Драконофобия в контракт не входит

Глава 1

Синтия

Нас ждали. Нас встречали. Нам не были рады, ни капельки.

Слух о появлении в небоскребе съемочной группы, как и следовало ожидать, взлетел на семнадцатый этаж раньше нашего лифта. В холле ресторана выстроилась целая делегация. Высокий носатый официант, скалясь, прикрывался подносом, словно щитом. Трое встревоженных официанток переглядывались и кусали губы. Грузный су-шеф затравленно бормотал на ликанском, похоже, перечисляя ингредиенты блюд. Помощница директора ресторана (и по совместительству его любовница), побледнев, медленно заваливалась набок. Мой оператор Сидор придержал даму, и та, вернув на лицо бледное подобие улыбки, вежливо пролепетала:

– Какой сюрприз! Госпожа Де… де…!

– Она самая, – я лучезарно улыбнулась в ответ. – Программа «Скрупулёззо» и ее ведущая Синтия де Релло. Вот разрешение на съемку, подписанное мэром. Мы заказывали столик. На имя Сидор Бобски. Это мой оператор.

Сидор кивнул, продолжая снимать. Разумеется, если бы я заказала столик на свое имя, работники ресторана «Счастье есть» успели бы подготовиться: все в зале и на кухне блестело бы и переливалось, блюда подавались бы идеально приготовленными, а обслуживание выходило бы за рамки «выше всяких похвал»… и тараканов бы повывели, садисты.

Стол главного редактора «Скрупулёззо» ломился от жалоб от недовольных посетителей «Счастья» вовсе не из-за возни злопыхателей или интриг конкурентов. Похоже, в ресторане действительно уменьшали размер порций, разогревали ранее приготовленные блюда и плохо мыли посуду. Поэтому этот вечер я и мой оператор собирались провести в знаменитом и некогда весьма достойном заведении, вкушая яства и анализируя обстановку не только визуально, но и с помощью специальных магических устройств.

– Да-да, разумеется, – мадам засуетилась. – Прошу за мной.

Нам пришлось пройти через весь зал. Штанины моих шикарных широких шелковых брюк от «Дома Падавы» изысканно обтекали ноги, каблучки туфель от Винсента Винсенто выбивали звонкую дробь, посетители, особенно мужчины, оглядывались вслед, сначала с интересом, потом с удивлением (Сидор уже вовсю снимал интерьер и лица гостей) и, в конце концов, с узнаванием и легким беспокойством. Нет, сегодня я не буду приставать к этим людям с просьбой оценить ресторан по десятибалльной шкале. В лаковой бежевой сумочке лежат рабочий комбинезон, лупа и магический анализатор загрязнений.

По контракту с каналом «Высокая кухня Сильверграда» я должна быть хорошо одета, строга и хрустально вежлива. Всегда с удовольствием следую этому правилу. Я лицо передачи и отлично играю роль придирчивой стервы. Элегантной придирчивой стервы. Мой стиль копируют, обо мне говорят в шоу-румах. Уже поступило несколько предложений сняться в рекламе чистящих средств.

Однако я не только популярная красотка – я та, кто срывает маски и разоблачает. А для этого нужно трудиться. Поэтому на съемках только брюки и легкие блузки, ибо попробуйте-ка натянуть рабочий комбез поверх юбки.

Думаю, сегодня придется изрядно попотеть и поползать на четвереньках. Здесь все-таки не дураки работают, значит, различные огрехи отлично скрыты. Моя цель – вывести недобросовестное «Счастье» на чистую воду, которую тут явно экономят.

– Готовы сделать заказ? У нас много клиентов и время ожидания…

– Еще пара минут.

Я читала меню. Нужно заказать то, что невозможно приготовить быстро.

– Холодец из пяти видов мяса «Чудо Сильверграда», салат с водорослями «Радость Русалки», алтазанские устрицы.

Свежие устрицы из Алтазана невозможно доставить за сорок минут даже на драконе.

– А десерт? – пропищала метрдотель.

– А на десерт у нас будет… вуаля!… шоколадный трюфель.

Какао прекрасно впитывает посторонние запахи, особенно если долго стоит в холодильнике.

– Вино? – мадам бледнела, теряла голос, а с ним и самообладание.

