Ковчег 5.0. Начало

Я не стал высказывать свою мысль вслух, чтобы не омрачать радость новых товарищей. Но окончательно уверился в своей мысли, когда узнал, что несколько долгих часов безрукая и безногая девушка плакала в лесной глуши, и никто так и не пришел к ней на помощь. Пусть наверху свихнулись и решили серьезно изменить и ужесточить игровые правила. Пусть именно поэтому они не пришли на помощь к жирному толстяку, валяющемуся на пузе – ведь у меня была лазейка, и я ей воспользовался. Я сумел увеличить показатель своей силы, сумел встать на ноги. Но что делать Пантере? Ведь ноги и руки хоть и отрастают, ей надо питаться, надо пить. И самое страшное – надо ободрение. Потому что окажись я в лесу в подобном состоянии… я бы сошел с ума очень быстро. От ужаса, нахлынувшего горя, отчаяния, безнадежности и краха всех надежд.

Я не верил что там, «наверху» сейчас сидят такие вот «жестокие» боги. Мне почему-то казалось, что никто сейчас не наблюдает ни за мной, ни за моими друзьями, ни за кем-либо еще из появившихся в этом мире. Мы оставлены сами по себе и при этом вокруг нас происходит что-то необычное, а порой и страшное.

Падающие на средневековые деревни суперсовременные самолеты, рассыпающиеся в прах стальные машины.

С завистью поглядев на быстро бегущего Каа, я с размахом бросил палку далеко в поле, несколько раз выдохнул и рванулся вперед. Ох… перегрузки осталось всего ничего. Но я все равно бежал так медленно, словно сквозь вату или спрессованный воздух. Бодрость резво бежала вниз, толстые ноги глухо топали по земле, полосатое пончо развевалось… зрелище наверняка впечатляющее. Заметив впереди корягу, я с силой оттолкнулся от земли, попытавшись перепрыгнуть препятствие. И зацепился ногами…

Ваша ловкость повысилась на единицу!

Ваша сила повысилась на единицу!

Сообщение я прочитал, находясь в свободном падении. Тяжело грохнулся на землю, упершись руками в землю приподнялся, выругался… и замер от испуга… весь мир вокруг меня окрасился в темно-красные цвета… Автоматически я покосился вниз и тяжело сглотнул, увидев торчащий из земли острый каменный осколок. Плоский, как кинжал… взглянув на уровень жизни, я сглотнул еще раз – осталось ровно два хита жизни.

В моих ушах эхом отдавалось: «НЕ умирайте! НЕ умирайте! НЕ умирайте!». Вот черт… Ежики-коржики…

Ме-е-едленно приподнявшись, я аккуратно сел, перед этим убедившись, что не опущу свой толстый зад на какой-нибудь очередной острый предмет. И в этой напряженной позе замер, непрестанно косясь на уровень своей жизни.

Три пункта… багровый свет перед глазами едва-едва рассеялся. Уже лучше. Поняв, что жизнь хоть и медленно, но исправно восстанавливается, я продолжил ожидание.

Получается, всей своей огромной массой, летящей на ускорении, я врезался грудью в каменное острие торчащее из земли. И это едва не стало для меня фатально. Больше таких глупых шуток повторять нельзя.

До сего момента я относился ко всему происходящему как к игре. На подсознательно уровне я не отнесся к этому миру со всей серьезностью. И следовало как можно быстрее донести всю ошибочность подобной точки зрения до своего мозга и до мозга моих друзей. Надо вести себя как в реальном мире – бояться наступить на стекла, бояться исследовать разваливающиеся дома и бояться падать. И вести себя так надо по крайней мере до тех пор, пока не поступит ободряющая новость типа «Умирайте спокойно, ребята! Все в норме!».

А еще… мне было жутко стыдно.

