Предсказание

Собственной смерти мы боимся не так сильно, как смерти наших близких. Чтобы не понести такую утрату, чего только не придумываем.

Двигатель никогда не заглохнет, если ты наслаждаешься неспешной поездкой и у тебя достаточно времени, чтобы решить ту или иную дорожную проблему. Нет, двигатель глохнет именно в тот момент, когда ты сквозь буран везешь беременную жену в больницу, а неведомый тебе стрелок преследует тебя на внедорожнике размером с танк.

Так легко увидеть ложь, когда знаешь правду.

Моя семья никогда не интересовалась спортом. Зато мы все большие и верные поклонники слоеных пирожков, эклеров, пирогов с вареньем, тортов, пирожных, булочек, бисквитов, пропитанных вином и залитых сбитыми сливками, а также знаменитых пирогов с сыром и брокколи, сандвичей Рубена и всех прочих блюд, которые готовит моя мать. Мы без сожаления променяем переживания и славу всех игр и турниров, придуманных человечеством, на семейный обед за разговорами и смехом, который не стихает до последнего глотка кофе.

А когда человек нервничает, любая муха кажется ему слоном.

Чем больше даешь, тем больше возвращается тебе.

Жизнь доказывает мне эту истину каждый час, каждый день.

И продолжает удивлять.

Безумие - это не зло, но зло всегда безумно.

Трагическое, при ближайшем рассмотрении, может оказаться комическим, а от комического на глазах могут навернуться слезы.

...По мнению моей мамы, дьявол прекрасно знает, как нас убедить в том, что мы поступаем правильно, когда на самом деле мы выполняем его, дьявола, работу.

— Похоже, твоя мама — женщина заботливая.

— Конечно, — ответил я, чувствуя, что между нами устанавливается контакт. — Когда я подрастал, она даже гладила мне носки.— После этого откровения Лорри бросила на меня скептически-тревожный взгляд. Подумав, что она может принять меня за чудаковатого парня или, того хуже, за маменькиного сынка, я торопливо добавил: — С семнадцати лет я все глажу сам. И никогда не гладил носки. Выражение лица Лорри не изменилось. — Я не хочу сказать, что моя мать до сих пор гладит мне носки, — поспешил я заверить ее. — Больше никто не гладит мне носки. Только идиоты гладят носки. Лорри нахмурилась. — Но я не хочу сказать, что моя мать — идиотка, — уточнил я. — Она — чудесная женщина. Она не идиотка, только очень заботливая. Я хочу сказать, что идиоты — другие люди, которые гладят свои носки.

И тут же я понял, что своими умозаключениями загнал себя в угол. — Если кто-то из вас гладит носки, я не хотел сказать, что вы — идиоты. Я уверен, вы просто очень заботливые, как моя мать.

Теперь и на лице маньяка появилось то же выражение, что и на лице Лорри, и они оба смотрели на меня так, будто я только что спустился по трапу из летающей тарелки.

Безысходность — потеря надежды. Отчаяние — активная безысходность, зачастую выражающаяся в безрассудных действиях.