Председатель-4

– Я вот что думаю, как бы мы время попусту не потеряли. Собака агрессивная, кто знает, вдруг бешенством болеет? Да и слюни у неё как-то странно текли, нужно срочно Михаила Сергеевича в больницу везти, ради его же блага! – после упоминания о бешенстве мужчина изменился в лице, никакие другие вопросы его впредь не интересовали. – Обещаю, с собакой дела мы уладим.

Как Горбачёв и говорил, банкет действительно пройдёт без него, ведь опозорившегося перед гостями мужчину охрана поспешила увести в больницу. Перед отъездом с фермы, я ещё раз подошёл к Юрию и настоятельно убедил собаку привязать на цепь. Если повезло сегодня, то не факт, что повезёт в следующий раз и наконец-то он со мной согласился. Одной проблемой меньше. А кубинцы, хоть и держали себя в руках, но всё же периодически чем-то делились друг с другом, вытирая от смеха слёзы.

Глава 5

Немногим ранее.

– Почти как новая, – осматривая баню сказал Кандрёнков.

– Говорил же, не стоит. Такие деньги потратил на деда! – ворчливо покачал головой дядя Митя.

– Да не такие уж и большие. Я вон тебе чуть баню не сжёг, а ты всё деньги считаешь! Нельзя так, Митя, нельзя.

– Здесь мы оба виноваты, не усмотрели, – зайдя внутрь ответил старик, – если честно, не люблю помощь принимать, стараюсь со всеми бедами сам справляться, но не всегда получается, конечно. Что поделать, поколение у нас такое, – грустно выдохнув подытожил он.

– Пустяк, правда, – отмахнулся рукой Андрей Андреевич.

– Пустяк, конечно… – заворчал дядя Митя, – неловко мне от доброты твоей, ох, а ты же ещё и в сыновья мне годишься, вот же пень я старый!

– Мне пятьдесят пять уже, да мы почти ровесники, – звонко рассмеялся Кандрёнков, пытаясь успокоить смущённого деда.

– Ух, Андрей, хороший же ты мужик! – взглянув на новые доски в любимой бане ответил дядя Митя.

Новый друг гармониста подошёл к ремонту ответственно. Заменил не только повреждённое пожаром, но и временем. Старичок аккуратно прошёлся по новому полу, по памяти избегая гнилых досок, которые уже заменили, но привычка их избегать осталось.

– Можем прямо сейчас попариться, заодно и опробуем, так казать, – предложил Андрей Андреевич, наблюдая за радостным лицом пожилого товарища.

– Лучше после встречи гостей, – покачал головой старик, – я когда попарюсь, уже ничего делать не хочу, а мне, между прочим, ещё на гармони играть.

Спустя час Кандрёнков сел в автомобиль и плавным жестом указал дяде Мите на переднее сидение, предлагая подкинуть приятеля. Тот поспешил в дом, надел свой лучший костюм и схватил музыкальный инструмент, после чего прихрамывая направился к машине.

* * *

К тому моменту как подъехали все гости и музыканты, кубинцы уже вовсю демонстрировали привезённые угощения. Стоило Раулю Кастро щёлкнуть пальцами, как на столах появились сочные ананасы, апельсины с невероятно тонкой кожурой и даже манго. Их было столько, что смело хватило бы каждому гостю попробовать. А запах кофе, который наши друзья любезно привезли в большом количестве, чувствовался даже на улице.

После небольшого музыкального выступления, улыбчивый Рауль Кастро вновь подал сигнал своей свите и те вынесли несколько ящиков самого настоящего кубинского рома. Конечно собравшиеся пили его залпом, закусывая овощами и сладкими фруктами, от чего у меня на душе скребли кошки.

«Вот бы коктейль сейчас…»

Мысль мгновенно пронеслась в голове, и я бы её откинул прочь, да вот больно навязчивая. Захотелось попробовать что-то самому приготовить из подручных средств, сначала для себя, а потом и для гостей, если вкус будет достойный.

