Вдоль темной, неосвещенной улицы насквозь промокшего от ливня города, торопливо и постоянно оглядываясь по сторонам, шла женщина. В ее руках была корзина, которую она бережно прижимала к груди. Вода стекала с капюшона ручьями, а ботинки были полными воды, что сильно затрудняло движение. Ее дыхание было тяжелым.

Вдруг женщина остановилась. Несмотря на холод, она стащила с ног ботинки и дальше спешно пошла босиком. После поворота в проулок перед ней возник темный силуэт храма. Она ускорила шаг, а затем побежала к нему.

Поднявшись по большим каменным ступеням, она обернулась и некоторое время с тревогой всматривалась в темноту. Затем, бережно поставив корзину у дверей, она встала на колени и заплакала навзрыд. Женщина вздрагивала от каждого звука и громко всхлипывала от слез. На секунду она заглянула в корзину и на мгновение замерла, крепко обняв ее.

– Прощай… – тихо произнесла она.

Внезапно неподалеку послышалось булькающее рычание. Услышав знакомые звуки, женщина вздрогнула, ее губы задрожали, и молодое красивое лицо исказила гримаса ужаса. Она поспешно поднялась с колен и стала с силой стучать в двери храма. Не получив ответа и в последний раз бросив взгляд на корзину, женщина поставила ее у дверей и скрылась во мраке. Она бежала прочь, не ощущая холода, не разбирая дороги. Ее ботинки одиноко стояли на маленькой улочке, освещаемой одним-единственным фонарем.

Через несколько секунд из темноты появились четыре черных существа. Они шли крадучись и постоянно вертели головами в поисках жертвы. Старательно обнюхав обувь, они облили ее слизью, которая вытекала из пастей, полных острых, как бритва, зубов. Их ядовито-желтые кошачьи глаза пристально вглядывались в ночь. Подергивая змеиными хвостами, они раздражённо рычали друг на друга, когда один задевал другого. За ними к свету фонаря вышел огромного роста человек. Массивная фигура в черном кожаном плаще, громадные ботинки и кожаная шляпа с широкими полями, скрывавшая лицо, делали его очертания зловещими и отталкивающими.

Он взглянул на оставленную женщиной обувь и презрительно пнул ее. Затем, вглядевшись в темное пространство перед собой, он, наконец, обнаружил жертву. Он обладал прекрасным зрением, поэтому видел во тьме куда лучше, чем твари, пришедшие с ним. Разглядев на другой стороне улицы тень убегающей женщины, он протянул руку и, указав огромным костлявым пальцем в ее направлении, скомандовал:

– Взять!

Твари рванули в ту сторону. Он поднял голову и смотрел вслед бегущим за ней чудовищам, пока они были видны. Его лицо переполняла ненависть. Казалось, что зло сгущалось вокруг него. Его образ представлялся звериным, пугающим. Большой остроконечный нос и маленькие желтоватые глаза делали его похожим на стервятника. Глубокий шрам отвратительной бороздой тянулся вдоль щеки. Неестественно желтая сморщенная кожа выглядела омерзительно. Вид его напоминал падшего ангела, не хватало только перепончатых крыльев за спиной. Временами казалось, что и они имелись у него, тщательно скрываемые под плащом.

Морщась от капель дождя, попадавших ему на лицо, он некоторое время всматривался в пустоту. Спустя пару минут он решительно двинулся вперед, туда, откуда доносились крик и рычание.

Подойдя к чудовищам, которые терзали уже мертвое тело молодой женщины, он широко улыбнулся, обнажив большие, покрытые налетом зубы. Лужа крови, в которой она лежала, смешивалась с дождем и расползалась ручейками в разные стороны. Омерзительная гримаса наслаждения этим зрелищем застыла на его лице. Он с огромным удовольствием созерцал страшную трапезу тварей.

Посмотрев по сторонам, он развернулся и стал неспешно уходить. Отойдя в сторону на сотню футов, он свистнул чудовищам. Они тут же подняли окровавленные морды и неохотно пошли к нему. Гневно взглянув на монстров, он внезапно ударил одного из них по морде, а второго пнул в живот так, что тот подлетел вверх и с грохотом упал на брусчатку.

