Стихотворения Андрея Сутоцкого часто похожи на короткометражные кинофильмы с быстрой сменой кадров и точными комментариями, порой ироничными, порой драматичными, но всегда в них есть настоящая работа души и ума. Его поэзия предстаёт читателю словесно образно насыщенной, можно даже сказать – ментально богатой, не одномерной. И конечно мы можем назвать творчество Андрея Сутоцкого, поэта с лица необщим выраженьем, явлением неординарным, во многом неповторимым, и весьма необходимым современному читателю в наш век вторичности, в век литературных штампов и стилистических лекал.

Член Союза писателей России, магистр искусств, художник – Сергей Лешаков.

ТУМАННЫЕ СНЫ

Как будто чувствуя грядущее,
Где мельтешит парад-алле,
Слетелись утки голоднющие
В морозном долгом феврале.
На стылой набережной тысячи
Попало их в голодный плен…
Плывёт туман и в этих призрачных
Полутонах звучит Шопен.
Гуляки праздные, не кто-нибудь
(а их полно средь горожан),
Спасают терпящих батонами,
Трамбуют в урнах целлофан…
И, воздавая за пейзажное,
За красоту речных пространств,
Гуляки вздумали налаживать
Природы сбившийся баланс.
И, вторя им, в зажатых плотиках
Стирает лёд следы убийц…
Да жаль, недолго спят охотники
На доверяющихся птиц.

…и превратятся люди в демонов,
А булка хлеба – в дробовик…
Прощай, короткое видение,
Гармонизирующий миг.

ОБЕРЕГИ АМАРАНТА

Понавесив аксельбанты,
Проводя свои идеи,
Ходят по полю злодеи,
Ищут зёрна амаранта,
Чтобы больше не спасали
Эти зёрна от напастей.
Изуродованный властью,
Правит страх. О нём писали
В древних книгах чьи-то перья…
Взять хотя б того же Бранта…
Где ж вы, зёрна амаранта,
Благодатной жизни перлы?

Первым делом – уничтожить,
Сжечь рецепты «колдовские»,
Разуверить, что близки мы,…
Проповедуя несложно;
Примирить одной молитвой,
Подчинить одною притчей,
Чтобы стали мы добычей
Инвалидной, неликвидной.

Но и мы не спим ночами,
Подставляя ветру гланды:
Обереги амаранта
Углублённо изучаем.
С керосиновою лампой,
В суете цивилизаций —
Бла́го нам осуществляться,
Опрокидывая дамбы.

…и в мирах непостижимых,
Где Любовь душе – гарантом,
Красным цветом амаранта
Жизнь вольётся в наши жилы.

БОЛЬШЕ, ЧЕМ ВЗГЛЯД

(соната)

Среди построек из «пятидесятых»,
Тревожных чувств, невесть откуда взятых,
Шагов-секунд с пустым звучком пинг-понга,
Глядели на меня глаза ребёнка.
И взгляд был – чист: лилейная поляна,
Аквамарин лучистый океана…
И дрязглый мир, что множился, делясь,
Сошёл в ничто, как смывшаяся грязь.

И я невольно стал неузнаваем,
В привычный мир на шаг не попадая,
Где всё плелось не слаженно, инако
Под скорлупой искусственного лака.
И, устыдившись собственного эго,
Поймал я снег задёргавшимся веком
И стал другим, как будто сбросил груз…
А кто виной? Мой встречный карапуз?..
Мгновенный взгляд, в себя вместивший космос?..
«Эй, что с тобой?..» – цеплял меня вопросом
Прохожий люд, но… не расшифровать…
Куда идти?.. Кого мне догонять?..
Унылый мир… Тускла архитектура…
Седобородый дед, глядящий хмуро
Из-под густых бровей…
на воробья,…
Которым, кстати, только что был я.

ЛЮДИ И СВЕТОФОРЫ

Есть люди, а есть – светофоры.
И пусть непохожи их взоры,
Но, вместе они – симбиоз.
Тогда возникает вопрос:
Как может живое явленье
Покорствовать изобретенью,
Дитю своего же ума?
Запутанно, правда?.. Весьма.
Зачем, непонятное дело,
Довольно хитро и умело
Конструкторным телом трещать,
Металлом белок замещать?
Как будто природная сила,
Что разуму быть попустила,
Решенье не произвела?..
Так кто ж нам подрезал крыла,
Что стали молиться мы камню,
Из адских глубин извлекая
Исполненный зла диссонанс?
А это последний был шанс.
И вот, пропуская моторы,
Мы топчемся пред светофором,
Мы ждём нужный цвет, чтоб потом…
Исчезнуть… Чего же мы ждём?..