Стыдно до боли в затылке и покалывания в руках. Просто я вспомнил, как совсем недавно бился на земле, словно подстреленная птица, чуть ли не рыдал и едва не обмочился от страха. Как кричал и выл. А ведь девушка с броским именем Пантера… ей пришлось куда хуже. Она изначально не могла рассчитывать на то, что сумеет встать на ноги и пойти – ног ведь нет! Стыдно-то как…

Мне пора становится сильнее, взрослее и смелее. И умнее…

С чего начать? С чего-нибудь простого. Например, с принесения пользы. И, учитывая особенности окружающего нас мира, на данный момент мой неглупый разум куда менее важен, чем моя физическая сила. Глубокие размышления полезны лишь в случае, когда располагаешь большим запасом времени и находишься в безопасности. И когда есть запас провизии хотя бы на пару дней. В данный же момент мы ничем не отличаемся от обезьян или первобытных людей-собирателей, занимающихся поиском пищи с рассвета до заката и все равно никогда не имевших излишков.

Жизненные хиты достигли десяти пунктов. И я неспешно встал, смотря на мир Ковчега уже совсем другим взглядом. И прекратив смотреть на пустяки, сосредоточился на главном куше – на возвышающемся среди пепла и обломков корпусе закопченного летательного аппарата.

Не космическое судно. Просто крайне современный и явно не гражданский самолет. Судя по плавным хищным обводам, это очень быстрый хищник. Но размеры… чуть не с большой авиалайнер, рассчитанный на триста пассажиров. Самолет рухнул прямо в центр деревни, но падал явно не вертикально, это больше смахивает на крутое снижение, будто пилот до последнего мгновения пытался выправить машину. На это указывала глубокая и широкая борозда, тянущаяся по земле и проходящая через редкие остатки разметанных и больше чем на половину сгоревших домов. Самолет лежал на брюхе, что еще больше подтверждало мою теорию о снижении. Носовая часть превратилась в бесформенный комок металла, центр металлического корпуса пошел волнами, жутко деформировался. Хвост уцелел лучше всего. И там имелся широко распахнутый грузовой люк – или как он там назывался.

Осторожно ступив на еще теплую ребристую поверхность нижнего пандуса, я вгляделся во внутренности рухнувшего самолета. Клубы дыма, тихое потрескивание, смутные очертания чего-то. Еще десять минут назад, до памятного падения, я бы задержался у входа надолго. Теперь же шагнул вперед, не теряя осторожности и стараясь передвигаться как на лыжах, не отрывая ног от пола. Буквально через минуту состоялась первая «самолетная» находка. Человеческий скелет. Из густого слоя пепла на меня весело скалился череп. Выглядывали еще какие-то кости. Маленький шажок в сторону и у моих ног из осыпающегося пепла «выплывает» еще одна груда костей.

– Десантный отсек? – прогудели за моей спиной.

– Похоже, – согласился я даже не вздрогнув, ибо услышал шаги задолго до того, как Каа задал вопрос. – И десантники еще здесь. Ну или экипаж. Не успели спрыгнуть? Были мертвы еще до падения? Шли на таран деревни преднамеренно, и весь экипаж состоял из смертников?

– Это вряд ли, – фыркнул перерождающийся в орка мужик. – В смертников я еще поверить могу. Но вот в преднамеренное принесение в жертву суперсовременного самолета, рухнувшего не на секретный исследовательский центр, а на средневековую деревушку с бревенчатыми домами…

– Это глупо, – принял я возражения. – Авария. Но почему экипаж не спрыгнул? Не было парашютов? Я уже пять черепов насчитал.

– Оп-па! – Нагнувшись, Каа выхватил из пепла длинную винтовку с оптическим прицелом и футуристическим дизайном.

Ш-ша-а-ах…

Оружие в долю секунды рассыпалось в прах.

– Вот это, блин, дела… – протянул я.

– И не гово…

Бум!

Каа провалился в пол по пояс. Нутро самолета заскрипело, на наши головы полетели обильные «песчинки», сверху образовалась большущая дыра, расширяющаяся так быстро, что я попросту не мог проследить за ее краями взглядом. Спустя меньше чем минуту мы остались стоять посреди «чистого поля». Долбанный самолет попросту испарился… рассыпался в невесомую пыль, унесенную ветром либо осевшую на землю.

– Если не везет, то не везет по-крупному! – в сердцах высказался Каа.

– Кто знает, – пожал я плечами, опускаясь на колени и принимаясь просеивать пепел, перемешавшийся с землей.

