До вечера Гела продержалась в боевом расположении духа. Но когда она стала собираться на работу, ее настроение резко ухудшилось. Появилась апатия и вялость. «Так, организм опять требует крови, – начала рассуждать девушка. – Теперь это стало повторяться намного чаще, чем раньше. Наверное, я перешла на завершающую стадию болезни. И хотя Сергеев А.Н. утверждает, что он абсолютно здоров, я уверена, что он заразил меня Порфирией. Где бы раздобыть крови?»

Ангела вышла из дома и отправилась на соседний рынок к мясникам. Там ей удалось договориться с рубщиком мяса, что за определенную плату он будет каждый день оставлять ей по литру крови.

– А зачем тебе? – ехидно поинтересовался мясник.

– Я черной магией занимаюсь. Обряды разные провожу. Могу порчу навести, хотите? – шепотом произнесла Ангелина.

– Ой, не надо мне порчу! – замахал руками рубщик мяса. – Все понял. Иди! Буду тебе кровь оставлять. Но сегодня пока нету… Если б пораньше пришла – нашел бы. А так – нету!

Он развел руками.

– Ладно, завтра приду, – сказала Гела и вернулась домой.

Дома она без аппетита съела говяжью вырезку.

– М-да! – грустно произнесла девушка. – После человеческой крови, даже сырое мясо животных все равно, что картон после колбасы.

Однако, сил у нее прибавилось, и она поехала на работу. В больнице Ангелу как магнитом начало тянуть в лабораторию, но она понимала, что это вызовет у всех подозрение. Поэтому девушка безропотно отправилась мыть то отделение, куда ее отправила Катерина.

После работы Ангелина решила сначала съездить домой и увидеться с матерью, а только потом отправиться в ночной клуб. Глеб, как обычно, оставил ее возле дома и спросил, нужно ли ее провожать.

– Нет, – покачала головой Гела. – Меня теперь есть, кому провожать.

– Что ж, я рад, – улыбнулся водитель.

Он нажал на газ, и автомобиль поехал развозить других работниц.

Ангелина свернула к своему подъезду. Она уже почти зашла в него, лишь на минуту остановившись, чтобы посмотреть, горит ли в окнах ее квартиры свет. В этот миг что-то очень быстрое и холодное, краем задев девушку, проскочило в подъезд. В душе Ангелы появился страх. Она, буквально, всем своим существом ощущала опасность и не знала, что делать. Гела на цыпочках приблизилась к подъезду и закричала:

– Эй! Я знаю, ты здесь! Я тебя видела!

Но ответом ей была абсолютная тишина.

Ангела отошла подальше и с ужасом посмотрела на свои окна.

– Только бы мама не открыла дверь, – пробормотала девушка.

Она достала свою сотку, но, как назло, в ней села батарейка.

– Что же делать? Что делать?! – запаниковала Ангелина.

Она снова подошла к подъезду и крикнула:

– Выходи, слышишь! Если я тебе нужна, то поговорим здесь!

Вдруг из подъезда навстречу Геле выплыла какая-то белесая фигура. От нее повеяло ужасным холодом. Ангела замерла на месте, ожидая, что же будет дальше…

Фигура приблизилась к Ангелине, и она различила мертвенно-бледное лицо очень красивой девушки. Та протянула свою посиневшую руку к Геле, у которой от ужаса перехватило дыхание. Воздух наполнился жутким смрадом. В этот момент сзади раздался мужской голос:

– Ангел, слава богу, ты приехала!

Девушка-призрак как-то сжалась и снова метнулась в подъезд.

Ангелина оглянулась и увидела приближающегося к ней Никиту.

– Это ты, ты! – радостно произнесла она.

– Конечно я, а кто же еще?! – удивился парень.

– Но тебя сейчас не было!

– Когда я зашел к тебе, твоя мать сказала, что ты еще не вернулась. Я и решил прогуляться до магазина за сигаретами.

– Там в подъезде кто-то есть, – шепотом сказала Ангелина.

– Так пойдем – посмотрим! – предложил Никита.

– Нет, я чувствую, что это очень опасно! Не стоит сегодня туда заходить.

– И что ты предлагаешь?

Девушка схватила парня за руку и оттащила его подальше от подъезда. Затем она спросила:

– У тебя сотовый телефон с собой?

– Да!

– Давай!

Ангела взяла у Никиты сотку и позвонила домой.

– Алло! – услышала она в трубке взволнованный голос своей мамы.

