Бессмертный

– Что это было? – нервно переспросил охранник. – Неужели химера?

– Явная химера! – поддакнул второй. – от обычных собак хоть что-то остается, а от нее даже шерсти клок не отлетел!

– Знаете, что, мужики. – сказал наблюдатель. – Вызову-ка я СОБ. Пусть они своих патрульных вызывают! С этим Странником никогда не знаешь, что случится в следующий момент!

Сверху донеслось сердитое рычание. Охранники замолчали, сглотнули и медленно подняли головы.

Трезор, державшийся лапами за плафон, дождался, пока  на него обратят внимание и впадут в столбняк. Представил, что снова встретился с волчьей стаей, отцепился от лампы и рухнул в атаку.

Тюрьма, третий этаж.

Охранник прошел по коридору, взмахом руки поприветствовав Того, Кто Сидит За Мониторами. Работать на верхнем уровне было проще всего: последние годы охранять было некого. Несомненно, теперь коллеги с нижних этажей отчаянно ему завидовали: у него появился подопечный, а они так и охраняют заточенный в камерах воздух.

Он включил электронный глазок и взглянул на заключенного. Сквозь разделенное лазерами пространство было видно, как Странник пытается освободиться от цепей. Почувствовав чужой взгляд, пленник перестал тянуть цепь и уставился на монитор со своей стороны: демонстрация была обоюдосторонней. Охранник испуганно отскочил назад и выключил глазок: начальство запретило смотреть в камеру.

Предупредительный звонок почему-то не прозвучал. Охранник облегченно выдохнул: либо Тот, Кто Сидел За Мониторами, и сам был не прочь поглядеть на Странника, и потому не стал никого будоражить сведениями о нарушении приказа, либо ему сейчас не до наблюдений.

«Опять кроссворды решает» – подумал охранник: переклички охранников с разных этажей с предположениями, что за слово состоит из семи (или другого количества) букв, вошли в легенды. А что еще делать, когда нет работы?

Он обошел этаж и вернулся к столу. Нажал на кнопку, включая трехмерную лазерную сетку. Недолго повыла сирена, как за несколько минут до этого она выла на первом этаже, и этаж прорезали лазерные лучи.

Охранник развалился в кресле и взялся за сегодняшнюю прессу. Как и ожидалось, сведений о том, что во время сложной межпланетной операции пойман легендарный Странник, ни в одной газете не упоминалось даже между строк. Вместо этого были восторженные статьи об открытии нового оздоровительного комплекса на восемнадцать тысяч человек.

Начальство не любило, когда охранники на работе занимались кулинарными опытами – не та профессия, все-таки, и он произнес заклинание, создающее бутерброды с колбасой. Не глядя, протянул к ним руку и удивленно отметил, что тарелка пуста. Оторвал взгляд от газеты и уставился на пустую тарелочку.

Бутербродов на самом деле не было.

Он задумчиво приподнял и переложил газеты в сторону, хотя прекрасно понимал, что бутерброды бегать не умеют и спастись от съедания им не под силу.

Из-за стола донеслось довольное чавканье. Озадаченный охранник привстал и увидел, что неведомо откуда взявшаяся дворняжка дожёвывает последний кусочек колбасы.

Он был готов поклясться, что никаких собак в тюрьме сроду не водилось. Похоже на то, что коллеги решили пошутить над счастливчиком и провести «учения» с проникновением чужака на охраняемую зону. Но ведь пробраться сквозь лазерную решетку в целости и сохранности невозможно!

Постороннее четвероногое, которого не коснулись современные охранно-карательные системы, подняло глаза, приветливо повиляло хвостом и зачавкало не в пример сильнее.

Охранник лишился дара речи, что не помешало ему потянуться за электродубинкой. Неважно, как собака проникла на этаж, пусть над этим ломают голову проектировщики системы. Его задача состояла в том, чтобы бутерброд, съеденный собакой, оказался последним в ее короткой жизни.

Электродубинка включилась и покрылась искрами.

Собака дожевала последний бутерброд и нерешительно вильнула хвостом.

– Еще хочешь? – уточнил охранник.