– Даже если найдем что-нибудь, упор все равно надо делать на примитив, созданный собственными руками, – заворчал Каа, опускаясь рядом со мной. – Мало приятного, если после первого выстрела автомат рассыплется в пыль у тебя в руках.

– Кто знает, – повторил я. – Если передо мной появится пещерный саблезубый медведь, я все же предпочту выпалить в него из крупнокалиберной винтовки, прежде чем он подбежит ко мне на расстояние удара. Пусть даже только один раз, но выстрелить, а потому уж браться за каменный томагавк.

– Это да… а ты оптимист! Каменный томагавк… тут дубинами бы обзавестись. Нож… в пыль! – В руках Каа рассыпался крайне «зубастый» ножик, я такие только в фильмах про спецназ или десант видел.

– У меня еще один остаток черепа. Часть глазницы и пара зубов. Даже скелеты в пыль рассыпаются. Каа, ты у нас мудрый. Скажи, человеческие кости, сколько веков могут сохраниться и не рассыпаться?

– Ну ты спросил! Откуда мне знать! Я ведь не археолог. Но, думаю, как минимум лет двести.

– А я думаю, что даже больше. Вот и подумай, почему человеческие кости рассыпаются в пыль прямо у нас на глазах.

– Ты это к чему? Рассыпаются в пыль… есть идея?

– Есть. Идея безумная, но уж какая есть. Сложенная из всего что было.

– Поделись! О! Ложка! Деревянная и целехонькая! Неужели десантники на скоростном самолете пользовались деревянными ложками? Может, они эстетами были?

– Это из деревни, на которую упал самолет. Странно, что она не сгорела, но хоть какая-то добыча.

– Так что там у тебя за идея?

– Я ведь написанием статей занимался раньше. На всевозможные темы. Включая серьезные работы на серьезных людей. Я писал, а они опубликовывали под своим именем. Мне деньги, а им слава. Так вот, я это к тому, что изрядно подковался на таких темах, как будущее, судьба человечества, судьба планеты. Такие статьи и работы всегда были популярны – особенно на фоне бардака с экологией в последние годы.

– Ты к делу подходи! О! Половинка тарелки… лучше бы я половинку пистолета нашел.

– Патрон! Каа, это ведь патрон, да? Настоящий, да? – В моей дрожащей руке тускло поблескивал патрон. Пуля, гильза – все как в фильмах показывают.

– Патрон! Настоящий, кажись! – выдал заключение Каа, выхватив у меня находку. – И не рассыпается! Не новенький, есть пара потертостей, пара царапин, патина на гильзе. Но не рассыпается! Класс! Судя по размеру – от автомата какого-нибудь хитрого. Сам патрон тоненький, но длинный. Пуля острая. Давай еще искать!

– Ищу, – улыбнулся я, продолжая просеивать руками пепел. – Пока ничего.

– Так что там за идея? И вот этот вот нерассыпающийся патрон туда вписывается?

– Еще как, – кивнул я. – Просто идеально.

– Поведай.

– У меня все время крутилось в голове слово «Слияние». С нолем и тремя шестерками.

– То еще число! Дьявольское!

– Вот-вот. Но это, я думаю, просто совпадение. Мрачное, но совпадение. Так вот, поняв, что мы все оказались в одном и том же мире Слияния, вселенной Ковчега, я начал пытаться прикидывать, что к чему. Выбора нам почему-то не дали. Просто закинули всех подряд в один мир. Слово «слияние» также говорит за себя. Как я думаю, все три мира просто «слили» в одну мензурку, небрежно перемешали и в получившийся дикий раствор добавили всех нас. Барахтайтесь, мол, как хотите в этом токсичном месиве.

– Мрачненько… но до этого я и сам мог додуматься. «Слияние» ведь написано.

– Да. Тут каждый додумается. Поэтому и название такое выбрали – чтобы сразу было понимание ситуации. Но вопрос не в том, что миры слили, а в том, КАК именно их слили? Сначала я начал думать, что весь мир разбили на регионы – Россия, например, стала зоной ядерного будущего, Австралия осталась миром Нормалити, на Аляске зародилась магия и прочее. Но потом понял, что все равно не сходится картинка, если оценивать наши находки и девственную природу. И я попытался придумать, каким еще образом можно соединить три столь разительно разных мира. И понял, что будь передо мной такая задача, я бы все соединил последовательно, с разным временным буфером.

