Обручённые Хаосом

Глава 1

«Прядильщик что твой папаша, – любит говорить моя мама. – Сколько этим двум напастям ни противься, они всё равно добьются своего».

Что здесь можно добавить? Воистину так. В моём случае обе напасти – вездесущее божество и не менее вездесущий папа – удручающе единодушны. И поэтому я вот ни капельки не удивилась, получив официальное назначение не в столицу, не в Нью-Алькаса́р, даже не в Сарго́н или Джа́йлкрэст… а в родной Греймор, под начало верховного мага мо́эргринской гильдии. Немного досадно, но в общем и целом вполне ожидаемо. Моя тётушка фактически королева северных земель, а мой отец – её верный цепной, хм, медведь и вожак самого сильного клана Севера. Ну, был вожаком до недавних пор.

В общем, никто в здравом уме не захочет связываться с моей роднёй. Для таких эскапад надо иметь стальные яйца и совсем не знать, что такое инстинкт самосохранения.

– Не волнуйся, Реджи́на, – отчеканил Мега́р, состроив свою любимую каменную физиономию супергероя, готового сию же секунду мчаться спасать неблагодарное человечество, – я с этим разберусь.

О, кажется, у нас есть кандидат в смертники – он же по совместительству мой… мой…

Даже не знаю. Мой парень? Смешно, он меня на двадцать пять лет старше. Любовник? Слишком пафосно. Возлюбленный? Вообще мимо, нежными чувствами тут и не пахнет. Иногда он мне нравится, но всё чаще охота ему нос набок свернуть. Сама-то не пойму, отчего я до сих пор с ним встречаюсь…

Как же, не поймёшь. Скажи уж честно, дело в тщеславии: самый завидный холостяк Нью-Арка́диана волочится за тобой почти два года. Не думала, что эта блажь так надолго затянется, но вот поди ж ты – он всё ещё здесь. И он разберётся!

– С чем ты разберёшься, Мегар? – уточнила с нарочитым недоумением, свирепо вонзив ложечку в шоколадное пирожное.

Хаос, но как же он бесит иногда! Впрочем, тут дело не столько в нём, сколько во мне. Почему-то мужчины вроде майора Хартасе́рры не желают в своей жизни и постели миленьких дурочек, которые станут угождать во всём и преданно заглядывать в рот. Нет. Нет, блин! Им подавай женщину-альфу! Тигрицу к тому же, что даёт отличный бонус к скверности характера.

Ну да, я оборотень и маг. Аномалия. Не первый случай в мире, но всё же большая редкость. Обычно такое бывает с полукровками, однако мои родители клялись и божились в своей чистокровности.

Помню, по глупости и малолетству на полном серьёзе заявила, что я приёмная, и потребовала свидетельство об усыновлении… Не обиделись, слава Прядильщику, но ржали очень долго. Теперь и самой смешно, особенно как в зеркало глянусь. Я больше похожа на мать, однако и от медвежьей родни взяла предостаточно; тут захочешь – не отвертишься от всей этой косолапой братии!

– Я вроде бы ясно дал понять твоему декану, что ты останешься в Аркади и продолжишь работать на Железный Ковен, – точно забыв прочитанное, Мегар снова подвинул к себе приказ о моём назначении. – Да в своём ли уме Совет Девяти? Выпускницу с исключительным даром, мага четвёртой ступени, наш платиновый резерв – и засунуть в эту никчёмную северную дыру! Глазам своим не верю! И что ты будешь там делать – координировать поставку сахарных косточек для местных блохоловок?

Ого, а он вышел из себя. Лестно даже. Обычно Мегар Хартасерра, верховный маг Железного Ковена и отставной майор Серого Легиона, держит под контролем всех и вся, включая свой южный темперамент. Может даже показаться, что никакого темперамента у него вовсе нет… Но есть, и ещё какой.