Собака утвердительно тявкнула.

– А отбивную не желаешь? Свежую! – ласково переспросил охранник. Доброту в голосе словно ветром сдуло. – Сейчас сделаю!

Дубинка совершила полукруг и ударила по месту, где только что стояла дворняжка. Край дубинки задел за лазер, посыпались искры. А шустрая собака уверенно отходила, перешагивая через лазерные переплетения с такой ловкостью, словно всю жизнь только этим и занималась.

Охранник выключил лазеры и бросился в погоню. Собака, увидев, что лучи исчезли, замерла с приподнятой лапой, оглянулась… и дала стрекача.

Охранник с дикими криками бежал следом, дубинка рассекала воздух и оставляла после себя быстро гаснувшие искорки, а вредная собака ловко уклонялась от ударов. Охранник не мог понять, в чем дело: быстрой реакцией он гордился не напрасно, и белее быстрая реакция собаки выводила его из себя. Он перехватил дубинку на манер биты и швырнул следом за четвероногим спринтером, а тот не менее нагло подпрыгнул, как будто видел, что творится позади, и электродубинка пролетела под ним и ударилась о прутья решетки, перегораживающей коридор от лестницы.

Собака с легкостью проскочила сквозь преграду на лестничный пролет, развернулась, презрительно гавкнула и оставила на стене длинный автограф (владельцы собак знают, как именно это происходит). Взбешенный охранник застрочил по кнопкам кодового замка, решетка открылась, он выскочил на лестничный пролет и только здесь заметил, что собаки и след простыл.

– Да что такое творится?! – пробормотал испуганный охранник, чувствуя, как уходит почва из-под ног. – Песик! Ау-у! Колбаски не хочешь? Вку-у-усной?!

За его спиной раздалось злобное рычание. Охранник медленно повернул голову и ужаснулся: перед ним стоял настоящий монстр из фильмов ужасов, с острыми клыками и пронзительным глазами. Разве что росточком не вышел, а так – высший класс: неделю глаз не сомкнешь, если увидишь.

– Симпатичный песик… – пробормотал охранник, до сих пор не понимая, почему наблюдатель не объявил сигнал тревоги? Осторожно приседая и покрепче перехватывая электродубинку, охранник примерился и, не давая нарастающему страху превратиться в панический ужас, пошел в атаку, бросая все силы в смертельный удар.

Зеленоглазый монстр оказался быстрее.

Ортокс, впервые вернувшийся домой в качестве низверженного победителя, никак не мог заснуть: перед внутренним взором то и дело появлялся образ Кащея, спокойно отдающего оружие. Именно это заставляло Ортокса нервничать: Кащей оказался хитрой бестией и сбил его с панталыка, намекнув про свое незаурядное коварство. Пусть и блефовал, но добился своего, лишив Ортокса сна и покоя. С другой стороны, какие сюрпризы он мог устроить в чужом мире, лишенный оружия и хитрых приспособлений?

Ортокс нервно шагал по комнате. Звукоизолирующий палас глушил звуки, и тишина действовала на нервы. Обстановка в доме была максимально настроена на отдых, и теперь больше вредила, чем помогала.

Он снова и снова прокручивал в памяти дела минувшего дня. Кащей отдает оружие, взбирается в машину, уезжает в тюрьму. Отдает оружие, взбирается в машину, уезжает в тюрьму. Отдает оружие, взбирается в машину… Один, в чужом мире, без оружия, что он может? Тем более, в тюрьме?

Тревога не пропадала.

И на допросе он держался слишком уверенно для заключенного. Ну вот что может сделать этот коварный тип?

– Ничего! – крикнул Ортокс, тщетно пытаясь заглушить нарастающую тревогу. В одиночку Кащей не сумеет ничего, а здесь у него сроду не было друзей.

…Открывающиеся ворота тюрьмы, невысокие кустики, собака, выкапывающая ямку…

– Стоп! – Ортокс застыл на месте. Вот она, причина неясной тревоги. Собака. Обычная дворняжка из тех, что бегают по белому свету в немыслимых количествах. Даже Кащей завел себе похожую перед переброской. Зачем, спрашивается? Загипнотизированный Иванушка тоже упомянул о своей собаке. И царевна, кстати говоря, пугала его своей, с зелеными глазами и жутким отношением к врагам. – Нет, снова не то.

