Превыше истины. Предвестник бури. Книга 1

Глава 1

Собрание

Роскошный пир в Изумрудном дворце был в самом разгаре. Боевые офицеры, начиная с младших лейтенантов и заканчивая высокопочтенными маршалами, с гордостью рассказывали о своих достижениях и подвигах на поле боя. Молодые офицеры были бодры и подвижны, кровь кипела в их крепких телах. Они обычно вели беседу с дамами, пытаясь своей харизмой и очарованием добиться их расположения. О, ненасытная молодость! Мысли лишь о боевой славе и женщинах.

А вот зрелые офицеры: майоры, подполковники, полковники, генералы и маршалы – собирались в нешумных местах банкетного зала и вели серьезные разговоры о стратегии и планах грядущих боев, пытаясь поразить друг друга багажом своих знаний и опытом, но делая это тактично и осторожно.

И лишь Девид де Рейган, генералиссимус Северных войск, стоял один в стороне от всех, медленно попивая гранатовое вино, и внимательно наблюдал за всем происходящим вокруг.

Рейган имел своеобразную внешность: высокий, длинноволосый, голубоглазый. В свои шестьдесят лет он имел крепкое телосложение, бодрую походку. Речь его была лаконичной, четкой. Окружающие сразу распознавали в нем военного человека. Девид был сдержан в своих поступках, эмоциях, старался больше слушать, чем говорить. Для многих он был загадкой. Но в то же время он был человеком решительным, отважным, сильным. В сражениях он всегда был в первых рядах, не прятался за спины своих подчиненных. Обычно такие воины, как Рейган, не дослуживались до высоких званий, поскольку на самом пике сражений находили в себе силы и мужества ворваться в самое пекло битвы и, к сожалению, часто платили жизнью за свою храбрость. Поэтому, наверно, в основном все генералы и маршалы были люди осторожные и хитрые.

Девид имел шестьдесят три победы в самых жарких сражениях, тринадцать из которых навсегда вошли в историю военного искусства. Он всегда врывался в самую гущу сражений. Но ему везло: он оставался в живых, получая лишь тяжелые ранения.За искусное ведение боя, за проявленные в боях храбрость и мужество получал очередное воинское звание и дослужился до генералиссимуса. Он, как генерал, понимал, что воевать нужно не числом, а уменьем, необходимо правильно выстраивать линию сражения, просчитывать каждый свой шаг и предугадывать следующий шаг своего противника.

Будучи еще молодым генералом, он захватил хорошо укрепленную крепость Сенбер. При этом впервые в истории атакующая сторона понесла в разы меньше потерь, чем обороняющаяся. Армия Рейгана потеряла полторы тысячи, а потери противников составили двадцать пять тысяч. А в одном из сражений известный основатель новейшей тактики ведения боя маршал Бартон потерпел сокрушительное поражение от армии под командованием генерала Рейгана.

Итак, Девид де Рейган стоял в стороне и молча наблюдал за присутствующими в зале. Вдруг из-за спины его неожиданно прозвучал нежный женский голос:

– Здравствуйте, господин Рейган!

Девид обернулся. Перед ним стояла очаровательная молодая девушка. Это была Эмилия, дочь маршала Вольтера ,командующего конными рыцарями столицы. Именно своему нынешнему величию Аратта обязана этому великому полководцу.

Увидев молодую девушку, Рейган улыбнулся и нежно пожал ее протянутую руку.

– О чем думаете, генералиссимус?

– Думаю о многом, дорогая Эмилия. Ну, например, как у такого сурового воина, беспощадного к врагам, как ваш отец, могла родиться такая нежная и добрая девушка?

– А если серьезно, господин генералиссимус. О чем все-таки вы думали? – настаивала Эмилия. – Хотелось бы знать.

Их разговор прервал подошедший мужчина среднего роста, с густой шевелюрой и длинными бакенбардами.

– А, папа! – с нежностью в голосе проговорила Эмилия и прижалась к отцу.

– Маршал Вольтер! – приветствовал его Рейган. – Все та же гордая осанка, орлиный взгляд и безупречно стриженные бакенбарды. Да Вы само совершенство, маршал Вольтер!

