Музыка любви

Редактор Анна Петрова

Дизайнер обложки Тамара Рахацевич

© Дарья Владимировна Богоявленская, 2019

© Тамара Рахацевич, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-0050-4932-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Благодарность

Эта книга вышла в свет благодаря Богу,

Который вдохновил меня на этот сюжет.

Безусловно, она является отражением

и моих собственных размышлений и переживаний.

Однако глубина этого произведения – не моя заслуга.

Всё, что вы примете из этой книги в свою жизнь —

удивительное действие Божьей любви,

которая ни на миг не прекращается по отношению к Вам.

Отдельная благодарность тем, кто работал над книгой:

редактору и корректору Петровой Анне и дизайнеру

Рахацевич Тамаре. Благодаря вам эта книга приобрела яркую

и красочную форму!

Предисловие

Положи меня, как печать, на сердце твое

как перстень, на руку твою:

ибо крепка, как смерть, любовь;

люта, как преисподняя, ревность;

стрелы ее – стрелы огненные;

она пламень весьма сильный.

Большие воды не могут потушить любви,

и реки не зальют ее.

Если бы кто давал все богатство дома своего за любовь,

то он был бы отвергнут с презреньем.

Библия, Песни Песней 8:6,7

Музыка. Она звучит повсюду. Просыпаясь, люди погружаются в чудесный мир звуков. Шум машин, шёпот лёгкого ветерка на вершинах деревьев, тихий шорох шагов, таинственный шелест листвы, тишина – всё это лишь малая часть той звуковой радуги, которая сопровождает нас с рождения. Музыка – это часть души человеческой. Когда мы появляемся на свет, из наших уст рождаются незабываемые звуки – так мы заявляем миру о своём существовании. Так же как есть рассвет и закат, солнце и луна, день и ночь, зима и лето, существуем мы и музыка, неповторимая и прекрасная. Внутри каждого из нас она приобретает особую форму и цвет, она по-своему чудесна и мелодична.

Это – Музыка любви.

Вы, именно вы родились в этот мир неслучайно. Вы красивы. В вас живёт любовь, нередко скрываемая в тайнике вашего сердца, ожесточившегося от обид, разочарований и боли. Музыка любви – это редкий бриллиант, красоту которого можно понять, только общаясь с её Творцом. Любовь эта является музыкой, написанной самим Творцом, и поистине богат тот, кто примет её в своё сердце и подарит другим.

В комнате

Ранним утром мягкие лучи солнца проникли в небольшую комнату, обставленную весьма скромно. Это был скорее кабинет, выдержанный в тёмно-коричневых тонах, что придавало помещению атмосферу сдержанности. Два книжных шкафа заполняли произведения каких-то неизвестных литераторов. Посередине комнаты располагался среднего размера письменный стол – главный элемент внутреннего убранства. На столе, возле небольшой лампы, лежали обычные и такие необходимые студенту вещи: ручки, карандаши, ластик, бумага.

Лучи солнца скользили по умиротворённому лицу хрупкой девушки. Подложив руки под голову, она уснула поздно ночью прямо за столом, и теперь яркий утренний вестник помогал ей пробудиться. Слева от прекрасного создания, на самом краю стола, лежала огромная стопка бумаг – это были ноты. Проснувшись от приветствия Жёлтого друга – так она называла солнце – девушка нечаянно задела локтем нотные листы, и музыкальные творения, тут же разлетевшись по комнате, оказались на полу. Ещё минуту она не могла прийти в себя после крепкого сна и, медленно открыв глаза, повернулась в сторону упавших бумаг. Вдруг отворилась дверь, и в комнату вошла женщина. Ей было лет сорок пять, однако черты лица, да и весь её внешний вид, всё ещё сохраняли молодость и свежесть, которых многим так не хватает с возрастом. Волосы у дамы были очень аккуратно подобраны, а простое, но элегантное домашнее платье добавляло образу сдержанности, даже строгости. В глазах этой красивой женщины читались недовольство и обеспокоенность.

– Лиза, ты опять всю ночь занималась этим бесполезным делом? – спросила она, бросив взгляд на разбросанные по комнате партитуры.

– Доброе утро, мама, – улыбнулась Лиза. – Сейчас я всё подниму.

– И не сомневаюсь. Хочу лишь, чтобы ты перестала столько времени уделять этому занятию. В конце концов, ты учишься в институте, пора бы подумать о будущем.

