Не звоните Вивиан

– Вивиан, это Анджела. Анджела покажет тебе Академию.

Анастасия Дмитриевна встает и продвигается к выходу. Я следую ее примеру и одновременно засовываю в карман Сашиной куртки бумажку с телефоном завуча – видела, как он до этого сверлил взглядом и ее, и бумажку.

В вестибюле еще больше людей, чем прежде. Завуч мило улыбается, ради налаживания контакта нежно сжимает мое плечо, прощается с Сашей и просит Анджелу «на пару слов».

Я открываю в телефоне заметки с заранее увеличенным шрифтом и пишу свою первую лже-реплику: «Подождешь? Я не хочу на официальную часть».

– А, подкупаешь меня? – показывает желтую бумажку, зажатую в кулаке. – Сейчас пол-девятого, мне сказали приехать максимум к одиннадцати. Если это все не затянется… Посижу тут до десяти. Окей?

Киваю, куда мне деваться.

– Вивиан? – Резко поворачиваюсь на такое странное звучание своего имени. Оно звучит так чуждо, так дико. – Я так понимаю, ты общаешься через телефон? Отлично, если будут какие-то вопросы, пиши! Если ты не против, вернемся в начало коридора? У меня есть пунктик. Перфекционист, что тут скажешь, – Анджела говорит быстро и очень резко, словно каждое предложение – сложнейшая скороговорка. На последней фразе она понимает, что наговорила лишнего. – Извини.

Быстро печатаю: «Все в порядке». Пока мы снова движемся ко входу в корпус, Анджела то и дело останавливает пятиклассников просьбой в приказном тоне: «В Академии не бегать!» и начинает свой, словно бы записанный на магнитофонную кассету монолог:

– Ты еще долго будешь это подмечать: у меня мания контроля! И я этого не скрываю. Считаю, что это поможет мне в будущем добиться успехов в карьере. Сейчас я – староста выпускного класса и президент школьного совета. С любыми вопросами можешь обращаться ко мне! Не знаю, как со всем этим я успеваю заниматься общественной жизнью в школе, у нас с каждым дополнительным занятием связана целая академическая сфера! Но об этом чуть позже. Сейчас тебе нужно добавиться в наш чат ВКонтакте.

«Меня нет ВКонтакте» – пишу в заметке и тыкаю Анджеле чуть ли не в лицо. Помню, как папа с Сашей агитировали меня зарегистрироваться в этой социальной сети, но мне хватает и профиля на Facebook, где я не общаюсь со всеми моими шестью друзьями.

– Я говорила ребятам, что нам нужно держать статус международной школы, но ради удобства всех приходится подстраиваться. Тогда сегодня дома создай страничку, а завтра я тебя добавлю в друзья. – (Кто-то добавит меня в друзья?) – Ты ведь из Англии, да? Так интересно! Я слышала, что ты много переезжала, чуть ли не каждый год школы меняла. Это, наверное, одновременно тяжело и восхитительно! Расскажешь мне потом об этом в интернете.

Ну, можно начинать! Буду говорить быстро: если хочешь, записывай на диктофон, а если память хорошая, то запоминай. На первом этаже располагаются самые важные кабинеты в Академии, это значит – не учебные классы! В принципе все данные находятся на указателях. Например, сразу около входа видишь кабинет, похожий на тюремную камеру? Почти так и есть. Это кабинет оператора видеонаблюдения. Наш второй охранник после принцессы в замке. – Я улыбнулась, и Анджела ответила мне тем же. – Ты уже его видела, да? В общем, оператор увидит каждого, кто решил смыться с уроков или вытворить что-то из рук вон. Это святая святых. А за тем поворотом двери нет, там выход в правое крыло, как и с другой стороны. Туда и пойдем.

Я следую за Анджелой и в который раз поражаюсь масштабам этой школы. За коридором с газетами вместо обоев и плиточным полом располагается большой холл с лестницей на верхний этаж и шкафчиками для учеников.

– Твой шкафчик вот этот. Можешь украсить, если пожелаешь. Я не смотрела твой пароль, он в этом конвертике.

Девушка протягивает мне конверт, который почему-то не дала мне завуч. Возможно, эти заботы лежат на старосте. 2319. Мой код. Ввожу его на небольшой сенсорной панели, и шкафчик открывается.