Вольтер, наклонив голову, улыбнулся. Он знал, что Рейган на этом не остановится.

И Рейган продолжил:

– Нынче норковые шубки в моде? Да и поясок неплохо смотрится.

– Позвольте заметить, господин Рейган, что это вовсе не норковая шубка, а новое армейское пальто, только что вошедшее в военную моду. Оно довольно-таки легкое и теплое.

– А…а…а… Прошу прощения. Давно желал иметь теплое пальто. А теплые подштанники имеются, господин маршал, чтобы пятую точку не отморозить?

– Вынужден заметить, господин генералиссимус, что Вы негодяй! – Cказал Вольтер, окинув Рейгана высокомерным взглядом.

Но видя безразличное отношение Рейгана к сказанному, маршал начал хохотать, а вместе с ним и Рейган.

– Закаленный в боях воин, разгромивший сорок тысяч вражеских солдат, а за модой следит. Ни одно модное пальтишко не проскочит мимо модника Вольтера,– подумал Рейган.

– Ладно, старик, хватит!

– Ладно, ладно, молчу!

Вольтер достал платок и протер лоб, вспотевший от безудержного смеха. Затем глубоко вздохнул и посмотрел на дочь.

– Да, дочка, это единственный человек, который смеет надо мной потешаться.

– Ну, Вольтер, что скажешь? Грядет новая война, новые потери?

– Что сказать? Всего можно ожидать. Скажу только, мистер Рейган, мои кавалеристы всегда готовы к сражениям с врагами нашего народа.

– Дорогой Вольтер, ты опытный военачальник, но до сих пор не понял, кто в действительности является настоящим врагом народа.

Услышав эти слова, Вольтер задумался:

– О чем говорит этот старик?

– И кто же этот враг? – спросил Вольтер.

– Узнаешь на сегодняшнем заседании Верховного военного совета. А сейчас просто молчи, наблюдай и вникай во все сказанное, не дай себя обмануть.

Вольтер молчал, но по его лицу было видно, что он глубоко задумался над словами Рейгана.

Генералиссимус твердой, решительной походкой направился в зал заседаний. Вольтер последовал за ним.

Дверь распахнулась, и Рейган буквально ворвался в зал. Генералы и маршалы – члены военсовета, сидевшие за круглым столом, – с почтением встали и вытянулись в струнку. Такое поведение членов военсовета говорило о том, что Рейган был человеком уважаемым, а некоторые его даже побаивались. Несомненно, он был человеком выдающимся, незаурядным.

Пристально осмотрев сидящих в зале, он грозно и в то же время с издевкой спросил:

– Бережете родину, мать вашу?..

Молодые были в восторге от него: Рейган был для них эталоном мужества, смелости и благородства. А вот маршалы и генералы смотрели на него с осуждением и злобой. В них играла зависть и бессилие перед этим несгибаемым и проницательным человеком, которого не пугала мысль потерять высокое звание за право высказывать в лицо все, что он думает, за смелость не пресмыкаться перед вышестоящим начальством.

– Ну, и где же мое место? – спросил Рейган.

Но в это время в зал вошел сам король Аратты Эрон Же Вальд, на ходу поправляя свой наряд, и, не удосужив присутствующих взглядом, небрежно спросил:

– Все на месте, господа?

– А вот и нет, Ваше Величество, – ехидно улыбнулся Рейган.

Говорить с королем без разрешения и в таком тоне было неслыханной дерзостью. Будь на месте Рейгана кто-то другой, он давно был бы жестоко наказан. Но, услышав знакомый голос и встретившись взглядом с генералиссимусом, король пришел в замешательство.

– Рейган?! Что Вы тут делаете? Я не посылал Вам приглашения. Вы должны были остаться с армией, – с возмущением, но с легкой дрожью в голосе сказал король.

– Как интересно!.. Король собирает военный совет Аратты, но не вызывает единственного генералиссимуса, командующего Северной армией.

Эти слова явно не понравились королю. Но авторитет генералиссимуса был слишком велик. Король с этим всегда считался, а потому промолчал. Потом осторожно продолжил:

– Не поймите неправильно, генералиссимус, но на границе нашего королевства стоит сто семидесятитысячная армия враждебного Турина. В случае атаки Северная армия не справится без Вас.