– У-у-у-у… а ты, брат, и правда мозговитый… я уже запутался.

– Все просто. Три мира выстроены в цепочку. Каждое звено – это один мир. Всего три звена. Пространство между звеньями – время. Которое идет только вперед. Вот тебе и результат.

– Я все равно не понял!

– Ну смотри… я начал прикидывать, какой мир был бы первым. И выбрал бы Нормалити – рядовой современный мир, в котором мы все до этого жили. Я бы закинул в этот уже запущенный мир кучу ядерных бомб и подорвал бы их к чертям, устроив последнюю великую мировую войну.

– Жестоко… а потом?

– Потому прокрутил бы своей жестокой божественной ручкой стрелки на циферблате. И спустя тридцать-сорок лет получил бы постядерный мир с мутантами, радиоактивными пустошами и руинами старых городов. И с горсткой пытающихся выжить людей. Вот тебе и здравствуй мир Фантастического Будущего – второй из трех имевшихся ранее миров во вселенной Ковчега.

– Теперь до меня начало доходить… а третий мир?

– Просто надо прокрутить таймер еще сильнее, на десять или двадцать веков вперед. И вот тебе еще одно возможное попадание в цель – мир Магии. Высокие технологии исчезли, большая часть знаний потеряна, оставшееся неуничтоженным оборудование со временем превратилось в труху. Дальше уже фантазия. Люди, мутировавшие из-за радиации, со временем превратилась во всяких там эльфов, орков, гоблинов. Развили экстрасенсорные возможности организма, пробудили в себе дар управлять стихиями природы – огнем, водой, землей. И вот тебе пожалуйста – самая настоящая магия. Человечество отринуло старый путь и пошло новым – развивая не технику, а себя. Не стали восстанавливать утраченные знания. Или не смогли. Именно в этот момент появились мы. Голые, чужие этому миру, пытающиеся выжить, копающиеся в пепле и земле. Понял?

– Услышать услышал. Понять… пока что в голове не укладывается.

– Это только мои догадки и фантазии, – предостерег я. – Идея, порожденная моим шокированным и мало информированным разумом. Все может быть совсем не так. Считай, что я просто предложил идею для общего обмозговывания. Но кое-что сходится. Рассыпающиеся в пыль самолеты и машины, к примеру. Ведь если взять за основу мою идею, эти машины давно должны были проржаветь и сгнить. Гниет все. Даже пластик. Просто для этого нужно очень много веков.

– А вот это? – Каа затряс перед моим лицом патроном. – Целый! Не сгнил!

– Про это тоже думал, – кивнул я. – Тут уже фактор хранения. К примеру, если я закопаю патроны в сырую землю и откопаю их через тридцать лет… я может даже следа от патронов не найду, потому как они давно заржавеют и превратятся в пригоршню бурой земли. Но если я сначала патроны погружу в густое машинное масло, затем заверну в промасленную же тряпку, положу в сухую стеклянную банку с плотной крышкой и залью банку слоем резины или смолы… понимаешь?

– Да. Во втором случае патроны останутся целыми и боеспособными очень долго время. Лет сто как минимум. Или больше. А если законсервировать их на специальном складе…. И то же самое относительно других «современных» вещей из прошлого. Машины, самолеты.

– Верно. Это все-таки игровой мир. Поэтому мы нашли целый патрон. Может, найдем… трактор, к примеру, в каком-нибудь заваленном бетонном гараже. Или винтовку. Или машину, подлежащую ремонту. Считай это игровым бонусом за старательность и упорство. Просеяли мы стог пепла, и нашли патрон-иголку.

– А если глобально прикинуть… магия и винтовки? Драконы и самолеты в небе? Устоявшие небоскребы рядом с бревенчатыми избушками?

– Да, – кивнул я. – Именно так.

– Но тогда почему и машина и самолет рассыпались у нас на глазах? Почему не давным-давно?