Я мысленно перебирал варианты знаменитых коктейлей современности, но большинство отсеивались достаточно быстро, ведь в условиях колхоза некоторые ингредиенты не достать. Таким образом, мысль о мохито я быстро отложил в дальний ящик, однако перебрав более сложные для реализации коктейли, вновь к ней вернулся.

Белый сахар являлся самой лёгкой его частью, не считая рома. Лимон, который привезли заботливые гости, можно было использовать вместо лайма, а газированную воду легко сделать с помощью сифона. Осталась только мята и лёд.

«И где мне мяту достать в ноябре? Может попробовать без?» – и тут меня осенило. Я вспомнил про маленький куст с мятой в теплице. В конце лета Лариса Ивановна с Аллочкой слёзно просили оставить его, мотивируя это тем, что вкусный чай все любят и уж мята лишней не будет. Судя по всему, сушеная им не очень нравилась, а мысль об альтернативе грела душу. Ладно уж, дал добро, вот только предупредил их, что мята имеет свойство невероятно быстро расти, словно надоедливый сорняк, дабы не лишиться чайного дополнения, я посоветовал им контролировать рост растения.

Значит мята есть, а лёд можно в кабинете Маши из морозильника позаимствовать! Обычно среди кусков льда она хранит пробы молока, но дело это не частое, да и отвозят их в город достаточно быстро, поэтому ничего страшного, если возьму немного.

Наш банкет в клубе пришлось ненадолго покинуть, благо люди там серьёзные собрались, но на всякий случай попросил нашего парторга присмотреть за некоторыми личностями и со спокойной душой отправился за ингредиентами.

К моему удивлению, за недолгое время отсутствия, ничего плохого не произошло. Даже удивительно, прогресс на лицо!

Собравшиеся люди с удивлением наблюдали за моими дальнейшими действиями.

– Александр Александрович, вы что удумали? – поинтересовался неуверенный голос сзади.

– Скоро увидите! – ответил я, не отвлекаясь от приготовления коктейлей.

Полная тишина. Все собравшиеся, включая гостей, наблюдают за моими действиями. Ложку сахара, ещё одну… смешать ингредиенты, потрясти.

– Товарищ председатель, что это за чёрная магия? – нахмурился дядя Митя. – Или яд поди какой готовите? Ну не при гостях же!

– Да напиток это, вы чего! – заявил я, наполнив третий бокал.

Первые коктейли достались нашим дорогим гостям. Рауль Кастро сначала неуверенно отпил, а как только распробовал, то чуть ли не залпом выпил освежающий напиток, запросив ещё один. Конечно такая реакция не осталась без внимания и вот, люди буквально в ряд выстроились ради моих коктейлей.

– Больно уж нравится всем. Ну что, сам-то будешь пробовать? – поинтересовался Кандрёнков, повернувшись к дяде Мите.

– Да вот думаю, вроде никому пока плохо не стало. А ты сам как? Хочешь? – подозрительно прищурился старик.

– Нет, – твёрдо заявил он, – я зарёкся больше ни капли!

Прошло почти полчаса, за это время многие успели отведать мохито и вот, заветный бокал оказался подле гармониста.

Андрей Андреевич с неким презрением наблюдал за окружающими, все только и говорили, что о странном напитке. Ладно бы все, но даже дядя Митя и тот, осыпал выпивку комплиментами, да такими, которые в жизни никому не посвящал.

– Слушай, Мить, а какой он на вкус? – с ноткой волнения спросил приятель.

– О-о-о, – протянул старик, – неописуемый холодок мяты, щекочущий горло, аромат летней свежести и немного сладковатый привкус… я подобного ещё никогда не пил. Словно заново родился! – после этих слов он схватился за гармонь и заряжённый коктейлем принялся наигрывать весёлый мотив.

Кандрёнков посмотрел по сторонам, заглянул в пустой бокал рядом и, достав платочек из кармана, вытер едва выступивший каплями пот со лба.

– Александр Александрович, позвольте и мне попробовать!

А дальше к нам приехал Соколов. Не припомню, чтобы мы его приглашали, но дату приезда гостей он знал, и, похоже, что решил нагло заявиться сам. Я не очень люблю непрошеных гостей, но не прогонять же его теперь при кубинцах?

