Отблеск Венеры

– Откуда вам известно, что я одна? – выпалила Келли. – Может, я совсем не одна? Может, у меня есть любимый человек, и мы даже помолвлены. Может, у меня скоро свадьба!

– Не ломайте комедию! – откровенно заявил Серебров. – Вы одна. У вас это на лице написано.

– Ничего у меня не написано! – вскрикнула Келли. – Это на вас написано, что вы черствый, неотесанный и эгоистичный мужлан! Думаете только о себе, а на других вам плевать!

– Это сильно! – сдался Серебров.

И откуда в ней спесь?! Сто тон в тротиловом эквиваленте. Она любому горло перегрызет за свое счастье. Имеет смысл держаться с ней осторожнее, но игнорировать тоже нельзя – равносильно преступлению.

– Пошли вы! – огрызнулась расстроенная американка.

– Послушайте, Келли! – пошел на попятную Серебров. – Я понимаю, точнее, мы с вами понимаем, что-то между нами есть недопонимание. Нам нужно кое-что обсудить. Нельзя снова пускать это на самотек. Я приглашаю вас поужинать. Не волнуйтесь, ничего личного. Вы согласны? Но не сейчас. Я улетаю в Москву. Такова наша жизнь. Иногда мы не в силах что-то изменить. Я скоро вернусь, и мы все обсудим. Вы слышите? Все обсудим. Вы согласны?

– Я подумаю! – прошептала мисс Смартсон.

Серебров одобрительно кивнул.

– Я пойду, – добавила Келли и направилась к выходу.

– До свидания! – успел вымолвить Денис.

Серебров сел за стол, отодвинул горы исписанных документов и закрыл уставшие и не выспавшиеся глаза. Впереди его ждет покинутая страна? Что будет там? Триумф или разочарование? Там все по-прежнему или что-то кардинально изменилось? На эти вопросы он не в силах ответить, да и нет желания отвечать.

Он вспомнил 1998 год, черный вторник, начало глобального финансового кризиса, крах его бизнеса и карьеры. Дефолт правительства и дефолт личной жизни. Ничего не оставалось делать – только бежать, начать что-то новое, но уже в другой стране, в славной Америке. Вся семья села в самолет и прилетела в Соединенные штаты. Сначала было сложно. Никто и не обещал манны небесной. Серебров был готов к трудностям, привыкнув не сдаваться в самом начале пути. В совершенстве владея английским и имея диплом МГИМО, он за очень короткий срок нашел приличную работу. Слабо сказано! За такое вакантное место многие готовы жизнь отдать, а Денису не пришлось ничем жертвовать. Ему повезло. Он нашел себя и через год превратился в доморощенного русского американца, сумел стать своим в кругу спесивых янки и нисколько не уступал им в способностях и таланте.

Сперва Серебров устроился брокером на нью-йоркскую биржу и уже через полгода был переведен на более солидную должность ведущего менеджера. Затем посыпались громадные предложения. Многие компании были не прочь заманить к себе ценного кадра. Серебров рассматривал разные варианты и остановился, как ему казалось, на наиболее привлекательном и перспективном предложении. Должность финансового аналитика по странам Восточной Европы в крупнейшем инвестиционном холдинге. Самолюбие удовлетворялось и максимально оплачивалось. Ден, как по-свойски величали его американские коллеги по бизнесу, с головой окунулся в дело, обходя подводные рифы, и приносил ощутимую пользу компании, завоевывая очки и авторитет.

Прошлые неудачи остались позади и не беспокоили в кошмарных снах. Родственников Серебров поселил в Калифорнии в мелком городишке рядом с Беверли-Хилз. Они ассимилировались в новую среду обитания и превратились в типичных американских обывателей, смотрящих с веранды трехэтажного дома на берег Тихого океана и в бесконечную даль водного горизонта. Сказка стала реальностью. Казалось, грех желать большего, когда всего и так предостаточно. Но предстоящий перелет в Москву очень удивил Сереброва. Почти потерянная среди небоскребов ностальгия поднялась вверх и добралась до его высотки, проникла в полураскрытые форточки и вновь поселилась в душе. Не так остро, как раньше, но более притягательнее и маняще.