– Безмозглые твари! Вы, не знаете, что мне нужно?! Ищите! Ищите быстрее!

Исполняя приказ, чудовища тут же растворились в темноте. Тщетно рыская от поворота к повороту, они старались взять след, но дождь, будто пряча искомое, старательно скрывал все следы в своих мелких каплях. После долгих минут безуспешных поисков твари услышали свист и кинулись к хозяину, но замерли в десяти футах перед ним. Они, как собаки, поджали хвосты и боязливо глядели на него, опасаясь подходить ни с чем.

– Бесполезные, безмозглые твари! – рявкнул он вновь. – Вы снова ничего не сделали!

Темный образ презрительно посмотрел на монстров, резко дернул головой, засунул руку в правый карман плаща и достал из него предмет серебристого цвета. Этот предмет походил на раковину морского моллюска, на поверхности которого виднелись странные символы. Подняв его перед собой, он принялся чертить в воздухе пространные волнистые линии. В следующий момент время словно остановилось, капли дождя повисли в воздухе, ставшем точно расплавленным. С каждой секундой воронка открывалась все шире и шире, пока не достигла семи футов в высоту. Исполин обернулся к чудовищам, кивнул в сторону воронки и громко крикнул:

– Вперед!

Одна за другой твари безропотно запрыгнули внутрь, затем и он, шагнув, исчез в воронке. Спустя несколько секунд всё растворилось в темноте, не оставив и следа.

Часть I

Глава 1
Неожиданная находка

Настоятель храма стоял на коленях и заканчивал вечернюю молитву, когда услышал настойчивый стук в дверь.

– Аминь! – закончив, произнес он и, поднявшись с колен, поспешил к дверям.

Открыв двери и обнаружив одну корзину, он вышел на крыльцо. Прикрываясь от дождя, священник долго смотрел по сторонам, вглядывался в темноту в надежде рассмотреть того, кто стучал. Дождь, нагоняемый порывами леденящего осеннего ветра, усиливался. Когда настоятель уже сильно промок, он взял корзину за ручку и зашел с ней в храм.

Переваливаясь с ноги на ногу, отец Роберто пронес находку несколько футов и поставил на ближайшую скамью.

Ее содержимое было накрыто маленьким детским одеяльцем белого цвета. Настоятель тяжело вздохнул и произнес:

– Господи, благослови это дитя и его родителей…

Ему уже не раз приходилось сталкиваться с брошенными детьми, которых так же подкидывали. Настоятель тихонько приподнял край насквозь промокшего одеяла.

– Бедное дитя… – произнес он.

Каково же было его удивление, когда он не обнаружил внутри ребенка. В корзине лежал маленький барсук и тихо посапывал. Он сильно промок и подрагивал во сне от холода. В изголовье лежала записка, скрученная в трубочку и перевязанная яркой голубой лентой. Святой отец развернул пергамент и обнаружил совершенно незнакомый ему язык. Единственное слово, которое он смог прочесть, – Ven. Всё остальное было написано иероглифами.

Отец Роберто изумленно глядел на барсука и размышлял, что делать с ним дальше. Улыбнувшись, он взял корзину и понес ее к себе в келью. Массивная старая дверь заскрипела, он вошел внутрь. В келье было сухо и тепло.

Он поставил корзину на стол, скинул с себя промокшую одежду, достал из комода полотенце и расстелил на кровати. Священник аккуратно переложил животное, бережно укутал барсука, а затем взял его на руки. Вскоре зверек согрелся и перестал дрожать. На мгновение барсук приоткрыл глаза и в полудреме взглянул на священника, а после снова погрузился в сон.

В тот самый момент в двери кельи Отца Роберто постучали. За дверью раздался тихий голос:

– Святой отец, это Жерар, прошу простить меня за поздний визит, но вам письмо!