Да и ящик колы, привезённый прямиком из Финляндии, смог меня задобрить.

С появлением газировки, у меня открылся доступ к ещё нескольким коктейлям, одним из которых являлся знаменитый «Куба либре». Как и ожидалось, после него Рауль Кастро моментально встал с места и решительно подошёл ко мне, протянув свою смуглую руку. Этот жест ничуть не удивил меня, ведь в переводе с испанского напиток назывался «Свободная Куба». Сам коктейль прост в исполнении, однако является одним из самых популярных в мире, не мудрено, что он узнал его.

После крепкого рукопожатия, вслед за словами Кастро послышался голос переводчика:

– Я очень восхищён вашими навыками! Потрясающе, просто потрясающе! Сколько же ещё талантов вы от нас скрываете?

– Ещё достаточно, чтобы вас удивить, – со смехом ответил я.

Во время нашего разговора Рауль широко улыбался и ярко жестикулировал, как и полагает носителям испанского языка. Помимо комплиментов, направленных в сторону колхоза, он неожиданно пригласил меня на Кубу, что вызвало неподдельное удивление у собравшихся людей. Ответ был очевиден. Разве можно отказаться от подобного предложения?

* * *

Кубинцы уехали утром, и, хотя их приглашение грело душу, неизвестно когда я смогу им воспользоваться.

Было весело, но пора возвращаться к ежедневным делам. Только для начала заберу плёнку у Мити. Такую драгоценность ни в коем случае нельзя потерять.

Я перехватил его в обед, когда они с женой уплетали жареную картошку. Я почувствовал её божественный аромат ещё на подходе к их дому, и мой живот недовольно заурчал. Я побежал к нему в первую очередь, хотя сам ещё не обедал. Ну ничего, успею.

Увидев меня в окно, Ягодецкий сразу замахал руками и вышел на порог. Любовь Алексеевна тоже выкрикнула приветствие.

– Вы за плёнкой? – шёпотом спросил он.

– Чего это вы шепчетесь? – тут же с подозрением раздалось из открытого окна.

– Тут мужские дела, Люба, – сурово ответил ей Митя.

Ну, ничего себе. Я-то думал, что наш атлет крепко сидит под каблуком у властной жёнушки, но оказывается может за себя постоять. Правда, непонятно зачем. Скрывать плёнку от семьи было не обязательно, хотя и похвально, что он так серьёзно отнёсся к тому, что я говорил.

– Я сейчас твою картошку доем, – пригрозила Любовь Алексеевна.

Митя тут же изменился в лице.

– Не надо, Любушка, я тебе расскажу, можно ведь, товарищ председатель? – умоляюще посмотрел он на меня.

Да… кажется я несколько поторопился с предыдущими выводами.

– Можно. Но больше никому. Так что? Где ты её спрятал?

– Так это, в лес отнёс, я там возле одного приметного дерева контейнер прикопал. И правильно сделал, скажу я вам, тут прошлой ночью мужики из КГБ приходили, расспрашивали. Но я, как вы и сказали, засвеченную им отдал.

Я напрягся.

– А ты точно сможешь контейнер найти теперь?

– Обижаете! Могу прям сейчас сбегать. Сейчас на велосипед сяду и одна нога здесь, другая там.

– Ты тогда иди обедай дальше, а потом подвезёшь ко мне домой?

– Так точно, – пообещал мне Митя, и мы разошлись.

А минут через сорок, когда я и сам успел пообедать тефтелями с гречкой, Маша готовила их просто великолепно, Митя привёз плёнку, как и обещал.

Ещё через пару дней, я сам её проявил и сделал фотографии, среди которых попались прямо очень удачные кадры. Митя плёнки не жалел и нафотал задницу Горбачёва во всех возможных ракурсах.

Что ж, надеюсь, в нужный момент она сумеет здорово подпортить его репутацию. Допускать этого товарища к власти и в этой временной линии тоже совсем не хотелось.

* * *

Не хотелось мне и снова ехать в Москву, но, вернувшись к делам, я понял, что надо.