Денис Серебров принял подарок судьбы как хороший знак и возможность посетить покинутый край. Он и раньше собирался слетать в Москву, но постоянно откладывал, ссылался на занятость и бытовые проблемы. Сейчас же он отправляется туда официально, и никто не обвинит его в особой симпатии к родине. Он летит фактически по приказу начальства, и в этом явно больше плюсов, чем минусов.

«Вот так подфартило, – думал Серебров, потирая руки, – не лучшее время для рейса в Россию. Стоило начать объясняться с Келли, как снова труба зовет. Возможно, это и к лучшему? Она успокоится и остынет, ведь вынужденное расставание гасит пылающие чувства. Но с Келли этот номер вряд ли пройдет. Она будет ждать. Глупышка, похоже, серьезно втюрилась, а я не верил. Болван! Месяцы воздержания не проходят даром! Даже как-то не хочется оставлять ее одну. Но взять Келли с собой не получится. О Боже! Неужели я начинаю ревновать? К кому! Ко всем подряд! Она вдруг стала нужна мне? Глупости! Пусть она еще раз подумает, а я по пути все взвешу, и как вернусь, мы вместе примем окончательное решение. Опасно делать скоропостижные выводы. Ден, ты опять за свое! Ты слишком подозрителен! Прекрати!».

Погрузившись в рефлексию, Серебров не заметил, как в кабинет проникли активисты здорового питания Крис и Чарли.

– Ден, стрелы Амура пронзили твою плоть? – выпалил Крис, не успев захлопнуть дверь.

– Не верь этой девчонке! Нутром чую, что она лжет! – добавил Чарли.

Серебров сморщил лоб:

– Вы о Келли? Мы обсуждали российский проект. Она очень заинтересовалась.

– Да ладно! У нас все понимают, что мисс Смартсон без ума от мистера Сереброва, – констатировал Крис, – только правда ли это, или она прикидывается? Вот в чем вопрос! И Шекспир бы не разобрался.

– Разберется, когда на тебя в суд подаст за сексуальные домогательства, – пробурчал Чарли. – Будь осторожен!

Серебров встал со стула и потянулся.

– У вас предубеждение к женскому полу, вы не находите? Не за горами паранойя! Это страшнее любых судебных неприятностей. Даже психотерапевт не поможет. Случай с Джозефом – не показатель. Будь он по умнее, то не попал бы в столь щекотливую ситуацию.

– Он не виноват! Я же рассказывал, как все было! – встал на защиту топ-менеджера Крис. – Джозеф попал в ловко расставленный капкан. На его месте мог оказаться каждый.

– Пакуй чемоданы, – пожелал напоследок Чарли. – Твой «Боинг» к полету готов.

3

Света Туманова примчалась в родную гавань бизнеса на час позже положенного времени. Никто из коллег не заметил опоздания, а опаздывала она часто, а когда опоздания перестают быть случайностью и переходят в закономерность – это уже диагноз. Лечить ее никто не собирался, только исполнительный директор Вольф Николай Рудольфович иногда проводил профилактические беседы. Сегодня он как раз был в настроении это сделать.

– Светлана Михайловна? – воскликнула секретарша, – зайдите, пожалуйста, к Вольфу.

– Он чем-то недоволен? – застыла на месте Туманова.

– Николай Рудольфович желает вас видеть, – самозабвенно произнесла секретарша, будто от предстоящей встречи зависела чья-то судьба.

– Я кину к себе сумочку и зайду, – попыталась она отсрочить встречу с начальством.

– Он будет сердиться, – обречено произнесла секретарша.

– Хорошо, уговорили, – уныло произнесла Света. – Иду!

Она на цыпочках приблизилась к двери босса и осторожно, совсем как полевая мышка, постучалась.

– Войдите! – донеслось изнутри.

Светлана набрала полную грудь воздуха и вошла.

В центре круглой комнаты в широченном кресле у дальней стенки за широченным стеклянным столом перед ней сидел и курил кубинскую сигару чрезмерно упитанный человек с козлиной бородкой и подтяжками на необъятных клетчатых брюках. Красный галстук был до упора ослаблен, но ощутимо давил на горло, препятствуя приливу крови к мозговым извилинам, тем самым затрудняя работу главного мозгового центра.

