. Тот факт, что мне известны его привычки и пристрастия, греет душу. Можно вообразить себе, что наши отношения куда более интимны, чем на самом деле. Именно такими фантазиями я утешаюсь, извлекая из холодильника бутылку пива и открывая ее. Прислонившись к двери холодильника спиной, я на мгновение закрываю глаза и представляю себе лоскутное одеяло, сшитое из тихих разговоров и брошенных украдкой взглядов, тайных желаний и заветных грез, мягкое и теплое одеяло нашей близости, которое укроет нас от всех жизненных невзгод. Господи, что со мной происходит?! Кажется, я брежу наяву.
Я делаю хороший глоток вина и пытаюсь направить свои мысли в более безопасное русло. Лоскутное одеяло, которое я так отчетливо себе представила, будет лежать на широченной кровати Джека и Сары в спальне их шикарного дома. Подобный прием я использовала уже много раз. Стоит мне размечтаться о Джеке и представить себя рядом с ним, я тут же ставлю на собственное место Сару. Не могу сказать, что это всегда срабатывает. Иногда подобная подмена вызывает у меня тошноту. Но другой технологии я пока не изобрела.
– Лу, куда ты запропастилась? – доносится из гостиной беззаботный голос Сары. – У меня уже в горле пересохло. – Она хохочет и добавляет: – Стакан для Джека можешь не приносить. Он не такой эстет, как мы, и не употребляет пойло по пять фунтов за бутылку.
Знаю, вертится у меня на языке. Но я молчу. Засовываю бутылку пива под мышку, беру в руки стаканы и иду в гостиную.
– Пицца с ананасами – это все равно что ветчина с заварным кремом. Неудобоваримое сочетание, – заявляет Сара и брезгливо отодвигает кусочек ананаса на край тарелки.
Джек берет злосчастный кусочек и отправляет себе в рот.
– Как-то раз я ел пиццу с бананами, – сообщает он. – И представь себе, мне понравилось! – Джек подмигивает мне. – Лори, а ты что скажешь? Имеет пицца с ананасами право на существование?
Я чувствую себя предательницей, но соврать не могу. Сара слишком хорошо знает мои вкусы.
– Имеет. Несомненно, имеет.
Сара насмешливо фыркает. Мысленно я жалею о том, что не соврала.
– Впечатляющее единодушие! – говорит Сара. – Как бы мне не пришлось пожалеть о том, что я решила познакомить вас поближе. Теперь я все время буду оказываться в меньшинстве.
– Да, из нас получится отличная команда. Под названием Джек-Лу. – Джек подмигивает мне и хохочет, Сара шутливо бьет его по руке, и он начинает потирать ушибленное место и стонать, словно от дикой боли.
– Осторожнее! Эта рука у меня рабочая. Я держу в ней бутылку с пивом.
– Так будет со всяким, кто попытается разбить команду Сара-Лу.
Теперь мне подмигивает Сара. Я киваю, всячески демонстрируя, что я на ее стороне, хотя и проявляю толерантность по отношению к пицце с ананасами.
– Прости, Джек, – говорю я. – Мы с Сарой – винные сестры. Вино объединяет крепче, чем пицца с ананасами.
Да, если бы не вино, сегодняшние посиделки мне бы точно не вынести, мысленно добавляю я.
Вы не представляете, как долго я ломала голову над тем, что сегодня надеть. Не хотелось выглядеть замухрышкой. Но и наряжаться, как для особого случая, тоже не хотелось. В результате я остановила свой выбор на джинсах и свободном серо-голубом джемпере. Наряд без всяких претензий, но и не совсем домашний. Что касается косметики, я ограничилась блеском для губ и слегка подвела глаза. В общем, разодетой в пух и прах меня никак не назовешь. Сразу видно, что я не пытаюсь затмить Сару. Кстати, она собственноручно заколола мне волосы своей серебряной заколкой, на которую я давно облизывалась. Из чего делаем вывод: Сара хочет, чтобы я выглядела привлекательно.
– Какой фильм будем смотреть? – спрашиваю я и протягиваю руку за очередным куском пиццы.
– «Сумерки», – говорит Сара.
– «Железный человек», – одновременно произносит Джек.
Перевожу взгляд с него на нее. Похоже, мне вновь придется сыграть роль третейского судьи.
– Помни, к какой команде ты принадлежишь, Лу, – ухмыляется Сара.
О, судя по всему, мне предстоит новое испытание. Я не читала роман «Сумерки» и не смотрела фильм, но точно знаю: это про любовный треугольник вроде нашего и, кажется, все там кончается очень плохо.
Джек смотрит на меня умоляюще, словно семилетний мальчик, который просит купить ему мороженое. Господи, какой он милый! Мне ужасно хочется сказать «Железный человек». Но еще ужаснее мне хочется сказать «поцелуй меня».
– «Сумерки», – торжественно изрекаю я.
Джек
Чертовы «Сумерки»!
В этот вечер все складывается паршиво. Трудно представить себе фильм, который мне сейчас хотелось бы смотреть меньше, чем эти паршивые «Сумерки»! Фильм о некой капризной девице, которая никак не может сделать выбор между двумя парнями. Причем оба наделены сверхспособностями. Очень актуальный сюжет, ничего не скажешь. Сара прижалась ко мне, я целую ее в макушку, не отрывая глаз от экрана. На Лори, сидящую в кресле, я даже украдкой взглянуть не осмеливаюсь. Поворачиваюсь к ней, только когда она ко мне обращается.
Мне вовсе не хочется, чтобы в наших с Лори отношениях возникла натянутость. Однако мы оба чувствуем себя неловко, и это моя вина. Она наверняка принимает меня за редкостного дебила, потому что в ее обществе я теряю навыки связной речи. Честно пытаюсь воспринимать ее как подругу Сары, а не как девушку в окне автобуса, которая так долго мне снилась. Пока получается из рук вон плохо. Все рождественские каникулы – они, кстати, были совершенно отстойными: мама ходила как в воду опущенная, а я не мог придумать себе другого занятия, кроме выпивки, – я рисовал в фантазиях Лори. Вспоминал, как она сидит на своей кухне в пижаме. Представлял ее взгляд – странный, как будто слегка растерянный. Господи, какой я идиот! Утешаюсь только мыслью о том, что у мужчин и женщин мозги устроены по-разному. Мужчины долго хранят в памяти хорошенькие мордашки, а женщины живут исключительно настоящим. Следовательно, Лори не помнит, как я пялился на нее на автобусной остановке. Тем не менее я пытаюсь сталкиваться с ней как можно реже, и пока мне это удавалось. Но вчера Сара напрямую спросила, почему я избегаю Лори. Что я мог на это ответить? Прости, Сара, сейчас я как раз пытаюсь навязать Лори, которая прежде была героиней моих сексуальных фантазий, платоническую роль «подруги моей девушки». Вряд ли ей это понравится. А ссориться с Сарой мне вовсе не хочется. Если мы с ней расстанемся, Лори тоже исчезнет из моей жизни. При мысли об этом у меня скручиваются кишки.
Я имел в виду, при мысли расстаться с Сарой.