После непродолжительного молчания голос зазвучал снова:

– Если вы не одеты и уже в постели, то я могу просунуть его под дверь. Я бы не беспокоил вас так поздно, но письмо от Его Преосвященства Кардинала Робеспьера Труа! Его только что доставил курьер, письмо с пометкой «безотлагательно».

Отец Роберто выдержал пятисекундную паузу, взглянул на спящий комочек на своих руках, положил его на кровать и, повернув голову к двери, произнес:

– О нет, друг мой, если вас не затруднит, подождите минутку, я накину верхнюю одежду и открою дверь.

– Не стоит беспокоиться, Святой отец, – услужливо прозвучал голос.

В тот же момент в щель под дверью был просунут бежевый конверт с ярко-красной сургучной печатью сверху.

– Большое спасибо, Жерар.

– Не стоит благодарностей, святой Отец, спокойной вам ночи.

– И тебе приятных снов, Жерар, – проговорил священник, прислушиваясь к удаляющимся шагам.

Сделав несколько шагов к двери, отец Роберто наклонился и, кряхтя, поднял письмо с пола. Подойдя к столу, он надел очки и, взяв нож из выдвижного ящика, аккуратно вскрыл конверт. Развернув письмо, он тихо прочел его вслух.

«Преподобному отцу Роберто Масконе, священнику ордена иезуитов.

Дорогой друг! С прискорбием сообщаю Вам, что Его Преосвященство Роберт Джонсон, верою и правдою служивший Господу в городе Дулуте, скончался. Он был прекрасным пастырем и замечательным работником на ниве Господней. Благодаря его стараниям и воле Божьей многие братия обрели Господа, но Его же волею, к моему великому сожалению, они на время остались без священника. Посему, мой дорогой друг, я прошу Вас послужить Господу нашему Иисусу Христу и продолжить служение, начатое усопшим.

Для этого прошу Вас незамедлительно направиться в Дулут и возглавить приход, находящийся там. Все документы для предстоящего переезда, а также необходимые средства Вы получите в моей канцелярии.

Его Преосвященство Кардинал Робеспьер».

Святой отец положил письмо на стол, снял очки и долго озадаченно смотрел на спящего барсука, который тихонько посапывал, свернувшись калачиком, а затем снова взял записку из корзины и пробежался глазами по иероглифам. Остановившись на слове Ven, он задумался.

– Значит Ven – это все, что мне о тебе известно, – прошептал священник. – Надо бы дать тебе имя. Думаю, это не будет лишним.

– Ven, значит Ven…, стало быть, Вениамин будет тебе имя. Затем священник поднялся на ноги и, подойдя к барсуку, погладил его по голове.

– Ну что, Вениамин, нам с тобой предстоит большое путешествие, – сказал он и улыбнулся.

Глава 2
Ночной ужас

Вот уже пять лет прошло с того момента, как Отец Роберто с Вениамином поселились в Миннесоте. Дулут был небольшим провинциальным городком с добрыми и отзывчивыми людьми. Расположение на берегу озера дарило этому месту необычайно свежий воздух, умеренный климат, блаженную прохладу, что приходилось по душе Отцу Роберто – в преклонном возрасте организму непросто переносить жару.

Священник вместе с барсуком работал на земле, принадлежащей храму. Он особенно любил возделывать небольшой сад, который находился с южной стороны от обители, отдавал этому делу все свободное время. С любовью и трепетом он растил цветы и ухаживал за маленькими кустарниками. Однажды старик решил посадить дерево. Тот день Вениамин запомнил навсегда.

– Выкапываем ямку и поливаем ее.

Отец Роберто взял лейку и обильно полил место для саженца. Барсучонок стоял рядом и с интересом наблюдал за тоненькой струйкой воды. Старый монах повернулся к своему маленькому другу со словами:

– Видишь, какая кашица получилась?

Указав пальцем своей морщинистой руки на лунку, он продолжил:

– Теперь берем саженец и опускаем его сюда. Подойди ближе, помоги мне, эту землю нужно засыпать обратно.