Да только я тоже не самая кроткая киса во вселенной. Особенно если мне со всей дури наступить на хвост.

– Я сама – блохоловка, а никчёмная северная дыра – мой дом! – прорычала я, со звоном уронив ложку на край ажурной тарелочки. – Какого Хаоса, Мегар? Не знаю, что ты там себе надумал, однако меня всё устраивает. И не советую соваться к декану Амори́н со своими ценными указаниями, если не хочешь в тот же день повстречаться с моим папочкой…

– Хочу, – немедля заверили меня. – Давно пора познакомиться с твоей семьёй, Реджина; это уже просто неприлично.

Я от таких заявлений едва не скакнула за краешек террасы. Наш столик как раз в самом углу; шустро перемахнуть через перила – и вот меня здесь уже не-е-ет…

Ладно, ладно, я всё ещё здесь. Мне всё-таки уже не семнадцать глупых лет, и от проблем я стараюсь больше не бегать.

– Моя семья на сто процентов состоит из оборотней, – напомнила, одним большим глотком допив уже почти остывший кофе. Подтянула к себе приказ о назначении, сложила его пополам и небрежно пихнула в конверт с эмблемой Магистерии – девятиконечной звездой в равностороннем треугольнике. – Тебе они не будут рады, учитывая, сколько наших меховых собратьев ты отправил на тот свет.

Мегар на это лишь отмахнулся с раздражающе самоуверенным видом.

– О, дорогая, они же были преступниками! Уверен, твои родители – разумные, хм, нелюди и понимают, что я всего лишь делаю свою работу.

М-да? А я уверена, что мой папенька и без всяких знакомств мечтает прибить к стене возле камина голову моего теперь уже бывшего… шефа.

Да я и сама мечтаю, едва лишь слышу вот этот самодовольно-снисходительный тон. С женщинами Мегар по-другому просто не умеет: мы для него все сплошь хрупкие и неразумные создания, которых надо оберегать от жестокости и несовершенства этого мира. А каким образом у него в голове сочетаются вздорный ребёнок, которого нужно воспитывать да опекать, и взрослая женщина, которую он весьма охотно затащил в постель… ну, это одни боги знают. Я давно уже отчаялась понять мужчин и то, как работают их мозги.

– Почему мы вообще это обсуждаем? Неужели мы с тобой назначили дату свадьбы, а я почему-то позабыла этот знаменательный день?..

На суровом смуглом лице моего теперь уж точно во всех смыслах бывшего вдруг проступило нечто сродни смущению.

– Раз уж ты сама завела разговор… Конец сентября тебя устроит?

Какое-то время я только и могла, что ошалело хлопать ресницами.

Он что, решил жениться на мне? Верховный маг самого грозного ковена во всей республике, ветеран двух военных кампаний, самый завидный холостяк Нью-Аркадиана и прочее, прочее…

Мне бы чувствовать себя польщённой, наверное. Но я лишь взбесилась пуще прежнего.

– Это типа предложение было? Рядовой киса, узаконивать отношения шагом марш? Серьёзно, что ли? – уточнила с нарочитым спокойствием. А затем поднялась из-за столика и щелчком пальцев призвала из пространственного кармашка несколько двадцаток. Не из гордости, просто чтобы досадить мистеру Эта-ваша-северная-дыра – он терпеть не может, когда я пытаюсь за себя заплатить. – Не то чтобы ты заботился о моём мнении, но… нет. Нет. Не-ет!

И ведь даже голос не повысила, а всё равно Мегар страдальчески поморщился, точно я закатила истерику со слезами, соплями и причитаниями на весь ресторан.

– Реджина, ну зачем устраивать сцену?

– Прощальный секс – вот всё, что я собиралась устроить, – мило улыбнулась ему и тут же жёстким тоном отрезала: – Я возвращаюсь в Греймор. Не потому, что мне так сильно хочется, но потому что там моё место. Ты бы знал это, Мегар, если бы я по-настоящему тебя интересовала.