– Северная армия сейчас находится под командованием моих сыновей Решара и Жана де Рейган.

– Мои сыновья!.. –пронеслось шушуканье по залу. – Вознес их в генералы, используя свое влияние. И не более того.

Холодным и невозмутимым взглядом Рейган обвел присутствующих в зале.

– Кто недоволен тем, что Северной армией в мое отсутствие командуют мои сыновья? Разве они не обладают необходимым запасом знаний военного искусства, разве у них нет огромного опыта участия в боевых действиях? А главное, кто, как не они, заслужили авторитет и любовь солдат. Кто думает иначе, пусть встанет и скажет мне в глаза, что это не так, – сказал Рейган.

В зале воцарилась мертвая тишина.

– Господа офицеры, – продолжал Рейган, – я хорошо знаю цену своим сыновьям, а также каждому из вас. Но самой большой ценностью для меня является простой солдат, который шел со мной в самое пекло ожесточенных битв не ради званий и чинов. Вместе мы взяли одну из самых укрепленных крепостей мира. При этом мы понесли потери во много крат меньше противника. Или, может, вы забыли наши заслуги перед отечеством?

Маршалы и генералы были в ярости, но никто не проронил ни слова. Да и что они могли сказать? Ведь генералиссимус на их ехидное шушуканье ответил чистой правдой. Рейган ясно дал понять, благодаря кому они могут сидеть здесь с важным и напыщенным видом, не беспокоясь за свою жизнь. Король тоже слушал Рейгана молча, не перебивая. Он понимал, что сам может стать жертвой строгих и справедливых слов генералиссимуса.

– Множество пулевых и штыковых ранений, гибель друзей в битвах за родину – вот что перенесли мои сыновья. А чем отличились ваши дети, уважаемые маршалы и генералы? Так что пошушукайтесь лучше о своих избалованных отпрысках.

Закончив свою речь, Рейган сел, облокотившись на спинку стула.Сидящий рядом молодой офицер восхищенно смотрел на генералиссимуса. Через пару минут Рейган поднял голову и посмотрел вокруг, как бы разыскивая нужных ему людей. Затем произнес:

– Конечно же речь не идет обо всех собравшихся. Но тот, кто должен был услышать, услышал.

Поняв, что Рейган закончил свою речь, король, указывая на место в первом ряду, с уважением произнес:

– Вот Ваше место, генералиссимус.

Рейган посмотрел на молодого офицера, лицо которого было покрыто шрамами, полученными в сражениях. Тот стоял у кресла, в которое сел генералиссимус. Девид понял, что это место офицера и сказал:

– Друг мой, по-видимому, я занял твое место. Будет справедливо, если ты займешь мое.

Такое поведение вновь вызвало возмущение некоторых присутствующих, но на сей раз без шушуканья.

– Но, генералиссимус, по уставу у меня нет такого права, – начал было офицер.

Но Рейган, улыбнувшись, прервал его:

– Сынок, иногда устав можно и нарушить. Настанет время – поймешь мои слова. Главное, не забывай никогда через что ты прошел, прежде чем достиг высот. Иначе больно будет падать. Ну, а теперь –вперед!

Офицер понял смысл слов Рейгана. Он отдал поклон и твердой походкой направился к месту, отведенному Рейгану.

Рейган же, глядя ему вслед, подумал:

– Шагай по жизни так же твердо и умей отличать падаль от человека. Бог тебе в помощь!

Затем, выпрямив спину, улыбнулся и настроение его изменилось.

– Ну, сукин сын, посмотрим, что ты на сей раз преподнесешь народу? – подумал Рейган, переводя свой взор на короля.

– Что ж, господа, начнем! – громко объявил Эрон, но в голосе его чувствовалась неуверенность: он не ожидал появления Рейгана.

– Господа! – продолжал король, – вы все знаете, в каком затруднительном положении находится наша страна в данный момент. Туринский король положил глаз на наши горы Лао- Ден и на природный родник с целебной водою. Горы Лао- Ден находятся на восточной границе, которую обороняет армия под командованием маршала Алана Де Вара.