– Аварийная активация, – напомнил я. – Мир был запущен в экстренном порядке. Внезапно. И нас закинули сюда почти сразу же после активации. А затем запустили выборочный таймер для всех предметов определенного типа. Упомянутую тобой бревенчатую избушку не тронули, а вот время для машины ускорили в десять тысяч раз. Пока мы стояли внутри самолета, для нас прошла одна минута, а для самолета шесть тысяч лет. Или шестьдесят тысяч лет. И он рассыпался, сгнил прямо на наших глазах. В игровом виртуальном мире это вполне выполнимо программным путем.

– А где все звери? Монстры? НПС – то бишь персонажи управляемые искусственным разумом? Они все где?

– Появятся, – почти со стопроцентной уверенностью ответил я. – Мир продолжает запускаться. Некоторые процессы уже завершились – леса, моря и пустыни появились. Сама планета. Другие процессы продолжаются – перенос людей, уничтожение путем времени «лишних» предметов. Другие процессы еще не начались – появление животных, появление «местных» жителей. Все еще впереди и это вопрос времени. Как в библии – и создал Бог мир за семь дней.

– И знать бы еще, как именно зовут местного «Бога»! – зло пропыхтел стоящий на карачках Каа. – И от какой именно психической болезни он лечится! Это ведь нарушение всех наших прав! Пусть мы теперь живем в компьютере, но все же!

– Мы не знаем, что случилось на самом деле. Почему мы здесь? Что с Землей? Что будет дальше? Много вопросов и мало ответов. Поэтому… давай просто попробуем выжить?

– Отличная идея! Еще патрон! Еще один! Но калибр другой… пистолетный патрон?

– Нам все сгодятся! И как бы я был рад любому ножу…

– И ботинкам!

– Вот в этом сомневаюсь, – улыбнулся я. – Могу с большой натяжкой поверить, что в этом мире винтовочный патрон мог сохраниться на протяжении скольких-то тысяч лет. Но чтобы ботинки…

– Ну тогда лапти! Или деревянные французские башмаки! Или японские гета! Нам все сойдет!

– Веревки, ткань, инструменты, оружие, продовольствие… нам нужно все без исключения. Запастись бы самым необходимым, чтобы спокойно принять главное решение.

– Главное решение? Прямо мороз по моей почти позеленевшей коже от таких громких слов… и что за решение?

– Как жить дальше? Это главный вопрос. И надо решить, какой дать на него ответ. Жить где? Жить чем? И еще множество вопросов.

– Надо искать людей! – убежденно ответил Каа. – Нормальных людей. Вместе выживать легче.

– Вместе всегда легче… если люди именно нормальные. Каа, я нашел пластиковую рукоять от ножа. Рукоять треснутая, оплавленная, но не рассыпается. Надо?

– Надо! Пригодится! Для чего-нибудь…

– Хорошо. Отложу на это бревно обгорелое. К патронам. Насчет людей… тут уже можно говорить не к людям, а к оркам, эльфам, гномам, обычным «человекам» и прочим расам. Ты ведь продолжаешь превращаться.

– Ага! – Каа скривил серые губы в клыкастой усмешке. – Превращаются…

И тут вдруг Каа повел себя несколько неадекватно. Сначала замер, затем вдруг запрокинул голову и в голос дико заржал, трясясь всем телом и хлопая себя ладонями по бокам. Тут смех резко прервался, он снова замер и, схватившись за голову, сокрушенно выдавил:

– Мать твою! Мля-я-я-я-я-я… гребаный конструктор!

– Ты в порядке? – осторожно поинтересовался я, прекращая ковыряться в пепле – Или шок накатил?

– Да какой там шок! Хотя да – я в шоке! В новом шоке! Жирдяй, ты об этом еще не думал, да? О конструкторе персонажей?

– А что про него думать? Я ведь не изменял внешний облик своего цифрового воплощения. Каким был, таким и остался – крайне жирным толстяком. Потому я и Жирдяй.

– И тебе повезло! Очень сильно повезло, дружище!

– Думаешь?

– Знаю! Смотри, мы вспомнили про две категории людей – тех, кто изменял свой облик и тех, кто туда даже не заходил. Ты не меняешься, мы медленно принимаем выбранный облик. Трансформируемся и регенерируем.