– Вино, – покладисто согласилась я. – На ваш вкус.

Метрдотель сделалась белой, но решилась:

– Госпожа де Релло, могу ли также взять на себя смелость и предложить вам… иной подбор блюд, исходя из…

– Не можете, – я снова лучезарно улыбнулась. – Вы не можете взять на себя эту смелость. Если бы эти блюда отсутствовали в меню или с ними была бы какая-либо проблема, по уставу рестораторов вы должны были предупредить меня до того, как я сделала заказ. С моим выбором что-то не так?

– Нет-нет, просто…

– Тогда мы ждем. Мы очень голодны, – на этот раз моя улыбка вышла немного хищной.

Мадам отошла нетвердой походкой. Скорее всего, сейчас побежит докладывать владельцу ресторана, господину Терентьеву, бывшему ведьмаку, в молодые годы заработавшему приличный капитал на ловле нежити.

Ведьмаки защищают Сильверград от Пробоев, из которых вечно лезет всякая зубастая потусторонняя дрянь. Вот только ведьмацкое братство в минувшие десятилетия окончательно превратилось в сборище мажоров, лентяев и потребителей разной транс-дури. Говорят, за последние три года Дозоры почти вернули себе былое уважение: нежить отлавливают, черных колдунов разоблачают, но я их все равно недолюбливаю. Разумеется, не так сильно, как драконов.

Вот, кстати, один из них, чешуйчатых. Сидит за соседним столиком, масляно улыбается и пялится. Думает, он неотразим. Драконья ипостась так и прет – не перепутаешь. Ну да, он неотразим… был бы, будь на моем месте другая девушка.

Я одарила красавчика жестким недовольным взглядом. Не смутился, лишь поднял одну бровь. Драконы к отказам не привыкли. До женитьбы гуляют направо и налево, а после брачного полета стараются остепениться и превращаются в добродетельных мужей и отцов. Впрочем, я в это не верю. Никто не знает, что происходит внутри драконьей семьи. Редко что из семейной жизни драконьих пар, особенно Сакральной Дюжины, по факту управляющей городом, становится достоянием общественности(*). Однако слухи впотьмах не удержишь, несмотря на то, что драконы богаты, способны подкупить всю прессу Сильверграда и нанять толпу самых продажных юристов. Ненавижу.

(* о городе Сильверграде, ведьмаках и драконьих традициях читайте также в романе «100 свиданий с ведьмаком» на странице автора)

– Твой клиент? – скабрезно ухмыльнувшись, спросил мой оператор, показав глазами на наглого посетителя.

Терплю его из последних сил. Сидор – полукровка, наполовину дивный, смазливый, как инкуб. Мы давно в команде, и нас иногда в шутку называют «бригада Си-Си». Сидор считает, что все знает и что моя передача держится на нем одном. Ах да, еще искренне верит, что я в него тайно влюблена, просто не признаюсь. Дурачок.

– Что?! – я нахмурилась и сверкнула глазами, аки гроза в полночь. – Какой еще клиент? Ты слова-то подбирай, Сидорушка.

– Ну… один из тех, с кем ты обычно ужинаешь.

– Напомню то, о чем ты и так прекрасно знаешь, – сладко пропела я, наклонившись к оператору через стол. – Это наш редактор Версений решает, с кем я иногда ужинаю. Слышишь, иногда, и только ужинаю. Это реклама, знаешь такое слово? Реклама ресторанов тех, кто платит за возможность поужинать со мной и тем самым привлечь внимание к своему заведению. С помощью моего в нем присутствия привлечь. Я – знак качества, лучший ресторанный критик в городе! Все знают, что я не ужинаю в злачных и непотребных местах. Кстати, имею я от этого не так уж много. И, кстати, как бы вы там не судачили, весь доход от моих суаре идет в копилку «Скрупулёззо», а не в карман Версения.

Сидор недоверчиво хмыкнул. А вот зря ты так. Денег от ужинов с одобренными нашим редактором… хм… клиентов мне действительно перепадает скромно. А у меня квартира в центре Сильверграда, счета за свет, воду и содержание каминов. Хорошо, что наряды и парикмахера с визажистом оплачивают спонсоры. Я ничего не оставляю себе, иначе мне пришлось бы выкупать понравившиеся вещи и украшения. Модные дома нынче очень прижимисты. Ничего, будет и на моей улице праздник.