Произнеся имя маршала, король посмотрел на офицерский состав Восточной армии, а затем на самого маршала. Тот в свою очередь встал и поклонился королю.

– Как Верховный главнокомандующий я приказываю…

– Ну давай же, засранец, я должен знать, что у тебя на уме, – думал Рейган.

Король искоса поглядывал в сторону Рейгана. Было понятно, что королю не хотелось говорить в присутствии генералиссимуса. Но пришлось продолжить:

– Маршал Алан Де Вар, я приказываю перейти границу с Турином и встретить сто семидесятитысячную армию Блюхера в долине Мур и вступить в сражение на равнине еще до того, как она подступит к горам Лао-Ден

– Ха- ха- ха… – громко прохохотал Рейган. Затем, прикрыв лицо ладонью, сказал:

– Извините, извините. Прошу, продолжайте!

Все были в изумлении. Особенно Алан Де Вар. Он уважал Рейгана, но его громкий смех озадачил Алана. Он решил, что Рейган сомневается в его способности решить эту боевую задачу.

Алан Де Вар был в тени Девида Рейгана. Но он все-таки был командующим Восточной армии и одержал более двадцати побед, умел грамотно организовать оборону.

– Чему Вы смеетесь? – спросил маршал Де Вар. – Или Вы сомневаетесь в том, что я смогу выполнить приказ короля? Разве вы не знаете или забыли мои прежние победы?

Рейган успокоился, уважительно ответил:

– Я отвечу на все вопросы и в то же время задам свои, но только тогда, когда король закончит свою речь.

Девид понимал, что дело было плохо. Приходилось сдерживаться, поскольку никто не мог оспаривать приказ короля, даже генералиссимус.

Король был раздражен, но продолжил:

– Я приказываю двухсот двадцати пяти тысячной Восточной армии маршала Алана Де Вара выдвинуться навстречу армии Блюхера. Я не сомневаюсь, что, имея численное преимущество, маршал Алан разобьет армию туринцев. К тому же, помнится мне, год назад Блюхер уже терпел поражение от маршала Канта из Етона. На подготовку и выдвижение армии отводится четыре дня с момента моего приказа.

– Я могу на Вас рассчитывать? – закончил король, глядя в упор на маршала, по всему виду которого было понятно, что он рад новой возможности проявить себя.

Алан Де Вар встал, поправил форму, вытянулся в струнку и гордо заявил:

– Я не разочарую Вас, Ваше Величество!

В ответ король кивнул головой.

Девид глубоко вздохнул, окинул взглядом весь зал, встал и зашагал в сторону карты мира, высеченной на полу перед королевским троном. На ней стояли большие фигуры, обозначающие расположение войск.

Он дотронулся рукой фигуры, которая обозначала его Северную армию, и заговорил:

– Господин Алан Де Вар, я ни на миг не сомневаюсь в вашем полководческом искусстве.

После этих слов маршал несколько успокоился.

– Но… – громко продолжил генералиссимус, – но только как в полководце, который вел боевые действия, обороняя знакомую местность. А вот в ваших наступательных действиях я сомневаюсь. Блюхер участвовал во многих битвах, он опытный вояка . И даже, казалось бы, проигрывая противнику, он одерживал все-таки победу благодаря продуманной стратегии и тактике.

– В долине Мур, – продолжал Девид, – Вы будете как на ладони. И даже храбрость Ваших воинов и ваш опыт не смогут ничего сделать для победы. Ваша армия никогда не сражалась на равнине. Она обороняла горы, в отличие от армии Блюхера, которая сражалась на ровной местности.

– Это возмутительно! – воскликнул Алан Де Вар. – Вы хотите сказать, что, имея преимущество в тридцать тысяч солдат, маршал Восточной армии не способен победить Блюхера?

– Вы слепы, маршал. Постарайтесь понять меня. Ваше численное превосходство обнулится, когда солдаты окажутся в несвойственном им положении. И если пойдете навстречу Блюхеру, жертвы будут катастрофические, – закончил Рейган.