– Проходи, Света! Присаживайся, – чинно произнес Вольф и отложил сигару на гранитную пепельницу.

– Здравствуйте! – улыбнулась Света и присела на самый дальний стул.

– Ты опять опаздываешь? – равнодушно спросил Вольф. – Я давно тебя дожидаюсь. У нас с девяти цейтнот, в курсе? Я круглые сутки здесь торчу как сумасшедший. Что молчишь?

– Я абсолютно с вами согласна, – осторожно произнесла Светлана.

– Ты чем-то недовольна? Меня не проведешь! – вальяжно заметил Вольф. – Но сейчас не об этом. Я не нотации тебе читать позвал, а по важному вопросу. Ты у нас одна из ответственных по сочинскому проекту. После блестящего триумфа нашей сборной, к нам посыпался град звонков с интересными предложениями. Звонят со всего света! Честно говоря, задолбали! Мы всего лишь посредническое звено между частным капиталом и правительством. Отбираем стоящие предложения, передаем их на утверждение в министерство, и так далее. Ну, кому я рассказываю?! Японцев мы уже определили. Со шведами и финнами вопрос решен. Но вот наши американские партнеры пока под вопросом! Крупная инвестиционная компания планирует участвовать в строительстве спортивных объектов и гостиничных комплексов на территории Краснодарского края.

– Так многие хотят! – перебила Туманова. – От инвесторов нет отбоя!

– Да, но это особый случай. Очень крупная дичь! Здесь даже больше политики, чем бизнеса. Улавливаешь? Правительство хочет привлечь внушительного инвестора. Это пойдет на пользу двусторонним отношениям. Проще говоря, мы не имеем права никого разочаровывать, и не имеем права терять столь дорогих друзей.

– Понимаю, а я чем могу быть полезна? Я работала с финнами. Мы заключили контракт на строительство горнолыжной базы, а сейчас нам передали японцев.

Николай Рудольфович Вольф ослабил галстук и потянулся за недокуренной сигарой.

– Японцы подождут! Терпения им не занимать, – глубоко затянулся директор. – Мы срочно меняем планы. На первое место выходят, повторюсь, американские игроки. На сегодняшний день они главные партнеры. Такова директива из министерства! Мне нравятся японцы, но отечество дороже!

«Как высокопарно! – осторожно улыбнулась Туманова, – признайся, сколько тебе заплатили, чтоб кинуть проверенных азиатов. Мы три месяца боролись за этот проект! И вдруг все рухнуло! На кого я работаю?!»

– Японцев мы не бросим, – словно поймал ее мысли Вольф. – Мы переводим их в соседний отдел. Ими займется Исмаил. Он как-то им ближе что ли по духу!

«Исмаил! – вздрогнула Света. – Этот конченый псих достал меня тупыми ухаживаниями?! Только не он!»

– Другой кандидатуры не нашлось?

Вольф выпустил клубы черного дыма:

– Я думал, ты будешь рада! И вы знакомы. Тебе будет проще объяснить ему специфику материала. И потом его рекомендовали твои коллеги. Имен называть не буду. Это, Светлана, общественное мнение. Ну, куда мне девать японцев? Посуди сама! А Исмаил хоть и ветреных кровей, но в каком-то смысле азиат. Нет у меня альтернативной кандидатуры! Короче, решено!

– Что ж! Я готова хоть с самим дьяволом! – отчаянно воскликнула Света.

Исмаил! Она почти ненавидела его, даже собиралась уволиться, чтоб не видеть этого наглого типа. А он с упрямым постоянством посещал бесцеремонно приставал к ней. Без чьего-то лобби не обошлось. Кому выгоден этот злой умысел?

– Вот и славно! – ухмыльнулся директор. – За мной не заржавеет. Финансирование увеличилось в разы. Мы в обиде не останемся. Ох, скоро в собственном кабинете курить запретят! Новая политика! Пропаганда здорового образа жизни, мать их за ногу! Извини, Светочка, не удержался. Люблю сигары, но придется бросать. А ты куришь?

– Иногда, балуюсь. Так что насчет американцев? – вспомнила Света главную суть дела.

