Девочка-война

Ничего-ничего, я справлюсь, я сильная, я смелая, я сама решимость во плоти. Толчок двери, и я вышла в коридор, мимолетно встречаясь глазами с высоким, мускулистым парнем, что подозрительно на меня посмотрел и тут же отвернулся. Да, ревела, девушка, ну и что здесь такого? Подумаешь, любая имеет право расклеиться и пострадать. Вот сейчас постою тут у окна немного, переведу дух и опять пойду веселиться и отрываться под ритмичные биты клубной музыки.

– Она здесь, у туалетов, – послышался позади чей-то голос, но я не придала ему значения.

Голова кружилась и странный, вязкий туман поселился в голове. Не буду больше пить и вам не советую. Фу, ну и гадость!

А в следующий момент меня резко развернули, и я тут же пошатнулась, судорожно вцепившись руками в подоконник:

– Ты? – выдохнула я и икнула.

– А ну-ка быстро домой!

Ага, бегу, волосы назад! Раскомандовался он мне тут тоже…

Глава 48

POV Агата

Сталь его глаз прожигает меня насквозь, но я не собираюсь сдаваться. Что он вообще делает тут? Тоже веселиться пришел? Так пусть топает и дальше гулижбанит! П-ф-ф, мне-то что, мне вообще плевать…почти…наверное…

– Вот ты лучше сейчас не зли меня, ладно? Вещи твои где?

– В Караганде! – с вызовом отвечаю я, но эффект моего бахвальства снова смазывает окаянная икота. Да что б тебя!

– Стас? – оглядывается он на высокого парня, что все еще стоит в отдалении от нас. Ага, так вот у нас тут кто ябеда-карябеда. У-у-у, нехороший, фу, плохой!

– Заберу, – кивает тот и скрывается с глаз долой.

– Пошли, – говорит мне Громов и кивает на выход.

– Тебе что надо? – фыркаю я и отворачиваюсь.

– Значит по-хорошему ты никуда не пойдешь? – а в голосе сплошное нетерпение.

– Конечно пойду! Вот сейчас соберусь с силами и пойду дальше костями трясти на танцполе! Понял? И пить за свое счастье, здоровье и творческие успехи! Потому что мы тут день рождение мое отмечаем так-то. Тот самый, к слову, день рождения, с которым ты меня даже поздравить не удосужился!

Ой, кажется я много болтаю. Ай, и плевать. И вообще, что я стою тут и трачу на этого размалеванного мажора время свое драгоценное. Но только было ломанулась пройти мимо, как он притормозил меня за талию и опять вернул на прежнее место у подоконника.

– Удосужился, – буркнул Громов.

– Ах, точно! Как я могла забыть…Что-ж, как ты там мне пожелал? Будь счастлива? Так я и была счастлива пока ты тут не нарисовался. Ты все портишь, Громов! Понимаешь? – только бы подбородок не начал опять дрожать, вот будет для него потеха.

– Агата!

– Я уже двадцать один год как Агата, между прочим. Совершеннолетняя! – и потрясла перед его носом указательным пальцем, – Уж не знаю какого лешего ты тут от меня хочешь добиться, но я никуда не пойду, так как имею на все вот это законное право. Так что иди куда шел, Громов! Ясно тебе? – и вновь распроклятая икота сбила мне всю красоту момента.

– Идти?

– М-да, – кивнула я благосклонно.

– Куда шел?

– Видишь какой ты сообразительный мальчик. Это достойно восхищения.

– Угу, – криво усмехнулся мне Громов и в тот же момент мой мир перевернулся. В буквальном смысле этого слова!

Да какого черта он себе позволяет вообще?

– Отпусти меня! Демид! Да ты офонарел совсем что ли? – почти орала я, вися вниз головой, уложенная поперек его плеча. А он только шлепнул (шлепнул!!!) меня по заднице и двинул дальше.

И люди вокруг нас только заливисто смеялись, улюлюкали и поздравляли этого неандертальца с добычей, а до меня и дела никому не было. Да как же так?

Где-то на полпути к нам вновь подошел тот самый парень, который меня сдал со всеми потрохами Громову, и я краем глаза увидел, что он передал ему мой крохотный рюкзачок, а еще в отдалении мельтешила Машка и почему-то, зараза, улыбалась от уха до уха.