– Шкафчики у каждого достаточно высокие и вместительные, поэтому у нас нет штатного гардероба, верхнюю одежду вешаем на крючок внутри. Так, времени в обрез, пошли дальше. – Из-за мании контроля Анджелы мы возвращаемся обратно тем же путем, что и пришли. – Это кладовка, там, слева, вход в бассейн, но туда обязательно ходить только тем, кто записан на занятия. Справа, за той дверью с расписанием – кафетерий. Но в хорошую погоду мы всегда идем кушать на улицу, а это довольно часто. Еще одна кладовка для спортинвентаря… С левой стороны расположены шкафчики классов средней школы, там же, в шумоизоляционном отсеке – кабинет директора. Да, он не выносит шума. Представляешь? Директор школы! В общем, тут такой хаос с кабинетами, что первое время будешь теряться в день по сто раз! Ну что, наверх?

Широкие холлы, напоминающие бальные залы, сменяются более узкими и уютными коридорчиками в разных стилях, светильники разнятся в каждом из них: то это настоящие канделябры, то китайские фонарики… В одном коридоре на стенах нарисован Калининград – граффити, выполненное выпускниками прошлого года в подарок школе.

Я не поспеваю за ходом мыслей Анджелы, но мне скорее хочется увидеть, что же такого интересного происходит на заднем дворе и почему все сейчас там, поэтому я киваю на каждое ее предложение. Уже девять часов утра.

Актовый зал, спортивный зал, компьютерные классы, медицинский кабинет, кабинет для занятий музыкой, танцевальный зал, кухня, ателье, комната отдыха, зал тишины, зал для занятий йогой… В моей голове все мешается в непрезентабельного вида субстанцию. «Прекрати, Анджела!» – думаю я. А на деле киваю, как заведенная игрушка-болванчик.

В пятнадцать минут десятого мы, наконец, спускаемся вниз и продвигаемся к выходу на задний двор. Солнце ослепляет меня, но скоро мы заходим в тень. Вдали от одного дерева к другому натянут развевающийся на ветру с характерным звуком плакат: «С Днем знаний! 2019–2020». На уже знакомых мне хаотично расставленных пластиковых столах стоят разнообразные яства и напитки. Школьники помладше лакомятся сладостями в группах по пять-шесть человек, ребята постарше налегают на фрукты, овощи и канапе. Взрослых здесь совсем немного, только родители пятиклассников и учителя. Мне становится неловко: двести человек, пусть и на огромном заднем дворе, но для меня это ужасно много. Вижу знакомую взъерошенную шевелюру: Саша уплетает какие-то круассаны за обе щеки.

– А сейчас – краткий экскурс в историю. Блин, кажется, директор уже выступил с речью. А нет, еще нет. Короче, школе нашей всего пять лет, выпуск был один. Мы с ребятами знаем друг друга с седьмого класса. И я не совру, если скажу, что мы стали одной семьей. Да, ссоримся, конечно, с кем не бывает, есть и противные личности. Особенно если брать нынешний десятый класс, постоянно ставят нам палки в колеса! У нас в классе пятнадцать человек, с тобой – теперь шестнадцать. По именам всех называть не буду, все равно пока не запомнишь. В нашем одиннадцатом есть свои стервы. В каждом коллективе они есть. Марта наполовину немка, но постоянно заваливает тесты по немецкому. Мы мало общаемся. Такую самооценку могут выдержать немногие. Подружка ее, Машенька, больше не Машенька, а Мари! Пф. Представительница старой русской аристократии. В голове – ноль, но она намного приземленнее и адекватнее Марты. И шьет она изумительно, все просят у нее эксклюзивный аутфит. Марта помолвлена с Давидом, да-да, не смотри так, уже как год. У него отец владеет крупным пищевым концерном в Польше, а у нее отец автомобильный магнат. Все по расчету, но эти двое пусть верят в чистую и до гроба. У Давида, он, кстати, чертовски красив, есть два друга – Артурчик и Бэкхем. Нет, его так на самом деле не зовут, он просто гений футбола. А Артурчик… Ах, Артурчик. Сама увидишь. А, вот они, наши! Пойдем? Вроде и директор будет выступать.

Я смотрю туда, куда указывает мне одноклассница: на нескольких скамейках около дальних столов, ближе к импровизированной сцене над плакатом собралась компания ребят. Я не могу рассмотреть их лиц, только волосы.