Он задумался: а зачем Кащею понадобилась собака? Потому что у всех она есть, а у него нет? Или чтобы лаялась вместо него? Глупо: он и сам умеет накалить страсти до предела. Так, для чего ему потребовалось перебрасывать беспородную дворняжку? Только ради того, чтобы отпустить ее на все четыре стороны в чужом мире? Что за блажь, в конце концов?

Он снова вспомнил увиденную мельком у тюрьмы собаку. Момент, когда она на миг приподняла голову. Он сглотнул, готовый поклясться, что в ее глазах промелькнул зеленый огонек.

– Не может быть! – воскликнул он: неужели Иванушка и царевна говорили об одной и той же собаке? А как она очутилась у Кащея?

Ортокс упал в кресло, сообразив, что начинает паниковать и метаться, выстраивая бредовые фантазии. Но что делать, если Кащей и в самом деле умело сыграл на расшатанных нервах уставшего колдуна?

Он не спал до трех часов ночи. Ровно в три он не выдержал: в каждом углу ему мерещился то усмехающийся Кащей, то сверкающая зелеными глазами собака. Решив, что наилучшим выходом из положения будет внеплановое посещение тюрьмы, он набрал номер телефона ее директора, и нервно забарабанил пальцами по столику.

– Мы тихо спим и никого не трогаем! – ответил записанный на пленку голос. – Если не хотите нас разбудить, позвоните утром. В противном случае, напоминаем: тюрьма пустует, и мы с радостью поселим вас в нее на продолжительное время. Гарантируем трехразовое питание и бесплатное путешествие в новооткрытые парамиры на срок от пяти до десяти лет с последующим невозвращением… Вы все еще хотите нас разбудить?

– Чтоб ты треснул, засоня! – рявкнул Ортокс, бросая трубку. Придется посетить тюрьму без предварительного согласия ее руководства. Мороки добавится, зато спокойствие вернется.

Охранник, искусанный и еле живой после упорной борьбы, сдался на милость победителю, и был готов кормить собаку бутербродами до самой смерти. Но Трезору, как назло, именно в этот момент еда была нужна меньше всего: он разглядывал свое отражение на никелированном покрытии двери камеры.

– Я не могу ее открыть! – охранник с опаской смотрел на оскаленные зубы четвероногого монстра. – Не могу!

Трезор покачал головой на глазок, охранник подскочил, как ужаленный и включил его, ужаснувшись тому, что собака разбирается в электронике.

– Очень рад, что ты опять заглянул на огонек! – послышался из динамиков голос Кащея.

– Я не виноват! – невпопад ответил охранник. – Это все он!

В глазке на секунду появилась и исчезла голова подпрыгнувшего Трезора. Кащей довольно улыбнулся.

– Впустишь его ко мне? – спросил он. – Точнее, выпустишь меня к нему?

– Я не могу открыть дверь! – повторил охранник.

– Что тебя держит? – полюбопытствовал Кащей.

– Инстинкт самосохранения: ведь вы меня потом убьете! – ответил охранник. Трезор вцепился ему в ногу, и он взвизгнул. – А еще кодовая система замка!

– Серьезный случай! – согласился Кащей. – Так что там за проблемы с замком?

– Он электрический, с пятидесятизначным кодом! Единственный ключ хранится у директора и выдается надзирателям в исключительных случаях. А ночным охранникам, вроде меня, его даже на фотокарточке не показывают.

– А если отключить электричество?

– Тогда замок отключится, и дверь откроется.

– Так, отключи энергию, и дело с концом!

– Я не могу! Меня уволят! Сошлют, убьют, придушат на месте!

– А ты будешь молча стоять и ждать, пока они придут ради твоего удушения?

– Конечно, нет!

– И Трезор не станет долго ждать! – напомнил Кащей. – Решай, что тебе важнее: умереть на рабочем месте или выжить в отдаленном парамире с приличным вознаграждением? К слову сказать, ни один колдун не умеет кусаться так больно, как Трезор.