– Ваше Величество! Если Вы прислушаетесь к словам генералиссимуса и отмените приказ, я подам в отставку и распущу свой штаб, который имеет огромный боевой опыт, – заявил Алан.

Девид же опустил голову так, чтобы его улыбку никто не видел, а про себя подумал:

– Глупец! Играешь королю на выгоду. Он тебя погубит. Он и твоя гордыня не стоят жизней солдат, которых вы принесете в жертву.

Король посмотрел сначала на Рейгана, затем на маршала и сказал:

– Боюсь, генералиссимус, мне придется довериться маршалу. Мой приказ остается неизменным. Думаю, мы скоро убедимся в том, что Алан Де Вар не зря носит гордое звание командующего Восточной армии. Надеюсь, Алан, Вы не разочаруете меня и генералиссимуса.

Король придавал своим словам мягкий уважительный тон, тем самым пытаясь расположить к себе Рейгана. Тот же в ответ посмотрел на карту и, подойдя к фигуре, обозначающей армию Блюхера, передвинул ее.

Весь зал внимательно наблюдал за этим действием, будто от этого зависела победа над врагом.

– Что это значит?– спросил король.

Девид завершил перестановку фигуры и, не задумываясь, ответил:

– Помогаю, Ваше Величество, пытаюсь спасти как можно больше солдат.

– А зачем Вы передвинули армию Блюхера в долину Мур?

– Да потому, что он уже там. Мои разведчики ведут наблюдение за противником уже неделю. Блюхер укрепился на месте, все спланировал, занял нужные позиции. Он будет хозяином положения. Все козыри в его руках. Он предугадал, что Вы пойдете ему навстречу и не пошел в горы Лао-Ден, где его ожидало бы сокрушительное поражение.

– Какая дерзость! – возмутился король. От гнева вены на его висках налились кровью.

Рейган же сохранял полное спокойствие:

– Что Вы считаете дерзостью? Дать маршалу Алану Де Вара полезные сведенья?

– Как смели Вы, генералиссимус, вести разведовательные действия без моего приказа?

– Мои разведчики не нуждаются в ваших приказах, – заявил Девид громко и уверенно, но максимально уважительно, чтобы его слова не сильно задели короля.

Присутствующие в зале переполошились, пошла волна возмущения и негодования:

– Как смеет он так разговаривать с королем?!

Король покраснел от ярости. Ему хотелось рвануться к Рейгану и задушить его. Он еле сдерживался.

– Я вижу, господа, вы неправильно поняли меня, – попытался объяснить Рейган.– Вы можете, Ваше Величество, приказывать мне, но не солдатам Северной армии. Вы можете наказывать генералиссимуса, но не его солдат.

Сказанные слова заставили всех умолкнуть. На некоторых лицах появилась ехидная усмешка. Они ожидали, что король выскажет свое недовольство и Рейган будет наказан.

Генералиссимус же продолжил:

– Но за что Вам меня наказывать? Я оберегал границу по вашему и ваших предшественников приказу. В случае поражения Восточной армии моя задача усложнится. И, как истинный патриот, я взял ответственность на себя и отдал приказ, тайный приказ, дабы разведка удалась на славу.

Лица завистников помрачнели, а молодые офицеры почувствовали гордость за генералиссимуса.

– Ну, что Вы теперь скажете, Ваше Величество?

Король ухмыльнулся:

– Говорите, все козыри в руках Блюхера? Тогда и мне придется вложить козырь в руки маршала Алана.

Эти слова заставили всех задуматься, даже Рейгана.

–Маршал Вольтер, ваши пятнадцать тысяч кавалеристов поступают под командование маршала Алана. Я верю, что они в любой момент смогут изменить ход сражения.

– Господа, вы ставите на кон слишком многое! – воскликнул Девид.

– Маршал Вольтер, исполняйте приказ! – решительно сказал король, игнорируя Девида.

Вольтер встретился взглядом с Девидом. Тот будто говорил:

– Ну, что же ты? Образумься, отказывайся, гордец!

– Где мои кавалеристы, там и победа! Я сам поведу их на поле боя.