«Мне ндо идти, я не могу остться» – в считанные секунды набираю я в заметке.

– Ну хотя бы послушай директора! Тогда до завтра, Вивиан. Приятно познакомиться. Не забудь создать профиль. Удачи!

«Большое спасибо!» – пишу я, но Анджела так быстро читает и убегает, что я не понимаю, приняла она мою благодарность или нет. Спешу к затерянной в толпе копне волос, уплетающей уже профитроли.

– О! Ты не голодна? Будешь?

Отказываюсь и печатаю: «Уже можем идти, я все посмотрела».

– Так быстро? Давай хотя бы речь послушаем. А это что, твои одноклассники? – Саша кивает в сторону тех самых злосчастных скамеек.

Все взгляды устремлены на меня.

Черт.

– Не хочешь пойти и поздороваться? – Я с неприкрытой злобой смотрю на друга. – Понял, не дурак.

Красивая высокая рыжая девушка, красивая высокая девушка со стрижкой пикси, парень с оттопыренными ушами (это, наверное, красавчик Давид), а у этого блондина такая улыбка! Блин, он смотрит на меня!

– Дорогие ученики, родители и коллеги! – на импровизированную сцену с опять же стильной пластмассовой кафедрой выходит хорошо сложенный мужчина средних лет в строгом темном костюме в тонкую полоску, его черные волосы с проседью зачесаны набок и тщательно уложены.

Я не слышу всей его речи, до меня доносятся только обрывки, ведь все это время я думаю, как некрасиво поступила по отношению к своим одноклассникам. Они точно меня видели, они, возможно, смотрят на невоспитанную новенькую прямо сейчас. Хотела не выделяться, Вивиан? Очень неплохо для первого дня.

– В этом году мы постараемся улучшить показатели… Благодаря чему… Мы расширим… Участники олимпиад… – Ну же, заканчивай свою речь! – А сейчас наши талантливые ученики прочитают стихи собственного сочинения, посвященные Дню знаний.

Я толкаю Сашу в бок, и он сдается, взяв напоследок кусочек бисквита.

Выбегаю из здания Академии так, словно совершила какое-то преступление. Ну да, так и есть. Фальсификация документов, ложь, хоть и во спасение. Кто этому поверит?

– Ну знаешь, Ви! В первый и последний раз ты так убегаешь от ответственности.

Садимся в машину, и я включаю озвучку написанного текста: «Я забрала электронные документы, осмотрела корпус, послушала речь директора. Самодеятельность не входила в обязательную часть».

– Надо же, как мы заговорили! Вот выедем на трассу и… А, я лучше не буду с тобой говорить.

Достаю из кармана кружку, открываю клапан и глотаю еще обжигающий чай. Так тебе, Вивиан, за ложь и за трусость. Я пью жидкий огонь, чтобы еще больше разжечь пожар внутри.

– Я запаниковала, прости. Столько всего невозможно запомнить за один день! Этой Анджелы было слишком много. А потом она начала говорить про одноклассников и…

– Да ничего, Ви. Это и правда много для одного дня. И людей там было! Фу-ф! Толпа. Отдохни сегодня одна дома, наедине с собой, а вечером я дам тебе напутствия. Но что за школа, ты видела? Ты видела! Чума! Какой-то Хогвартс!

– Да уж, Хогвартс. А какой персонал, да? Ты заметил.

– Ох и вредина же ты! Ну, классная же у вас завуч, скажи? Не поспоришь. Я таких девушек давно не видел. И все на этом. Мы сосредоточены на исследованиях.

– Как скажешь. Как скажешь.

* * *

Захожу домой, и в мою ногу врезается робот-пылесос, любимая папина корейская игрушка. Выключаю его питание, мне нужна тишина, а никак не странные шоркающие звуки.

В ванной расчесываю волосы так, чтобы они снова приобрели свой нормальный растрепанный вид. Надеваю любимую розовую фланелевую пижаму в клеточку и иду на кухню. Достаю из морозильника шоколадное мороженое и большую ложку из ящика. Сажусь на стул, радуюсь, что он не пластмассовый, и выпускаю весь воздух из легких в протяжное громкое: «Ах».

Вот и все.