Колхозы вот-вот объединят, и мне нужны новые специалисты, особенно по экономической части.

Несмотря на то, как закончилась история с Лизой, её помощь тогда и впрямь пришлась кстати. Лариса Ивановна хоть и хороший бухгалтер, но порой ей не хватает гибкости и инициативности, да и даже с одним колхозом она уже едва справляется. И я её не виню. У нас сейчас статей доходов и расходов стало в несколько раз больше, чем было, когда я только приехал.

В общем, нам просто необходим экономический отдел. А где их взять? Да так, чтобы молодых и заряженных? Размышляя об этом, я сразу подумал о Тимирязевке. Той самой, где училась Лиза, настоящий Филатов и даже Костя Доронин.

Так что я раздобыл номер ректора академии, а попутно узнал, что именно в этом году им стал Пётр Петрович Вавилов вместо Ивана Семёновича Шатилова, с которым я бы познакомился с гораздо большим удовольствием. Я знал, что это самое настоящее светило в советской сельскохозяйственной науке, благодаря которому многие достижения страны на этом поприще стали возможны, я уже молчу про то, что, несмотря на опасность, в том числе и для жизни, он активно противостоял Хрущёву и Лысенко, когда они сами того не понимая, пытались протолкнуть пагубные для всего сельского хозяйства мероприятия в области агрономии.

Я уже молчу про количество НИИ, им организованных и его учеников, ставших или тех, которые станут впоследствии докторами наук и академиками.

Вавилов же, несмотря на другие свои достижения, в основном прославился тем, что известен как главный виновник распространения опасного для людей борщевика сосновского, думая, что его урожайность поможет в восстановлении послевоенного сельского хозяйства.

И, к сожалению, в семидесятых, люди хоть и заподозрили проблемы, всё-таки трудно не заметить, что молоко у животных от него становится вонючим и горьким, а сам борщевик быстро вытесняет другие культуры, но по-прежнему высаживали его в промышленных масштабах. То, что у нас в колхозе его пока не было – невероятная удача, и я рассчитывал, что так и останется. Но, услышав сейчас имя Вавилова, сразу почувствовал, как пробежал холодок у меня по спине. Этот товарищ ведь по-прежнему считает, что борщевик полезен для сельского хозяйства и даже не подозревает, каким бедствием этот сорняк обернётся в будущем.

Как бы мне остановить это безумие хотя бы сейчас? Пожалуй, когда буду в Москве, стоит посоветоваться по этому поводу с Васнецовым.

Ну, хотя бы я без проблем договорился с Вавиловым о то, что могу приехать в Тимирязевку и провести задуманной мной агитацию перед студентами.

Меня интересовали в первую очередь экономисты пятого курса, которым уже скоро придётся защищать диплом и выпускаться, так что к ним меня и проводили.

К презентации я подготовился. Сделал слайды для небольшого диафильма про наш колхоз. И приступил к рассказу, одновременно агитируя студентов поехать в наш колхоз на дипломную практику.

– Вот смотрите, вы, группой из желающих пяти-семи человек придете к нам и проведёте собственное экономическое исследование, а потом на всех напишите большой дипломный проект о том, как видите развитие и рост наших колхозов. И это будет не просто проект, который мы потом спрячем в шкаф и забудем о нём навсегда. Нет, это станет реальным рабочим планом. Более того, вы и сами сможете за этим проследить, если захотите устроиться к нам на работу после выпуска. Мы сейчас на том этапе развития, когда нам нужен плановый экономический отдел. Уже совсем скоро мы станем по-настоящему большим колхозом и агропромышленным объединением.

– Можно вопрос? – подняла руку кудрявая темноволосая девушка в очках.

– Конечно, – улыбнулся я ей.

– А насколько свободны мы сможем быть в своих предложениях?

– Максимально. Я думаю, что по моему рассказу, вы уже поняли, что наш колхоз использует самые передовые достижения советской науки и не боится внедрять что-то новое. В частности я бы хотел увидеть от вас предложения и рассчёты по различным производственным цехам, которые мы могли бы построить и организовать.