– Машка! – завопила я и новый хлопок по попе только еще больше вызверил меня, – Руки от меня убери, козёл! – и дальше принялась взывать к помощи подруги, – Маш! Машенька, миленькая, сделай же что-нибудь, ну?

Но чертова Машка только кивала и скалилась, а потом выдала ценную информацию, хотя ее об этом никто и не просил. Предательница!

– Она у меня должна была ночевать. Хотите я ключи от дома принесу, а?

– Не хотим, – отрезал Громов и все шагал дальше, уверенно чеканя шаг, будто бы я не пятьдесят килограмм весила, а в пять раз меньше. У-у-у, бугаина проклятый!

– Вещи ее лучше принеси, – а это уже голос приспешника Стаса. Еще один командир нашелся, да что б его!

И вот мы уже стоим возле выхода, где меня вновь поставили на ноги и силой начали заталкивать руки в рукава дубленки. А я отбиваюсь и обиженно поглядываю на Машку, что зачем-то показывает оттопыренные большие пальцы рук и лыбится как городская сумасшедшая. Это какой-то сюр, ребята!

– Громов, ты все-таки офонарел, – зло цежу я, хотя где-то очень глубоко внутри меня распирает иррациональная радость, что он здесь, со мной рядом и хочет куда-то увезти. Я идиотка!

– Да-к да! – застегивает он на мне последнюю пуговицу и поднимает на меня свои стальные глаза, – Причем давно и безнадежно! Все, поехали.

– Никуда я с тобой не поеду!

Но он меня даже не слушает, прощается со своим расчудесным Стасом, кивает улыбающейся Машке, хватает меня поперек тела и тащит впереди себя, оторвав от земли. Немыслимо, просто уму непостижимо!

А потом просто силой запихивает на переднее сидение своего Мерседеса, что стоит почти у крыльца ночного клуба, закрывает дверь и тут же ее блокирует, чтобы, вероятно, я никуда не смылась. И вот уже он прыгает за руль как натуральный сайгак и резко жмет по газам, стремительно удаляясь от клуба. Вот и погуляла Агата, прям на славу, ничего не скажешь.

– Ну и нафига ты это сделал? – в обиде говорю я.

– Ты бы лучше поблагодарила меня, а не бросалась с обвинениями, – спокойным тоном ответил мне Громов, чем еще больше вывел меня из себя. Боже, что я вообще нашла в нем? За что полюбила?

– Ага! И чем тебя благодарить? – с максимальным уровнем яда в словах выдала я вопрос.

– Например, поцелуем, – отвечает он мне и так мне тепло улыбается. Ну надо же! Как остроумно…

– Да без проблем, – выдаю я и смеюсь через силу, – Только вот какая ирония судьбы и какое для тебя везение, Демид. Представляешь? Я могу поцеловать тебя только будучи пьяной в дугу. Ну давай, я готова помучиться.

В салоне автомобиля вдруг воцаряется такая оглушительная тишина, только он, я и шум шин на асфальте. И я не жалею о том, что снова затеяла с ним боевые действия. Просто мне больно, и я хочу, чтобы он тоже страдал вместе со мной. Хотя это и маловероятно…

– Да уж, Агата, ирония, ничего не скажешь. Ты готова меня поцеловать, а я и не хочу, – вдруг звучит его тихий голос, а я фыркаю, понимая, что его слова почти смертельно меня ранили.

Я начинаю задыхаться от этой боли, почти тону в ней. Да что там говорить, я сама стала ею. Я сама боль во плоти. Только бы не разреветься перед ним, только не это…

– Ну и как, приятно? – его голос пластмассовый и я не понимаю, что он скрывает за ним.

– Что именно?

– Обмениваться подобными «нежностями» тебе приятно, я спрашиваю?

– Да прям тащусь! – бурчу я и отворачиваюсь, с ужасом понимая, что первая слезинка уже сорвалась с моих ресниц. Боже, что делать-то?

– Оно и видно, – тихо выдыхает он и оставшуюся дорогу мы просто молчим, думая каждый о своем. Я, к примеру, просто закрыла глаза и малодушно наслаждалась запахом его парфюма, что еле ощутимо, но летал в салоне автомобиля. А еще я представляла, что он тоже любит меня и мы просто едем домой после совместного похода в клуб. А не вот так, где я половину вечера проплакала в туалетной кабинке.