СРЕДИ ИЗРАИЛЬСКИХ ГОСТЕЙ

На куполке в лучах заката
Пунцово высветился крест.
Позволь, церквушка Стратилата,
Всеобщий выразить протест
Славянских масс, христианства против:
Зажечь свечу за упокой
Осатанелых идиотов
Под нервной папскою рукой.
Позволь, малютка-одноглавка,
Тебе напомнить, где ты есть
И в жёлтом свете тугоплавком
Все расхожденья перечесть…
Но потому как отвернулись
Твои раввины от стыда —
Огни в подсвечниках задулись
И наступила темнота.

А ты молись мужам еврейским,
Перечисляй их имена,
Коль на Руси дружить те не с кем
И ширь души тесьмой тесна…

…и выйдя к медному закату
Из скособочившихся стен,
Я сразу встретил Стратилата
Среди израильских гостей.
Ему сказал я: «Слушай, тёзка,
Чего забыл ты на Руси?..»
А он, подлец, был весь из воска
И не услышал, что спросил…

ТАНЦЫ НЕУСПЕВШЕГО

Хочешь познать, в чём тайна?
Сомкнуты плотно двери.
Дружно ослабли струны.
Смялись в подушки перья.
Хочешь задать вопросы?
Быстро несутся струи.
Стали часы, и стрелка
Носом упёрлась в осень.
Всё б тебе, паря, тренькать,
Переставлять предметы,
Пить из бокала яды,
Смыслы кидать на ветер…
Переступая старость,
Хочешь остаться глупым?.. —
Пятый десяток кряду…
А за спиной – усталость…

…так и не сможешь в танце
Выпрыгнуть из костюма
И через край Вселенной
Понаблюдать за богом…
Как же тебе расстаться
С благоприятной ленью?..

Звонко поют кастрюли
Траурный вальс под боком.

ФЕВРАЛЬ – ПРЕДЧУВСТВИЕ ВЕСНЫ

Темно, загадочно и страшно
Кружатся вороны над башней,
Картавый крик роняя медной
Монетой рыскающим бедным.
А стены башни помнят, помнят
И… колокольным звоном полнят
Хрустящий резкий дух морозный,
Строенья выстроив по росту,
Как добрых ратников дружину.
…и – высота!.. Непостижимо.
Ладонь – в сугроб, и под ладонью
Февраль становится водою,
Водой священного возврата.
Но там, над башней, друг крылатый
Всё недовольствует, кружа,
Зимы поборнику служа.

КОГДА НЕ ЖДЁШЬ

Широко шагал широко
В чёрной рясе белый поп.
Ледяна была дорога,
Что блестела из-под стоп.
В настроении хорошем
Пребывал он, только вдруг…
Полетели вверх ладоши,
Зацепив тугой клобук.
И со все́го размахайства,
Без зацепа божьих ласт,
Навзничь рухнул бедный пастырь,
Растянувшись на́ весь пласт.
А навстречу шёл ребёнок,
Был попу он до пупа,
И давай тащить, чертёнок,
Поднимать того попа.
Долго некогда кумекать…
Смех – до слёз и… боль легка…
Отряхнулся поп от снега,
Привечая ангелка;
Встал на скользкую дорогу
И подумал, чуть дыша:
«Как приятно встретить Бога
В добром нраве малыша».

ПОЕЗД ПОБЕДЫ

Чтоб не канула память бесследно
О Великой и долгой войне,
Знаменательный Поезд Победы
Разбудил нас в глухой тишине.
Он летел по незримым тоннелям,
Обходными путями стуча,
Чтобы дети войну разглядели,
Чтобы но́вой войны не начать
И…
войти по нетёплым вагонам
В эту правду холодных времён…
Сколько близких людей незнакомых!..
Сколько громких, но скромных имён!..
Восковые фигуры? Да что вы?
Это – люди… Вот-вот оживут…

…и в сознании полубредовом
Экскурсанты цепочкой бредут…

Эх, вагоны войны!.. Звёздно-красный,
Генеральский, затем – лазарет…
Взгляды строги, а речи – не праздны,
Потому что в них праздности – нет.
Исхудавшие лица незлобны,
Но в глазах – голубой холодок…
Добровольцы, мне б с вами, подробно,…
Даром, что удальства на глоток.
Тут мне в спину бьёт пальчиком дама:
Экскурсанты не любят помех
И…
концлагерь по ходу программы,
Где покрыло мурашками всех.
Тени ужаса: кости да кожа,
В чёрно-синих глазницах – зрачки.
Разглядеть в этих узниках сложно
Довоенных людей…
По-мол-чим…

Вот оно, наше общее горе,
Что не знает прошедших времён…
…и в двухъярусной тьме непокоя
Затухает их сдавленный стон.