– Звучит интересно, – высказался один из парней, – но хочу спросить ещё вот о чём. Вы обмолвились о желании развивать малую авиацию у себя в колхозе, это нам тоже нужно будет рассчитать?

Ну конечно, практически у всех мужчин загораются глаза, когда они слышат о самолётах. Не важно какого размера.

– Именно, – ответил я ему, – разумеется, к таким планам и расчётам стоит подходить со всей ответственностью, и тут без экономического отдела не обойтись.

– Тогда я в деле, – с жаром отозвался он, – с нашим институтом же всё улажено? Мы должны приехать на практику уже в новом году после сессии, верно?

Ответить я не успел, его перебил другой парень.

– Что-то ты разогнался, Вадик. Желающий не ты один, а товарищ Филатов уже сказал, что возьмёт лишь восемь человек.

– Я бы тоже поехала, – мечтательно протянула полненькая девушка на первом ряду, – устала от Москвы, жуть. А в этом колхозе, судя по фото, и зимой весело. Вон какой каток шикарный, хотя лучше летом, конечно, озеро тоже красивое…

Её соседка засмеялась.

– Мы вообще-то работать поедем, а не в отпуск. Кто тебя с таким подходом возьмёт, балда?

– Девушки, не выражайтесь! – вмешался строгий профессор, под патронажем которого я и проводил свою презентацию, – и давайте без хаоса. Задавайте вопросы как полагается. И по одному.

Разговоры сразу утихли, видимо, преподаватель пользовался уважением. Но ещё примерно полчаса я отвечал на самые разные вопросы студентов. После чего покинул тимирязевку вполне довольный собой.

Судя по всему, недостатка в желающих пройти у нас практику не будет.

Глава 6

Теперь, когда я вспомнил про борщевик и то, какой масштаб приняло бедствие с ним в моём будущем, я не мог оставаться в стороне.

Да, Нового Пути и Света Коммунизма это не касалось, тут мы высаживали другие силосные культуры, но я уже решил, что не могу закрывать глаза на происходящее в стране, отсиживаясь как в домике у себя в колхозе. К тому же, где гарантия, что рано или поздно мы не получим предписание его культивировать? Нет. Это безумие решительно надо остановить, хотя, возможно, даже сейчас это будет сделать уже трудно. Но чем дальше, тем сложнее. К тому же сейчас, когда Вавилов вступил в должность ректора, его влияние на посадки борщевика тоже увеличится, что ну совсем неприемлемо.

Однако, я не мог пойти с этим сразу к министру сельского хозяйства, тут нужно сначала доказать, что выращивать борщевик – это плохая идея, а также предложить альтернативу.

И единственный к кому я мог отправиться с такой задачей – это Васнецов. Так что прямиком из тимирязевки я поехал к нему в НИИ.

Он как всегда радостно меня встретил и провёл к себе в кабинет, попутно расспрашивая про кубинцев. Я отвечал по свежей памяти, благо, впечатлений было достаточно, и мы какое-то время просто говорили об этом и других новостях, но пора переходить к делу.

– Григорий Николаевич, на самом деле я не только ради хорошей компании к тебе заглянул, – начал я.

– Я и не сомневался, – улыбаясь ответил учёный, – рассказывай, что за идея посетила твою светлую голову.

Я вздохнул и потарабанил пальцами по столу.

– Тут вопрос серьёзный и, не побоюсь сказать, критически важный для всего сельского хозяйства страны.

Васнецов поднял бровь.

– Интриговать ты умеешь.

– Скажи, вот что ты думаешь про борщевик сосновского?

Григорий Николаевич замолчал, а потом осторожно спросил:

– А почему ты спрашиваешь?

– Да потому что это самый настоящий сорняк, к тому же опасный и вредный как для человека, так и для животных. А у нас им поля специально засеивают. Да, он даёт много зелёной массы, но также распространяется с ужасающей скоростью и выживает большинство других растений там, где появляется.

Васнецов задумался и снова какое-то время молчал, а потом ответил:

– Да, у борщевика есть определённые недостатки. Но почему ты так уверен, что они катастрофичны? Ведь плюсов у него тоже много.