Мерный шум улицы убаюкал меня, поэтому, когда Громов прикоснулся к моему плечу, я вздрогнула и с удивлением на него посмотрела.

– Приехали, – тихо сказал он и я оглянулась по сторонам, непонимающе смотря на заполненную автомобилями подземную парковку.

– А куда? – хриплым со сна голосом спросила я.

– Ко мне, – ответил он и я вздрогнула.

Глава 49

POV Агата

– Демид, – я не сказала, а скорее выдохнула его имя.

– М-м? – потянул он и в упор посмотрел на меня.

Боже, какой же он красивый!

– Я что-то как-то не очень, – я понимала, что мямлила какой-то дикий бред, но ничего поделать с собой не могла, этот парень напрочь разжижал мои мозги.

Но он ничего мне не ответил, а только как-то грустно мне улыбнулся, открыл дверь и вышел из машины. А я вся словно скукожилась. Идти? К нему? Серьезно?

И вот уже дверца с моей стороны открывается, и его широкая ладонь с длинными пальцами тянется ко мне, приглашая меня на выход. И я словно загипнотизированная делаю так, как он просит. Люди, помогите!

А дальше мы идем к лифту, а Демид бережно придерживает меня за талию, потому что в машине меня опять изрядно развезло. Все, никогда больше не стану брать эту гадость в рот! Свят, свят, свят! И тут же не сдержалась, и глупо хихикнула.

– Что смешного? – тихо спросил он.

– Да я тут себе клятвенно обещаю больше не связываться с горячительным, – доверительно сообщаю ему я и заговорщически оглядываясь по сторонам.

– Похвальное рвение, – выдает он и я тут же киваю ему головой, соглашаясь со всем и вся.

А потом был лифт и Демид развернул меня к себе и крепко прижал к своей груди, а я не смела ему сопротивляться, потому что, по правде сказать, это было единственное место на земле, где я сейчас по-настоящему хотела быть.

Но ему я это сообщать, конечно же не собиралась. Просто стояла тихонечко, вдыхала его запах и как дура сходила с ума от восторга. Вы, может быть, скажете, что я наивная глупышка, а я просто первый раз в жизни влюбилась без памяти и совершенно не понимала, что со всем этим делать.

Писк лифта немного привел меня в чувства, но лишь немного. А дальше мы вышли на площадку с двумя дверьми, подошли к одной из них и Демид открыл ее, а затем осторожно завел меня внутрь и усадил на мягкий пуф.

– Здесь пахнет тобой, – смотря на то, как он разувает меня, выдала я и впечаталась лицом в открытую ладонь. Язык мой – враг мой. Таким темпами я ему через полчаса серенады петь начну, не обращая внимания на то, что он надо мной потешается.

– Правда? – тихо переспросил он.

– Угу, – закивала я, все также закрывая пылающее лицо рукой.

И вот я уже без обуви, стою в одних капроновых колготках и осоловело хлопаю глазами. А он только подталкивает меня в спину и приговаривает, чтобы я скорее шевелила ногами. Ну какой там! Мне так все интересно, аж жуть. Кручу головой по сторонам, рассматривая место, что он называет своим домом и сама не замечаю, как улыбаюсь.

Красиво и стильно. Все по-мужски. Много дерева, стекла и бетона. Лаконично и просто, но в то же время со вкусом и без вычурности. Прихожая, затем просто огромное пространство, поделенное зонами на кухню, гостиную и что-то похожее на рабочий кабинет, выход на панорамную застекленную лоджию и две двери, что очевидно ведут в уборную и спальню.

И правда, одна дверь открылась и меня завели в монохромную ванную комнату, усаживая на еще один пуфик и доставая из тумбочки новую зубную щетку.

– Сама или помочь? – улыбается Демид.

– Сама, – бурчу я и принимаю из его рук щетку с уже нанесенной на нее пастой.

– Умываться будешь?

– Нет, я уже сделала это в клубе, – и от этих моих слов его глаза становятся грустными, он присаживается рядом со мной на корточки и смотрит на меня долго и вдумчиво, а затем выдает очередной вопрос.