– О! В точку! – приободрился Вольф. – Совсем скоро прилетит их представитель, наш бывший соотечественник. То есть он в принципе соображает, что почем. Его просто так не проведешь и не наболтаешь херни по поводу красоты Кремля, святости собора Василия Блаженного и неукротимого духа русского народа. На Западе не дураки, знают, кого посылать. Это с японцами можно в матрешки играть, а с ним не получится. Он наверняка недолюбливает нас, раз укатил за бугор, мы ему как гвоздь в заднице. Не удивлюсь, если он ненавидит нас!

– Не думаю, – сморщилась Туманова, – с негативным настроем его не отправят на важную сделку. Они же не самоубийцы!

– Верно! – похвалил директор, – собственно, я возлагаю на твои плечи этого прохиндея. Ты девочка умная, сообразительная, в меру обаятельная…

– Почему же в меру? – обиженно заметила Света.

– Извини, ты очень обаятельная, – поправился Вольф. – Сразишь мальчонку на повал. Он подпишет бумаги, и мы в шоколаде.

– Вы же предлагали без фокусов?

– Шутка! Правительство предоставляет гарантии! Прости за грубость, но если мы провалим этот проект, то полетят с плеч наши головушки, закроют лавочку как Кипрский офшор, а кому-то и нары светят! Контроль будет жесткий как при Сталине.

«Любопытно, а про нары – это он кого имел в виду? – незаметно усмехнулась Света, – меня уж точно не за что сажать, я всего лишь невинный исполнитель»

– Ступай! Я тебе все разъяснил на пальцах. Давай, не вешай нос! Я в тебя верю.

– Спасибо за доверие!

Через пять минут Светлана оказалась в своем отделе, который представлял собой просторный зал, разделенный многочисленными перегородками на десятки миниатюрных комнат, объединенных общим пространством. Личного кабинета Туманова пока не имела.

Босс обещал выделить отдельное помещение, но до реального воплощения обещания не дошли, и Света ютилась за стеклянной перегородкой, разделяя общую участь большинства персонала.

Приступать к осуществлению свежего проекта не хотелось. Света не могла забыть раскрученных японцев. Она даже выучила наизусть их непроизносимые имена и фамилии, стала различать их по лицам в кромешной темноте и испытала желудок на прочность всеми сортами суши в ресторанах, куда водила ее многочисленная делегация страны восходящего солнца. Света даже перестала ронять рисовые палочки на пол, а теперь все впустую! Ее детище украли, не выпустив в мир. Как это знакомо! До боли знакомо!

По нерушимой традиции интересы государства задавили частные желания. Попрощавшись со старым проектом, Света приступила к сбору информации о заграничном госте, чувствуя себя не в своей тарелке. Ей бы выговориться, да некому. Никто не спешил к ней в гости. Где же ее любимые подружки? Ау? Глухо, как в казахской степи! Ну, хоть кто-то откликнитесь?

К счастью, долго ждать не пришлось.

– Светик, поздравляю! Этот новый проект принесет нам миллионы! – впопыхах промямлила Лида Васютина.

Она была самой молодой сотрудницей в отделе (по слухам, ей едва исполнилось двадцать пять), но самой что ни на есть опытной в счастливой замужней жизни (естественно, из знакомых Светланы). В двадцать один, даже не окончив экономический институт, она собралась замуж за магистра одноименного факультета Толика Васютина. Сам он не отличался ничем выдающимся, кроме как широко известным папой и дачей в Жуковке. Лида полюбила его искренне и без единой нотки расчета. Ей плевать на папенькины связи и материальный ресурс. Она хотела только Толика, а Толик хотел ее. Что он нашел в ней – до сих пор остается загадкой. Любовь зла – говорят завистницы, но к семье Васютиных это не относится. После защиты диплома Толик сделал ей предложение. Как-никак, Лида находилась в положении. А после шикарной двухдневной свадьбы и медового месяца на Мальдивах всемогущий папа устроил сначала Толика, а потом и Лиду в перспективную компанию. Так Лида Васютина окончательно влилась в коллектив, успев произвести на свет прелестную девочку.

– Как слухи летят! – удивленно заключила Туманова.