– Ты всегда меня интересовала! С той самой секунды, как я тебя увидел! – он тоже вскочил с места, гневно глядя на меня. Посетители на другой половине террасы заинтригованно вытягивали шеи, уже не пытаясь делать вид, что не подслушивают. – Разве может такая красивая, умная, талантливая девушка мечтать уехать в эту убогую обледенелую провинцию? Поставить на себе крест? А дальше что – бросишь работу, выскочишь за того трахнутого на всю голову кузена и родишь свору медвежат?.. Нет, мать твою тигрицу, не смей уходить посреди разговора! Реджина! Эй!

Но я ушла и даже ни разу не оглянулась. И так слышала, что Мегар за мной не идёт. Да и с чего бы ему? Слишком он гордый, чтобы бегать за всякими вздорными малолетками… ну вот и слава богам.

Настроение он мне испортил знатно. И да, заставил почувствовать себя какой-то бездушной стервой, плюющей на чувства других, но… но… я ведь даже не предполагала, что Мегар всерьёз захочет на мне жениться! Думала, повеселимся и разбежимся. А сам-то он о чём думал? Мне двадцать два года, я окончила колледж три недели назад, ну какие свадьбы?

Никаких. И ни с кем, включая трахнутого на всю голову кузена. Вот ещё не хватало.

На часах начало шестого – самое время для пробок. Однако до нашей с Оливером квартирки в двухэтажном доме близ Восточного парка я добралась очень быстро. Настроение, правда, от этого не сильно улучшилось.

– Мать моя магиня, неужели у майора не встал на такую красоту? – похабно ухмыляясь, Сэра вышла навстречу, как только я закрыла дверь и сбросила туфли. – Ох, Свет, Джинни, на тебе ж лица нет. Что случилось?

Вообще-то я живу с её братом, но Сэра так часто зависает с нами, что даже не спрашиваю, какими судьбами её сюда занесло. Тем более и так понятно, что близнецы Маккензи затеяли вечер обжираловки. Тигриный нос послушно доложил, что в гостиной я найду шоколадный торт, лимонные пирожные, пряную вэйданскую лапшу в коробочках, пару-тройку пицц и ещё целую гору вредной, жирной, божественно прекрасной еды.

Судя по количеству той самой еды, меня тут явно ждали с нетерпением. Вот и отлично. Что значит «только вернулась из пафосного ресторана»? Я же оборотень, крупная хищница – а значит, всегда голодная!

– Вот это, для начала, – буркнула я, достала из сумочки злосчастный конверт и вручила его подруге. Пока она приобщается к новости о моём скором отъезде, можно сбегать к себе в комнату да сменить кораллово-розовое коктейльное платье на что-нибудь попроще. А заодно и от нового бельишка избавиться. И на кой старалась? Понятно, что прежде всего для себя – люблю принарядиться, – но очередную вспышку досады на майора с его марьяжными планами всё равно ощутила.

Едва я показалась на пороге гостиной, Сэра тут же усадила меня в широченное низенькое кресло и решительно пихнула мне в руки бутылку.

– Серьёзно, Реджина?! Сделай морду поприятнее, не в лотке копаешься! – Я только фыркнула – шутейки про мою кошачью природу у нас с однокурсниками уже давно стали привычным делом и включены в обязательную программу любой гулянки. А ведь поначалу их всех здорово пугала сама мысль о том, что я могу едва не по щелчку пальцев перекинуться в тигра. – Готова поспорить, это одно из лучших предложений, которое ты могла получить… Нет, вообще-то оно и есть лучшее. И снова нет – оно просто охренеть какое!

Хм, надо же, а я думала, она расстроится. У меня у самой-то глаза на мокром месте от одной мысли, что я уеду, а они с Олли останутся здесь. Ну хотя с ним до сих пор не ясно. Может, он в итоге окажется поближе ко мне? Было бы здорово. Мы с Сэрой отлично ладим, но именно Олли – тот, кто все эти годы был со мной рядом. В горе и в радости.

