Неизвестность

... не каждый день я получаю возможность от всей души уважать человека. А это ведь большое удовольствие - уважать кого-то.

Может быть, в этот момент кончилось мое первое детство, мое раннее детство. Ведь раннее детство – это что? Это когда всего хочешь. Нетерпеливо, вынь да положь. Но вдруг понимаешь, что можешь и умеешь не хотеть. Причем сам можешь, а не потому, что не дают или не велят.

Мы путаемся в настоящем, не понимаем его, потому что до сих пор не поняли прошлого.

Мы с ним еще разговаривали, когда ехали дальше. Я увидел в Варенбурге много домов, которые меня до обиды удивили. Обида была потому, что наши избы, не говоря про дворы, много хуже и неприглядней. А у немцев дома добротные и стоят на высокой каменной кладке, получается, как два этажа, заборы ровные, повдоль улиц канавки для воды и даже дорожки из досок, как в городе. И ведь тут у них тоже бывают и засухи, и голод их тоже не обошел. От чего такая разница? Я спросил об этом у Альфреда Петровича, тот сказал, что вы долго были крепостные, а местные немцы никогда крепостными не были. У вас любой мог все отнять, а у них было отнять труднее, хотя тоже можно, что подтвердила революция. Они передавали имущество и деньги по наследству, а вы после себя не оставляете ни имущества, ни денег. У них какую вещь ни возьми, что ложку, что прялку, что кружавчик на камоде, всему по сто лет, а у вас и ложки-то деревянные, поел и бросил. Даже и поговорка про это говорит, что кашу слопал, чашку об пол. Не говоря про кружавчики, да и камодов вы не видали, кроме сундуков. Но он после этого оправдал русских. Он сказал, что вы зато понимаете глубину существования, что оно на земле временное. Что голым человек приходит и голым уходит. Я сказал, что да, нам даже поп в церкви объяснял, а я запомнил, что мы все тут временные, поэтому не гонитесь за сокровищами на земле. Поэтому мы и строимся абы как и не любим вокруг себя наводить красоту. Все равно сгинет. Но будем рассуждать.

Да, соглашался я, автомобиля нет, но я всегда мечтал, чтобы он был.– Так купи!– Не хочу. Пусть что-то остается несбывшимся.

То есть вроде бы люди из массы понимают, куда идем. Но спроси их не для цифры, не просто чтобы сказали «за» или «против», а конкретно: так куда идем, в самом-то деле? – и получишь ответы удивительные, узнаешь, что движемся мы в одном и безусловно верном направлении, но при этом каждый укажет в свою сторону.

Отменить бы законодательно по всему миру все религии. И все национальности заодно. В паспортах писать: вера – человек, национальность – человек! Несогласных и бунтующих – лечить. Неизлечимых – в тюрьму.

моменты счастья накатывают именно когда тебе почти невыносимо плохо. Бывает, они возникают

Тогда он успокоился, мы помирились и выпили казенной. Он рассказал, что везде идет какая-то буча. Что, когда царя не стало, было непонятно, как теперь будет, а пока разбирались, что к чему, стало еще непонятней. Я спросил Ивана, что же нас ждет. Он сказал, нас ждет неизвестность.

Я надеялся на переправу, но ее не было. Там было переходящее место. Наступали красные, и белые рубили канат и спускали плот по течению вниз, чтобы не достался красным. Красные чинили канат и строили плот, но наступали белые,