Мне отчаянно хочется задремать, но я боюсь в таком подвешенном состоянии навлечь на себя сонный паралич.

Включаю на ноутбуке YouTube и несколько часов подряд смотрю видео о кулинарии, путешествиях и советы бьюти-блогеров, которые я никогда не буду использовать. Когда мой живот отказывается воспринимать подтаявшее мороженое, пишу Саше, узнать, когда они поедут домой. Обещают быть максимум к восьми вечера.

Люблю спонтанные волны вдохновения. Включаю подборку из альбомов The Cure, чтобы готовить было не так скучно. Достаю из морозильника стейки форели и размораживаю их в микроволновке. Кидаю на сковородку замороженные овощи и обжариваю их с таким энтузиазмом, будто я – сам Гордон Рамзи. Соус, специи… кладу стейки в духовку и быстро сооружаю салат из руколы, айсберга, помидоров и оливок.

Пока рыба запекается, захожу на непривычный мне русскоязычный сайт. «Впервые ВКонтакте? Ваше имя». Вивиан. «Ваша фамилия». Ковальчик. «Дата рождения». 06. Февраль. 2002.

Что дальше? «Фото»? Нет, спасибо. С меня хватит. «Добавьте друзей, которых вы, возможно, знаете». Александр Веселов. «Поиск». Какой кошмар! Среди такого количества Александров Веселовых мне ни за что не отыскать Сашу.

За десять минут до восьми выкладываю овощи и салат на большие бирюзовые тарелки и смиренно жду семью.

В пятнадцать минут девятого входная дверь открывается.

– Чем это так пахнет? С ума сойти! Мы что, наняли домработницу?

Впопыхах кладу на тарелки горячие стейки и, конечно же, обжигаю пальцы. Картина маслом: уставшие родители и Саша заходят на кухню, я в пижаме, словно только что проснулась, улыбаюсь и показываю на кухонный островок, который приспособила под обеденный стол. Так уютнее.

– Сегодня какой-то праздник? – спрашивает обескураженная мама.

– Да! В России сегодня – День знаний. Ну, и у вас на работе, можно сказать, начало. Прошу к столу!

Во время ужина говорим мало – у родителей нет слов, у меня тоже. Думаю, чем объяснить такой порыв: неужели я так заглаживаю вину? Ужас! А может быть, мне просто захотелось рыбы?

– Дочь! – начинает папа воодушевленно. – Без шуток, это безумно вкусно! Молодец!

Мне приятно слышать похвалу отца.

– Не привыкайте особо. Это праздничный ужин.

– Конечно, мы и не думали, – гримасничает Саша.

– Как в школе? – наконец спрашивает мама – конечно же, по-английски.

– Все хорошо. Она очень современная и стильная. Мне выдали планшет для учебы. И староста у нас приятная.

– Надо будет как-нибудь съездить посмотреть в свободное время.

Киваю много раз, уверенная, что они не приедут.

Уставшие отец и Саша берут на себя заботы о грязной посуде, мама, так непохоже на себя, обнимает меня и желает спокойной ночи. Иду в свою комнату, укоряя себя за то, что не использую драгоценные часы сна по их непосредственному назначению. Мое ничегонеделание прерывает стук в дверь.

– Ты прости, я дам тебе наставления завтра в дороге. Устал как собака.

– Оно и видно. Добавь меня в друзья.

– В смысле?

– Ну, в этой странной соцсети.

– Да ладно?! Поздравляю, Ви! Всего-то надо было школу сменить в шестой раз.

– Good night, Sasha. (Спокойной ночи, Cаша.)

– Гуд найт, Вивишка.

Ложусь на кровать и смотрю в потолок. Каждую минуту двигаю какой-нибудь конечностью, чтобы не наведался непрошеный гость. Внезапно вибрирует телефон.

«Заявки в друзья. Александр Веселов». Нажимаю «Добавить» и захожу на его страницу. Ставлю лайки на все одиннадцать фотографий, одна из которых – со мной, селфи на Time Square.

Слишком много информации для одного дня… слишком много…

Глава 5
День незнаний

– Из личного опыта могу посоветовать – не игнорируй людей. Они сами отлипнут, когда поймут, что с тобой тяжело говорить. Клещами всего не вытащишь.

– Да уж, придется.

– Ты чего с утра пораньше такая нервная?