– Это не слухи, а истинная реальность! – излучала оптимизм Васютина, – а загадочный ковбой сегодня не появлялся?

– Ты о ком? О Бабиеве? – на секунду смутилась Света

– Упаси Господи! Я об этом американце, что должен инвестировать в нас долгожданные миллионы.

– А! Этот не появлялся! – вздохнула Света. – Поверь, ты узнаешь о нем сразу. Вольф сказал, что он русский, типа эмигрант. Так что не ковбой и не из Техаса, а, по-моему, из Нью–Йорка. Вот думаю сейчас, что с ним делать, как к нему подобраться. Лучше бы он оказался настоящим американцем. Так проще. А теперь придется изрядно повозиться. Он в курсе наших проблем, менталитета и вековых традиций – минус, но не придется напрягаться с языком – плюс. Пожалуй, единственный плюс. С Японцами я вывихнула язык. До сих пор болит.

Лида пожала хрупкими плечиками и чихнула:

– Эх, лучше бы он был ковбоем! В кожаной шляпе и с револьвером в кобуре. Очень соблазнительный образ, не правда ли?

Лида смотрелась очень моложаво в тоненьком узорчатом платьице и в летних босоножках. Светлана не стала комментировать ее прикид, ведь местные барышни излишне чувствительны к критическим замечаниям.

– Куда тебе! Ты замужем, али не рада? Пресытилась совместным бытом?

– У нас с Толей все отлично! А это я так… девичьи фантазии. Имею я право пофантазировать… помечтать. Я прочитала в «Cosmo», что девяносто процентов мужчин во сне изменяют женам с иллюзорными партнершами, а у женщин этот процент доходит до тридцати.

– А остальные десять процентов мужчин что видят?

– А это не мужчины! – отмахнулась Лида.

– Ты бы спросила у Толика, кого он видит в своих грезах? – подколола Светлана.

– Я спрашивала!

– И что?

– Говорит, только меня одну! – с наслаждением промяукала Лида. – Не признается, гад! Не признается! Но согласись – это чертовски приятно! А у тебя как с личной жизнью? – наивно спросила Лида, позабыв, что для некоторых – больная тема.

– Никак! – сдержала недовольство Света. – Тихо. Все по-прежнему. Ты видишь, я по уши в напряге! Сначала японцы доставали, а скоро ждать американского ревизора. Ни минуты урвать невозможно!

Как она не понимает, что не стоит задавать ей эти вопросы. Тем более, Лида заставляет ее нервничать и придумывать тупые отмазки от трех до пяти раз в неделю. Неужели она считает, что за семь дней что-то изменится? Какая беспредельная наивность!

Беспредельная!

– Что правда, то правда, – согласилась Лида. – Но тебе не угодишь! Ты у нас такая привередливая! Взять того же Исмаила Бабиева…

Нет спасения! И она в ту же степь!

– Он видный, свободный мужчина, – говорила Васютина, расхваливая достоинства не пристроенного кавалера. – Да, возможно, слишком темпераментный, местами чересчур эмоционален – мизерные недостатки. У кого их нет? В целом же картина весьма неплоха. Не самый последний вариант, поверь! Несколько старых кукушек по нему сохнут. А Иветта? И та была влюблена! Не знаю, как сейчас, а весной у Иветты был гормональный бум, и она ему проходу не давала. А Исмаил не сдался, сдержал натиск. А уж Иветта любого мужика склеит! Не представляю, как за пределами компании, но здесь Исмаил шашни ни с кем не крутит. Как одержимый он предан только тебе!

«Не много ли ты на себя берешь, девочка! – размышляла Туманова. – В свахи тебе пока рановато. По возрасту и по солидности не проходишь. В брачное агентство тебе путь заказан. А Иветту оставь в покое – как-никак она моя лучшая подруга! На фига ты вообще ко мне приперлась?!».