Барсука не нужно было просить дважды, его маленькие лапки работали инстинктивно, тщательно загребая землю.

– Так, хорошо, молодец. А теперь наше деревце нужно полить еще раз, – священник снова взял лейку и полил саженец.

– Ну вот, теперь все в порядке, – произнес он и погладил барсука по голове.

Довольный барсучонок засопел.

– Теперь будем поливать раз в три дня, пока оно не окрепнет, а потом ему будет помогать дождь.

Монах посмотрел на небо, по которому бежали небольшие облачка, вздохнул и произнес:

– Пройдет время, оно вырастет, а вместе с ним вырастешь и ты. Тогда ты покинешь это место, чтобы выполнить свое предназначение.

Вениамин с интересом смотрел на Отца Роберто, он, словно губка, впитывал все его слова и хлопал своими большими глазами.

– Ну да ладно, пора обедать, идем в трапезную, а то я уже слышу, как урчит у тебя в животе, так ненароком станешь трактором.

Монах улыбнулся и снова погладил барсука.

– Ненароком! – тихо пролепетал он.

Глаза отца Роберто тут же округлились. Он не поверил своим ушам:

– Что ты сказал?

– Ненароком… – уже увереннее повторил Вениамин.

От удивления Отец Роберто открыл рот.

– Как такое может быть? Ты говоришь? Ты… не можешь говорить… – тихо произнес он.

– Ненароком, – снова сказал Вениамин, с интересом наблюдая за реакцией друга.

Старое морщинистое лицо отца Роберто изобразило растерянность, удивление, смущение. Он всегда знал, что Вениамин – необычный барсук, но чтобы до такой степени… Святой Отец не мог этого представить.

– Я не понимаю, что происходит. А ну, скажи еще раз.

– Ненароком, ненароком, ненароком, ненароком! – громко говорил Вениамин.

В конце концов Отец Роберто понемногу пришел в себя и его лицо озарила улыбка. Вскоре монах смеялся от души, потому что Вениамин не унимался и продолжал ублажать его слух своим первым словом.

С того времени, как Вениамин поселился у отца Роберто, старик сильно привязался к нему. Этот небольшой комочек шерсти стал для него самым родным существом на свете. Все время они проводили вместе, каждый день становился для них ярким событием. Священнику, в силу обета безбрачия, данного Господу, не полагалось иметь детей. Но теперь, кроме духовного отцовства для прихожан, Бог подарил ему возможность воспитывать сына, как родному отцу. Несмотря на пожилой возраст, отец Роберто был достаточно подвижен и бодр, как физически, так и духовно. Отеческие чувства день ото дня с избытком наполняли естество священника, даруя ему новые силы и целеустремленность.

Время шло, барсук подрастал, отец Роберто научил его чтению и привил любовь к книгам. С самого детства Вениамина не оставлял интерес узнать, кто он такой, откуда он взялся, где его родители, дом, родина. Вопросы постоянно роились в его голове. Ответы на них он искал во всевозможных книгах. Вениамин часами проводил время в библиотеке храма, изучая священные писания, катехизисы, жития святых, научную и художественную литературу. Он читал на латыни, английском и французском.

Общение Вениамина с внешним миром ограничивалось приходом, а разговор с Отцом Роберто проходил зачастую в форме монолога, потому как единственное его слово осталось «ненароком». Большему он так и не научился. Барсук повторял его всегда, по каждому поводу, меняя интонацию, тембр голоса, эмоционально раскрашивая его в различные цвета.

В одни моменты Вениамин понимал, что он – особенный, сознавал свою уникальность и задумывался о своем предназначении. В другие моменты он сильно страдал и думал о никчемности, бессмысленности своего существования. Вечерами он подолгу сидел под деревом, которое они посадили, и смотрел на ночное небо.