– Я в курсе! – ответил охранник. Собака поторапливала, усиливая нажим, и охранник сдался:

– Я хочу получить гарантию, что останусь жив!

– Бессмертия не обещаю. – сказал Кащей. – но не имею ничего против того, чтобы ты умер в собственной постели от старости.

– Слышал, зубастик?! – прокричал охранник собаке.

– Кх-кх! – кашлянул Кащей. – С ним договаривайся отдельно.

Трезор сверкнул глазами, но кусаться все-таки перестал. Охранник глубоко вздохнул. Он никак не мог понять, почему коллеги не прибежали на помощь: проигнорировать его крики мог разве что глухой, в крайнем случае, спящий человек. Но никогда не бывало, чтобы охрана в полном составе ушла на боковую в рабочее время!

Он перехватил насмешливый взгляд собаки, и с ужасом понял, что сподвигло охрану молчать в тряпочку и не высовываться. Ожидая увидеть душераздирающий результат схватки собаки и охранников, он всякий раз при спуске на нижние этажи зажмуривал глаза. Но здание блистало чистотой, и не было ни одного растерзанного мертвеца. Кровь попадалась, но не в таких количествах, чтобы говорить о кровожадной резне.

Генератор энергии находился в подвале. Басовито гудел вечный двигатель, отключить который было легче простого, если не считать за препятствие перегороженный лазерными лучами коридор.

– Здесь не пройти! – пояснил охранник. – У меня нет допуска!

Трезор сердито оскалился, и допуск незамедлительно появился. Частично.

– Чтобы отключить лучи, надо выключить генератор, а выключатель находится за решеткой, вон там. Видишь, красную кнопку на стене? Она включает и отключает лазеры изнутри. Это на случай, когда генератор проверяют механики. Директор лично выключает лазеры дистанционным ключом и пропускает специалистов. Они проходят коридор и включают лазеры со своей стороны. Пока проводится осмотр оборудования, никто не может войти следом за ними. Перед возвращением механики звонят директору, он приходит, они отключают лазеры, выходят, он набирает код, лазеры снова включаются, и… и сюда опять никто не может проникнуть. Ничего не получится!

Трезор презрительно фыркнул, и ловко зашагал через лучи. Надежда охранника, что Трезор допустит ошибку и погибнет, так и осталась надеждой. Он прошел через защиту, подбежал к кнопке, подпрыгнул и надавил на нее носом. Кнопка нажалась, лазеры отключились, и погрустневший охранник на ватных ногах вошел в святая святых тюрьмы.

– Мне конец! – пробормотал он.

– Гав!

– Тебе легко говорить!… А! Да гори оно синим пламенем! – воскликнул он, нажимая на кнопку. Отключенный генератор неожиданно взвыл, что-то с грохотом разрядилось, и, взяв сверхвысокую ноту, остановился и затих.

Здание погрузилось в темноту, стихли вентиляторы, и непривычная тишина окутала пустующие коридоры. С тихим щелканьем зажглись тусклые лампочки аварийного освещения, работавшие на портативных аккумуляторах.

– Ну, что? – поинтересовался охранник, старательно приглаживая вставшие дыбом волосы. – Возвращаемся?

Массивная дверь была закрыта, но исчезли лазерные лучи, перегородившие Кащею путь к выходу. Он боролся с цепью до тех пор, пока слабое звено не растянулось и не лопнуло, вылетев и выбив искры при ударе о стену.

Кащей устало выдохнул, нащупал в рукаве прочную иголку, вытянул ее и поковырялся в замочной скважине оков, освобождая правую, а затем и левую руку. После чего подошел к стакану и большими глотками выпил воду.

Пустой стакан разлетелся по полу крохотными осколками.

Кащей толкнул дверь, она плавно отворилась.

– Нестандартное решение обычной задачки, не правда ли? – спросил он. Трезор согласно гавкнул, охранник необдуманно возмутился:

– Конечно, нестандартное! Угробить персонал из-за одного преступника!