Я понимал, что мой собеседник мыслит в соответствии со знаниями своего времени. Но этот вопрос в союзе сейчас исследуют однобоко. Но не мог же я рассказать какими нехорошими словами вспоминают это решение и его популяризаторов в двадцать первом веке. Что существуют сообщества вроде «Антиборщевик» и спутниковые карты по которым отслеживают распространение сорняка для дальнейшей с ним борьбы.

Всего этого я поведать Васнецову не мог. Но у меня были и другие аргументы.

– Наверняка ты слышал про случаи сильнейших ожогов под воздействием сока борщевика. Также известно, что молоко полученное от коров, которых им кормили горчит и плохо пахнет. Уже этого достаточно, чтобы провести более разносторонние исследования. Я считаю, что сейчас критическим исследованиям по нему уделяется преступно мало внимания.

Учёный снова задумался, а потом вздохнул и ответил.

– Может ты в чём-то и прав, но ты же понимаешь, что в масштабах страны это потребует слишком много изменений. К тому же, даже если окажется, что он и правда ядовитый, то какое решение ты предлагаешь? Это неприхотливое растение, которое даёт много силоса. В условиях страны, где так много неплодородных земель, это становится спасением для животноводства.

– Топинамбур, – мгновенно ответил я, – конечно, это тоже инвазивный вид, распространение которого надо контролировать, но он абсолютно безвреден и даже полезен, и помимо ботвы даёт ещё и клубни, которые тоже можно использовать для кормов.

– Звучит хорошо, но ты представляешь сколько понадобится работы, чтобы заменить весь борщевик топинамбуром? Впрочем, что об этом сейчас говорить. Без исследований это всё сотрясание воздуха. А я не уверен, что хочу за это браться и наживать себе врагов из сторонников борщевика. Говорю тебе честно. К тому же, не факт, что ты прав, и что это такое уж бедствие, как ты пытаешься меня убедить.

Я покачал головой.

– В этом вопросе я абсолютно уверен. Готов голову поставить против макового зерна, что всё так, как я говорю.

– Интересно, с чего бы? Конечно, ты умный мужик и с колорадским жуком придумал всё очень здорово, но ведь не биолог.

Я видел на лице Васнецова сомнения и недоверие и пытался найти слова как его переубедить, но так и не смог. В конце концов, он ещё раз прямо сказал, что браться за такие исследования не будет.

– Эх, Григорий Николаевич, – разочарованно ответил на это я, – мне казалось, что ты за развитие науки, а не за стагнацию и философию: «как бы чего не вышло». Очень жаль. Ладно, как хочешь, – я встал из-за стола, – надеюсь, смогу найти другого исследователя, который не побоится добраться до истины. А теперь, позволь я пойду.

Мои слова явно задели Васнецова, и в ответ, он лишь молча кивнул.

Я вышел из его кабинета с тяжёлым чувством. Мне нравился этот человек и я понимал, что скорее всего сейчас теряю друга и союзника. Но и тактично промолчать в такой ситуации я тоже не мог. Ладно, прорвёмся.

Уже на вокзале, меня кто-то окликнул. Обернувшись, я увидел младшего научного сотрудника из тех, что приезжали к нам в колхоз вместе с Васнецовым.

Он подошёл ближе и сказал:

Григорий Николаевич просил вас перехватить и передать, что он всё-таки попробует.

Улыбка сама собой расплылась на моём лице. Как же я рад, что этот упрямец передумал.

– Передай ему, что я очень это ценю, – ответил я «гонцу».

Вернувшись в колхоз я первым делом набрал Васнецова, и мы ещё раз всё обговорили. Я пообещал оказать максимальное содействие, какое только может потребоваться от колхоза и от меня лично для исследований. Жаль, дело это не быстрое, но главное результат. Тем более, что история с колорадским жуком отлично нас зарекомендовала в сельскохозяйственном сообществе. Надо работать, пока память об этом ещё свежа.