Отец Роберто постоянно говорил ему об опасности внешнего мира, поэтому выход из храма был всегда под запретом. Внутри не было атрибутов современного мира – телевизоров, компьютеров, телефонов. Вениамин все время посвящал книгам. Будучи одержимым изучением наук – философии, психологии, культуры, искусства – он осваивал их с невероятной скоростью. Иначе говоря, пытливый склад ума побуждал его интеллектуально трудиться и постоянно пополнять знания, однако, неведение своей природы не давало ему покоя. Вениамин проштудировал всю имеющуюся литературу о своем виде, но не нашел ничего о том, кто он. Хотя внешне его и нельзя было отличить от обычного барсука, внутренне он был другим существом. Все, что происходило с ним, не оставалось без внимания Отца Роберто. Видя, как мучается его сын, он весьма переживал, но был не в силах ему помочь.

Так проходили год за годом, пока Вениамину не исполнилось семнадцать.

Однажды вечером барсук по обыкновению сидел под своим деревом, желтые листья которого, колышимые легким ветерком, плавно падали на землю. Он наблюдал за небом, по которому тихонько двигались облака, подсвеченные ярко-желтыми переливами закатных лучей. Отец Роберто подошел и сел на скамейку. В его руках была коробка, обернутая красной бархатной тканью. Положив ее рядом с собой и погладив барсука, он спросил с улыбкой:

– Как прошел день?

– Ненароком, – тихо ответил тот, глядя на первые звезды, которые крохотными фонариками начали появляться на небосклоне.

Священник поднял голову и тоже посмотрел на звезды,

которые были особенно яркими в это время года. С запада ветер нес небольшие кучки темных облаков, затягивал ими небо. Некоторое время он молчал, а затем, вздохнув, с тяжестью в голосе произнес:

– Я рассказал о твоем появлении не всё. Есть еще кое-что.

Не отрывая взгляда от неба, священник собирался с мыслями, а затем, наклонив голову, серьезно посмотрел на барсука.

Удивленный Вениамин повернулся к нему и, недоумевая, вопросительно посмотрел на друга. Отец Роберто снова глубоко вздохнул и продолжил:

– В тот день, когда я обнаружил тебя на крыльце храма в корзине… Хмм… Это не всё, что мне известно о тебе.

Глаза барсука засверкали, он готов был впитывать каждое слово.

– Ненароком! – воскликнул он, не отводя глаз от священника.

– Долгое время я не рассказывал тебе всего не потому, что хотел скрыть от тебя что-то, а потому, что хотел уберечь от опасности…

Барсук быстро закивал головой, ожидая продолжения.

– В ту ночь в корзине лежало кое-что еще, кроме записки.

Священник взял сверток и поставил его перед барсуком. Вениамина охватило невероятное волнение и дрожь от того, что он услышал.

Барсук ни на секунду не отводил взгляда от Отца Роберто, он не мог себе позволить даже моргнуть, чтобы не пропустить что-то важное. С каждым его словом Вениамин в красках рисовал себе картину прошлых событий. Перед глазами проносились кадры, словно кто-то крутил киноленту его жизни в обратном направлении. Между тем, Отец Роберто бережно развернул сверток и достал из него небольшую шкатулку из темного дерева. По краям шкатулки были вырезаны неизвестные Вениамину символы. В центре крышки располагалось подобие герба со странными существами, походивших на гигантских ящеров, которые держали в лапах необычные предметы. Сердце Вениамина начало биться чаще, в груди все сжалось от предвкушения чего-то по-настоящему захватывающего. Осторожно прикоснувшись к шкатулке, он провел по ней лапкой и попытался открыть ее, но ничего не вышло. Отец Роберто взял шкатулку в руки и сказал:

– Она лежала на дне корзины под одеялом, которым ты был накрыт.

Священник нажал указательными пальцами на обе стороны шкатулки. Послышался глухой щелчок, она открылась. Барсук разглядел внутри темный матовый металлический медальон овальной формы, в отверстие которого продет тонкий кожаный ремешок. В центре медальона был символ, также неизвестный Вениамину.