– Ну да. И то и то неплохо.

– А третья категория?! У меня друг есть, также подписанный на Ковчег. Мы вместе работали. Так я ему похвастался, что выбрал себе орка и потратил на создание его законченного облика целую неделю! В день по несколько часов корпел над каждой деталью!

– Значит, будешь эталонным орком, – пожал я плечами.

– Буду! А мой друг мне с радостной ухмылкой сообщил, что хоть в конструктор и заходил разок, но все его достижения в моделировании своего воплощения заключатся в крайне вывернутом носе, больше смахивающем на дикий свиной пятак! А друг моего друга ради прикола забабахал своему персонажу крайне длинные ноги, все остальное оставив нетронутым! Так же в сети читал, что некоторые «умельцы» делали лицо краснокожим, а тело оставалось с белой кожей. Или наоборот. Кто-то делал тонюсенькие ножки и толстенные руки – тоже ради прикола. Кто «вылеплял» крохотную головку, посаженную посреди широченных плеч! А женщины? Ты читал их отзывы о конструкторе? Большая часть упирается не в законченный ими облик, а в то, что они попросту прилепили своему воплощению громадные зады и огромные груди! Или надутые губы! Тоже ради долбанного веселого прикола! Ради «хи-хи-хи» над сделанными скриншотами, выложенными в сеть! И надо молиться, чтобы большая часть таких шутников не сохраняла свои манипуляции над обликом воплощения! Но я, мл**ь, уверен – почти все щелкнули на ответ «да», когда система спросила: «а надо ли сохранить ваши дебильные уродские поигралки с собственным воплощением?» Господи!

– Боже! – поддержал я, в полном обалдении шлепаясь в пепел и невольно прикрывая глаза от шока. – Для системы это сохраненный и сознательно выбранный внешний облик. Его она и воплотила при переносе. И сейчас ты превращаешься в зеленого мускулистого орка, Леся становится белокожей зеленоглазой красоткой… а у некоторых появляются свиные носы, искореженные туловища, гротескные груди и оттопыренные зады необъятных размеров… мамочки…

– А кто им виноват?

– Каа! Эти люди же не знали! Им просто захотелось поиграть в конструкторе! И за краткий миг веселья теперь всю оставшуюся жизнь носить на себе крест за это? Да за что?! За какие грехи?!

– Надеюсь, что в дальнейшем все будет исправлено, – пожал плечами Каа.

– Дай-то Бог! – поддержал я, подцепляя в пепле какой-то предмет. – О! Еще патрон! И опять совсем другой…

Подстегиваемые азартом, мы разошлись, словно старатели на золотом прииске. Не заметили, как пролетело два часа, а шкала жажды изрядно наполнилась, требуя срочного пополнения водного баланса в цифровых телах. Смешно, парадоксально, но спорить с жесткими игровыми законами не получится. К тому же мы полностью проверили толстый слой пепла на том месте, где недавно высился закопченный металлический фюзеляж самолета.

Нашли много чего из разных эпох, от банально бытовых предметов, до вещей боевого предназначения.

Патроны – двадцать семь штук. Разный калибр, для разного типа оружия. Я специально запомнил точное количество патронов, чтобы попытаться потом вычислить хотя бы грубый приблизительный процент придуманного мною «фактора сохранения». Но потом понял, что это попросту невозможно – ведь я не знал, сколько всего патронов было на самолете изначально. Но, думается мне, никак не меньше пары тысяч штук, если учитывать еще боезапас для самолетных пушек. Два найденных нами патрона просто поражали своими размерами – с ладонь длиной. Наверняка из авиационной пушки. Хотя кто его знает…

Еще нашли один ствол от какой-то винтовки. Целехонький. Не оторванный, а будто бы снятый с оружия. С мушкой, ровный, прочный. Я особого смысла в находке не видел, но Каа заявил, что в будущем, может, и пригодится вещица.

Насчет другой находки мы оба сошлись в мнении, что это просто супервещь. Граната. Мы нашли боевую гранату. Ребристый пузатый корпус, колечко чеки, густой слой смазки сверху. До этого я и предположить не мог, что гранаты тоже покрывают смазкой. В любом случае у нас появилось грозное одноразовое оружие. В теории. Она могла не сработать, могла оказаться учебной или могла взорваться сразу же, как только выдернут чеку. То есть прямо в руках решившего ее метнуть смельчака.