– Душ?

– Нет уж, спасибо, – я вновь покрываюсь чертовым румянцем смущения рядом с ним и ничего не могу с собой поделать.

– Уверена? – мягко бомбардирует он меня вопросами.

– Я стесняюсь, Демид, – отвечаю я и смотрю в его глаза, тут же утонув в их стальной глубине.

– Ладно, – соглашается он и когда мы оба заканчиваем с чисткой зубов, командует, – идем, – подает мне руку и ведет меня в спальню, усаживает на кровать и тут же уходит в прилегающую смежную комнату, что на поверку оказывается гардеробной, по пути говоря мне, что хочет найти для меня одежду для сна.

Для сна? Да я в жизнь рядом с ним не засну! О чем он вообще толкует? Но, в разрез со своими мыслями, я все-таки откидываюсь на кровать и незаметно для себя тут же погружаюсь в сонную нирвану, лишь отдаленно воспринимая происходящее вокруг себя.

Х-м-м, кажется меня кто-то зовет и даже пытается разбудить. Ой, не надо, я вас умоляю!

И вот я уже чувствую, как с меня стаскивают колготки, а потом приподнимают тело и расстегивают молнию платья на спине, очевидно, пытаясь снять его с меня. И в этот момент мои глаза распахиваются, и я понимаю, что нахожусь в полумраке спальни Демида и он планомерно высвобождает меня из моей одежды, пока я не оказываюсь только в одних микроскопических кружевных трусиках. Господи Боже ты мой!!!

Я прикусываю нижнюю губу, и вся растворяюсь в этом моменте, потому что он прекрасен. Он так бережно прижимает меня к себе, так ласково гладит по спине, что мне хочется выгибаться как кошка и мурчать от удовольствия. Но я только притворяюсь спящей, малодушно стесняясь показать ему свои истинные чувства.

А вдруг он на них не ответит и что тогда?

И вот уже Демид через голову натягивает на меня свою футболку, пахнущую им и морской свежестью, а потом слегка приподнимает на руках и перекладывает меня на подушки, аккуратно прикрывая ноги одеялом.

А затем уходит.

– Демид, – вырывается из меня, когда он уже почти закрыл дверь в комнату.

– Да? – тут же обеспокоенно отвечает он.

– Пить хочется, – выдаю я и до боли прикусываю нижнюю губу.

– Сейчас принесу, – и уже через минуту он стоит передо мной и протягивает мне высокий стакан. Вот и все, сейчас он уйдет.

Ну так и правильно, дура ты набитая. Пусть топает. Пусть!!!

О, Боже, нет! Но он все-таки топает, а затем вообще выходит из спальни. А мне как будто ногу ампутировали, честное слово. Пусть он мне всю ночь воду таскает, только бы не уходил далеко!

Но вот я уже слышу, как он шелестит, очевидно, постельным бельем, раздевается и ложится на диван, а потом совсем меркнет приглушенный свет, погружая квартиру в почти абсолютную тишину и темноту. И только шум никогда не спящей Москвы становится свидетелем того, как я лежу в его постели и мечтаю, чтобы он пришел ко мне.

Десять минут, двадцать, тридцать…

И наконец-то я слышу это! Как он встает с дивана и идет в мою сторону, а потом замирает в проходе, не решаясь пройти дальше.

– Пожалуйста! – беззвучно проговариваю я одними губами, даже не понимая, чего хочу больше, чтобы он ушел или остался со мной.

Но он делает шаг, а потом еще один, пока не оказывается рядом с кроватью, а потом осторожно укладывается рядом со мной. И вот мы уже лежим лицом друг к другу и сердце мое так истошно стучит в груди, что мне становится больно от его дикой агонии. Оно рвется к нему, я знаю. Глупое, глупое сердце.

Еще ближе ко мне.

И вот уже горячая, тяжелая ладонь ложится ко мне на талию, заставляя всех бабочек внутри моего живота разом вспорхнуть и полететь в неведанные дали.

Еще ближе.

И его лоб касается моего лба, и мы начинаем дышать одним воздухом на двоих.

Еще ближе…

И наши губы соприкасаются и тело прошивает молния облегчения в замесе с нетерпением, предвкушением и отчаянием от того, что мы можем не сделать еще один шаг навстречу друг другу.