– Ма, это я! – как можно спокойнее постаралась сказать Ангелина.

– Я уже извелась вся! Что случилось? Почему ты сегодня так задержалась?

– Мам, я у Никиты сегодня останусь, ты меня не жди, – произнесла девушка. – У меня все нормально!

– Так ты у него? – спросила женщина.

– Да!

– Позови-ка мне его к телефону!

Гела сунула трубку в руки молодому человеку, и следующие пять минут тот отвечал на мамины вопросы. Затем телефон вновь взяла Ангела и сказала:

– Мам, только ты не открывай никому дверь, пожалуйста. И одна в подъезд не выходи.

– Чего это ты? – удивилась женщина.

– Криминальных новостей насмотрелась!

– Ладно, не переживай. Спокойной ночи!

– Пока!

Ангелина нажала на сброс и произнесла:

– Ну, что, Никит, пустишь меня на одну ночь переночевать?

– Можно и не на одну, – улыбнулся парень.

Он обнял девушку, и они вышли на дорогу. Никита поймал такси, и молодые люди отправились к нему домой. Уже когда они зашли в квартиру парня, он неожиданно спросил:

– И все-таки, Ангел, я не понял, почему мы не зашли в твой подъезд. Если тебя кто-то преследует, так надо хотя бы узнать, кто это? А потом, я когда-то занимался спортом. Думаю, с одним человеком я бы как-нибудь справился!

– Вот именно, что с человеком… – заметила Гела. – Тут что-то совсем другое!

Никита посмотрел на девушку и рассмеялся.

– Тебе нужно поменьше смотреть криминальных новостей, – сказал он. – А то тебе уже чёрти что мерещиться начинает.

Ангелина понимала, что парень не поверит ей, поэтому не стала дальше продолжать разговор. Никита разобрал в зале диван и произнес:

– Прошу пожаловать, пани! Ваше ложе готово.

Ангела рассмеялась и потащила парня за собой…

Утром девушка проснулась от нежного поцелуя в губы.

– Солнышко, мне на работу пора, – прошептал Никита. – Но ты можешь остаться.

– Нет, я с матерью еще толком не виделась. Так что я ухожу вместе с тобой, – торопливо пробормотала Гела.

Она быстро оделась, сделала пару глотков кофе, который для нее сварил молодой человек и сказала:

– Ну все, я готова!

Молодые люди вышли из подъезда. Никита посадил девушку на такси, а сам отправился на остановку.

Ангелина подъехала к своему дому, расплатилась с водителем и зашла во двор. Сейчас ее подъезд выглядел очень миролюбиво. Более того, возле него стоял дворник Степаныч и о чем-то громко разговаривал с соседкой Гелы – тетей Клавой.

– Вот ведь, стервецы какие! – кричала женщина. – Это ж надо было так подъезд загадить!

– И не говори, – вторил ей дворник. – А на ремонт ведь деньги не соберешь! Жильцы такие, что и за копейку удавятся.

– Доброе утро! – поздоровалась с ними Ангела. – Что случилось, тетя Клава?

– Да вот! – воскликнула соседка. – Какие-то уроды весь подъезд красной краской изрисовали. Теперь не знаю, как быть?! Со Степанычем советуюсь.

Затем женщина с интересом посмотрела на Ангелину и поинтересовалась:

– А ты ничего такого не видела? Ты же, вроде, поздно с работы возвращаешься.

– Я у парня своего ночевала, – пожала плечами девушка. – Ничего не знаю! Только сейчас домой иду.

– Ну иди, иди! Только в обморок не упади, – ехидно произнесла тетя Клава.

Гела попрощалась и зашла в подъезд. Снизу все было, как обычно… Ангела начала подниматься по ступенькам наверх, и на площадке второго этажа увидела какие-то странные красные надписи на стенах. Они ей напомнили тот язык, на котором писал Олег Львович на ее пропуске в клуб. Девушка потянула воздух носом и в ужасе отшатнулась от стен.

– Это кровь, тетя Клава, а не какая не красная краска, – пробормотала она.

И тут ее пронзила жуткая мысль…

– А что с моей мамой? – ахнула Ангелина и бросилась вверх по лестнице.

На третьем этаже все было, буквально, исписано кровью. Ангела с ужасным предчувствием кинулась к своей двери. Она вытащила из кармана ключ, но от волнения никак не могла попасть в замочную скважину. И тут дверь открылась, и на пороге появилась улыбающаяся мама.