Я сделала глоток из бутылки и поморщилась. Ну и дрянь! Горькая и вонючая. Как только Сэра это пьёт?

– Да я не скажу, что опечалилась или хотя бы удивилась, – пробормотала я, чуть спешно приткнув пиво рядом с коробочкой из-под лапши. – По идее было проще самой подать заявку. Никогда особо не верила, будто мне удалось сбежать из Греймора навсегда.

Не верила. Но как же, чтоб их всех, обидно, когда ты с самого рождения не принадлежишь самой себе! Не успели меня наречь пафосным морнуотским именем «Ре́гинхильд» да уложить в колыбельку, пророчица клана гро Магра́т уже прозвала меня «искусным орудием Прядильщика», «проводником божественной силы» и ещё какой-то там фигнёй…

Невестой Хаоса. Она нарекла меня невестой Хаоса, и ничем хорошим это не кончилось. Ни для меня, ни для того, кому я была обещана.

– А чего такая кислая? – снова нахмурилась Сэра, откинув со лба волосы. В этом месяце они у неё кислотно-жёлтые, точь-в-точь моё любимое лимонное драже. – Север – твой дом, а твоя пушистая семья души в тебе не чает. Прикольные у тебя предки, не чета нашим с Олли… И ладно бы ещё тебя в подмастерья пихнули, так ведь сразу на должность второй помощницы архимага!

Вот это, что уж там, действительно польстило. Не должность, а оказанное доверие. Скордо гра Избурга я чуть не с младенчества знаю: глава моэргринской гильдии нипочём не взял бы меня под своё крыло, если бы не считал достойной.

– Это всё моя харизма.

– Скажут, насосала, – заявила Сэра в обычной своей манере. Моя подруга обладает деликатностью реликтового мамонта, ну да ладно, я её не за тактичность люблю. – Я б сама сказала, если бы знала тебя похуже.

– Не скажут, – надменно фыркнула я, задрав нос кверху. Но тут же, не удержавшись, хихикнула. – Чего ты как маленькая? Ясно как день, меня везде папочка пропихивает.

– И в стриптизёрши тоже? А мне показалось, он тогда был не в восторге.

– Да сколько ты будешь мне это припоминать?!

– До старости, конечно же!

Будет, ещё как. И плевать ей, что раздеванием на публику я никогда не промышляла. Всего лишь танцевала. В почти даже приличном клубе, куда далеко не каждый был вхож. И вовсе не ради денег, пусть и весьма неплохих, просто… мне тогда это казалось чем-то очень нужным. Не пляски у пилона, а то обманчивое чувство собственной значимости – оно знакомо любому, кто когда-либо выступал на сцене. Ложное ощущение власти над каждым из тех самодовольных богатеньких проходимцев, что пялились на меня снизу вверх, алчно и восхищённо, как на невесть какую красавицу…

Ну да, комплексы. Каждая девочка-подросток через это прошла, что обо мне-то говорить? Это у папы с мамой я уникальная снежинка, а от сверстников в прошлом прилетало и за высоченный рост, и за отнюдь не северную масть, и за жёлтые тигриные глаза. Нет на свете других таких жестоких ублюдков, как детишки в младшей школе.

– Ай, к Хаосу! – я скомкала гербовую бумажонку и демонстративно зашвырнула в самый дальний угол гостиной. – Греймор так Греймор, им же хуже. Но не представляю, как мне теперь без вас, моей любимой парочки полудурков?.. Кстати, а где оставшийся кусок нашего дурного сэндвича?

– Олли-то? – Сэра усмехнулась, глядя на мои жуткие корчи – это я в очередной раз попыталась распробовать пиво. Безуспешно, да. – Скоро будет. Надеюсь, что с сюрпризом для твоей полосатой задницы.