И мы его делаем.

И вот уже язык Демида скользнул в мой рот и чувственный, наполненный облегчением и любовью, стон срывается с моих губ. И этот стон срабатывает как катализатор. Он срывает с нас все предохранители. И нет больше девочки Агаты. Есть только та, которая пылает и горит в огне и мечтает только об одном, чтобы это никогда не кончалось.

Его руки повсюду, его рот и язык творят со мной что-то невообразимое, он уже не лежит рядом со мной, теперь он сверху и я вся в его власти. Вся!

И я не собираюсь поворачивать назад. Пусть это игра. Или очередной спор. Пусть! Но я хочу быть тут. С ним. В первый свой раз.

Моя футболка задрана слишком высоко, я перед ним как на ладони и сердце нараспашку. Мои руки путешествуют по его сильному и такому любимому мною телу, а наши движения слишком похожи на самый древний танец любви. И он тоже весь полыхает рядом со мной. Разве не об этом я мечтала? Чтобы он сходил с ума, когда смотрит на меня, целует меня, трогает меня…

Да! Об этом…

И я доверчиво прижимаюсь к нему и прошу его только об одном:

– Пожалуйста, будь нежнее. Я никогда прежде этого не делала.

Только вот он словно замирает от моих слов, а я до судорог сжимаюсь от страха. Но потом Демид так крепко прижимает меня к себе и бережно, очень ласково целует в губы, а затем выдыхает:

– Спасибо тебе за это.

А дальше он только баюкает меня в своих стальных и таких до боли родных объятиях и ласково целует в макушку.

– Демид? – уже в полудреме спрашиваю я его.

– Не так, – отвечает он и я засыпаю.

Глава 50

POV Агата

Я где-то между сном и явью. Я хочу оставаться здесь вечно. Тут так уютно и пахнет счастьем. И даже пульсирующая в висках боль не мешает мне наслаждаться тем, что под моими руками так божественно ощущается сильное, мускулистое тело…м-м-м…а по моему бедру и ягодице скользит горячая ладонь, слегка прихватывает и прижимает к себе.

Нет, я категорически не хочу просыпаться, мне нравится этот сон. Да-да, я посмотрю его еще немного.

Я проваливаюсь в дрему как Алиса в кроличью нору, но где-то на полпути своего падения ощущаю, как нежную кожу шеи щекочет что-то колючее, и влажный язык скользит по ушной раковине.

– Ох, – вырывается из меня вздох, наполненный истомой, а по телу пробегают мурашки удовольствия.

Я что-то неразборчиво бурчу и пытаюсь вывернуться из стальных объятий, чтобы ухватить свой сон за хвост, но все, на что меня хватает, так это отвернуться, спрятать лицо в одеяле и облегченно выдохнуть, когда меня ласково обнимают сзади. О, Господи, да!

Но реальность уже стучала в дверь, безжалостно и беспощадно, словно отбойным молотком размазывая мои мозги по реальной картине мира.

Чье это колено, что вклинилось между моих ног?

Чья это рука, что так вольготно поглаживает мой живот?

Кто это, что дышит сейчас мне в шею и целует кожу в районе роста волос?

Что? Вообще? Происходит?

Я распахиваю глаза и захлебываюсь в воспоминаниях, таких ярких и таких невыносимых. Боже, что же я натворила? Перед глазами от этой мысли тут же услужливо всплывает картинка, где я реву в туалетной кабинке клуба, желая только одного – любви сероглазого расписного мажора. На вот, блин, Агата, получи и распишись!

А дальше – больше. И хочется стонать в голос от своих вчерашних слов и поступков. О, черт, мне категорически нельзя пить! Я целовала его, трогала его, чуть девственность ему свою не подарила на блюдечке с золотой каемочкой.

Вот, Демид, бери и пользуйся, я же себя именно для тебя двадцать один год берегла.

Позорище! Пьяное, влюбленное до одури позорище!

Хорошо хоть душу свою перед ним не вывернула. А ведь я вчера была к этому близка, как никогда. Слава Богам, пронесло! А так бы все, точно можно было бы идти и топиться в Москве реке, сейчас же еще можно сделать морду кирпичом и потихонечку свалить домой.