– Мамочка! – разрыдалась девушка. – Мамочка!

– Что такое? – удивилась женщина. – Что случилось? Тебя кто-то обидел? Никита?

Она пропустила дочь в квартиру и закрыла за ней дверь.

– Мама, я так счастлива, что с тобой все в порядке, – сквозь слезы говорила Гела.

– А что со мной могло случиться? – поинтересовалась мама.

– Весь подъезд в крови! Что здесь произошло?!

– Бог с тобой, какая кровь?! – взмахнула руками женщина. – Какие-то хулиганы изрисовали все краской. Тетя Клава уже с утра заходила по поводу ремонта…

– Мама, я работаю в больнице, и могу отличить запах крови от запаха краски, – продолжала говорить Ангелина. – Нужно вызвать полицию, а не делать ремонт!

И девушка подошла к телефону и решительно набрала «02»…

Послание

Через полчаса к дому Ангелы подъехала полицейская машина. Оперативники обследовали подъезд и подтвердили опасения Гелы по поводу того, что надписи были сделаны кровью. Затем они подробно допросили всех жильцов о том, кто что видел или слышал. Но никто ровным счетом ничего не знал. Тогда главный следователь дал Ангелине свой номер телефона и попросил позвонить ему, если вдруг произойдет что-нибудь подозрительное. После этого полицейские сфотографировали все надписи, собрались и уехали.

– Какой ужас! – бормотала тетя Клава. – Оказывается, тут не просто хулиганы были, а преступники. Кто его знает, чья это кровь?!

– Интересно, а что тут вообще написано? – заинтересовалась Гела. – Язык какой-то непонятный. Ни на один другой язык не похож.

– А ты что, много языков знаешь? – спросила соседка.

– Знаю немного, но видела достаточно, – парировала Ангела.

– Я теперь прямо не знаю, как в таком подъезде жить, – начала сокрушаться еще одна соседка Наталья Спиридоновна. – Ведь даже и людей-то в гости пригласить страшно – испугаются!

– Вот и я говорю, – закивала головой тетя Клава. – Надо срочно ремонт делать.

Она взяла под руку Наталью Спиридоновну, отвела ее в сторону и завела долгий разговор о ценах на краску, известку и т.д.

Тем временем Ангелина зашла домой, взяла сотовый телефон и сфотографировала все надписи.

– Ангел, иди домой! – окликнула ее мама. – Из-за всей этой кутерьмы я на работу попасть не могу. Придется идти после обеда.

– Да уж, – кивнула девушка. – Хорошо, хоть мне надо идти только вечером.

– Я тебя не пущу, – серьезно произнесла мама. – Нечего тебе ночами шарахаться! Не последний кусок доедаем.

– Мам, меня Никита встретит.

– Увольняйся и все! Даже слышать ничего не хочу.

– Но пока я уволюсь, мне все равно нужно на работу ходить, – примирительным тоном сказала Гела.

– Ладно, – вздохнула женщина. – Но пусть Никита тебя прямо до дверей квартиры провожает. Обещаю, что не буду возражать, даже если он у нас будет оставаться на ночь.

– Ну, дела! – усмехнулась Ангелина. – Ладно, мам, ты беги. А то вообще на работу сегодня не попадешь. Но вечерами нигде одна не ходи, пожалуйста.

– Постараюсь! – улыбнулась женщина.

Вскоре она ушла, а Ангела переписала фотографии с надписями с сотки на компьютер и принялась их рассматривать. Было очевидно, что это не бессмысленный набор слов, а какие-то предложения. Но язык был непонятен. Гела включила интернет и специально стала просматривать алфавиты разных стран. Но ничего похожего на то, что было написано в подъезде, девушка так и не обнаружила. Тогда она позвонила своей подруге Светлане.

– У аппарата! – раздался резкий голос Светы в трубке.

– Светка, привет! Ты этим своим «у аппарата» меня напугала, – рассмеялась Ангелина.

– Привет, Гел, – смягчился голос подруги. – Да тут один тип достает, вот и приходится построже себя вести.

– Слушай, Свет, ты в институте никого не знаешь, кто бы хорошо в языках иностранных разбирался?

– В смысле? – не поняла девушка.

– Ну чтобы смог определить, на каком языке письмо написано?

– А… Ну это к «Голгофе» нужно обращаться, – ни минуты не задумываясь, сказала Светлана. – Она же у нас полиглот. К тому же, докторша наук.