В пепле обнаружился и нож – пластиковая рукоять целехонька, а вот лезвие ножа похоже на швейцарский сыр. Мелкие дырочки, зазубрины. Для нарезки салата, может, и не сойдет, а если ударить «пыром», вполне нормально.

Еще я нашел прочный шлем, с остатками помутневшего и некогда прозрачного забрала, с полустёршимися буквами и цифрой «5» на затылке. Внутри болталось несколько проводов, ремешок для крепления на подбородке отсутствовал. А сам шлем ничего – крепкий. Ни единой трещинки.

Целых пять странных нагрудных знаков полностью закопченных. Вроде и целы, но что изображено на значках мы не поняли. Надо оттирать золой, водой и тряпкой. Вечерком и займемся. Крепились значки обычной булавкой, закрепленной сзади.

Так же мы стали гордыми владельцами нескольких стопок посуды. Тарелки, кружки, ложки, вилки, покрытый слоем сажи чайник из пока непонятного нам металла. Посуда не только из глины и дерева, но и из металла, причем на некоторой посуде проглядывались глубоко выдавленные длинные серийные номера. Впервые в жизни я узнал, что даже на посуде серийные номера иногда ставят. Это уже современное, из самолета.

Собрали пару десятков метров проволоки с остатками поплавившейся изоляции. Десяток метров тоненького, но очень прочного троса. Несколько разбитых и покореженных огнем электронных плат с абсолютно непонятными «чем-то». Может транзисторы, может конденсаторы или реле. Для меня – дикий лес. Для Каа тоже. Но взяли.

Из «обыденного» – уже не вызывающего восторга – гвозди, что-то вроде погнувшегося зубила и несколько столь же искореженных ободьев от бочек. И тряпки. Куча разных тряпок, все как одна черных от сажи, с большими дырами и обгорелыми краями. Разбирать не стали, решив оттащить все к колодцу и там уже попытаться разобраться.

И больше ничего. Пепелище и есть пепелище. Бесформенные сплавившиеся комки, черепки, осколки, пепел, жирная сажа, сухая грязь и прочий бесполезный мусор. Единственное, что меня отчасти вдохновило, так это находка металлической тоненькой папки со сгоревшими листками бумаги внутри. Ее я открывать не стал и Каа запретил. Если там и уцелело что-то, это надо проверять без спешки.

Нагрузившись добычей, увешанные мотками проволоки и троса, мы зашагали обратно к колодцу. Я шагал столь же легко, как и будущий орк Каа. За время, что я копался в поисках сокровищ, мне дали еще четыре силы, две ловкости и две выносливости. Очень приятный и своевременный подарок. Теперь я мог позабыть о вынужденных падениях на землю. На данный момент характеристики моего воплощения выглядели следующим образом:

ХАРАКТЕРИСТИКИ:

Уровень: 0

Ум: 1

Сила: 20

Ловкость: 5

Телосложение: 6

Свободные баллы: 0

Текущий уровень жизни: 78/80.

Текущий уровень энергии: 30/30.

Текущий уровень бодрости: 54/100.

«Приподнялся» не только я один, но и Каа, также получивший несколько подарков от Ковчега.

– Как думаешь, кашу девчата уже….

Б-Б-БАХ!

Громкий удар, сухой треск, а затем дикий грохот… прямо на наших глазах многострадательная покосившаяся избушка рассыпалась по бревнам, превратившись в гору обломков.

– Ох…

– Н-на… н-на… – попытался я зашевелить ставшими непослушными губами. – Н-надеюсь, ч-что…

– Мы целы!

– Мы в порядке-е-е!

Два женских голоса прозвенели над сгоревшей деревней, и только тогда я смог сделать вдох полной грудью. Навалилось дикое облегчение, хотелось заорать что-то радостное и глупое.

– Ф-ф-фух… – выдохнул Каа. – Обошлось! Ну… теперь у нас очень много дров!

