Сорок дней спустя

Будущее было страшным, и все это понимали: об этом говорили в курилках, очередях и трамваях, но дальше слов не шло. Все знали, что патриотическая трескотня правительства – дырявая ширма, за которой нет ничего, кроме желания сытно жрать и гадить на всех с высоты птичьего полета, но вялый народ дремал, как стадо в стойле. Еда, одежда, мебель да импортные безделушки на колесах или без – вот все, что его интересовало.

светового излучения досталась противоположной стороне