– Как тебя величать, безрассудный ты наш? – Кащей с любопытством посмотрел на охранника. Тот хотел было сказать что-то неласковое, но вовремя притормозил выход в свет резких изречений, вспомнив, что в этом крохотном обществе он уже далеко не главный.

– Римен. – ответил он, на всякий случай покрываясь испариной.

– Думаю, как звать меня, тебе говорить не надо. – предположил Кащей. Охранник согласился. – Но почему именно Странник? Это не мое имя. Ты не в курсе?

– Потому что ты выглядишь, как он, живешь столько же, сколько и он, и обладаешь тем же оружием. Правда, с заклинаниями у тебя туговато, как я понял. Но все остальное – один к одному.

– Ладно, Римен, последний вопрос, ответ на который гарантирует тебе жизнь до самой смерти: ты знаешь, где находится мое оружие?

Охранник помотал головой, но предположил, что знаниями подобного рода обладает директор тюрьмы, который, к большому сожалению, изволит видеть сны в собственном доме, и раньше десяти утра на работу не заявится.

– На прием не буду записываться! – решил Кащей. – Знаешь, где он живет?

– Да.

– Поехали.

Улица встретила их гробовым молчанием.

– Да где же все?! – нервы Римена не выдержали. – Что с ними стало?!

– Трезор, поделись секретом. – попросил Кащей.

– Гав, гав, гав! – объяснил Трезор.

– Что он сказал?! – взвизгнул Римен.

– Понятия не имею! – отозвался Кащей. – Я без переводчика не понимаю. На чем у вас принято передвигаться: на своих двоих, на машинах, или предпочитаете по старинке, на метле?

– Сюда! – показал охранник. – Там моя машина.

– Довезешь до директора. – сказал Кащей. – и катись куда хочешь! Я против тебя ничего не имею. Желательно, катись в многолюдный курортный мир, где легко затеряться, потому что агенты СОБ будут искать тебя с пеной у рта, с общим желанием сделать из тебя героя. В том смысле, что героями не рождаются, ими умирают! – заблаговременно предупредил Кащей, и приободренный сказочными перспективами охранник незамедлительно прибавил скорости.

– Момент. – спросил он. – А как насчет оплаты? Ты обещал!

– Тогда катись в парамир, которым руководил Ортокс. Тебе известен его номер?

– А кому он неизвестен? Там была столица древней Империи!

– Зайдешь во дворец, скажешь королю Минку, что пришел от Змейго Рыныча, и объяснишь, что к чему. Ясно?

– А деньги дадут?

– Смотря сколько попросишь!

В городе кипела ночная жизнь, повсюду сверкали неоновые вывески, бродили толпы народа. Римен старался лишний раз не показываться на проспектах, предпочитая полутемные переулки, и один раз чуть было не пострадал, когда полуосвещенную дорогу перегородили темные личности с ясно читающимся в глазах намерением отобрать машину и прилагающуюся к ней наличность. Он знал кое-какие приемы рукопашного боя, но у Кащея не было времени и желания выслушивать однообразные требования каждого идиота. Пришлось выпустить за стол переговоров тактичного и культурного Трезора.

Личности подробно, не упуская ни малейшей детали, расписали судьбу водителя, пассажира и собаки при их следующей встрече, крепко держась за плафоны высоченных фонарных столбов. Но на предложение Кащея спуститься и проделать ранее расписанное прямо здесь и сейчас ответили категорическим отказом.

Проехав с добрых полчаса, машина остановилась перед высоким, с кирпичными колоннами, забором у двухэтажного особняка директора тюрьмы.

– Здесь? – спросил Кащей, разглядывая темные зашторенные окна далекого особняка. Приличный заборчик, трех метров в высоту, из узорчатой стали, наводил на мысли, что директору тюрьмы самому пора перекочевать в освобожденную от Кащея камеру.

– Здесь!

– Не врешь?!

– Что б мне всю жизнь твою собаку во сне видеть! – поклялся охранник.

– Ладно! – кивнул Кащей. – Уговор дороже денег!