* * *

На следующий день телефон в моём кабинете зазвонил. По ту сторону я услышал голос Кандрёнкова Андрея Андреевича. Мужчина всё мялся вокруг да около, затем выдал:

– Александр, вы извините за тот случай на празднике, сам не знаю, что на меня нашло.

– Да ладно вам, чиновники тоже люди, – со смехом ответил я, вспоминая приезд кубинцев.

Андрей Андреевич заказал у меня один коктейль, но с появлением колы я смог создать ещё два других, которые мужчина тут же решил попробовать. Один за другим и вот он сам загорелся идеей своего собственного коктейля. В расход пошло всё, что он смог найти на столе, включая остатки еды. Во всей этой весёлой суматохе мы сразу и не заметили, а вот позже, когда его выпивка настигла гостей и собрала негативные отзывы, всё и вскрылось. Кандрёнков тем временем успел испортить целую бутылку рома и принялся за следующую! Вовремя остановили. Вот только наш секретарь обкома оказал сопротивление, да такое, что нескольким здоровякам пришлось за ним бегать по всему клубу, а он в итоге сиганул в окно и умчал со скоростью света. Ночевал он, как я и ожидал, опять у дяди Мити, а как проспался, поспешил со стыдом на лице уехать.

– Если честно, я поэтому и стараюсь не пить. Вот всегда начинается с рюмочки, а там… ох, – с досадой вздохнул мужчина, – как не выпью, так что-то обязательно случается! Вы и правда извините, Александр, там же гости были. Ну, с меня причитается!

Тот факт, что Андрей Андреевич с алкоголем не дружит я уже понял на своей свадьбе, когда он чуть баню не спалил. Ладно, с кем не бывает. Вот со мной, например, никогда не было. Мужчину я успокоил, заверив что данный инцидент никак не отразился на настроении кубинских гостей, от чего тот выдохнул с облегчением.

Вечно у нас так в колхозе, так что я уже и привык. Что ни праздник, то очередные приключения.

* * *

– Вить, принеси мне ключ на десять!

Недолго думая, новоявленный сын председателя протянул требуемый предмет механику, как и всё остальное, что мужчина продолжал просить. Когда же просьбы стихли, мальчик просто со всей внимательностью наблюдал за работой.

– Миш, ну что ты там возишься? – послышался голос напарника. – Пошли на перекур, уже все мужики собрались.

– Приду, как закончу, недолго осталось.

Правда работу он закончил почти через двадцать минут, после чего поблагодарил мальчугана за помощь и направился к остальным. Как и ожидалось, большинство работников уже разошлись, остался только приятель Павел, тот самый, что звал Мишу на перекур и Митя Ягодецкий, который сроду не курил, но не прочь потрепаться. Обсудив работу и менее значимые вещи, он спросил:

– Опять с ребёнком возишься? Слышали, как ты объяснял ему работу двигателя. Не утомляет нянькой быть?

– Признаться честно, я не особо люблю, когда дети за работой мешаются. Вот прям терпеть не могу! Но этот мальчик исключение. Даже умудряется полезным быть, – сделав очередную затяжку поделился мужчина, – да и понятливый на удивление. По два раза ему повторять не приходится.

– Может ты его ещё помощником своим устроишь? – пошутил Митя.

Павел следом подхватил волну юмора.

– Нет, не стоит, а то место нашего механика быстро займёт, – громко рассмеялся он.

Михаил тоже посмеялся, но потом добавил.

– Ой, да ну вас! Можете что угодно говорить, а парень действительно смышлёный для своих годов. Да и есть здесь работнички, сами знаете, которых я бы с удовольствием на него заменил. Вот вообще не шучу.

После перекура мужики разошлись работать, а озадаченный Ягодецкий продолжил стоять у двери, с интересом заглядывая в щель. Он наблюдал, как малец бегал из угла в угол, выполнял поручения механика, попутно задавая довольно умные вопросы.

Весь колхоз тем временем уже был наслышан о приёмном сыне председателя, Митя не стал исключением. Ребёнка встретили радушно, вниманием обделён не был не только в новой семье, но и среди соседей. Правда детские забавы не особо интересовали Витька, его редко можно было увидеть среди сверстников, а вот к механикам он бегал чуть ли не каждый день.