Я выпрямилась и бросила:

– Знаю, что это неэтично. Но иначе «Скрупулёззо» не выживет. Нужны новые идеи, а их нет. Нас теснят конкуренты, кулинарные битвы и скандальные ток-шоу с разоблачением. В последнее время все меньше предложений по рекламе. Спонсоров – тоже.

Сидор недовольно шевельнул острым ухом.

Румяная, то ли по жизни, то ли от волнения официантка принесла столовые приборы и судочки с соусами. Дракон за соседним столиком продолжал рассматривать меня безо всякого стеснения. Было что-то в его взгляде, от чего у меня по спине пробежал тревожный холодок. Ресторатор, некогда обиженный критикой «Скрупулёззо»? Нет, я бы запомнила.

– Простите, – я обратилась к официантке, – не подскажете, кто тот господин за столиком в центре зала? Он кажется мне знакомым, но…

Девушка еще больше зарумянилась и негромко проговорила:

– Ой, это же господин Ганье. Арман Ганье, племянник нашего бывшего мэра. Он недавно вернулся из длительного путешествия. И, говорят, – щеки девушки заполыхали алыми маками, – он искал себе невесту, не нашел и теперь готов к брачному полету в Сильверграде. Счастливицей может стать каждая!

Теперь понятно, почему я его не помню: три года назад я только переехала в Сильверград, вернее, сбежала.

– Да что вы говорите?

– Ага, – девица хихикнула.

– Я слышал, сейчас у девушек вошло в моду спать на террасах в теплые дни. Не потому ли? – вкрадчиво поинтересовался Сидор, лаская официантку взглядом.

– Ага, – девицей уже можно было освещать улицы.

– Скоро будет готово? Мы голодны, – я поспешила закрыть двусмысленную тему.

– Почти готово. Минут пятнадцать.

– Спасибо, – улыбнулась я, а когда девушка отошла, пробормотала под нос: – Брачный полет? Вот же «свезет» кому-то.

Говорят, чистокровные драконы из старых родов давно женятся по расчету, а их брачный полет – фикция. Но эти дуры все равно надеются.

Нам, наконец, подали еду. Сидор включил камеру.

– Дорогие телезрители! С вами снова я, Синтия де Релло, и программа «Скрупулеззо»! Итак, что тут у нас? – заговорила я. – М-м-м… Холодец. Потрясающая сервировка. Кусочки мяса в желе выложены в форме башен Сильверграда. Вот Сити-круг, а вот… я просто в умилении… серебряный мост в Туманный квартал. А этот кусочек лимона, видимо, солнце. Надеюсь, дорогие зрители, камера передает всю красоту блюда, любимого столь многими сильверградцами. Даже жаль его есть. Впрочем, я и не собираюсь этого делать, – я сменила тон с восторженного на деловой. Разрушив знаменитую башню Хрустального Дворца, отломила вилкой кусочек холодца с краю, и поднесла его к носу. – Присутствуют посторонние запахи, их не отбивают даже лимон и лавровый лист. Мясо обрабатывали уксусом. Консистенция желе слишком плотная, добавлен загуститель. Напомню, что холодец, как национальное блюдо Солнечного квартала, о чем, кстати, упоминается в меню ресторана «Счастье есть», варится без использования желатина. И еще: здесь не пять видов мяса, а три. Даже пробовать не буду. Перейдем к устрицам…

Я немилосердно прошлась по остальным блюдам, включая десерт. Всё, как писали люди в жалобах – красиво, но невкусно. Счет же зашкаливал. Я встала и прямо в зале натянула поверх одежды свой белоснежный комбинезон. У входа на кухню меня попытались остановить. Как всегда. Один из поваров больно схватил за руку. Я отступила, достала из сумки свое «зеркальце» (обожаю эти устройства: маленькие, тоненькие, собеседника видно, будто он рядом, и магического заряда хватает на двое суток), сделала вызов и холодно пожаловалась чиновнику в Ратуше на препятствия работе СМИ.