Олли и впрямь вскоре явился. С бутылкой моего любимого лимонного ликёра и худенькой пачкой документов. И один взгляд на всё это богатство заставил меня совершенно по-детски завизжать да радостно повиснуть на шее у моего лучшего друга.

Мегар бы поморщился и принялся выговаривать за недостойные взрослой женщины манеры – честное слово, он иногда в сто раз хуже моего родного отца (вот уж кому до моих манер сроду дела не было). Пожалуй, я и впрямь буду рада уехать в Греймор, подальше от неудавшегося женишка.

Боги, почему фигню сотворил он, а стыдно мне?

Но какая всё-таки запредельная наглость! Подойдёт ли мне конец сентября? А подойдёт ли вам катиться к шогготу в задницу, майор Хартасерра? Если всерьёз хотел жениться, неужели я не заслужила пару-тройку комплиментов и сопливых фраз, красивое колечко и – ах, да! – спросить моего согласия? Само собой, я бы всё равно отшила, но помягче. Расстались бы по-хорошему. И я бы не чувствовала себя так неловко…

Нет уж, не буду сейчас об этом думать. А говорить и подавно не собираюсь. К чему портить вечер себе и друзьям?

– Чего ты такое лицо сделал? – шутливо возмутилась я, глянув на сморщившегося Олли. – Настолько неприятно моё внимание?

– Твоё внимание мне всегда приятно, – улыбнулся он. – Просто представил, как надулся бы твой солдафон.

Вечно он читает мои мысли! Я рассмеялась и снова стиснула Олли в объятиях; тот ойкнул и принялся просить пощады. Пришлось отпускать да спешно извиняться: проведя две трети жизни среди оборотней, я до сих пор иногда забываю о том, что люди гораздо более хрупкие.

– Как ты это устроил? – я опустилась на диван и с жадным любопытством уставилась в бумаги о направлении Оливера Маккензи в моэргринскую гильдию. Прядильщик, чтоб твою паучью натуру, это же так нечестно! Сидхе с ней, с хорошей должностью, но как я могу отказаться, когда мой лучший друг едет в мой дом! – И почему вы, засранцы, ничего мне не сказали?

– А вдруг не вышло бы? – резонно заметила Сэра, перекинув ноги через подлокотник захваченного кресла. – Не хотели тебя лишний раз обнадёживать.

– Шансы были довольно велики, – Олли сел рядом со мной и принялся распечатывать бутылку. – Говоря по-честному, мало кто согласен по доброй воле ехать на север. Любому желающему были бы рады, а уж мне… – он усмехнулся чуть грустно. – Ну, как понимаешь, от меня с радостью избавились. Думал, девицы в кадрах прямо при мне ударят по рукам да закатят ужин с танцами.

Вот так ведь и не скажешь, что Олли – человек добрейшей души и безобидной наружности – чёрный маг с жутким даром. Единственное пятно на безупречной репутации семейства Маккензи, всем известной династии светлых магов. Та ещё семейка, даже в Грейморе их все знают: они славились своей нетерпимостью ещё с начала Третьей Эры, во времена Чёрного Исхода, когда все изуверства над нечистью творились с полного одобрения Первой Святой Инквизиции. Жаль, Гектор Воскреситель не скормил своей армии нежити всех этих лицемерных мерзавцев… с другой стороны, если бы после Исхода не осталось ни одного Маккензи, на свет никогда бы не появились такие чудесные люди, как Серафина и Оливер.

Я снова приобняла его, утешая, и по кошачьей привычке потёрлась щекой о мягкие непослушные волосы. Они у него точно красное золото, я за все пять лет знакомства так и не перестала немного завидовать. А ещё недоумевать, зачем его сестра-двойняшка, такая же рыжевато-золотистая, красится в термоядерно-попугайские цвета. Не то чтобы хоть кто-то из нас помнит, как Сэра выглядит со скучными нормальными волосами.