– Я бы на тебя посмотрела, если бы всю ночь тебе мешала спать… some rubbish^[7]! – стучу по задней крышке надоедливого планшета.

– Удобная же вещь! Или нет? В чем виноват планшет?

– После полуночи мне стали приходить уведомления. Типа: «Выберите завтрашний обед», «Выберите факультативные задания»…

– Занятия.

– Whatever! (Пофиг!)

– И что ты выбрала?

– Какой-то крем-суп, какие-то овощи, какой-то пудинг, какой-то чай, йогу, игру на барабанах и стрельбу из лука.

– Че? Стрельбу из лука?! Ви, ты нормальная?

Да я и сама не уверена, нормальный ли это выбор, учитывая, что планшет жужжал, как надоедливое насекомое, каждые десять минут, пока я не заполнила всю недостающую информацию о себе. В итоге я поспала целых три часа! Без снов и паралича! Чудесно, конечно, но крайне мало.

На мне та же одежда, что и вчера, у меня та же прическа, что и вчера. Теперь я буду эталоном постоянства, хотя бы для себя.

Заезжаем на территорию Академии без каких-либо вопросов, Принцесса уже запомнил нашу машину.

– Удачи, Ви! Ты сможешь!

Улыбаюсь другу и отвечаю на его жест ладонью – down low – хлопком ладонью снизу.

Не успеваю отойти от машины, как на меня обрушивается уже знакомая мне лавина, а мой рыцарь на железном коне стремительно скрывается за фонтаном и уже не в силах мне помочь.

– Привет, Вивиан! А как тебя коротко можно называть?

Заметка в телефоне уже наготове.

«Ви».

– Иу! Мне нравится! Стильно. Знакомься, это моя правая рука – Лесечка.

– Привет! Ничего я не правая рука, я – подруга! Мне тут дали недавно новое имя – Алекса, но мне не очень нравится. Это как этот новый умный дом. В общем, называй как хочешь! – Алекса-Леся – девочка, типажом похожая на лису. Она немного ниже ростом, чем я или Анджела, волосы у нее светлые, густые и прямые. Заостренный нос, четкие скулы, тонкие губы и большие миндалевидные глаза. Ну, чем не лиса? Алекса сразу понимает, что сболтнула лишнего. – Прости. Я помню, ты… Не говоришь.

«Ничего. Приятно познакомиться».

– Алгебра первым уроком! Кто такое вообще придумал? – Анджела берет меня под руку с левой стороны, а с правой Алексу, и мы вместе медленно движемся к входу. Какой ужасный поворот событий! Я не стремилась оказаться «левой рукой» Анджелы, если правая у нее уже есть. – Я тебе вчера не все успела рассказать. Этот год обещает быть просто сумасшедшим на события! Начнем сначала. В сентябре обычно все раскачиваются, отходят после бурных каникул. Ну, у кого как, конечно. Вот Лесечка у нас в языковой школе в Париже полтора месяца провела, а я отдыхала в Дубае, а училась удаленно. К школьной обстановке снова придется привыкать. Так как я староста, вы, девочки, счастливицы, узнаете все из первых уст! – Так медленно в своей жизни я еще не двигалась. – В октябре у нас запланирована благотворительная ярмарка: будем продавать то, что сделали своими руками на аукционе, а вырученные деньги пойдут в фонд для больных детей. В прошлом году мы уже организовывали такое мероприятие, и оно имело большой успех, пусть большинство денег мы и получили посредством продажи вещей своим же родителям. Ну и, конечно, это все сопровождается большим концертом – самодеятельность, не спорю, но у нас в Академии талантливы… Подождите-ка…

– Все! – хором говорят девушки и смеются. Я улыбаюсь с поджатыми губами.

– В ноябре у нас по плану поездка в Польшу на ежегодную олимпиаду, а еще родительский вечер, тоже что-то по типу благотворительности. В декабре – новогодний бал, который заядлые католики продолжают называть Рождественским. А перед этим мы в качестве волонтеров ездим в дома престарелых и детские дома. Только старшеклассники. Я этому очень рада. По секрету, Ви, ты ведь никому это… не разболтаешь. – Мы садимся на скамеечку, стоящую прямо рядом с лестницей – не скамейка дружбы, конечно, но тоже сойдет – прямо в той же позе сиамских близнецов, что и ранее ходили по подъездной дорожке. – У нас в нынешнем десятом классе учится мальчик, он по возрасту наш ровесник. Но так вышло. Его зовут Роберт…

– Анджелка уже несколько лет по нему вздыхает. Да и не только она, желающих много. Только у нее, видите ли, имидж. Староста там, президент школьного совета. А тут какой-то Роберт Недопатинсон.