– Я всё это знаю, – взгрустнув, ответила девушка, – но я пишу музыку, потому что не могу не писать. Последнее время мне хочется сочинять всё больше и больше. Словно что-то вырывается изнутри и пишет вместо меня.

– Что за чушь? – прервала её мама и, выдержав паузу, продолжила: – Что значит «не могу не писать»? Насколько я знаю, написание музыки для тебя не работа, за это не платят. Ведь так?

– Конечно же это так!

– Тогда почему ты уделяешь этому так много времени?! – и голос матери взлетел высоко, словно сирена. – Я всегда знала, что у тебя есть музыкальные способности, возможно даже талант. Но с недавних пор ты так много пишешь, что я начинаю переживать. Не знаю, что и думать! – разговор снова прервался небольшой паузой, и мать продолжила, уже чуть спокойнее: – Посмотри на свою комнату: здесь всё завалено твоими нотами. Сейчас же приберись и сделай что-нибудь полезное.

– Я во всём тебе помогаю, мама… – начала было Лиза, но в это время дверь гулко захлопнулась и мамы в комнате уже не оказалось.

Девушка встала из-за стола и подошла к окну. Яркое солнце, сочная трава и поющие птицы заставили её задержаться, чтобы подольше насладиться прекрасной погодой. Вскоре она села на пол и с предельной аккуратностью, словно это была величайшая драгоценность в мире, начала собирать разлетевшиеся во все стороны нотные листы. Некоторые были ей особенно дороги, и она решила сложить их в отдельную папку. Складывая листочек за листочком, девушка несколько раз молча помолилась одной и той же короткой молитвой: «Бог, Ты всё знаешь. Пусть всё будет, как хочешь Ты. Спасибо за всё, что Ты мне даёшь!» Когда всё было сложено и убрано, зазвенел телефон. Звонила её подруга Маша.

– Привет, Лиз! – бодро и весело начала разговор Маша.

– Привет, – немного грустно и вздохнув ответила Лиза.

– Какие планы на воскресенье? Не хочешь сходить прогуляться? Погода чудесная!

– Я не против, – всё с той же печалью в голосе продолжала Лиза, – только после обеда, хорошо? Мне надо кое-что доделать. Маме помочь, а еще брат попросил решить с ним задачу по математике.

– Тогда увидимся в два часа в центральном парке.

– Увидимся!

И с чувством внутренней свободы наша героиня отправилась заниматься домашними делами.

Дружба – дар Небес

Центральный парк в выходной день заполнен самыми разными людьми. Одни приходят сюда отдохнуть после тяжёлой недели, другие – насладиться разнообразием человеческих лиц или просто ненадолго почувствовать свою принадлежность к природе, пускай и на маленьком ее островке, посреди большого города.

В воскресенье в парке много детишек, искренне радующихся всему вокруг, а особенно знакомству со сверстниками. Молодые и пожилые пары тоже находят здесь что-то своё, будь то успокоение души или бодрость духа.

Маша и Лиза встретились в самый разгар дня. Встреча эта не предвещала ничего серьёзного. Девушки были настроены бодро, и между ними сразу завязалась непринуждённая беседа. Они гуляли среди разросшихся кустов шиповника и акации, болтая обо всём на свете. В их разговоре нашлось место и серьёзным философским темам, и житейским проблемам, и девичьим секретам.

В жаркий майский денёк захотелось мороженого, и девушки с удовольствием купили клубничное лакомство, тут же начав жадно поглощать его, чтобы поскорее почувствовать прохладу. Присев на лавочку, Маша и Лиза продолжили свой душевный разговор, который теперь дополнялся вспышками радости: возгласами, смехом и улыбками – так, видимо, действовало на них мороженое.

– И никак я не могла его уговорить поехать со мной на море, – делилась Маша своим разочарованием в связи с тем, что её брат ни в какую не хотел помогать родителям в их туристическом бизнесе, как это делала она.

– Ну неужели нельзя придумать что-нибудь? – недоумевая спросила Лиза.

– Что, например?

– Предложи кому-нибудь из друзей. Если они смогут оплатить поездку, то совместят приятное с полезным: и родителям твоим помогут, и на море отдохнут.

– Скоро сессия – им не до этого. И вообще, у всех свои планы, – заключила Маша, задумавшись о чём-то на целую минуту, которая показалась Лизе вечностью.

– Ты чего замолчала?