Аккуратно достав медальон из шкатулки, он держал его в лапках и разглядывал. На кайме медальона были выдавлены мелкие знаки, очерчивающие его овал. Обратная сторона казалась абсолютно гладкой. Металл, из которого он был сделан, излучал тепло. Вениамин перекладывал медальон из лапы в лапу, изучая каждую его деталь, а затем, положив его обратно в шкатулку, вопросительно посмотрел на священника. Отец Роберто закрыл шкатулку, обмотал бархатной тканью и положил на нее руку.

– Я отчетливо помню следующий день после твоего появления. Рано утром в дверь обители постучали жандармы. Они заявили, что ночью неподалеку от храма произошло нечто ужасное. Посреди улицы лежало тело молодой женщины, растерзанное дикими зверями. В попытке выяснить, кто она, жандармы попросили посмотреть на ее тело, ведь я знал многих людей из моего прихода. Я был на опознании и заметил деталь, которой не придал тогда значения.

На внутренней стороне ее правой руки была татуировка. Я вспомнил об этом лишь тогда, когда приехал с тобой сюда. Находясь здесь, я впервые открыл эту шкатулку, внутри обнаружил медальон, на котором был нанесен тот же знак, что и на ее руке. Тогда я понял, что тебе угрожала опасность. Миновала ли она на сегодняшний день, я не знаю.

Священник сделал паузу. Немного помолчав, глядя в глаза барсуку, он продолжил:

– Тогда я принял решение избавить тебя от угрожавшей опасности – оградить от общения с внешним миром. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Выслушав священника, барсук запрыгнул на скамейку, встал на задние лапы и, протянув к нему передние, крепко обнял его.

– Ненароком, – с нежностью проговорил он.

Отец Роберто ласково гладил его по голове и улыбался, а барсук, переполненный эмоциями, размышлял о том, что будет дальше. Он чувствовал, что в его жизни, наконец, что-то начинает меняться. Он чувствовал, что все эти изменения были только началом чего-то значимого.

– Ну всё, нужно идти спать, завтра рано вставать, – сказал Отец Роберто.

Барсук спрыгнул со скамейки и засеменил за священником, который, взяв шкатулку, пошел по направлению к дому, располагавшемуся за храмом.

Войдя в дом, Отец Роберто направился в свою комнату, куда можно было войти только через его кабинет. У входа он остановился и повернулся к барсуку, чтобы по обыкновению пожелать ему спокойной ночи.

Взгляд барсука был сосредоточен на шкатулке в руках у священника. Она дико притягивала, манила Вениамина. Ему невероятно сильно хотелось взглянуть на медальон снова, подержать его в лапе, досконально изучить всё, что было на нем написано. Отец Роберто кивнул головой, приглашая барсука войти в кабинет. Он положил шкатулку на комод, к которому приставил стул со спинкой. Открыв ее, он произнес:

– Когда закончишь, положи всё в верхний ящик.

– Ненароком! – с восхищением ответил барсук.

– Спокойной ночи, – сказал священник и пошел в свою комнату.

Барсук запрыгнул на стул и заглянул внутрь. Медальон лежал на своем месте. Зверек с интересом принялся рассматривать шкатулку. Он изучал резьбу, орнамент, знаки, символы, был восхищен ее красотой и изяществом, ничего подобного ему не доводилось видеть раньше. Время летело незаметно. В один момент барсук взглянул на часы, висящие на стене и отметил про себя, что прошло уже не меньше полутора часов.

Достав медальон, который в свете комнаты перестал казаться черным, он взялся за ремешок и подвесил его на лапе. Словно завороженный он смотрел, как тот крутится в воздухе и, освещенный настольной лампой, переливается оттенками синего, бирюзового. Казалось, что некая чарующая сила исходит от него, притягивая к себе внимание и заставляя любоваться собой. Барсук протянул вторую лапу и прикоснулся к медальону, ощущение магнетизма, исходящее от него, ощущалось на физическом уровне, притяжение чувствовалось каждой клеткой тела.