После увиденного, Мите всё не давала покоя одна мысль, которую он принёс с работы домой.

– Чего задумался? – сразу заподозрила неладное Люба.

– Да вот у нас на работе сын председателя часто появляется. Такой умный оказывается, не то что местная шпана. Всё о машинах спрашивает, да об их устройстве, а ведь ему двенадцать, если не ошибаюсь.

– Дети разные бывают, – подытожила Люба, – тут условия жизни роль играют и, конечно же, воспитание. Правда не знаю, как он из детского дома таким вышел, слышала дети в нём совсем портятся…

– Это так, слухи, – отмахнулся Митя, – может это особый детдом, вдруг детей уму-разуму учат!

– Хотелось бы мне в это верить, да вот только очень сомневаюсь. Там порой даже тепла детишкам дать не могут, не то что интерес к изучению механики привить.

Ягодецкий помешал ложкой суп, затем неуверенно сказал:

– А может и нам усыновить ребёнка? – от услышанного Люба поперхнулась и принялась кашлять, только стакан с водой помог.

– Даже не знаю, Мить. Как-то ты внезапно об этом заговорил…

– Раз своих иметь не можем, то можно из детдома взять. Вон у председателя какой молодец, и у нас такой же будет! Раз его все в колхозе хорошо приняли, то и нашего примут! – радостно кивнул он, предвкушая процедуру усыновления.

– Нечего равняться на других, все дети разные. Может вообще попадётся хулиган, как внук Юрки, как там его? Ах да, Богдан.

– Когда мы разговаривали в прошлый раз, мне показалось, что ты хотела бы ребёнка, – подметил Митя.

– Да не против я, вот только ты… хочу, чтоб и ты, дурак, к этому с умом подошёл. Не все дети идеальные, а то насмотрелся я погляжу, – Люба попыталась донести до своего избранника простые истины, вот только он всё настаивал на своём.

– Всё нормально же! Я сам из него мужика вырастить смогу! Будем физкультурой заниматься, на рыбалку ходить, всему обучу! А потом же начнёт к нам на работу бегать, там-то мы с мужиками его быстро…

– Уже на мальчика настроился? – хитро улыбнулась она.

– Можно и девочку! – уступил Митя. – Да, будем с ней с самого утра к турникам ходить. Научу потягиваться, а потом гантели подключу. Да она бы у нас с четырёх лет вёдра с водой таскала, если бы не было водопровода! – предался очередным фантазиям Ягодецкий.

Такую идею Любовь Алексеевна не особо одобрила и решила, что лучше уж мальчика. Раз Митя второй раз разговор заводит, то значит эти мысли посещают его частенько. Она взяла денёк на раздумья, а следующим же вечером согласилась на усыновление.

Вот только дорога до детского дома не близкая, а Митя так загорелся, что в тот же вечер бы рванул, да вот Люба не отпустила, поставив условие – едем вместе и в выходной, не иначе.

Следующие несколько дней оказались мучительными для будущего отца, он уже успел всем вокруг растрезвонить радостную весть, а когда это дошло и до ушей Любы, то на следующий день болтун вышел на работу с гигантской шишкой на голове.

– Ой, мужики, даже не спрашивайте! Я товарища спас, ему чуть по голове не прилетело балкой, но сам пострадал, как видите, – собирал сочувствующие покачивания головой Митя, стараясь скрыть вчерашние побои сковородой.

Когда радостный день наконец-то настал, пара отправилась в тот же самый детский дом, где и взял ребёнка председатель. Ягодецкий немного пообщался с детьми и затем выделил для себя одного. Люба, к счастью, разделила его выбор, а вот директриса – нет. Оказалось, что у четырнадцатилетнего Игоря есть брат, Артём, которому скоро исполняется пять лет. Мальчишки настолько сильно привязаны друг с другом, что разлучать их женщина не хотела.

В этот момент Митю осенило – что может быть лучше, чем стать отцом? Только стать отцом дважды! Что он двоих не воспитает? Втроём и тренироваться веселее! Да и семья крепче, братья же.