– Лида, умоляю тебя! – протянула Светлана. – Не поднимай эту тему! Никакого Бабиева! Я и так должна ему японцев передать. Он скоро появится, а я его терпеть не могу. Между прочим, если бы не он, я без помех нашла бы кого-нибудь, даже не пересекая вахты. Но этот зануда маячит передо мной как надоедливый клоун. Достал! Я не хочу его! Он мне противен! Я не могу это объяснить. Какая-то врожденная аллергия как на лекарство! Бывает так: у большинства все нормально, а кто-нибудь выпьет таблеточку от простуды, и на тот свет поправляться улетает. Так я не хочу пить эту горькую пилюлю, понимая, что она для меня смертельна. Что я могу с собой поделать? Супротив воли мил не будешь! Ты это прекрасно понимаешь.

По беспредельной наивности Лида не ожидала подобного поворота беседы. Кто ее за язык тянул?! Наступила на старые грабли!

– Ты уж загнула! – резюмировала Васютина. – Аллергия! На какое-то время и Исмаил сгодится. У тебя же сейчас ледниковый период. Надо перезимовать. Не принимай это так близко. Ты, конечно, права! Это я опять все испортила. Я не со зла, я желаю тебе счастья.

– Забей! Вырвалось! – шмыгнула носом Света. – Я тебе завидую! Это зависть меня гложет, вот и психую. Куплю успокоительное – буду доброжелательней и миролюбивей.

– Что ты! Из нашего круга я одна замужем. Я исключение, досадное недоразумение. Так вышло. Если бы не Толик, то… – хотела продолжить мысль Лида, но не получилось. – Замужем! А проблем выше крыши! И капризная дочка! Если разобраться, не позавидуешь!

– Да, конечно. Я сегодня с утра сама не своя. И мама спросони мозги канифолила.

– Понятно! Принести тебе чая?

– Нет, я сама. Раскисать нельзя! Необходимо собраться. На носу ответственный проект и личное поручение шефа. Я обязательно успокоюсь! Я почти спокойна. Несколько минут и я само вселенское спокойствие. Конфуцианские принципы иногда помогают.

– А я пойду выпью чашечку, – как бы невзначай сказала Лида, – до обеда долго, а по утрам я не завтракаю. Фигуру берегу. Толик обмолвился, что если я поправлюсь и буду похожей на маринованную корову – он меня бросит. И я с тех пор на строгой диете.

– Так прямо и сказал? – усомнилась Туманова.

– Да, я буквально процитировала его слова.

Света недоверчиво покосилась на подругу:

– Про маринованную корову – это он, конечно, загнул! Тебе до нее как пешком до Австралии. А в целом, он молодец, чувствует, что нужно сказать любимой. Цены ему нет!

– Он много выдает забавных вещей, – сообщила напоследок Люда и испарилась.

Света покрутила пальцем у виска и продолжила разбирать документы. Чем больше она думала о предстоящем сюрпризе, тем сильнее в воображении возникал образ загадочного инвестора с русским прошлым. Вольф не вдавался в подробности внешности визитера, поэтому Светлана проявила недюжинную фантазию, чтоб представить гостя самой свободной страны на свете в причудливых ипостасях: в костюме Лидкиного ковбоя, и в образе неприступного аристократа, потомка дворянского гнезда, как развязного денди в безупречном смокинге с бабочкой, и в роли великосветского джентльмена с тростью и дымящейся трубкой во рту. Любой образ будто завораживал, ведь что-то новое всегда развлекает – думала она, перебирая звезд Голливуда, и сравнивая, на кого бы он сильнее походил, и кто ей наиболее симпатичен.

Прокрутив как кинопленку лица известных блондинов и брюнетов, Света поняла, что не в силах сделать окончательный выбор. Много вариантов, и каждый казался ей идеальным, а ткнуть пальцем в небо боязно. Света запуталась, кто же ей лучше подходит: пепельный блондин с накаченными мускулами или томный коротко стриженный брюнет с сексуальной бородкой на подбородке. Предстоящий выбор мучил разыгравшееся воображение. На ее пути попадались и те, и другие, причем, последних почему-то попадалось на порядок больше. Видимо, таков ее вкус – заключила Светлана, пролистывая отпечатанные в сознании фотографии и портреты.

Незаметно прошел час. Документы разобраны. Воображение иссякло. Осталось дождаться появление принца и сравнить полученный оригинал с задуманной болванкой.