– Блин, Лесь, ты иногда такая бяка. Я, короче, жду совместных мероприятий, чтобы он меня заметил. Так, что там по времени? Пятнадцать минут до урока. В марте у нас ежегодная пьеса, обычно ставит драмкружок, пьесу выбирает директор кружка. К ней все готовятся уже с января. Кстати, про январь! Может быть, всем классом снимем домик у моря? Или вообще в Польше!

– Энджи, фантазерка!

– Ну а че сразу фантазерка? Я уверена, многие поддержат мою инициативу. Да и все, в общем-то. Потом ЕГЭ, будь оно неладно, последний звонок в старой доброй русской традиции и выпускной. Ничего не забыла? Ничего не забыла. Ты страничку ВК создала?

Протягиваю Анджеле телефон с открытым профилем.

– Заявку отправила, сейчас приму. Готово! – Теперь у меня целых два друга. Такое количество начинает пугать. – В перерыве добавлю тебя в беседу. Ну что, готовы к первому учебному дню, дамы?

Я не знаю, к чему я готова, но моя правая рука уже прилично затекла. Встаем со скамейки и направляемся в школу.

Shoot!^[8] Врагу не пожелаю заходить в школу так, как это делали героини фильма Mean Girls^[9]. Но нет, я вижу их уже с порога. Они пришли намного раньше нас. Судорожно печатаю: «Это Марта и Мари?»

– Так точно. Марта рыжая.

В главном холле огромное количество учеников. Былую красоту и яркость коридора будто стерло ластиком. Люди, везде люди. Но высокая статная рыжеволосая девушка в блузке оверсайз и бархатных туфельках с носочками в сеточку выделяется из толпы сразу же. Машу же никак нельзя назвать Машей – это стопроцентно Мари. Немного ниже подруги, темные, стильно уложенные волосы со стрижкой пикси, блузка с рукавами-фонариками и классические туфли Dr. Martens – я всегда боялась даже стоять рядом с такими девушками. В моих прошлых школах явные королевы бала имелись только в Цюрихе и Нью-Йорке, но у нас почти не было общих уроков, я с ними редко пересекалась. Повезло же мне сейчас!

Анджела делает вид, что не обратила внимания на горячо беседующих одноклассниц, и продвигается в сторону наших шкафчиков.

– Кстати, жалко, что ты вчера рано ушла, Ви, – говорит Алекса. – Мы после собрания съездили на море в целях тимбилдинга. Надеюсь, в следующий раз ты к нам присоединишься.

Улыбаюсь и киваю. Что еще мне остается? Радоваться, что уехала домой? Почему здесь все такие дружелюбные, это проявление русского менталитета?

У наших шкафчиков толпятся и смеются мои одноклассники. Хочу остаться незамеченной, и вроде бы мне это удается, они уже убрали ненужные вещи.

– Всем привет! – громко кидает Анджела.

«Привет! Привет, Эндж! Привет, Лесь!» – сыплется со всех сторон. Я рада, что на меня не обращают внимания. Оставляю в своем шкафчике зачем-то положенный мамой зонт и смиренно жду девочек. Не хочу показаться неблагодарной.

Кабинет математики располагается в левом крыле второго этажа рядом с кабинетами химии, физики и биологии. Стены в этом холле исписаны формулами, по бокам стоят небольшие кожаные диванчики. Следую за девочками, следую за ними, чтобы не привлекать к себе внимания.

Кабинет большой, просторный и светлый. Учительский стол стоит прямо напротив входа. Одноместные парты расположены справа от деревянной (что примечательно) входной двери в четыре ряда, по пять в каждом. И да, они тоже из переработанного пластика. Два больших окна с рамами из темного дерева смотрятся очень гармонично с таким же полом. Я готова учиться. Я готова.