Меня тут же впустили. Так. Все ясно. Насчет грязи я ошибалась – она была видна невооруженным взглядом, а вот живность попряталась по щелям. Ночью вылезет и пойдет угощаться. В одном из писем посетитель жаловался на тараканью лапку в супе. Работники «Счастья» в весьма агрессивной форме заверили его, что это специи.

Где же вы, мои милые усатенькие рыженькие зверушки? Я знаю, что вы там. Идите к Синтии. Я вас посчитаю и отпущу, честное слово.

… Через пару часов я сидела в кабинете Версения Ледкова, нашего редактора, и суховато излагала результаты поверки:

– Вытяжки в паутине, вонючий лед в холодильниках, экономят ледяную магию. Используют заклинания уборки, самые дешевые, они больше размазывают грязь, чем удаляют.

– Тараканы? – нахмурился Версений, крутя в пальцах серебряную ручку.

– Вышли полчищами, – кивнула я не без гордости. – Две официантки упали в обморок.

– Синди, ты не слишком усердствовала? Никто не догадался?

– Вы насчет моей магии призыва? Я осторожно. Самой совершенно не нужно, чтобы об этом узнали, – мне на секунду стало зябко, словно дохнули на плечи холодом.

– Терентьев, хозяин «Счастья», – мой старый друг, – вздохнул Ледков. – Мы вместе служили в ведьмацких Дозорах, ловили нежить. Он просит отсрочки.

– Это против наших правил.

– Эх, не мне тебе напоминать, что мы многое делаем против правил. Нет, он не настаивает на том, чтобы передача не выходила. Он умоляет, чтобы мы объединили два выпуска: сегодняшний и тот, что выйдет уже с исправлением недочетов. Так снизятся убытки из-за удара по репутации. Терентьев клянется, что все исправит. Это его мадама разошлась, проворовалась, а он и не туда. Я ему верю.

– Вы здесь начальник, – я улыбнулась. – Вам и решать. Я сама ее подозревала. Уж очень она испугалась. Ладно, я пойду. Устала.

– Иди, Синди. И прошу, осторожнее.

… Я брела домой, еле переступая. Они все думают, я железная. Стерва в доспехах. А я живая. У меня болят ноги и ломит все тело. И я ничего не ела (желудок недовольно заурчал) с самого утра. В холодильнике только йогурт. Переоденусь и пойду в «Спайси панду». Это даже не ресторан, а палатка торговцев из Восточного квартала. Но там так вкусно жарят креветки!

Как этот, как его… Арман Ганье попал на кухню «Счастья»? Он настолько важный господин? Племянник бывшего мэра? Да, точно. Бывший мэр и сейчас в Совете Драконьей Диаспоры.

Ганье вошел на кухню как раз в тот момент, когда я совершала свой акт «экзорцизма» подшкафных тварей, мокриц и тараканов. Та румяная девушка ловко пала ему на руки. Небось обрадовалась и уже мысленно шьет себе свадебный наряд.

Я вроде бы особо не усердствовала, но почему мне так тревожно? И что за взгляд был у дракона? Нет, не похотливый (хотя чуточку не без этого), но очень странный.

Глава 2

Петр

Я нарочно долго возился у лестницы, делая вид, что прихорашиваюсь. Дворецкий Виззл смотрел на меня, как на докучливую букашку, которую неплохо было бы раздавить, пока она не наделала бед. Рот неодобрительной трещиной прочертил его лицо, и он напомнил мне древнюю нежить из энциклопедии зимних тварей. Даже слуги не одобряли меня в этом доме.

Задержался я не зря: родственнички устали сидеть в парадных позах и успели перекинуться парой фраз. Я остановился у приоткрытой двери в утреннюю гостиную. Всегда поражался безвкусному, аляповатому декору этого дома.

– Арман! – горько восклицала мачеха. – Сколько раз мне тебя умолять: смирись! Мы ничего не можем поделать с тем фактом, что у твоего отца до меня был еще один брачный полет! И его первая жена ведунья, и его сын…

– Наглый выскочка, – пробормотал мой сводный младший брат.

Скажи Арманчик что-либо оскорбительное о моей матери, наша встреча после пяти лет разлуки, в которой мы особо друг по другу не скучали, началась бы со знатного хука в его аристократическую драконью морду. Я подождал еще минуту и толкнул дверь.