Кто я здесь, в неподвижном спектакле,
Где реальность берёт наповал?..
Слева – танк, устремлённый в атаку,
Справа – рвущийся в розы металл…
Чувство времени – мятой газетой
Прогорает, сгорая дотла.
Нет здесь времени, в хаосе этом:
Доля жизни ужасно мала.

Но чем чётче приметы победы,
Что контрастно отметила боль,
Тем всё ярче динамика света,
Всё острей наступательный бой!..
Но заметил я грустную радость
В этих лицах уставших бойцов
При отглаженных формах парадных
И наградах, чей отблеск пунцов.
Что за радость с печальным оттенком
В этом свете воспрянувших сил?..
…и меж окон мелькают по стенкам
Тени-призраки братских могил.

Свет победы!.. Улыбки на лицах.
Военкоры. Художники. Сны.
Кто-то выбрал момент, чтоб побриться,
Кто-то взмыл в ощущеньи весны…
Свет науки. Обед генеральский.
Трель гармошки… А юный боец
Спит с букетиком ландышей майских,
Что собрал для любви на венец.
Поезд мчит победителей к славе, —
Вечной славе, что жарче огня!..
И нельзя, невозможно словами
Передать это чувство. Весна!

…и, с последнего выйдя вагона,
В этой сцепке военных картин,
Я увидел в полнеба икону
Паренька со звездой на груди.
А ещё, в жёлтом свете плацкарта,
Над движеньем застывших фигур,
Мне пригрезилось страшное «завтра»
С письменами на красном снегу.
И казалось мне: встреться глазами,
Да коснись я субтильных их тел,
И они мне расскажут всё сами…
Но прошёл, и… задеть не посмел.

А наутро, в пурпурном тумане,
Когда темь не совсем отошла,
Прочертилась дорога… прямая
И состав
за собой
увела.

«Что есть политика?.. Искуснейший обман…»

Что есть политика?.. Искуснейший обман
По промыванию мозгов водою грязной
До той поры, пока не станет людям ясно,
Что сила логики вершителей – темна.
А там – совсем уже не важно что и как,
Ведь раб, исполненный покорства – неопасен.
Пущай кривляется пред тем, кто так лампасен…
Дубиной по уху и… – в клетку, дурака.
Что есть политика? Кровавая война.
А вы хотите с симфоническим оркестром
И убежденьями пророческими, вместо…
А впрочем, вот она, бледна и холодна,
Встаёт над городом луна и смотрит вниз
На эти улицы мятежного народа…
Что есть политика? Игральная колода
Краплёных карт
в когтистых лапах
хитрых лис.

ТЫ УТВЕРЖДАЕШЬ…

Ты утверждаешь: подвиг —
Это поступок труса,
Что испугался насмерть?..
Не уклоняйся, слышишь…
Странный испуг…
Напротив?..
Встать на пути у танка,
Вынести из пожара
Плачущую малышку…
Не понимая будто,
Осуществить мгновенно
Правильное решенье,
Чтобы не дать погибнуть…
…и, обманув Бермуды,
Вывести субмарину
Методом погруженья
К быстрому всплытью. Либо…
Не понимая будто,
Люди идут по краю,
Жертвуя каждым вздохом,
Силой и даже жизнью?..
Страхом ли абсолютным
Истину выбирают?..
Плохо ты знаешь, плохо,
Акселерат плешивый…
Нет, совершают подвиг —
Разум и Храбрость. Если
Подвиг доверить трусу,
Будет ли в этом польза?..
В совесть не верить – подло.
В разум не верить – мерзко.
В правду не верить – грустно.
Кто ты, скажи, серьёзно?..