Внезапно медальон загорелся синим светом, как ночной светильник. От неожиданности барсук выронил его на комод и испуганно спрыгнул со стула. С опаской наблюдая за свечением на небольшом расстоянии, Вениамин немного успокоился и, подойдя поближе, с осторожностью снова залез на стул. Свечение стало совсем тусклым и через несколько секунд исчезло. Он тревожно протянул лапку, взял медальон за ремешок, положил его обратно в шкатулку и, открыв верхний ящик комода, опустил ее внутрь. Затем барсук вернулся на пол, встал перед дверью на задние лапы, выключил свет в кабинете и взволнованно проследовал в свою комнату.

Вениамин залез на свой диван и, натянув шерстяной плед, высунул из-под него нос. Миллионы вопросов крутились в его голове, он перебирал и анализировал все услышанное. Переживания не давали уснуть, сердце билось с удвоенной частотой. Так лежал он с открытыми глазами и думал.

За окном поднялся ветер и небольшая ветка стоящего рядом с домом дерева изредка била в окно. Спустя несколько минут пошел сильный дождь, сверкнула молния, раздался оглушительный гром. Барсук вздрогнул и прижал уши: с детства его не покидал страх грозы. Стоило ей начаться, как он прибегал в спальню к Отцу Роберто и прятался под кроватью. Что-то жуткое было в раскатах грома. Ему всегда было не по себе, когда молния ярким сиянием резко озаряло небо. Присутствие Отца Роберто успокаивало.

Барсук слез с дивана и со всех сил побежал в спальню, где, сладко похрапывая, спал священник. Вениамин залез под кровать и попытался успокоиться, прислушиваясь к храпу отца Роберто.

Дождь стал тише. Пролежав так несколько минут, Вениамин уже было заснул, но внезапно услышал странный звук, который нагнал на него жуткие мысли. Не было сомнений, что звук издает животное. Природное чутье не подводило. Шерсть поднялась дыбом, уши встали торчком. Вскоре звук повторился. Теперь барсук услышал двух зверей, а затем других, еще и еще. Четыре неизвестных ему твари ходили возле дома, издавая страшное рычание. Внезапно все стихло.

В тишине барсук прислушивался к тому, как последние капли дождя ударяются о подоконник, а через мгновение он вздрогнул от шагов со стороны крыльца. Ровно четыре шага, по одному на каждую ступеньку. Каждый из шагов был для барсука страшнее самых сильных раскатов грома. Затем он услышал, как несколько раз повернулась дверная ручка, последовал глухой удар в запертую на ключ дверь. Отец Роберто проснулся и приподнялся на кровати. Новый удар в дверь гулко пронесся по всему дому. Отец Роберто вскочил и поспешил в кабинет. Схватив телефон, он набрал три цифры, в этот момент дверь со страшным грохотом слетела с петель. Уверенные шаги в коридоре пронзительно врезались в уши барсука. Шагавший был уже в кабинете.

– Что вам нужно? Возьмите то, зачем пришли, и уходите.

Голос Отца Роберто звучал испуганно, но уверенно.

– Служба спасения, слушаю вас, – прозвучал женский голос в телефоне. – Алло, вам нужна помощь? Где вы находитесь?

Отец Роберто положил трубку на стол и продолжил:

– Пожалуйста, возьмите все, что вам нужно и уходите…

– Алло, назовите свое имя и ваше местонахождение. Вам угрожает опасность? – не переставая, повторял обеспокоенный голос.

Вениамин тут же вспомнил слова Отца Роберто об угрожающей ему опасности. Страх моментально парализовал барсука. Всё тело было обездвижено.

Телефон с грохотом разбился об пол. Барсук увидел из-под кровати, как Отец Роберто пятится из кабинета в спальню, а за ним – о ужас – медленно шагал внушающий страх человек.

– Прошу вас, пожалуйста, возьмите деньги, возьмите…

– Где он? – пронзил перепонки барсука страшный хриплый шепот.

– Я не понимаю, о чем вы, сэр… – голос Отца Роберто дрожал от ужаса.

– Где он? – снова раздалось змеиное шипение, исходившее от кошмарного гостя.