«Думай о хорошем, Света! Думай о хорошем! Подпишешь контракт с американцем, разбогатеешь, если босс не лжет, и женихи сами потянутся. Отбоя не будет! А пока потерпи. Всего один бой, и ты сама станешь грандиозным проектом! А какие ожидаются бонусы – жутко представить! Слетятся женихи со всего света как миленькие! Если долго мучится, что-нибудь получится! Только мучиться не хочется, надоело мучиться.

Надоело».

Умиротворяющие размышления подействовали спасительным образом. Кустарная аутогенная тренировка принесла скорый целительный эффект, отчего Туманова окончательно успокоилась. Интенсивные поиски идеального спутника жизни по отпечаткам голливудских звезд вперемежку с аналитической рефлексией вызвали утомление и как следствие торможение перевозбудившихся нервных клеточек. Света уставилась в настенные часы и автоматом следила за двигающейся стрелкой.

Снаружи послышался топот мужских ботинок. Некто замер за дверью и не решался войти. Оторвав взгляд от циферблата, она поправила искривленную осанку. В дверь осторожно постучали.

– Войдите! – якобы захмелевшим голосом произнесла Света.

Она отходила от медитации, но последствия бессловесных мантр напоминали о себе легким головокружением. Дверь приоткрылась, и в щель просунулась единственная физиономия, не входившая в ее домашний фотоальбом.

– Здравствуйте, Исмаил! – тоном греческого судьи произнесла Светлана. Даже господин Бабиев не выведет ее из равновесия, которое она так тяжко обрела. Даже полулегальный эмигрант не собьет ее с ритма. Так и хочется спросить про регистрацию!

– Светлана Михайловна! Разрешите? – галантно попросился Бабиев и даже как-то поклонился, изобразив чудаковатый реверанс.

– Разрешаю! Что вы сегодня, с Луны свалились?

– Я давно упал оттуда к вашим ногам! – парировал Бабиев. Он был мастер на комплименты и ас в области соблазнения молоденьких глупышек. С женщинами постарше Бабиев не мог похвастаться внушительными успехами.

– Прекратите, Исмаил! Не сейчас!

– Конечно, Светлана Михайловна! Не сейчас! Я к вам по деловому вопросу.

– Естественно! Вы всегда ко мне исключительно по деловым вопросам, не так ли? – усмехнулась Светлана. – Присаживайтесь. Как ни странно, нам есть, что обсудить.

– Великодушно благодарен! – улыбнулся он и грузно уселся напротив.

Исмаил не собирался уходить скоро, и Света это прекрасно осознавала. Внимательно и придирчиво Света оглядела закадычного посетителя. Лида отчасти права – Исмаил и впрямь не полный урод и не похож на бандита с большой дороги. Крепкие каменные плечи, густая щетина на лице, уплывающая черной дорожкой в грудь, длинный нос с мохнатыми вибрисами, полу кудрявые густые волосы на лбу и затылке. Дорогой костюм с неподходящим кружевными запонками и черные волосы на тыльной стороне кисти. Для кого-то – красавец! Мечта провинциалки! Но не для Светы. И она далеко не провинциалка.

– Ну что, приступим? – Туманова с конфузом поняла вдруг, что искреннее улыбыется.

– Да! Да! – кивал Бабиев, бегая шальными зрачками, как будто сегодня не в себе и не понимает, с чего начать. Это на него не похоже.

– Чего вы растерялись? – перехватила инициативу Света. – Как на свидание приглашать, так вы спец.

– Мне неловко, – исправлялся Исмаил. – Я сам утром узнал, что ваш проект с Японией передали мне. Я хотел отказаться, а Вольф ни в какую. Он сообщил, что вы не против. Это правда?

– Угу, – моргнула Туманова. Ей думалось, что Бабиев придумал очередной трюк с подмазкой и сочувствием. Давит на жалость, хитрец! Но ее жалостью не проймешь. Света не любит жалость.

Исмаил явно нервничал. И если бы к его стулу привинтить колеса, то герой смазливых нимфеток катался бы по периметру офиса от стенки к стенке. К сожалению, колесики располагались лишь на стуле Светланы.

– Продолжайте! – властным тоном приказала она и испугалась сказанного. Как ни крути, а медитация полезная штука.

– Ваш проект с японцами полностью ваша заслуга, – продолжил Бабиев.