Рейган лишь горько усмехнулся:

– Ну что ж, как я понял, вы уже все решили. Но, как генералиссимус, я скажу напоследок свое мнение. Плохо, что ваша разведка не обнаружила передвижения армии Блюхера к нашим границам. И тому есть два объяснения: это или глупость, или предательство.

Вены на висках короля вздулись от ярости. Он намеревался проучить этого выскочку, но сдержался, ибо понимал, что может более усугубить ситуацию.

– И еще, господа, не делайте того, о чем будете жалеть всю жизнь. Усмирите свое тщеславие и гордыню. Вы стали военными не ради славы, а ради сохранности Родины,-продолжил Рейган.

Вольтер при этих словах старшего друга опустил голову.

– Ну, господа, мне пора. Мои доблестные воины ждут меня. Я должен быть рядом с ними. Разрешите откланяться и покинуть Вас, Ваше Величество.

– Всего наилучшего! Будет время, я Вас навещу, генералиссимус, – осторожно ответил король.

–Для меня это будет честью, Ваше Величество! – В свою очередь произнес Рейган и зашагал к выходу.

Проходя мимо Вольтера, он остановился, положил руку на его плечо и прошептал на ухо:

– Страшный идиот!

Слова генералиссимуса вызвали улыбку у Вольтера, поскольку он осознавал правоту Девида.

Выйдя из замка, Рейган увидел шестерых рядовых своей старой гвардии. Он был единственным военачальником, которого везде и всюду сопровождали рядовые.

– Ну что ж, пошли, ребята! – весело произнес Рейган.

Настроение солдат резко возросло. Девид зашагал в сторону кареты, как вдруг услышал нежный голос:

– Господин Рейган, подождите!

Девид обернулся и увидел Эмилию.

– О боже! Извини меня, дорогая Эмилия. Из-за этого собрания я совсем позабыл о тебе.

– Ничего,– улыбнулась девушка, коснувшись руки генералиссимуса.

– Я прощу Вас, если Вы окажете мне услугу, – задорно проговорила Эмилия.

Румяные щеки, черные, как смоль, волосы, узкая талия, большие черные глаза с длинными ресницами сводили с ума многих офицеров. Многие из них мечтали подойти к ней и добиться ее внимания. Но уважение и страх перед ее отцом сдерживали их.

– Ну, говори.

Девушка протянула конверт.

– Прошу Вас, передайте его вашему сыну Жану.

При этом она опустила глаза, а лицо ее залилось краской.

Старик улыбнулся и подумал:

– О, молодость!

Вслух же произнес:

– Будет сделано, моя дорогая!

На прощание Девид поцеловал Эмилии руку и сел в карету

По дороге он погрузился в мысли. Генералиссимус думал о том, как выйти из тяжелого положения, надвигавшегося на Аратту. Но вдруг что-то отвлекло его от дум.

– Вот сукин сын! Почему я должен знать, что мой сын встречается с девушкой от нее самой? – произнес он вслух.

Рейган улыбнулся. Но вскоре улыбка сошла с его лица, и он вновь погрузился в тревожные думы. Тяжелая ноша выпала нынче на его плечи.

Глава 2

Здравствуй, отец

– Генералиссимус вернулся! Старший Рейган здесь, с нами! – раздавались возбужденные и радостные голос воинов непобедимых полков Северной армии.

Девид Де Рейган верхом на белом коне приближался к палатке, в которой располагался штаб его армии. Перед входом в палатку генералиссимуса ожидали двое крепких мужчин в генеральских мундирах. Это были его сыновья:Решар и Жан.

– Наконец-то вернулся наш старик! – шепотом, но вместе с тем с радостью сказал Решар.

Младший, Жан, глубоко вздохнул и так же тихо произнес:

– Посмотрим, чем он недоволен на этот раз.

Когда Рейган спустился с коня, Жан подошел и взял жеребца под уздцы. Конь был необычайно здоров, силен и ретив. Жан буквально вплотную своим лицом приблизился к его морде. Он еле сдерживал нетерпеливого коня, стараясь поглаживанием по его шелковистой гриве успокоить животное.

– Спокойно, спокойно! Потерпи! Сейчас о тебе позаботятся.