– Я не понимаю вас сэр, пожалуйста, возьмите…

Голос Отца Роберто прервался хрипящим, булькающим звуком, его ноги подкосились, обмякшее тело рухнуло на пол.

Страшный человек стоял прямо перед кроватью. Его огромные черные ботинки почти упирались в нос барсука. Лежа под кроватью, Вениамин тихо дрожал. Попеременно перенося взгляд от мертвого тела священника к ногам его убийцы, он чувствовал, что готов умереть от ужаса и отчаяния, настигших его так внезапно.

Лужа алой крови вокруг головы Отца Роберто становилась все больше и больше. Она растекалась по полу, направляясь в сторону Вениамина. Она надвигалась всё ближе и ближе, пока в один момент не достигла лапок барсука. Невыносимо тяжело касаться того, что когда-то поддерживало жизнь друга. Зверек до последнего не позволял себе верить, что самого близкого существа во Вселенной больше нет.

Сердце барсука внезапно сразило чувство полного одиночества. Совсем один в страшном, полном опасностей и несправедливости мире. В мире, где он никому не нужен, кроме человека, который, наверняка, ищет именно его. По совершенно непонятной причине. В голову закрадывались мысли, что и его убьют так же. В горле пересохло от мерзкого, липкого страха, целиком запечатанного внутри. Чувство полной безысходности, ступор, невозможность пошевелиться – барсук был вне себя. Он ощущал запах крови, который, как уксус, въедался в ноздри. Будучи не в силах двинуться с места, он тихо лежал в луже, которая медленно затекла под кровать, пачкая всё его тело. Вениамин приготовился к худшему. Жизнь быстро пролетала перед глазами.

– Неужели это всё? – пронеслось в мыслях. – Неужели жизнь закончится так быстро? Правда ли, что она завершится, так и не начавшись?

Чувство глубокого разочарования нахлынуло на Вениамина.

Страшный человек шаркнул ботинками по полу. Вениамин закрыл глаза. Мысленно попрощавшись с жизнью, он приготовился умереть.

Человек повернулся и, громко стуча ботинками, вышел из комнаты. Продолжая дрожать, Вениамин слушал стук каблуков, который раздавался в его голове эхом гулкого колокола. Шаги доносились из кабинета, затем удалились в коридор, переместились на ступени лестницы. В следующую секунду Вениамин услышал пронзительный свист и слова на незнакомом языке. Он слышал, как убийца удаляется в сопровождении рычащих существ.

Вениамин ждал, пока гул стихнет. Только когда дом погрузился в оглушительную тишину, он смог, наконец, открыть глаза. Безмолвие разрывало только тиканье часов на стене. Зверьку казалось, что время замерло и повисло в воздухе. Несмотря на звук секундной стрелки, в окружающем пространстве не было ни секунд, ни минут, ни часов, лишь звенящая пустота и ощущение иллюзорности произошедшего.

Барсук не в силах был понять, сколько прошло времени. К нему постепенно возвращалось сознание. Дрожь утихла, он снова почувствовал собственное тело. Вскоре он вылез из-под кровати, медленно подполз к телу Отца Роберто и сел рядом. Украдкой протянув лапу, он тронул плечо своего друга. Но тот не отвечал на прикосновение. Вениамин провел лапой по лицу священника, оставив на нем кровавый отпечаток. От прикосновения к таким знакомым морщинам его сердце разрывалось, он тихо заплакал. Тело барсука еще долго подергивалось от всхлипываний, которые со временем становились все реже и реже, пока не прекратились совсем. Глаза Вениамина начали закрываться. Потянув на себя руку отца Роберто, он свернулся клубком и погрузился в сон.

Барсук вздрогнул и проснулся от звука разбитого стекла, донесшегося из кухни. Он тут же вскочил и насторожился. Мысли лихорадочно завертелись в голове.

– Неужели опять? Опять он, страшный человек, он всё же решил вернуться?

Барсук слышал, как в окно кто-то залез и шаркал по полу ногами. Этот кто-то шарил в ящиках комода и в шкафах в комнате.