– Я просто думаю: может, ты захочешь поехать? Тебе стоит отдохнуть от суеты, ведь ты много трудишься. Поехали с нами, а?

Не сразу поняв, о чём речь, Лиза пристально и с удивлением посмотрела на Машу.

– Я?

– Да, ты! Кто в нашей группе самый ответственный человек? Кто всегда делает всё на отлично?

– И слава Богу! Но я не могу с тобой поехать. У меня уже есть планы, и они никак не совпадают с твоими. Прости.

– Жаль. Но раз уж я рассказала тебе о моих планах на лето, не хочешь ли и ты посвятить меня в свои тайные дела? – с надеждой на ответ улыбнулась Лиза.

– Почему же тайные? Вовсе нет.

Лиза открыла сумку и вытащила нотный листок, идеально сложенный пополам и аккуратно помещённый в прозрачный файл.

– Что это?

– Это мои планы на лето.

– Я не понимаю, – Маша смотрела на непонятные для неё знаки и прокручивала в голове всё, что было связано с музыкой. – Да, я помню, ты как-то говорила, что знаешь ноты, любишь классическую музыку… У тебя, наверное, что-то произошло?

– Пока не знаю, но последнее время мне так это нравится! Я много пишу. И ещё… мне очень хочется поехать на родину Шопена. Там будут мастер-классы для тех, кто пишет музыку.

– Слушай, Лиз, я совсем не понимаю… Зачем тебе это? Ты написала музыку на одном листе и возомнила себя великим композитором? – иронически воскликнула подруга.

– У меня и в мыслях этого не было! Я просто хочу совершенствоваться. К тому же, дома у меня целая коллекция таких исписанных нотных листов – вся комната в музыке.

– Это странно, – задумалась Маша.

– Думай что хочешь. На самом деле моя мечта далека от реальности, и я иногда засыпаю с вопросом: почему я стала писать так много музыки? – Лиза на мгновение отвернулась в сторону, где играли дети, и продолжила: – Если честно, я не знаю причины. Раньше я просто любила музыку, пробовала записывать что-то. Но всё это было несерьёзно. А теперь…

– Тебя действительно это беспокоит? – Маша посмотрела на подругу большими удивлёнными глазами. Если всё так, как ты говоришь, я не вижу проблемы.

– Нет, меня это не беспокоит. Но вот родители… Они, похоже, всерьёз начали задумываться о смысле моих музыкальных трудов.

– А как давно ты начала писать?

– Где-то месяца два назад.

И тут Лиза стала сама не своя. Из спокойной, жизнерадостной и улыбчивой девушки она вдруг превратилась в несчастного, подавленного и беспомощного подростка.

Лиза повернулась к Маше, посмотрела ей прямо в глаза и стала выплёскивать всё, что накопилось в сердце. Так бывает с потоком воды, который долгое время сдерживали, а потом выпустили. И тогда маленькая речка, набрав силу и мощь, обрушивается водопадом.

– Маша! Ты понимаешь… когда я пишу музыку, мне так хорошо становится! Мне словно кто-то помогает. Будто какая-то сила заставляет меня писать. И я не могу все бросить. Я пока не уверена, что это дело всей моей жизни, но я очень, очень хочу этим заниматься! – Лиза жалобно изливала душу подруге.

– Ты меня пугаешь. Что ты такое говоришь? Какая сила может заставить тебя писать? Уж не навёл ли кто порчу на тебя?! – Маша интересовалась, не зная, чего ожидать в следующую минуту.

Лиза молчала. Опустив глаза, она смотрела на свой нотный листок, лежавший сейчас на коленях подруги.

– Ещё раз тебе говорю, – утешающим голосом твердила Маша, – нет никакой проблемы. Тебе нравится писать музыку – так пиши! У тебя есть мечта – иди к ней! Только убедись в том, что музыку пишешь ты, и только ты, и никто тебе помогать в этом не может, тем более заставлять делать это!

– Я переживаю, что родители стали очень странно смотреть на моё творчество.

– На самом деле мне тоже странно: откуда такая тяга к музыке? – немного равнодушно заметила Маша. – Я бы поняла, если бы ты всю жизнь занималась этим. Но так внезапно… Хотя… Ведь сколько великих людей в начале своего творческого пути были никем, а потом – пошло-поехало. Возможно, и у тебя так будет, – и лучик веры промелькнул в ее глазах.