Я осторожно, не делая резких движений, выковыряла себя из одеяла и из его объятий, а затем также медленно села на кровати. Хотя, не скорою, хотелось просто драпать отсюда со всех ног, вопя что-то типа «спасите, помогите», но я, сцепив зубы, приказывала себе быть хотя бы адекватной. Хотя бы…

– Далеко собралась? – его голос, бархатный и слегка хрипловатый, пробирает меня до костей, от чего-то заставляя бабочек в моем животе порхать и порхать…

От чего-то? П-ф-ф, Агата, ну не смеши ты бабушкины тапочки! Прям тайна века!

– Ага, – буквально выдавливаю я из себя, потому что сердце даже не колошматит в груди, оно гудит как трансформаторная будка, от слишком сильного волнения и смущения, – домой. Что-то я загостилась. Да и родители меня уже заждались.

Так, а где моя одежда?

И тут же я со всей силы впечаталась лицом в открытую ладонь. Боги, за что мне это все? И новая волна адского стыда накрыла меня с головой, при воспоминании, как Демид вчера раздевал меня, а потом наглаживал почти голую, в одних микроскопических кружевных труселях, которые толком и не скрывали ничего!

Решительно встала с постели, заметив свое платье и колготки, аккуратно сложенные на кресле, стоящем в углу комнаты. Но куда там? Меня тут же схватили за запястье и попытались затянуть обратно в постель. Ага-ага, бегу аж спотыкаюсь!

– А тебе не кажется, что сначала нам не мешало бы поговорить?

– Нет, мне не кажется, – это все на что меня хватило.

И тут же с силой выдернула свою руку из его жесткого хвата, бросаясь и хватая в охапку платье с колготками. Но стоило мне только повернуться, чтобы прямоходом двинуть в ванную комнату для переодевания, как я почти носом уперлась в голую грудь Громова.

– А мне кажется, что надо, – и он медленно разводит мои руки в стороны, отбирая у меня мои жалкие пожитки.

В одних боксерах стоит, ребята! Красивый как Бог! Все эти его мускулы и татуировки…Ну, так нечестно!

И вот где-то тут меня бомбануло! Потому что злость всегда бывает лучше таких деструктивных чувств, как смущение и эта распроклятая любовь.

– О, я не ослышалась, Демид? Тебя на разговоры потянуло? Ты больше месяца от меня шарахался как от прокаженной, а теперь вдруг снизошел до бесед задушевных? – я цедила свой яд, хотя мне и было больно признавать, что его игнор меня так сильно ранил. А плевать!

– Не ослышалась, – припечатал он меня и сделал шаг навстречу, а я тут же отступила, хотя и делать это было особо некуда.

– Знаешь, что, Демид?

– Что?

– Пошел ты знаешь куда?

– В баню? – улыбнулся он одними губами и сделал еще один шаг ко мне.

– В жопу!

– О, Малинка моя, ты такая…

– Великолепная?

– Великодушная!

О, с меня хватит! Он опять играет со мной в свои жестокие игры. Я пас! И я подныриваю под его руку, которой он уже уперся в стену с одной стороны от моего лица, и фактически бегу на выход. Да гори оно все синим пламенем! Я готова в одних трусах и его футболке отправится домой только не терпеть это все.

– Опять сбегаешь? – эти слова как нож в спину.

– Я? – я поворачиваюсь и в шоке смотрю на него, – Я опять сбегаю? – а дальше Остапа понесло, – Да это ты от меня месяц морозился, даже в сторону мою не смотрел!

– Смотрел! Я тебе больше скажу – я кроме тебя вообще и не видел ничего! – он рубанул рукой в воздухе, и я чуть было не потеряла суть разговора, засмотревшись на его великолепные восемь кубиков пресса и боксеры, что так ладно обтянули все стратегически важные места. Черт! Агата, прием! Как слышно?

– Ага, так смотрел, что даже с днем рождения меня не поздравил! – и эти слова вырвались из меня почти с жалобным всхлипом, потому что до сих пор мне было до боли обидно от его равнодушия.

– Да поздравил я тебя, Малинка моя! Медведь этот двухметровый и цветы, думаешь от кого были? – и глаза его умоляли поверить ему, понять и простить. А вот фигушки!