СИСТЕМА ЭГОИЗМ

(вариации на тему)

1.
Трудно сопереживать,
Горе вместе проживать,
Выходить из тела в вечность,
Стыд под старость пожинать,
Соглашаться на ничью,
Через мрак нести свечу
Одиночеству навстречу,
Серебристому лучу…

Как легко не верить в боль,
Что предво́дит не тобой,
Перечёркивать и комкать
Неделимую Любовь,
К правде совесть не будить,
Карачуна обходить
Непременно боком, боком…
От себя освободить

Мир и… сдохнуть на холме,
От гордыни охамев,
Позабыв, что ты – ни тело,
Ни молекула, ни нерв…
И куда ж лететь потом?..
Обживают мыши дом,
Над которым так потел ты,
Возводя… А ты – никто…

Ты – никто, пустейший план…
Эгоизм.
Смотрите – «спам».

2.
А что умеет человек – да ничего.
Жить для себя, пожалуй, только и всего-то, —
Точней – для тела, а оно подчинено
Душе единственного Я… Но нет охоты
Вникать в неведомое. Проще опознать
В зеркальной рамочке любимую телесность
И в гибкой формуле собой её признать,
Попав в зависимость от чувств её нелестных.
А эти чувства – не какая-нибудь блажь:
Они твои, что называется – с рожденья.
Отредактировать, устроить им монтаж,
Переиграть, перевести их в убежденья?..
Зачем недужиться душой за биоток,
Что, не дожив своё, красиво угасает,
Раз самого уже крючком за хоботок
Незримый кукольник в коробку опускает?
Нельзя почувствовать, точнее – тяжело,
Поля, вселенные, горящие поленья
Похожих сущностей, пусть даже НЛО,
В разъединённости и алчности деленья.
Спасённый разумом, спеши сие сказать,
Чтоб всякий деятель, шагнувший за границы
Своей телесности, готов был осознать,
Что человечество должно объединиться.

КОПИЛКА И ВЫБОР

Такими, как мы становимся,
Делают нас люди;
Песни свои поют нам
Ангелами под лютни,
Овладевая полностью
Нашими адресами,
Тихими голосами,
Вдумчивыми глазами…
Такими, как мы становимся,
Делают нас люди
Во всём
схожие
с нами…

А люди совсем не хотели
Из нас создавать кого-то…
Признаться, и мы не хотели
Внимать им, рисуя танцы…
А как там на самом деле —
Расскажут костяшки счётов,
Хоть данная запредельность
Не может отображаться.
Так что же, мы все – копилки?,
Куда проникают мысли,
Скользкие, словно рыбы
Из океана мистики…
И, сидя в своём мегаполисе,
Гляжу я в окно и думаю:
Такими, как мы становимся,
Делает нас – выбор.

УХОД В НУЛЕВОЕ ВРЕМЯ

Как это славно – вовремя уйти
И не топтаться в действиях и мыслях;
Забытым фруктом, что давно уж высох,
Не омрачать осенние сады.
Как это славно – вовремя уйти.

Какое чудо – вовремя понять
Весь алгоритм беснующихся связей,
И в добрый миг сорваться с ветки наземь,
И что там будет – с радостью не знать.
Какое чудо – вовремя понять.

Как это ценно – реализовать
Себя в других и не поставить точку,
Не согласившись с миссией досрочной…
Но смысл не в том, чтоб годики считать,
Когда б случилось реализовать…

И вправду славно – вовремя уйти, —
Транзитом, не привязываясь к миру,
Где выкупая герб себе фамильный
Вели́чат прах у смерти на пути…
Как это славно – вовремя уйти.

В ОЖИДАНИИ ПЛЕВКА

Живёт такой себе один,
Привыкший к унижениям…
На вид – совсем не господин,
Смешон телосложением…
Невзрачный тип, короче, он…
А коль пугнёшь нечаянно —
Рванёт бежать, себя вдогон,
Испугом опечаленный.

А начиналось всё с того,
Что плюнул кто-то в сле́д ему.
Он, кстати, мучился потом,
Считал часы последние…
Но после третьего плевка —
Чуток поуспокоился…
И даже смелым стал слегка,
Спустив штаны до пояса.

И так привык он к тем плевкам,
Плевкам систематическим,
Что даже ждал издалека, —
Ну, прям патологически.
И, утираясь каждый раз,
Задрав башку с достоинством,
Он походил во всём на нас,
А нас – большое воинство;

А нас не сотня и не две —
Сто двадцать шесть мильончиков…
И всем – указочкой на дверь,
А за дверями – очередь.
Что ждём мы в очереди той,
Стоящие последними,
Раз мы давно уже никто?..
Плевка?..