Но наша героиня не желала славы, она не ждала поклонников. Ей просто нравилось писать музыку, хоть пока она и не находила этому объяснений.

– Спасибо тебе, подруга, – ответила Лиза, и глаза девушек наполнились слезами радости и надежды.

Дружба – это дар с Неба. И только тот, кто сам готов быть дружелюбным, готов отдавать, жертвовать, дарить, помогать, – только тот получает этот драгоценный подарок – родную душу. О друзьях недаром говорят: не разлей вода. Как бы ни старался камень преградить водице путь, она легко обогнёт его и снова превратится в единый поток. Дружба наших героинь не мимолётное общение, в котором каждый притворяется, стараясь казаться, делая всё напоказ. Искренность, доверие и уважение помогают преодолеть многие преграды, хоть мы и несовершенны.

Дружба Лизы и Маши, должно быть, крепка, как морской канат, и никакие штормы не смогут порвать эту связь. Дружба, как и брак, посылается нам с Небес, и в нашей власти хранить этот дар и беречь.

– И всё-таки я верю – твоя музыка необычная, – завершила разговор Маша.

Семейный завтрак

Родители Лизы относились к её увлечению неоднозначно. Отец не видел в этом ничего плохого, однако задавался вопросом: откуда в голове дочери берётся музыка, которую она вот уже несколько месяцев неустанно записывает в нотные листы? Их в доме действительно накопилось огромное количество. Юрист по образованию, Сергей Петрович пытался объяснить всё с логической точки зрения. В его арсенале было несколько гипотез относительно того, что могло заставить Лизу так внезапно начать сочинять. В свободное от работы время он был озабочен мыслями о том, какие серьёзные изменения произошли в жизни дочери и что именно побудило её к творчеству. Возможно, она переживает своеобразный рубеж юности, прежде чем окончательно стать взрослой. Или, может, сказалось влияние её окружения: среди знакомых Лизы было несколько музыкантов. Но ни одно из предположений не имело под собой оснований, поскольку отец никогда не обсуждал эти вопросы ни с Лизой, ни с её матерью.

Мама Лизы, Анна Александровна, наоборот, была очень обеспокоена судьбой дочери. Время от времени она заводила с ней разговор на тему музыки и всего с ней связанного, убеждая заняться более значимыми вещами. Однако, в отличие от своего мужа, Анна Александровна не находила объяснений поступкам Лизы и, надо сказать, не пыталась этого делать. Она просто считала занятие дочери бесполезным – и точка.

Впрочем, изредка разговоры в духе «как же быть?» между супругами всё же возникали. Любящие родители пытались даже привлечь к беседе младшего брата Лизы, Андрея, который, случалось, понимал больше остальных. Как раз одна из таких бесед и состоялась в понедельник, за завтраком. Стол был заставлен блюдами с разного рода вкусностями. Во всем чувствовались золотые руки хозяйки. И действительно, Анна Александровна, несмотря на внешнюю холодность и отстранённость, страстно любила готовить и, признаться, делала это превосходно. Казалось, рецепт каждого из блюд она знала всю жизнь. Поэтому трапеза в этом доме всегда была своего рода праздником, маленьким пиршеством.

– Доброе утро! – в кухню вошёл отец Лизы, высокий мужчина в клетчатой рубашке.

– Доброе утро, дорогой! – весело ответила супруга, продолжая замешивать какую-то аппетитную густую массу.

– Что у нас на завтрак?

– Сырники по-венски и молочные пирожные.

– Ух ты! – облизнулся глава семейства, успевший проголодаться со вчерашнего вечера.

– А где Андрей?

– Ещё спит. Они ведь сегодня с классом на экскурсию едут после обеда, так что он может спокойно досмотреть свои сны.

Анна Александровна подошла к мужу, присела ему на колени и обняла за плечо. Сергей Петрович всегда был рад видеть и чувствовать дорогого человека рядом, но на этот раз его реакция не соответствовала ожиданиям супруги.

– Что-то не так? – с тревогой спросила Анна Александровна.

Затянувшееся в ответ молчание вызвало у неё ещё большие душевные терзания и даже страх.

– Я обеспокоен судьбой нашей дочери, – сказал наконец Сергей Петрович, произнеся эту реплику с какой-то преувеличенной серьёзностью.

– С каких это пор ты стал так беспокоиться о будущем Лизы?