– Как будто их раньше мало было, – улыбнулся я, обходя торчащий из земли огрызок сгоревшего столба. – Черт! А ведь в избе лавки были, стол, картина, сушеные травы на стенах…

– Не подумали мы, – согласился Каа. – Надо было раньше вытащить все на улицу.

– Зато мы подумали! – засияла улыбкой подбежавшая к нам Леся, забирая у меня ком спутанных тряпок. – Вернее, Панти об этом подумала. А я вытащила две лавки, стол, картину и даже несколько пучков травы. Ну и кинжал, десять серебряных монет, золотую цепочку, два красных драгоценных камня типа рубинов, одно серебряное колечко, семь патронов и один пистолет!

– Что?! – рявкнули мы хором.

– Пистолет? – просипел Каа.

– Рубины и монеты? – пробулькал я.

– Ага! В дымовой трубе очага. Я когда последний раз зашла, вспомнила, что в одном сериале про старые времена главный герой нашел в таком же месте тайник. Вот и заглянула! И нашла сверток! Панти сказала, что пистолет она заберет себе, когда руки отрастут! Так что сильно губу не раскатывайте.

– А туда-то я и не заглянул, – сокрушенно закачал я головой.

– Нам очень повезло, – согласился со мной будущий орк. – Пистолет! Семь патронов! К нему, наверное, патроны… плюс найденные нами боеприпасы. Какой он хоть? Не терпится взглянуть!

– Большой! Старый! С крутящейся круглой штукой с дырочками. Из таких пистолетов ковбои раньше стреляли.

– Револьвер! Это револьвер!

– Вот бардак, – вздохнул я. – Рубины, золото, кинжал и револьвер… Кстати, пистолет хуже револьвера или лучше? Я на оружейные темы статей не писал.

– У револьвера механизм куда проще. Тем самым надежней. Долговечней. Кажется. Я сам не особый спец. Сейчас и посмотрим, что там за пушка!

Когда мы добрались до «базы», сначала я увидел не револьвер, а круто сменившуюся обстановку.

Прямо рядом с разрушенным колодцем появился стол, по бокам от него две лавки, на одной из которых сидела Панти, радостно нам улыбающаяся. Шагах в трех горит костер, на нем котелок с кипящей водой, из котелка торчит несколько сухих «отпаривающихся» веточек, плавают листики.

На одном конце стола стопка дочиста отмытой посуды, стоит парочка кружек, в высокий стеклянный стакан поставлено несколько ложек. На другом конце столешницы еще несколько предметов, среди которых сразу выделяется желтый поблескивающий металл. И револьвер.

Каа жадно ринулся к нему, вывалив добычу у самого стола и сцапав револьвер дрожащими руками. Поняв, что пока он не рассмотрит находку в мельчайших деталях, его от нее не оторвать и револьвер не забрать, я принял сортировать трофеи с помощью Леси. Тряпки неразобранным комом улетели к колодцу, патроны высыпались на стол в одну из больших и еще не отмытых от копоти тарелок, рядышком легли электронные платы, проволоку и трос я убрал под стол, после чего захватил с собой посуду и пошел к колодцу. Пора отмыть почерневшую кожу от грязи. И половичок-пончо простирнуть хотя бы простым полосканием.

Полное ведро я поднял легко и одним махом вылил холодную бодрящую воду себе на голову. Тут же забросил ведро в колодец, приглядывая за бренчащей цепью. Процедуру выливания и наполнения ведра я повторил раз десять, заодно обильно смочив ком тряпок и посуду, от которых тут же потекли густые черные ручьи грязи. Выполняя просьбу Леси, достал ведро из колодца еще несколько раз, выливая ее исключительно на подставляемые девушкой тряпки.

– Это рубашка… мужская. А это что-то женское… юбка длинная? Кажется, синяя… и дырок всего ничего.

Поняв, что воды больше ей больше пока не требуется, окатил себя из ведра еще раз, после чего тяжелой трусцой убежал за беспорядочную груду бревен и, разоблачившись, хорошенько отжал свое мокрое пончо, на котором вновь проступили полоски. После чего с законной гордостью хорошо поработавшего человека вернулся за стол, по пути встретившись с изгнанным из «базы» Каа, отправленного на помывку.