– Ничего я уже не думаю! Я из-за тебя Илью бросила, на той же неделе, как ты меня в машине…а ты…

Все, сейчас я начну рыдать и тогда пиши «пропало».

– Я просто ждал, когда ты сделаешь свой выбор!

– О, что серьезно? Месяц ждал? Странно как паутиной не покрылся!

– Согласен, я немного переборщил, – виновато отвел он взгляд в сторону, – но если бы я опять начал твои пороги обивать, то ты бы снова меня с грязью смешала, а потом бы чисто на зло мне продолжила гулять со своим Илюшей пока бы я от ревности окончательно не спятил!

– Как это трогательно! – всплеснула я руками и скривилась, – Погоди немного, сейчас я начну тебе сочувствовать! Вот сразу как прокляну, так и начну!

– За что, Малинка моя?

– За то, что ты немного переборщил! – последние слова я просто выплевывала из себя.

Уму непостижимо! Значит он все это время был в курсе моих к нему чувств и просто ставил свои жестокие опыты и эксперименты, добиваясь от меня полной и безоговорочной капитуляции. Пока я слезы по нему лила, этот коварный интриган просто выжидал пока я тупо дойду до ручки. И добился-таки своего!

– Агата, – так нежно и ласково потянул он и шагнул ближе, что мое глупое сердце тут же дрогнуло. Ну ничего-ничего, пусть дрожит, а мозги-то пока еще у меня не скисли. Еще повоюем! Но сначала…

– Пожалуйста, Дём, оденься, а? – я почти взмолилась, не замечая, как тепло, почти по-домашнему назвала его и то, какая улыбка появилась на лице Громова после моего такого обращения.

– А что не так? – и еще один шаг в мою сторону с самодовольной улыбкой на губах. О, этот засранец прекрасно знал, что древнегреческие боги рядом с ним просто бы тихо рыдали в сторонке, нервно грызя ногти. Что уж до меня? Чума!

– Демид! – все же смущенно потупила я глаза.

Еще шаг ко мне, а потом я неожиданно вскрикнула, потому что расстояние между нами сократилось до нельзя и Громов, подхватив меня под попу, резко двинул вперед и усадил на комод, стоящий за моей спиной. А сам вклинился между моих ног и футболка его, что до этого казалась приличной по длине, вдруг задралась до безобразия.

– Агата, – он почти рычал, приподнимая мою голову за подбородок, – давай не будем махать шашками, ладно? Давай поступим так: ты сходишь все-таки в душ, а я пока приготовлю нам завтрак, а потом, если ты захочешь, я отвезу тебя домой. А если не захочешь, то мы останемся здесь, вместе, ты и я. И может быть ты выслушаешь меня, а потом и сама захочешь сказать мне что-то. М-м, как тебе план? Рабочий?

Это был нечестный ход, потому что все вот эти слова сопровождались беспрерывными поцелуями в мою шею и нежным покусыванием мочки уха. Ну что я могла еще ему ответить? Так, где мои мозги?

– Вовсе нет, – все-таки бормочу я, потому что обида еще подогревает меня изнутри.

Но голос мой неприлично хриплый заставляет меня жмуриться от смущения.

– О, да! – с силой сжимает он мои ягодицы.

Господи ты, Боже мой, соберись, тряпка! И я аккумулирую всю свою силу воли и все-таки даю отпор.

– Полотенце давай, – отталкиваю я его от себя и с вызовом смотрю в сталь его глаз. Пусть будет уже этот чертов душ, только не вести с ним вот эти все заведомо проигрышные для меня разговоры.

А понимание уже колошматит мне по нервам, и я с ужасом осознаю одну простую истину – если это очередная его игра, то она просто убьет меня.

Вот и все…

Глава 51

POV Демид

Я честно пытался выбросить ее из своей головы. Ни думать, ни вспоминать, ни фантазировать, ни надеяться на что-либо…Как мантра по сто раз на дню, когда только и делаешь, что пялишься на нее на занятиях, не воспринимая сути происходящего и того, что говорит преподаватель. Все неважно, когда она задумчиво потирает губу большим наманикюренным пальчиком или задумчиво улыбается, глядя в экран своего телефона.

И сердце ноет, потому что хочет быть с ней. Жаль только, что ей оно не нужно.