Примите к сведенью.

ТЯГА К ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЮ

Не подобает человеку быть естественным.
И, всё пытаясь облачить себя в костюм,
Он снова грезит полнотой несоответствия
Неприукрашенной природы на посту.
Как будто что-то в нас нарочно выключается,
И, по-актёрски, выходя из-за кулис,
Мы от себя порой настолько отличаемся,
Что это, в общем-то, уже и катаклизм…
А что хотели вы, Бригеллы с Коломбинами,
Фантески, Флавии, Виттории, Пьеро?..
Недаром помнятся героями любимыми
Спектакли прошлого, где каждый был игрой.
А не играли бы, страдая обнажёнными,
Не защищались бы притворством шутовским
И кто бы были мы тогда?.. Умалишёнными,
Перегоревшими от боли и тоски?..
Вот и приходится скрываться в неестественном,
Душе несвойственном, и трепетно молчать
О том, что жизнь свою пропрыгав в неизвестности,
Все, как один, боялись мы собою стать.

А ЭТО НЕ ТАЙНА…

Никто никому не нужен.
Ну что же, понять несложно.
Обёртка она – снаружи,
Как ложь аккурат…
Возможно…
В раздумье сижу над этим.
Кого называть друзьями,
Когда раздувает ветер
И бархат краснеет в яме?

Застряли в форматах мысли.
Раскисла литература,
Что по воду с коромыслом
Ходила… И вот халтура
Решила отбить то место,
Да только в колодце – тина…
А хочется быть известным,
Угодничая активно.
Привычно шурша по кругу,
Ремни затянув потуже,
Боимся признать друг друга:
Никто никому не нужен.

И только сверкают глянцем
Обложки пустых изданий,
Что выставлены пасьянсом
На полках средь прочей дряни.
Пусть так. Хорошо. Но, всё же,
В чём кроется суть идеи
Фасадности нашей ложной?..
А это не тайна.
Деньги.

НАЧАЛО МАРТА. СТАРЫЙ ГОРОД

Вековыми пропитаны тайнами,
Тихим скрипом на шаг отвечая,
Ждут весны деревянные здания,
Незаметно дыша и качаясь.
Ветхий флот их пойдёт каравеллами
По приливным волнам, куда велено
Уходить деревянным судам…
Корабельным возьмёшь, капитан?..

Как тепла ты, бревенчатость серая,
Пережившая камень и старость…
Может, взять да сыграть новоселье, а?..
Что со мной в деревяшке бы сталось?
Сколько судеб в клубочек намотано
В этих домиках!.. Родина – вот она, —
Незатейливый вид, красота…
А не веришь – спроси у кота.

Но не всё так воздушно и песенно.
Реставратор разводит руками.
И сижу я с гитарой на лесенке,
Жемчуга из глубин извлекая…
И всё чудится мне, всё мерещится,
Что за окнами весело плещется
Синих вод мировой океан…
Всё путём. Не грусти, капитан.

ЗАДВИЖКИ ВЕЧНОСТИ

Заходишь в прошлое и видишь вечное.
А в этой вечности такие дали,
Что всё мгновенное и всё конечное —
Едва устойчиво, точней – едва ли.
И ты неспешен, и ты крылат…
Но время тает, часы стучат…

И все страдания – картинки комиксов,
Дезинформация, забавы детские…
А в дверь беспечности тайфуны ломятся,
Пугая вечное стихийным бедствием.
А ты неспешен, а ты крылат…
Но время тает, часы стучат…

Заходишь в прошлое и видишь вечное,
Где горизонты – белее белого…
И нет ни утра, ни дня, ни вечера…
И мысли ёжатся от нетерпения…
А ты неспешен, а ты крылат…
Но время тает, часы стучат…

И вот пространство упругим мячиком
Задело сеточку и… сердце дрогнуло.
Такими старыми вдруг стали мальчики
И… незаслуженно одинокими…
Огни мелькают, бегут назад,
Туда, где тихо часы стучат.

ВОВРЕМЯ

Пообещай мне вовремя… Не жди,
Когда тебе о совести напомнят
И разумом глаза твои наполнят
В один из дней по имени Дожди.
Пообещай мне вовремя. Не жди.