– Ну да! Я же им занималась.

– Скажите мне, что я не достоин его завершить, и я откажусь! Ей Богу, откажусь.

«Какие жертвы! Жанна Дарк в брюках! Не на ту напал, хитрый горец!»

– Будьте уверены, что я довершу до победы начатое вами. Я не самый последний менеджер этой конторы. Вольф назначает проверенных лиц, я справлюсь. Даю честное благородное слово!

– Не сомневаюсь! – отмахнулась Света.

Она вдруг осознала, что старый проект потерял всякий смысл. Японские инвесторы больше не интересовали. Как иногда легко бывает расставаться с прошлым! Увы, это происходит не часто. Не так, как хотелось бы.

– Я хотел бы получить кое-какие бумаги, – осторожно добавил Бабиев.

Света протянула руку к ящику письменного стола и легким движением достала толстую кипу аккуратно сложенных файлов.

– Держите! Здесь все, что вам пригодится. Зайдите по пути к Лиде. Она вам своих бумаг добавит. Ну, что ж, полагаю, на этом вопрос исчерпан. Вы, Исмаил, знаете не хуже меня, что делать. Вам осталось лишь подписать несколько контрактов! Желаю удачи!

– Благодарю за доверие! Вам крупно повезло курировать американцев – размах национального масштаба. Кстати, этот русский янки еще не появлялся?

Туманова нахмурила брови. Опять он лезет, куда не надо!

– Нет. Пока ждем-с, – таинственно ответила она.

– Я буду вас ревновать, – Бабиев перевел стрелки на привычную тему.

Ее выщипанные брови нахмурились еще больше.

– Увольте, Исмаил! Не начинайте снова.

– Позвольте мне пригласить вас на деловой ужин? Я бы хотел подробнее узнать про наших японских друзей, так сказать, получить исчерпывающую информацию из первых уст. Я полный профан в узкоглазых вопросах. Одному будет туго.

«Лицемер! А хвастался, что лучше его не найти! Как скоро ты пошел на попятную!» – подумала Света и с надеждой взглянула на настенные часы. Полдень. Пришло время обеда.

– Вы прекрасно понимаете, что я не выношу разработки компании за ее пределы. Если нам и придется работать вместе, то только здесь. Я догадываюсь, во что перельется наша вечерняя трапеза. По-моему, я дала вам понять, что вы напрасно тратите драгоценное время. Между прочим, на носу двенадцать. Я беру обеденный перерыв. Идите и вы подкрепитесь, раз в разгар дня думаете об ужине. Я люблю обедать в тишине и одиночестве.

Исмаил протер щеку влажной ладонью. Очередной штурм крепости провалился. Он напрасно надеялся, что в сложившихся условиях ей придется общаться с ним более тесно, а она отказала, отделалась грудой макулатуры и пустила его в свободное плавание. Жестокая женщина! Как расколоть этот крепкий орешек?

Исмаил поднялся с насиженного места и угрюмо уставился в ее спокойные очи.

– Что-то еще? – с издевкой спросила она.

– Ты пожалеешь об этом! – вдруг выпалил Бабиев.

– О! Вы перешли на «ты»! – как будто издеваясь, усмехнулась Светлана.

– Ты пожалеешь об этом! – повторил он злее. – Зачем ты мучаешь меня? Зачем терзаешь? Видишь, я привязался к тебе, как глупый щенок. Что же ты хочешь? Чего тебе еще не хватает? Простой деловой ужин, а ты опять говоришь – нет! Я не могу это слышать! Но я добьюсь своего, запомни!

– Ты угрожаешь мне? – скрестив на груди руки, с вызовом спросила Туманова.

Исмаил сжал горячие кулаки и добавил:

– Предупреждаю! Я не мальчик, чтоб так надо мной издеваться!

– Послушай, чего тебе не хватает?! Что ты ко мне привязался? – прежнее спокойствие неминуемо покидало Свету. – В конце концов, я не выдержу и пожалуюсь Вольфу, и он переведет тебя в загородный филиал. И вообще, как так получилось, что ты перехватил мой почти подписанный договор? Ты лично упрашивал Вольфа? И он сжалился над тобой или кто-то хлопотал за тебя за кулисами?