Выбираю последнюю парту в четвертом ряду у окна. Достаю из рюкзака тетрадь, планшет, пенал в форме банана из магазина Tiger и убираю телефон. Рядом с белой доской висит небольшой экран с картинкой перечеркнутого мобильника. Все заняты своими делами, я стараюсь не смотреть на ребят и решаю проверить, что же еще интересного можно найти в моем расчудесном планшете.

Звенит звонок – «Попурри» Штрауса. Спасибо моему всестороннему образованию за такие познания в музыке. Учителя нет уже некоторое время, и это меня тревожит. Через шесть минут в кабинет врывается седой растрепанный мужчина в зеленом твидовом пиджаке. За ним следует Анастасия Дмитриевна.

– Здравствуйте, дорогие ученики! Прежде чем вы начнете урок алгебры, позвольте вам представить новую ученицу. Вивиан, подойди сюда, пожалуйста.

Что? Кто? Я? Подойти? Куда? Туда? Ни за что!

Неловкое молчание. Пожалуй, слишком неловкое. Я встаю из-за парты и на ватных ногах подхожу к завучу. Расстояние от конца кабинета до учительского стола кажется мне пятикилометровым марафоном, сверлящие меня пятнадцать пар глаз не дают спокойно дышать.

Откуда такие порядки? Меня раньше никогда не просили выходить в центр класса! Я всегда рассказывала о себе с места.

Анастасия Дмитриевна кладет обе руки мне на плечи и разворачивает лицом к классу. Жду, когда мне в лицо полетят тухлые помидоры.

– Вивиан, ты можешь написать о себе на доске, если тебе так легче.

Идеальная мысль, как я сама не догадалась! Демонстрировать перед всеми мой неказистый русский почерк – нет ничего лучше!

На дрожащих ногах подвигаюсь ближе к доске, беру с подставки черный маркер и крепко сжимаю его, словно спасательный круг.

Противный скрежет маркера режет меня острее ножа. Хуже, чем первоклассник – ну ладно, пятиклассник, – вывожу на доске все, что первым приходит в голову. Экспромтом.

«Здравствуйте. Меня зовут Вивиан. Я немая». Помню, у нас в Англии была соседка с болезнью Паркинсона. Вот сейчас я бы составила ей компанию за чашечкой чая.

«Я не обижусь, если вы не будете со мной говорить. Так даже удобнее. Спасибо за понимание».

Молодец, Вивиан. Осталось проверить текст на ошибки и…

– А можно вопрос, Анастасия Дмитриевна?

– К Вивиан?

– Да!

Поворачиваюсь. Лопоухий кудрявый парень с самодовольным видом записывается в список моих неприятелей.

– Конечно.

– А какой у тебя талант?

«Талант? Родители у меня ученые, что вам еще надо? Нет у меня таланта!»

– Ну, я просто подумал, если ты немая, может, ты как Джин Грей, мысли читаешь?

По классу прошла волна мерзких смешков.

– Ладно, Димитрий, сейчас не до шуток. Если Вивиан захочет, то позже всем все расскажет. Хорошего учебного дня!

Анастасия Дмитриевна коротко мне улыбается и выпархивает из кабинета со скоростью мотылька, оставляя меня стоять, как истукан, у доски. Наконец я догадываюсь взять губку и стереть свои каракули.

Хорошо, что дорога до парты оказывается быстрее. Учитель не теряет ни минуты на вопросы о лете, планах на будущее. Как минимум раз пять за урок он напоминает, что ЕГЭ по математике является обязательным, даже если вы собираетесь поступать в Оксфорд. Школу-то надо закончить.

Я рада, что все забыли о моем фиаско у доски. Конечно, это же было фиаско? Какое кому дело? После алгебры по расписанию биология в соседнем кабинете. Я направляюсь к выходу почти последняя, чтобы ненароком ни на кого не натолкнуться, но нет. Передо мной успевает встрять высокий, хорошо сложенный блондин в кедах, который что-то уточнял перед этим у учителя. Парень пропускает меня вперед, и я решаю кивнуть ему и легонько улыбнуться в знак благодарности.

Это он! Вчерашний парень со скамейки! Не смотри на него, Ви! Не смотри.

– Голд, ну ты че там встал? Разговор есть.

Парень закрывает за собой дверь и присоединяется к компании парней, оккупировавших один из диванчиков. Я направляюсь к кабинету биологии, отличающемуся от предыдущего лишь всевозможными растениями в горшках с милыми карточками-подписями, которые делают кабинет похожим на настоящую оранжерею.