– А вот и я! – надеюсь, мое лицо достаточно блистало радостью. Я даже очки снял. Пусть видят, как чисты мои глаза.

Семейство Ганье, расположившееся на диване в гостиной, напоминало родню, собравшуюся у гроба покойника, причем покойника в высшей степени неприятного.

– Пётр, как я рада тебя видеть, – скорбно проговорила матушка, подав мне руку для поцелуя.

Арман кивнул, отчетливо скрипнув зубами. Юный Антуан, не обращая на меня внимания, продолжил заниматься обычным делом – незаметно выуживать и рассматривать козявки из носа (за пять лет он повзрослел, но любимый вид досуга, как видно, не сменил). И только Эмилия шагнула вперед и крепко меня обняла. Она всегда была единственным вменяемым членом этого семейства.

– Я рада тебя видеть, Петя, – прошептала она.

– И я тебя, Эм, – искренне сказал я. – Ты просто сияешь.

Сестра грустно улыбнулась комплименту. Она ничего не унаследовала из аристократической красоты своей матери, зато взяла от отца острый подбородок и глубоко посаженные глаза. Умные, грустные глаза человека, ничего не ждущего от жизни. Ее считали скучной и некрасивой. Старая дева в двадцать девять лет со всеми полагающимися обязанностями непристроенной женщины-дракона: благотворительность, посещение выставок современного искусства, безупречная репутация в плане любовных похождений. Сомневаюсь, что они были, эти похождения, под таким-то контролем матери и брата. Я думал, это пережитки прошлого, но нет – высшая знать Сильверграда до сих пор следовала устоям столетней давности.

– Антуан, – печально велела матушка своему младшенькому, как раз извлекшему из носа какой-то, судя по заинтересованному лицу, незаурядный экземпляр козявки, – пожми брату руку.

– Нет, нет, – быстро проговорил я. – Не стоит. Обойдемся без рукопожатий с детьми. Эпидемиологическая обстановка в городе… не очень.

Ганье уселись и выжидающе на меня уставились. Все, кроме Эмилии. Сестра отошла к окну. Ей никогда не были интересны деньги. Она призналась однажды, что мечтает иметь собственную мастерскую и делать серебряные украшения. Отец даже подарил ей набор инструментов незадолго до смерти. Думаю, их у Эм отобрали сразу после похорон. Я тогда уехал. Жалею, что не задержался и не поддержал Эмилию.

Я сел в кресло, хотя Ганье не приглашали меня вытянуть усталые ноги. Они продолжали молчать и дружелюбно улыбаться. Как бойцовая собака, готовая откусить вам голову.

Первым не выдержал Арман:

– Ты явился за наследством? Спустя столько лет?

О, да мы искренне возмущены! Как же, старший брат все-таки потребовал свою долю!

– Да, Арманчик, – ласково проговорил я, знаю, как сильно брат ненавидит любые уменьшительно-ласкательные игры с его именем. – Я приехал забрать то, что принадлежит мне по закону. Папин ресторан «Вольный маг».

Ганье молчали. Долго. Юный Антуан даже отвлекся от спелеологических изысканий и удивленно переводил взгляд с маман на брата.

– И все? – недоверчиво спросил Арман. Братец явно ожидал, что я буду требовать долю в общем наследстве. – То есть… я хотел напомнить, что брак отца и твоей матери не был признан Драконьей Диаспорой и…

– Я в курсе, братец. Ты раз пятьсот объяснял мне, что я не имею право на наследство Ганье. Я разве на него претендую? Я ведь не идиот. Стоит мне об этом заикнуться, и твои друзья юристы-экономисты-банкиры размажут меня по стенке. Но я также знаю, что к завещанию была приложена дарственная. И ее не смогут опротестовать даже носатые лепреконы в дорогих костюмах. Отец сделал все, что мог в той ситуации – подарил мне ресторан по закону Драконьего Дара. Он всегда знал о моих слабостях. Обожаю дарить людям радость, особенно гастрономическую.

– Харчевню, – Арман вернулся к привычному уничижительному тону, глаза его забегали. – Он подарил тебе харчевню. Темное, убогое местечко с дурной репутацией. Рестораном его сделал я!