Как только он с Трезором выбрался из машины, Римен вежливо сделал ручкой и торопливо укатил в предписанные дальние края. Кащей усмехнулся и толкнул ворота, сломав замок. Сработала сигнализация, и, пока он подходил к дому, одна за другой зажигались лампы в окнах второго этажа, затем первого, постепенно доходя и до парадного входа. После чего в дверь выстрелили из дробовика, и полусонный голос громко и отчетливо поинтересовался, кому на улице надоело радоваться жизни?

– Узнаю родственную душу! – Кащей размахнулся, и треснувшая пополам дверь раскрылась. Висевшая на петлях половинка сохранила вертикальное положение, вторая упала к ногам прицеливающегося директора. Увидев, кто заглянул в гости, он побелел не хуже укатившего к звездам охранника и вторично нажал на курок. Кащей предусмотрительно ушел в сторону, и дробь основательно продырявила симпатичный почтовый ящик. Сидевший за спиной Кащея Трезор недовольно прорычал. Кащей сунул голову в проем и крикнул: – Патроны кончились!

Сдавать за здорово живешь директор не планировал. Испугавшись за свою жизнь (а кто бы ни испугался, увидев на пороге маленькое, зеленоглазое, но далеко не такси), он схватил дробовик на манер дубинки и занес его над головой собаки. В следующую секунду собака очутилась за его спиной, а приклад в пух и прах разбился о бетонные ступеньки.

– Здорово у тебя получается! – прокомментировал Кащей, возвышаясь над упавшим на четвереньки директором. – Я чего зашел-то? Ваша туристическая фирма была столь любезна, что временно взяла на хранение кое-какие предметы моего гардероба. А поскольку мне снова пора в дальнюю дорогу, я прошу их выдать… Короче, где мои вещи?

Директор выпрямился и с сожалением выпустил из рук поломанный дробовик.

– Через три минуты здесь будет полно агентов! – сказал он. – Твоя песенка спета!

– Я не сочинял никаких песенок. – Кащей вытащил из-за спины электродубинку.

– Ой! – примирительно сказал директор, опасливо косясь на электрические искорки, пробегающие по дубинке, и поднимая руки. – Есть встречное предложение: мы возвращаемся в уютную камеру и дружно надеваем на вас металлические цепи. Кстати, как вы выбрались из тюрьмы? Это нереально!

Кащей поводил глазами по стене, отыскивая табличку с именами жильцов.

– Я попал к директору местной тюрьмы, или главврачу сумасшедшего дома?

– Не скажу! – вежливо ответил директор.

– Это не в твоих интересах! – Кащей помахал дубинкой перед его носом.

Зазвонил телефон, заговорил автоответчик. Спорщики замолчали и прислушались.

– А вы – дружелюбный народ, как я погляжу! – заметил Кащей, выслушав запись. Чуть позже сердитый голос, здорово напомнивший достопамятного Ортокса, сердито рявкнул в трубку:

– Чтоб ты треснул, засоня! – и гудки.

Пауза для перемирия закончилась. Кащей схватил директора свободной рукой за грудки, чтобы зашвырнуть его в дом, но развитию ударного диалога помешала полусонная жена директора, выскочившая посмотреть, кого там принесла нелегкая? Увидела сломанные двери, бледного мужа, болтающего ногами со спадающими шлепанцами, незнакомца, державшего ее мужа в воздухе, зеленоглазое чудище с оскаленной пастью, и с криками заскочила туда, откуда выскочила, чтобы вернуться с полуавтоматическим пистолетом. Кащей и директор, не сговариваясь, выскочили из дома, а коридор заполнился грохотом выстрелов и крошками матовой псевдостенки.

– Боевая сударыня! – заметил Кащей. – В СОБ познакомился? Так, где мое оружие, ты говорил?

– В СОБ! – на манер эха отозвался директор, ощутив, с какой легкостью его держат на весу и запоздало понимая, что запирать эдакого силача в тюрьму было большой ошибкой. Надо было сразу отправить его на заброшенную планету. – Его изучают.

– Конкретнее!

– На базе в соседнем городе! – директор водил глазами следом за маячившей перед его носом дубинкой.