Когда после четвертого урока настает время обеда, я могу на деле оценить прелести внутреннего двора. Он выглядит так, будто меня ждет не обед в школе, а пикник с королевой Елизаветой: деревянные столы с клетчатыми скатертями, деревянные лавочки с подушками!

– Хорошо, что школьники до десятого класса кушают в другое время, – говорит взявшаяся из ниоткуда Анджела. – Пойдем вон за тот столик, там солнце пригревать не будет. Представь только здесь всю школу в одно время. Жуть!

«Как проходят обеды в школе?»

– Нормально проходят. Ха. Там вдалеке стойка с подогретыми подносами. Для каждого уже есть свой. Подходишь к Анне Васильевне или Степашке, говоришь свое имя и забираешь поднос. Piece of cake! Oh! Cake!^[10]

Радостная Анджела, по всей видимости, замечает свой поднос и направляется к дальней стойке. Стройная женщина в поварском колпаке и красной форме шеф-повара вежливо раздает ученикам долгожданные обеды.

– Здравствуйте, Анна Васильевна! Благодаря вам я не знаю, что такое очереди!

– Спасибо, Анджелочка. Это тебе. А кто твоя подруга?

– Вивиан.

– Ах, Вивиан! Какое элегантное имя. Это, кажется, твое. – Я киваю в знак благодарности. – На здоровье.

Хорошо, что персонал предупредили.

Мой поднос на самом деле тяжелый, хотя все миски из прозрачного стекла. Крем-суп из брокколи, судя по всему, запеченные батат, кукуруза, разные виды капусты, аппетитные гренки, шоколадный мусс и матча на соевом молоке. Вот это сервис!

– В школе столовка отменная. Как вспомню, что ела в начальной, аж дрожь берет. Ты что взяла? – За наш столик присаживаются еще две девочки, которых я не запоминаю. В них нет ничего примечательного, да и на имена у меня память не очень. Рита и Соня. Вроде бы.

– Ты что, вегетарианка? – спрашивает Леся.

«Пескетарианка».

– А-а-а, ясно. Рыбу ешь, значит.

Девочки желают друг другу приятного аппетита, а я лишь киваю. Наслаждаться получасовым обедом и чудесной летней погодой? Что может быть лучше? Оцениваю по достоинству вкус еды и в первый раз жалею, что нельзя вслух сказать: «Спасибо! Все очень вкусно!» Одноклассницы потихоньку перемывают кости друзьям и знакомым: кто как подстригся, кто за лето похудел, а кто, наоборот, набрал, кто где отдыхал летом.

– Ви, повернись сейчас немножко вправо, так, будто ты что-то резко услышала и решила посмотреть. На сорок пять градусов. Там за напитком Роберт пошел. Ой, девочки, официально объявляю этот год офигенным! Мы, наконец, обедаем в одно время. И чтобы никто, кроме вас четырех, об этом не знал. Ясно?

– Конечно!

– Обижаешь!

– Могила!

А я тем временем поворачиваю голову на сорок пять градусов и действительно вижу Роберта. Невысокий коренастый парень, лицо так и сияет, крупный нос, большие губы, темные глаза с длинными ресницами. Ничего такой, Роберт. Сейчас напишу, что они бы хорошо вместе смотрелись. И правда.

– Ви! – громко шепчет Алекса так, что я давлюсь откушенной гренкой и еле сдерживаю звук в себе. – Прости! Не хотела тебя напугать. Не знаешь, что ты сделала Голду? Он так смотрит на наш столик, будто ты у него заняла денег и уже год не возвращаешь. Да, Сонь?

– Я не вижу, уже не смотрит, наверное.

«Кто это? Голд?»

– Леська, ты мастер объяснений, конечно. Голд – это кликуха Артура Золотова. Я тебе вчера про него рассказывала. Они с Давидом и Бэкхемом неразлучная троица. Блондин такой высокий. Рубашки на нем красиво смотрятся.

– На нем все красиво смотрится!

Ясно. Понятно.

Все разговоры всегда сводятся к парням. Не могу перестать думать, правда ли он на меня смотрел или нет, даже на следующих уроках – русском языке, литературе и двух английских подряд.