Жан не просто любил лошадей, они для него были всем: и воинами, и помощниками, и верными друзьями. Он знал об этих благородных животных все или почти все. И, может быть, любовь к ним и определила его выбор: он стал кавалеристом. Начинал свой воинский путь Жан с низов. Благодаря своей отваге, стойкости и умению грамотно вести боевые действия он быстро дослужился до звания генерала кавалерии Северной армии. Под его командованием находилось девять тысяч всадников. Кавалерия Жана Де Рейгана могла быстро перестраиваться во время тяжелых сражений и принимать единственно верное решение, которое обеспечивало ей превосходство над противником, а в итоге и победу в бою. Немало врагов легло под натиском его всадников. Еще одной особенностью кавалеристов под командованием Жана было совместное действие в бою с пехотинцами. Всадники умело заманивали врага в коридоры-ловушки, после чего пехотинцам оставалось только уничтожить врага.

Весть о возвращении генералиссимуса быстро разнеслась по всей Северной армии. Радость и вместе с ней уверенность царили как среди солдат, так и офицеров армии.

Девид Де Рейган с уважением и вниманием относился к своим подчиненным. Весь офицерский состав, а он был не малочисленный, Рейган знал по имени.

Он знал о каждом офицере и даже о его семье почти все. Многих рядовых воинов знал в лицо. Рейган по-отечески заботился не только о рядовых и офицерах, но и проявлял заботу о их семьях. Он интересовался здоровьем, внешним видом, питанием, отдыхом подчиненных. Но особенно боеготовностью и боевым духом. Смотрел на них не свысока, но держал дистанцию. Он хорошо представлял, что такое солдатская жизнь. Так как сам начинал с низов, несмотря на то, что родился в знатной семье.

Когда полководец интерисуется жизнью, настроением и разбирается в тонкостях деятельности своих воинов – это всегда подкупает. И рядовые, и офицеры понимали, что Рейган – человек в армии не случайный. Это давало ему определенные преимущества. Они платили ему своей любовью и преданностью, они гордились тем, что служат под его командованием и по его призыву могли совершить то, что казалось невозможным.

Семьи рядовых были обеспечены скотом, землей. Рейган находил время следить за тем, чтобы они не были задавлены бедностью. Даже интересовался рождаемостью и здоровьем детей, так как понимал, что они будущее армии. А крепкая армия – это независимость и благополучие Родины.

Рейган, взяв под руки сыновей, зашагал в сторону палатки. Войдя в нее, он остановился и поочередно посмотрел на лица сыновей и, улыбнувшись, произнес:

– Ну что, сынки, отечество в полном дерьме. Король намеренно подставил Восточную армию. И вскоре узнаем, почему? Нам вновь придется вмешаться. Не то прощайте, горы!

– То есть как? –Удивленно и с тревогой в голосе спросил Решар.

– Расскажу все сейчас.

В палатке генералиссимус увидел крепкого пехотинца из его личной охраны.

Рейган остановился , посмотрел на него по-отечески и спросил:

– Как дела, Роберт? Как твоя матушка?

Он заметил, как сыновья и пехотинец опустили глаза. Решар сделал шаг в сторону Роберта, который был с ними в дни тяжелых сражений и в дни великих побед, и, глубоко вздохнув, положил свою руку на плечо пехотинца.

– Она скончалась, когда вы были в столице-,

тихим голосом проговорил Роберт.

Лицо Рейгана помрачнело, он опустил голову. Решар отошел в сторону.

Генералиссимус посмотрел в глаза Роберта и крепко взял его за плечи, словно пытался придать ему сил.

– Глубоко сочувствую, мой дорогой Роберт.

Знаю, потерю матери и боль, которую ты испытываешь, никакими словами мне не унять. Но я должен сказать, что судьба ее была сложной, но достойной. Она вырастила сына, которым можно гордиться, который настоящий воин, человек, патриот. Я никогда не слышал жалоб из ее уст.

Роберт смотрел в землю, на растущую на ней зеленую траву. На его лице мелькнула чуть заметная улыбка. Он еле сдерживал слезы. Мысленно перед ним пронесся образ горячо любимой матушки.