– Ты?! – Эмилия повернулась от окна. Я впервые вид такой гнев на лице сестры. – А ты не ошибаешься? Ты его испортил!

– Эм, деньги семьи… – поморщившись, начал брат.

– О да, конечно, ты давал мне деньги! А я там дневала и ночевала! Подготовила проект модернизации, наняла людей, завоевала сердца посетителей, начала получать прибыль! Чтобы ты потом пришел и сделал из папиного любимого места… китч!

– Дети! – слабым голосом протестующе проговорила матушка. – Эмилия, что с тобой? Пожалуйста, успокойся!

– Мне просто надоело, мам, – отрывисто проговорила сестра, глядя в глаза Арману, – что меня здесь считают пустым местом! Я рада, что Петр заберет у вас «Вольного мага»! Надеюсь, хоть он сохранит в ресторане остатки чего-то… папиного! Пусть он, если я не могу!

Мне было жалко Эмилию. Надо же, мое требование разворошило улей. Или вулкан спящих страстей. Однако побледневшая сестра обняла себя за плечи и снова отошла к окну. Протест дался ей нелегко. Лиха беда начало, сестрица.

– Спасибо, Эм, – сказал я. – Я еще не был в «Вольном маге». Собираюсь наведаться туда в ближайшее время, например… сейчас. Не желаешь составить мне компанию?

Эмилия посмотрела удивленно, тряхнула головой и сказала:

– Почему бы нет? Я только возьму сумочку и плащ.

Арман напрягся:

– Постой, Петр, мы еще не обсудили…

– С моими юристами обсудите, – бросил я. – Очень рад был всех повидать, – я поклонился, надеюсь, достаточно куртуазно. – Особенно тебя, юный Антуан. Ты просто воплощение семейных ценностей Ганье. Желаю не болеть.

… Мы с Эм ехали в такси. Сестра молчала. Я ни о чем ее не спрашивал. Сама заговорит, когда захочет. И она заговорила, когда мы проезжали мимо реки:

– Я собиралась выйти замуж.

– Когда? – встрепенулся я. – За кого?

– Три года назад. Когда Арман уехал. Надеялась, что в его отсутствие смогу убедить маму. Не смогла. За кого? За того, кого моя семья никогда бы не приняла. Как тебя, Петенька. Я влюбилась. Он был… мой человек, мой мужчина, самый… мой. Дивный. Полукровка. На четверть метаморф. Без шансов, да? А я все-таки надеялась, глупая.

– Вы еще встречаетесь?

– Арман нанял людей. Его очень сильно избили… и он уехал.

– Сбежал, – я нахмурился.

– Не говори так. Я надеюсь, что они его не покалечили, что он не… умер. И я рада, что в моей жизни была… любовь, короткая, но настоящая. Вряд ли мне выпадет еще один такой шанс.

– В «Вестнике мага» тебя почти сосватали за этого… смазливого гуляку, сына Серого Аспида, дракона из Сакральной Дюжины.

– О да. Прекрасная партия, – Эмилия горько усмехнулась. – Потасканный кобель. Прогулял все, что мог. Теперь поглядывает на мое приданое. Очень сожалеет, что в комплекте с приданым иду я.

– Держись, Эм. Я знаю, ты можешь. Просто пошли свою семейку к нежити.

– Тебе хорошо говорить. У тебя даже фамилия другая: ты Ракитников, а не Ганье. Хотя ты очень похож на отца, такой же красивый. И с нашей последней встречи стал еще интереснее, возмужал. Все время носишь очки от солнца. Зачем они тебе? У тебя такие выразительные глаза!

– В Сильверграде слишком много огней, зрение портится, – отшутился я. – Где Арманчик болтался три года?

– Он вляпался в одну неприятную историю с ведьмаками. Он их ненавидит. Считает отребьем. Вечно доказывает, что они злоупотребляют своей властью в городе. В тот раз брат зашел слишком далеко… и еще транс-дурь. Дядя отослал его подальше, в какой-то провинциальный мир. Когда стихли разговоры, Арман вернулся. Без жены, хотя предполагалось, что он совершит там брачный полет, по договоренности, разумеется.

– Ясно.

– Мы приехали, – сказала Эмилия. – Узнаешь папину харчевню?

– Нет, – ошеломленно произнес я.