– А почему я не должен о нём беспокоиться?! К тому же, я говорю о конкретной ситуации, и ты это знаешь.

– О музыке?

– Да.

В это время дверь в кухню тихонько отворилась, и вошёл невысокого роста худощавый мальчик лет тринадцати. Заспанные глаза его говорили о том, что он проснулся раньше положенного и, скорее всего, не досмотрел свои сны, которые ему снились довольно часто. Родители не сразу заметили бесшумное проникновение сына, увидев его лишь когда стала открываться дверь холодильника.

– Сынок! Ты что так рано встал? Тебе же сегодня не в школу – счастливый день, не так ли? – поинтересовалась Анна Александровна.

Копошась в холодильнике, мальчик упорно что-то искал и никак не мог найти. Через минуту Андрей вытащил большую банку с шоколадной пастой, поставил ее на стол и, с улыбкой до ушей, принялся готовить себе завтрак.

– Ты так и не ответил маме, Андрей. Почему не спишь? У вас же экскурсия после обеда. Кстати, куда вы едете?

– Эта экскурсия скучнее, чем математика. Мне совершенно не нравится разглядывать статуи людей без рук и без головы. В прошлый раз в музее я чуть не уснул, когда нам рассказывали историю одной картины. И сегодня мы опять едем в музей.

Родители смотрели, как раздражается их чадо, и еле сдерживали смех и умиление.

– Вот! Моя порода, – заявил отец так громко и гордо, будто хотел показать, кто в доме хозяин. – Сам был таким в детстве!

– Чему ты учишь ребёнка? – возмутилась Анна Александровна.

Лицо женщины перестало излучать улыбку: очень уж серьёзно она ко всему относилась.

– Да шутка, шутка это была! – глава семейства не выдержал и засмеялся, да так громко, что Андрей даже перестал жадно уплетать любимую шоколадную пасту.

Заразительный хохот – вещь опасная. Если уж кто начнёт хохотать, так и все вслед за ним. Семейство не могло устоять перед раскатистым грудным смехом Сергея Петровича, и вскоре засмеялся сын, а затем и мама. Вместе они смеялись не переставая несколько минут. А такие минуты редко забываются: когда вся семья смеётся – это о многом говорит. Значит люди находятся на одной волне, значит есть между ними взаимопонимание, доверие, любовь. Такие моменты надолго врезаются в память как нечто драгоценное и прекрасное.

– Пап, а какое развлечение ты можешь мне предложить вместо экскурсии? – с надеждой спросил Андрей.

– Ты поедешь на экскурсию… – сурово вступила Анна Александровна, решив всё же как мать отстоять свою позицию.

– Ну погоди, дай нам поговорить! – перебил её Сергей Петрович. – Сынок, ты можешь погулять с Лизой: у неё сегодня мало занятий. Она знает много интересных мест в городе, и вы обязательно куда-нибудь сходите.

– Думаю, у Лизы и без меня много дел. Она снова будет писать свою музыку. Ей не до меня, – пожаловался мальчик.

– Ты преувеличиваешь. Твоя сестра никогда не отказывает тебе в помощи, как раз наоборот. Попроси её – она что-нибудь придумает, я уверена, – неожиданно мягким и спокойным голосом сказала мама.

– А ещё можешь поделать самолётики из нотных листов, всё равно у неё их выше крыши. Скоро вся квартира будет заполнена одними нотами, – «мудро» посоветовал Сергей Петрович.

– Идея классная, но, боюсь, Лиза мне этого не простит. Эти ноты ей так дороги, что я не рискну делать из них самолётики, – рассуждал вслух Андрей.

– То-то же! Моя школа, – заметила Анна Александровна, взяв реванш у мужа, и добавила: – И все же давай-ка собирайся на экскурсию. А с Лизой мы сами поговорим, вечером.

– Как ты думаешь, сынок, почему твоя сестра стала вдруг писать так много музыки? – поинтересовался Сергей Петрович.

– Не исключено, что она делает на этом бизнес: продаёт свою музыку и получает за это гонорары. Может, как-нибудь мне подарит часть денег на футбольный матч.

Родители обменялись полными любви взглядами, заговорщически перемигнулись и принялись щекотать ребёнка, смеяться и сжимать его в объятиях. А потом все трое дружно ели шоколадную пасту, пачкая ею носы друг другу. Так закончился завтрак, правда, чтобы назвать его семейным, одного человека всё-таки не хватало.