– Она очень любила Вас, генералиссимус. Уважала Вас за то, что в отличии от других маршалов, которые ради своего престижа не дорожат жизнью простых солдат, Вы по-отечески заботитесь о них. И порой, сохраняя им жизни, рискуете своей карьерой. Один из ваших сыновей наравне с солдатами вступил в тяжелое сражение и погиб.

Рейган улыбнулся, положил свою ладонь на грудь Роберта и произнес:

– Твои слова и отношение твоей матушки ко мне дорогого стоят. Это утешает меня и придает мне уверенности. Спасибо за память о моем сыне. Я рад, что матери моих доблестных воинов доверяют мне и моим сыновьям. Если бы ты был молодым пехотинцем, я отправил бы тебя в отпуск на месяц. Но ты из старой гвардии, и не мне решать, где тебе лучше.

– Да я и в отпуске не нуждаюсь. Здесь мне лучше – Роберт поклонился. Когда выпрямился, положил руку на сердце и произнес:

– Честь и Слава!

– Слава и Честь, – гордо произнес генералиссимус.

Затем он с сыновьями вошел в палатку. Они сели за походный стол. На столе лежали карты, циркули– все, что нужно для расчета продвижения войск. Рейганы смотрели друг на друга. Они хорошо понимали, что им предстоит пережить.

Наконец старший Рейган заговорил:

– Сыновья мои, наша Родина на краю пропасти. Король продал горы Лао- Ден туринцам. Но дабы его предательство не всплыло на поверхность, он отправил на защиту границы оборонительную армию, которая должна вступить в бой с туринцами в открытом поле на их территории.

– Но, отец, ты ведь знаешь, насколько это не разумно. По нашим данным армия Турина находится под командованием Блюхера. А это не шутки. Алан Де Вар хорош в обороне, но в поле Блюхер раздавит его как котенка.

Жан сидел тихо и внимательно слушал, пытаясь понять сложившуюся ситуацию.

– Вот именно, – ответил Рейган.

– Именно поэтому я уверен, что он продал часть Родины. Король послал в атаку Восточную оборонительную армию навстречу наступательным полкам Блюхера в долине Мур. Плюс ко всему, дабы рассеять сомнения, еще и конницу Вольтера отправил.

– Безумие! – воскликнул Решар.

– Посылать оборонительную армию, ведущую боевые действия в горах, в бой с Блюхером на равнине, где туринец будет диктовать свои правила, да еще и понапрасну губить кавалеристов Вольтера, который не сможет в одиночку выиграть бой.

Генералиссимус задумался.

– Да, он предатель. Лишь его влияние и боязнь гражданских потерь останавливают меня от военного переворота.

Девид бросил взгляд на младшего сына.

– Ау! Жан, ты пассивен, мало говорить – это твоя неизменная черта характера. Но не говорить вовсе- это что-то новое. – Впрочем, меня многое удивляет. Например, почему……..

При этих словах Девид поднес руку к нагрудному карману и достал письмо.

– Удивляет то, что я узнаю об отношениях своего сына с Эмилией, дочерью маршала Вольтера, от нее самой. -

Жан пошатнулся его, его глаза засверкали от счастья. Все худшее, сказанное ранее в миг забылось, но тут же Жан опомнился и подумал, что же ответить отцу. К счастью, генералиссимус не заставил сына долго думать.

– На, возьми. Иди, прочитай.

– Но, отец!

– Молчи, ты никак не сможешь убедить меня в том, что в силах сконцентрироваться на чем–либо, пока не прочтешь письмо. Любовь всегда была для тебя превыше всего. Давай иди. Как прочтешь, присоединяйся.

Жан взял письмо, встал и направился к выходу, при этом заметил улыбку брата. Жан не сдержался:

– Что смеешься, ты не знаешь, что такое любовь. Ты только способен на мимолетную интрижку.

Решар улыбнулся и коротко ответил:

– Не спорю-.

– Да, кстати, – громко проговорил генералиссимус. – Я не отругал тебя лишь потому, что выбор девушки великолепен. Вы можете ублажать свою плоть с кем хотите и как хотите. Но если дело касается женитьбы, я должен знать, кого вы приведете в нашу семью. Вам понятно? Строго произнес старший Рейган.