– Может, съездим? – попросил Кащей, вежливо встряхивая директора. – Прямо сейчас: недосуг, знаешь ли, дожидаться, пока твоя суженая насквозь прострелит стену, за которой мы прячемся.

Директор, чья спина была куда ближе к вышеупомянутой стене, чем спина Кащея, быстро закивал головой. Издалека донесся вой сирен, замигали бесчисленные огоньки мигалок. Машины подъехали к центральным воротам на территорию особняка и, к огромнейшему удивлению всех четверых (жена директора тоже выскочила на крыльцо), не останавливаясь, проехали дальше по основной трассе. Кащей от удивления выпустил директора, тот грузно упал на ступеньки.

В унисонном молчании они провожали ночных гонщиков в их далекое путешествие. Десятки легковушек на приличной скорости пронеслись мимо особняка, как будто нападение на директора тюрьмы было проблемой сугубо директорской, а им предстояло разобраться с проблемами покрупнее.

– Вы куда?! – крикнул директор. Перехватил бывший дробовик поудобнее и сердито зашвырнул его в сторону дороги. Оттуда донесся нарастающий скрежет гусениц, и мимо особняка промчались грохочущие танки. Директор выдавил из себя изумленный стон.

– Сезон охоты на странников? – предположил Кащей и поинтересовался: – Я который по счету?

Жена директора опомнилась и навела на него пистолет. Кащей, не глядя, согнул дуло пополам: не лезь, не видишь, люди заняты!

– Поехали за ними! – предложил он. – Узнаем, почему тебя бросили на произвол судьбы! Меня самого любопытство заело. Объявляю локальное перемирие!

Директор не согласился.

– А что ты теряешь? – удивился Кащей. – Для всех остальных ты будешь похищенным из собственного дома. Вот и супруга подтвердит. Правда, сударыня? Вы ведь не хотите, чтобы вашего мужа объявляли пособником злейшего врага колдунов Странника?

– Странник?! – недоверчиво переспросила она у мужа. – А ты, случаем, не на пьянку собрался? Мог бы что и правдоподобнее придумать.

Директор шумно набрал полную грудь воздуха и прижал к ней раскрытую пятерню. Оскорбленная невинность в чистом виде.

– На пьянку? В три ночи? Расстреляв собственный дом? С группой из сотни собутыльников на служебных машинах с мигалками и танках с боевым боезапасом?! За кого ты меня принимаешь?! Вот это человек – настоящий Странник!

Трезор сверкнул глазами и гавкнул. Недоверчивая жена вздрогнула, посмотрела на собаку, перевела взгляд на смятый пистолет, отступила на три шага и, закатив глаза, столбом прилегла на минутку, обсудить ночной сюрприз с подсознанием.

– Я думаю, это означает согласие! – сделал вывод Кащей. – Возражающие есть?

Трезор заглянул в глаза директору своими зелеными, и участь последнего была им же решена.

– Едем! – согласился он. – Только проверю, что с женой, и приоденусь немного.

Директорский автомобиль оказался на порядок уютнее машины сгинувшего во тьме неизвестности охранника, более того, в качестве двигателя использовался привычный Кащею антиграв. Слабый, к сожалению: не позволял машине взлетать под небеса, ограничиваясь максимально возможной полуметровой высотой.

– Внедорожник! – с гордостью сказал директор. – Их всего два в городе!

– Значит, в пробке не застрянем! – заметил Кащей. – Ну, покатили!

Машина резво вылетела из гаража.

Мигающая и ревущая колонна выехала далеко за город, где Кащей увидел разросшиеся ряды деревьев. Лесопосадки легко было узнать по тому, что деревья были высажены в ровные ряды, не мешая друг другу и не отвоевывая место под солнцем, как это приходилось делать растительности в глухой чащобе.

Директор, которого звали Ториан, оказался интересным собеседником и рассказал Кащею, как колдуны восприняли известие короля о возвращении Странника из мира мертвых. Общий фон дискуссий по этому поводу сводился к лаконичному слову «бред»: при встрече с оживающими сказками всегда так.