«Голгофой» в институте называли очень крупную и толстую преподавательницу латыни и древнегреческого языка – Юлию Мироновну. Она была весьма принципиальной и требовательной по отношению ко всем своим студентам. Редко кому удавалось сдать ей экзамен с первого раза. Поэтому студенты шли к ней, как на Голгофу!

– Точно! Как это я сама не догадалась, – обрадовалась Ангела. – Спасибо!

– Да не за что, – произнесла Света. – А ты что, с кем-то по интернету переписываешься, и не поймешь на каком языке?

– Ага! Что-то вроде того. Ну ладно, пока!

– Пока!

Гела повесила трубку, и быстро начала собираться, чтобы успеть до работы заехать в институт.

День, на счастье девушки, был пасмурным, и ей не пришлось долго выбирать одежду, чтобы прятаться от солнца. Через полчаса она выбежала на остановку, села в автобус и поехала в институт.

Юлию Мироновну Ангелина нашла на кафедре иностранных языков. Женщина о чем-то разговаривала со своими студентами. Ангела дождалась, когда молодые люди покинули помещение, и зашла в кабинет.

– Здравствуйте, Юлия Мироновна! – поздоровалась девушка.

Женщина посмотрела на нее исподлобья и недобро сказала:

– Никак пропавшая Стахова объявилась?! Ты учиться вообще думаешь?

– Думаю, – кивнула головой Гела. – Но сейчас я к вам по другому поводу.

– Ну, надо же! – усмехнулась преподаватель. – Она, оказывается, по другому поводу! Позволь полюбопытствовать – по какому?

– Юлия Мироновна! У нас прошлой ночью в подъезде было совершено преступление, и преступник оставил после себя какие-то надписи на неизвестном языке. Вот мне бы и хотелось узнать, что это за язык?

– А ты что, следователем на половину ставки устроилась? – ехидно спросила женщина.

– Нет, просто боюсь, чтобы это происшествие моей семьи не коснулось.

«Голгофа» несколько минут пристально смотрела на Ангелину, но потом сказала:

– Ладно, давай сюда свои надписи. Посмотрим!

– Они у меня на сотке сфотографированы. Надо бы на компьютер загрузить.

– Пошли ко мне в кабинет!

Юлия Мироновна тяжело встала и вышла с кафедры. Девушка поспешила за ней. В кабинете у «Голгофы» стоял новенький «Макентош».

– Давай сюда свою сотку, – обратилась преподаватель к Ангеле.

Она переписала файлы на свой ноутбук и вернула телефон Геле.

– Что ж, теперь можно и поглядеть, – произнесла женщина и открыла первую фотографию.

Она долго и с интересом рассматривала изображение. Затем пробубнила вслух:

– Заманчиво, заманчиво! Так говоришь, это в твоем подъезде написали?

– Да! – кивнула Ангелина. – А вы можете сказать, на каком языке это сделано?

– Похоже на смесь латыни с каким-то наречием!

– Как это?

– Некоторые слова четко прописаны на латыни, а вот некоторые – я не могу определить. Возможно, это какие-то каббалистические термины…

Юлия Мироновна открыла следующую фотографию и с еще большим энтузиазмом начала ее изучать. Гела не хотела мешать преподавательнице, но ее разбирало любопытство. Она с трудом дождалась, когда «Голгофа» просмотрела все снимки и спросила:

– А вы могли бы перевести, что там написано?

– Теоретически да, – ответила женщина. – Но многие термины мне непонятны, и их нет в латыни. Нужно расспросить коллег, которые занимаются древними языками. Может они помогут?!

– Юлия Мироновна, я буду вам очень благодарна, если вы мне поможете понять, что означают эти надписи, – сказала Ангелина.

– Честно говоря, мне бы и самой было интересно узнать, что за диалект здесь использован. Подумать только! Чтобы в наше время кто-то пользовался мертвым языком, да еще и на месте преступления. Кстати, а что за преступление было совершено?

– Точно не знаю, – пожала плечами девушка, – но все эти надписи были сделаны кровью!

Эти слова произвели на «Голгофу» неизгладимое впечатление.

– Хорошо, – произнесла она. – Приходи завтра в это же время. Постараюсь для тебя что-нибудь выяснить.

– Спасибо! – горячо поблагодарила Ангела. – А сейчас я побегу, мне на работу пора.

– Беги, беги! – кивнула Юлия Мироновна.

Гела попрощалась и вышла из кабинета…

На работу она немного опоздала. Катерина встретила Ангелину в коридоре, примыкающем к лестнице.