Ну, извини, что правду разбудил.
Мишень на грудь и… Кто я в этом тире,
Пустой малоизученной квартире
С любезными врагами на пути?..
А раз не прав, то переубеди…

Ты ищешь наказанья мне. Ну что ж,
Ищи, дружок, мечтай, молись и думай,
Губи вино с гадалкою Фортуной,
По всем углам расклеивая ложь
И… Счастлив я, что я с тобой несхож.

Пообещай мне вовремя… Не жди,
Что растворится дерзкая обида
И, как дурак, в припляс к тебе я выйду
На вкус, на цвет, на сказку без пяти,
Задув огонь, что теплится в груди.

КОНЦЕРТ ГРУППЫ «КИНО»В «СЕВКАБЕЛЕ» г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ (2021 г.)

Доведённый до абсолюта
И расчёсанный на пробор,
В неизвестное время суток
Начинает шуршать мотор.
А в моторе – огни софитов,
Выразительный рёв гитар…
И с экрана выходит Витя, —
Тридцать лет как ещё не стар…

Хрома блеск… Барабанщик – что́ ты!..
Сочен звук и гитары – в лад…
Кто-то крикнул из зала: «Вот он!..
Каспарян, отмотай назад!..»
…и сойдёт, и споёт, и скажет,
И заполнит собою ночь…
«Погоди, а проект он важен?..
Только голову не морочь…»
Александр, понимаю – классно:
И фантом, и живьём, и звук…
А в уме лишь – «Игла» и «АССА»,
Да «квартирник» с замком на стук.
Очень плотно. И фон экрана
Точным клипом и точно в такт…
Всё на высшем!.. И только раны…
С переборчиком за полста…
Время – жаркой иголкой в тело.
Мышцы рук обвивает нерв.
Понимаю, душа хотела
Для отца, да на свой манер…
Тёмен зал с синевой неона.
Пальцы – в струнах. Анфас – лицо.
Разойдись, эталон салонов!..
К микрофону
выходит
Цой.

НАВСЕГДА

Тяжело расставаться с придуманным миром
В сокровенно-реальном его воплощенье,
Что пронзительно плачет о том каждой щелью,
Всяким блеском, углом, стороной… С нивелиром
Некто тёмный стоит, измеряя высоты,
Смотрит планы, придирчиво нюхает стены,
Курит небо, бранясь, пиво пьёт сквозь растенья
И, сощурив глазёнки, сморкается в сотку.
Тяжело расставаться с придуманным миром
В сокровенно-реальном его воплощенье.
Не поймёт ни сосед, ни ослепший священник,
Как ручей родника прячет блеск… Дезертиром
Я крадусь вдоль забора,… испачкан словами
О стандартных утехах: о банях и бабах…
И… стою на пеньке, как последний обабок,
Наблюдая за красными муравьями…
Нет, никак не уйти, не отвлечься от мысли
В этом мире, в который запущены корни…
Но телесность моя отчего-то покорна,
Будто снежным ледком от простуды умылась.
Всё когда-нибудь плавно уходит под землю:
Прогибаются крыши, морщинятся стены…
Вот и ключ заржавел, что висит на гвозде, и
Не войти в эти сны…
превращений туземных.

РАССВЕТ. НАЧАЛО МАРТА

Снег на малиновом фоне.
Солнышко в жёлтом плафоне.
Рыхлые вздохи тумана.
Что это – не понимаю…
Что это?.. Где это?.. Значит,
Кто-то томится и плачет…
Хочет почувствовать близость,
Душу с характером бриза,
Вскрыть этот образ муляжный…
Скальпелем даже, неважно…
Только б понять, отчего так
Звонки, как бусины чёток,
Капли росы на ирисах…
Миг – и рисуночек высох.

РИЭЛТОР

Вы не отчаивайтесь, вдруг она поможет:
По виду – спец, бабёнка с головой…
Чем не театр?.. Порою так изложит,
Что поневоле купится любой.
От слова к слову в душу и залезет,
Подругой станет… Схема не нова…
И веер чувств с оттенками болезни,
Перетечёт в ажурные слова.
Легко ей, право, складывать словечки,
Стыкуя их, как камни в домино…
Так может быть друзьям пойти навстречу,
Свой гонорар убавив заодно?..

Но, извините – денежки дороже,
Чем контрамарка с помпой на «Жизель».
И вот сквозь маску проступает рожа,
И чай остыл, и…
съедено безе…