Так я думал, пока стечение обстоятельств не свело нас вместе в теплом салоне моего автомобиля.

Признаюсь честно, сначала я решил, что она просто так таращится на меня от шока и моих бесконечных татуировок, когда я решил помочь ее другу с одеждой, после того как один придурок облил его горячим кофе. Я разделся, смотря прямо на нее и совершенно точно уловил тот момент, когда она зависла, слегка приоткрыв свой чувственный, пухлый рот, глядя, на мой голый торс. О, Боги! Я тогда боялся, как никогда, что она брезгливо скуксится и никак не ожидал, что она мечтательно прикусит свою нижнюю губу.

«Да не может быть!» – вопил внутренний голос в моей голове.

Но крохотная надежда уже пустила корни в моей душе и не собиралась отступать.

А потом я предложил ее подвезти до дома, и она согласилась. Согласилась, черт возьми!

И там, в салоне моего автомобиля я фактически увидел чудо, ребята. Ее взгляд – мечта для меня! То, как она смотрела на мое тело, как стыдливо отводила глаза, как дышала, говорило только об одном – ей не все равно. И я не мог себе отказать в удовольствии и немного покрасоваться перед ней, разворачиваясь корпусом к ее другу и спрашивая его сущую ерунду. Плевать что, только бы видеть интерес в самых прекрасных глазах на свете.

Я от счастья чуть не помешался тогда, клянусь вам! Вот она сидит на соседнем кресле и мило краснеет от смущения, пока я украдкой, но с жадностью, фотографирую ее профиль.

И это было только начало! Вы, может быть, скажете, что я нехороший человек и все такое, но я должен был тогда все узнать наверняка. Убедиться в том, что все это реально, а не бред моего, спятившего от любви, сознания. И мы поехали к моей сестре за кофе и гранатовым пуншем. И Арина, век ей не хворать, по одной только моей смс поняла, что нужно делать.

Боже! Но я реально тогда думал, что этот чертов пунш мне выльют на голову. И если это была не ревность, друзья, тогда я умываю руки. Но это была она, чистая и концентрированная!

А дальше было ее нежелание уходить и мое желание, чтобы она осталась со мной навсегда. И я больше не мог себя сдерживать. Всего малюсенькая капелька обмана, чтобы наконец-то податься к ней и не получить отпора, а потом прижаться к ее губам, полыхая всем телом и молясь всем богам, чтобы этот момент не заканчивался никогда. И соприкосновение наших губ было как удар молнии по моему внутреннему миру. Забылись все, кто был «до», а мир сузился только до одной этой девушки, что, в том момент, дрожала рядом со мной.

Агата! Реальная, а не сон и жаждет моих поцелуев. О чем еще можно мечтать?

Но закон подлости ведь никто не отменял, правда?

Илюша, что б ему век икалось! Как уж я тогда словил Дзен и не полыхнул от ревности до сих пор остается загадкой, но я ее отпустил. Просто отпустил, черт возьми, чтобы она сделала свой выбор, а не продолжала играть в эти глупые игры.

И то был ад! Знать, что твоя любимая девушка встречается с другим, ждать, когда же она даст ему отставку и оставаться ни с чем. А потом ехать за ней, к какому-то кафе, где она сидит и мило беседует с этим парнем и молча терпеть это все, пока сердце дурниной ревет от отчаяния.

Я тогда вообще ничего не понимал! Месяц сходил с ума, ломая голову над тем, как можно быть настолько упертой. Ведь она же горела моих руках! А потом что, просто пошла и продолжила встречаться с этим Илюшей? Просто уму непостижимо!

Я тысячи раз порывался ей позвонить, написать или приехать, но каждый раз одергивал себя. Скажу больше, я же даже с себя весь пирсинг снял и оделся как приличный парень, в слепой надежде ей понравится. А в ответ тишина.

Где-то посреди этого безумия меня и застали парни. Как сговорились они, честное слово. Стас приперся потому, что типа переволновался почему это я долго в качалку не захожу, а Ян и Ромка потому, что я просто в последнее время на них забил. Так мы все и встретились, а потом и позлословили насчет моего удрученного внешнего вида. А заставка на моем телефона красноречивее любых слов говорила, кто повинен в таких глобальных изменениях.