– Что, автобус задержался? – поинтересовалась она.

– Угу! – кивнула девушка.

– А у меня для тебя новость! Сегодня ты моешь одна. Тетя Вера позвонила и сказала, что лежит с температурой, а другие девчонки уже разошлись по объектам.

– Хорошо. А что я мою?

– Этот коридор и нашу подсобку. Фронт работ ясен?

– Абсолютно!

– Тогда я пошла.

Катерина ушла, а Ангела быстро переоделась и, взяв ведро, сходила за водой. Она решила сначала помыть подсобку, а уж потом заняться коридором. Гела тщательно вытерла везде пыль и начала мыть полы, когда за стеной раздался протяжный собачий вой. «Вот еще! – подумала девушка. – Воет как на покойника!» Она закончила убирать комнату и вышла в больничный коридор. Ей пришлось еще раз сходить и поменять воду. Затем Ангелина намотала тряпку на швабру и начала возить ею по мраморному полу…

Высоко над головой девушки находились небольшие окошки, выходящие на больничный двор. На улице темнело, но сквозь окна на пол коридора падали блики от уличных фонарей. Внезапно, одно из окон загородила какая-то тень. Ангела подняла голову и увидела в оконном проеме силуэт огромной собаки.

– Развелось бездомных собак! – в сердцах воскликнула Ангелина.

В этот миг собака опустила вниз морду и, глядя прямо в глаза девушке, грозно зарычала.

Гела никогда не боялась собак, но в этот момент она почувствовала, как липкий страх вползает в ее сердце.

– Фу! Пошел! – закричала Ангела и замахнулась шваброй на пса.

Но вместо того, чтобы удрать, поджав хвост, животное оскалилось и бросилось на стекло. Оно клацнуло зубами, и от неожиданности Ангелина выронила из рук швабру. Собака продолжала бесноваться, а девушка растерялась и не знала, что делать. Затем она взяла себя в руки и продолжила мыть коридор. Однако пес не успокоился, а начал бегать от окна к окну, облаивая Гелу.

– Наверное, бешеный! – сказала сама себе Ангелина. – Нужно будет аккуратнее до машины добираться.

Она закончила с уборкой коридора и зашла в подсобку. Собака ненадолго успокоилась, но вскоре раздался ее вой за стеной.

– Странно, – пробормотала Ангела. – Раньше на меня животные так не реагировали!

В это время в коридоре послышались голоса, и в комнату начали заходить санитарки.

– О! Ангелка нарисовалась! – воскликнула пухленькая хохотушка Рита. – Привет!

– Привет, – поздоровалась Гела. – Послушай, Рит, сегодня за стеной все время бесится какой-то огромный пес. Похоже, сумасшедший! Я и на улицу боюсь теперь выходить.

– Ну вот, говорю же, что мне не померещилось! – торжественно заявила женщина, оглядывая других санитарок.

Затем она обернулась к Ангелине и заметила:

– А я сказала девчонкам, что собака разбрехалась, а они все одно талдычут: «Показалось тебе! Показалось тебе!»

– И как к машине пойдем? – поинтересовалась Ангела. – Пес ведь на нас набросится!

– Сейчас сторожа позову, – произнесла, прислушивающаяся к разговору, Катерина.

Она ненадолго ушла и вернулась с мужчиной лет сорока, который держал в руках ружье.

– Ну и где ваша сумасшедшая псина? – спросил сторож.

– Во дворе бегает, воет, – ответила Гела.

– Посидите пока здесь. Я сейчас! – сказал сторож.

Он ушел, и вдруг за стеной раздался выстрел и собачий визг. Потом наступила тишина. Минут через десять сторож вернулся и произнес:

– Действительно, кобелина огромный бегал, рычал. Но теперь не бойтесь – отбегался он.

Мужчина развернулся и ушел, а санитарки вышли во двор и отправились к машине Глеба.

Перевод текста

Почему-то на душе у Ангелины было очень неспокойно. Она все время оглядывалась, опасаясь, что собака выпрыгнет откуда-нибудь из кустов. Подъехав к дому, Ангела сразу увидела Никиту. Она попрощалась с Глебом и выбежала из машины навстречу молодому человеку.

– Привет, – серьезно произнес Никита. – Ангел, мне твоя мама рассказала, что случилось вчера ночью в вашем подъезде. Так что там действительно кто-то был! Поэтому теперь я все время буду самолично встречать и провожать тебя до дома.