Мчавшаяся далеко впереди колонна машин поворачивала на боковую дорогу, когда рядом вырос столб огня, и через несколько секунд донесся отзвук взрыва. Танки немедленно ответили тяжелой огневой мощью, из легковушек выскочили люди с автоматами. Трассирующие пули располосовали темноту ночи. Но последовавшая за этим серия взрывов разнесла в пух и прах треть колонны, и патрульные запоздало сообразили, что здесь им делать нечего: сообщивший по телефону о нападении на базу ни словом не обмолвился о мощи нападавших.

Директор ударил по тормозам. Машина наклонилась вперед, затормозила и, покачавшись, приняла ровное положение. Стремительно редеющая колонна развернулась и ретировалась с поля боя.

– Елки-палки! – пробормотал директор, поворачивая машину и задом съезжая с дороги: патрульные неслись с такой скоростью, что, если не уйти с их пути, подорвут к такой-то матери, чтобы не мешал отступать. Танки отстреливались, но вскоре присоединились к уматывающим патрульным. Дорога наполнилась пылевыми облаками вздымавшегося к небу бетона и грохотом взрывов. Кавалькада промчалась мимо, срывая с деревьев листья. Последний в колонне танк, не притормаживая для точной наводки, выстрелил, оглушив случайных свидетелей сражения. Директор откатил машину еще глубже в заросли кустов.

Минутой позже на линии обзора появились те, от кого патрульные спасались бегством. На легковушках со снесенным верхом в погоню мчались высоченные крепыши с автоматами, пулеметами и гранатометами в руках. Директор вспомнил, что у него в наличии есть защитное заклинание, открыл книжку заклинаний, и скороговоркой прочитал при свете Трезоровых глаз короткую фразу. Оказалось, он сделал это крайне вовремя.

Укативший далеко-далёко танк выстрелил, и снаряд попал точно в машину на просматриваемой Кащеем и директором части дороги. Машину разорвало вместе с пассажирами, от взрывной волны внедорожник закачался и отлетел еще метров на шесть, пока не столкнулся с деревом. Кащей и Ториан пригнулись, когда обломки машины, дорожного бетона и осколки снарядов полетели в их сторону. Прямо на середину лобового стекла, пролетев сквозь защитную сферу призрачного желтого цвета, тяжело упала верхняя половина тела одного из здоровяков. По потрескавшемуся стеклу растеклась темная жидкость, он приподнял и бессильно уронил голову. Тело выгнулось и рухнуло на капот, головой к фарам. Директор стал закатывать глаза, пока не сообразил, что погибший местами отдает металлическим блеском, а из его внутренностей выглядывает куча проводов с цветной изоляцией. Он выпрямился и пристально уставился на покойника. Отвращение как ветром сдуло. Тем же ветром надуло панический ужас.

– О, Вечность! – потрясенно воскликнул он. – Это же киборги!

Кащей с интересом поглядел на скончавшегося представителя искусственного разума. Колдуны, стало быть, научились создавать себе помощников, но почему тогда с ними же и воюют? Никак, киборги сами решили сделать себе помощников из колдунов? Или, хуже того, ликвидировать колдунов, как устаревшую по всем фронтам модель человечества? Но почему сейчас, среди ночи?! К чему такая спешка? До утра нельзя подождать?

– И что из этого? – напрямую спросил он.

– Мы находимся с ними в состоянии войны! – огорошил его директор. – Нам хана!

– Это понятно! – согласился Кащей. – Куда же без этого? А зачем вы их создавали?

– Они не наши! – замотал головой директор. – Это же киборги!

Судя по тону голоса, Кащей остался единственным человеком во Вселенной, которому эта новость не внушала ужаса.

– Если не вы, то кто? – лаконично спросил он.

– Кремниты. – не менее лаконично пояснил директор, вспоминая, что пассажир не в курсе сложных взаимоотношений киборгов и людей. – Другая форма жизни. Кремниевые люди!

– Да что ты? – искренне удивился Кащей. Живые организмы его планеты и других миров, которые он успел увидеть, были основаны на углероде. Кремний являлся «родственником» углерода, и создание жизни на его основе было вполне реально. Но основная особенность кремниевой жизни состояла в том, что течение времени для кремниевого существа было замедлено в сотни раз.