– Спасибо, солнце! – улыбнулась девушка. – Один вопрос… Работу ты тоже из-за меня бросишь?

– Нет, я постараюсь совместить эти два дела.

– Никит, – заметила Гела, целуя парня в губы, – кабы знать, где упасть, то и соломку постелешь, правильно? А так… Зря будешь тратить ценное время. Я и сама не дурочка, если что-нибудь почувствую, обязательно попрошу о помощи. Так что не переживай, все будет в порядке!

И Ангелина увлекла парня за собой в подъезд. Они поднялись к девушке домой, и Ангеле пришлось оставить Никиту ночевать у себя. Конечно, попасть этой ночью в клуб «Полуночный» Геле не удалось.

На следующий день с утра Ангелина забежала на рынок и купила у знакомого мясника литровую банку крови. Затем она зашла за гаражи и выпила половину банки солоноватой жидкости. Оставшуюся часть девушка принесла и незаметно спрятала дома. Когда ее силы восстановились, Гела вновь поехала в институт к «Голгофе». Она не нашла Юлию Мироновну на кафедре, поэтому пошла к ней в кабинет. Ангела постучала в дверь и услышала громкий голос:

– Войдите!

Девушка зашла в кабинет.

– Здравствуйте! – поздоровалась она с преподавательницей.

– Ну здравствуй, Стахова! – воодушевленно произнесла «Голгофа». – У меня для тебя есть две новости: хорошая и плохая. С какой начать?

– Давайте с плохой, – серьезно сказала Гела.

– В надписях, фотографии которых ты мне дала, есть слова, которые не смогли перевести ни мои друзья, ни я. А теперь о хорошем! Нам удалось немного восстановить текст. Как я и говорила, часть его написана на латыни. И это удивительно, поскольку латынь – мертвый язык и не имеет широкого распространения! Его изучают либо в специальных лингвистических, либо в медицинских институтах. Получается, что преступник – человек весьма образованный, если запросто пишет на латыни целые обращения!

– Обращения? – переспросила Ангелина.

– Обращения или послания – называй, как хочешь, – улыбнулась Юлия Мироновна.

– И что написано в этом обращении? – дрожащим от волнения голосом спросила Ангела.

– Сейчас, подожди, – сказала преподавательница.

Она открыла ящик своего стола и извлекла из него лист бумаги.

– Слушай! – обратилась она к девушке. – Здесь перевод той части текста, которая была нам понятна.

И «Голгофа» торжественно прочитала:

– Сеющая смерть должна встретиться лицом к лицу с той, которая знает ответы на все вопросы!

Юлия Мироновна посмотрела на Гелу исподлобья и спросила:

– Тебе о чем-нибудь говорит эта фраза?

– Нет! – честно призналась девушка. – А что там есть еще?

«Голгофа» продолжила:

– Дальше идет оккультное заклинание. Оно не переводится. К нему же относятся и несколько символов. А вот еще дальше написано: «Сеющая смерть торопится, потому что…» И идет выражение, которое ни я, ни мои коллеги перевести не смогли. Собственно все!

Преподавательница сунула листок Ангелине в руки.

– Можешь забрать перевод, если хочешь, – заметила Юлия Мироновна. – Надеюсь, он поможет следствию найти преступника.

Затем она сделала заговорщическое лицо и прошептала:

– Ну а ты-то со мной после поделишься – что, да как?

– Конечно, – кивнула Ангела. – Большое спасибо! Скажите, а как вы думаете, кто бы мог написать это послание?

– Ой, девочка моя, – вздохнула «Голгофа», – кто ж его знает! Сейчас столько всяких психов развелось, что трудно даже и предположить.

– Еще раз спасибо! – произнесла Гела. – И до свидания.

– До свидания! – ответила Юлия Мироновна. – Надеюсь вскоре увидеть тебя на занятиях!

Девушка улыбнулась и вышла из кабинета.

По дороге домой она внимательно изучила тот листок, который ей дала «Голгофа».

– Кое-что мне понятно, – бормотала Ангелина. – Та девушка из подъезда – «Сеющая смерть» – пытается встретиться со мной, для того, чтобы я ей на что-то ответила. Но с чего она взяла, что я знаю ответы на все вопросы? Во всяком случае, мне кажется, что все, с кем она встретилась до меня, уже вряд ли смогут на что-нибудь ответить. Лучше держаться от нее подальше! И причем здесь заклинание?