– Наплюй, ладно? Обещаю, в Моэргрине всё будет по-другому: никто не станет судить тебя только за окрас магии. А кто посмеет, тот будет иметь дело со мной!

Олли насмешливо вздёрнул бровь, явно пытаясь передразнить мою экспрессивную мимику.

– Ты защитишь мою честь, да, Джинни?

– Когтями и клыками!

Но, надеюсь, не придётся. Всё-таки у нас к тёмным куда более лояльное отношение: Воскреситель уничтожил Первую Инквизицию и спас всех, над кем она измывалась. Спасал он, конечно, других тёмных магов, однако если бы не он, то и оборотней могли бы давно перебить, как бешеных зверей.

– Нет, но как ты всё это так быстро провернул?

Олли, потянувшийся было к вожделенному шоколадному тортику, так и замер с протянутой рукой.

– Ну… задобрил миз Стюарт щедрым и вкусным подношением?

Я сама, конечно, за еду готова на многое, но здесь что-то не особо верится.

– Давай, колись!

Олли и Сэра таинственно переглянулись. Ой, да чтоб их! Знают же, что мы, кошки, ужасно любопытные!

– Честно говоря, – наконец подал голос мой друг, – пришлось немного слукавить.

– И в чём же именно?

– Ну-у…

Глава 2

– Поверить не могу, – вновь припомнив разговор двухнедельной давности, со смешком покачала головой. – Ты и впрямь убедил дамочек из кадров, что мы женимся!

– Не пришлось убеждать, – пожал плечами Олли, коротко глянув на меня, и снова уткнулся в книгу. – Только намекнул, а дальше они уже чуть ли не придумали имена дюжине наших детишек… Чего ты кривишься? Понятно, мы бы никогда, но если б вдруг – грех было бы заделать меньше, – он широко распахнул глаза в деланом восторге. – Да ладно, киса, ты только представь: твоя красота и мой интеллект!

– Почему это твой? – фыркнула я чуть возмущённо. – Напоминаю, по успеваемости я была четвёртой на потоке!

– Да, но я-то был вторым.

Ну допустим. Хотя мысль о наших с Оливером совместных детях всё равно вызывает приступ нервного хихиканья. Мы бы и впрямь никогда! Нет, он очень привлекательный парень и прекрасный друг, но совсем не в моём вкусе – и это взаимно, к счастью для нас обоих. Я дорожу нашей дружбой. Смогли бы мы её сохранить, если бы стали встречаться?

Не смогли бы, Реджина. Ни фига подобного. Уж не так ли ты потеряла самого лучшего друга, что у тебя когда-либо был?

Невеста, чтоб его, Хаоса.

Когда я родилась, моему кузену Хо́те гро Маграту было восемь лет – и уже с тех самых сопливых пор мы друг в друге души не чаяли. Он всегда был рядом, сколько я себя помню. Всегда. Даже когда он уехал в свой треклятый юридический колледж, о котором так мечтал, я не чувствовала себя покинутой – ведь даже на расстоянии в сотни и тысячи километров мы не забывали друг о друге.

Вот только чем старше я становилась, тем меньше наши отношения походили на дружбу – и тем сложнее приходилось. Да и проблематично смотреть на кого-то как на друга, когда все вокруг с придыханием вещают про то, что вы повенчаны самим Хаосом, а ваши детишки, прекрасные, как рассвет над местным озером с тентаклями, во славу Прядильщика поднимут Север с колен…

Ну ладно, почти все. Папа, прежде так довольный нашей дружбой, не мог и дня прожить, не кинув на своего племянничка ястребиный взор в духе «тронь мою маленькую принцессу и расстанься с яйцами»; и если лет в четырнадцать-пятнадцать это ещё было смешно, то в семнадцать мне самой хотелось кастрировать обоих. И отца с его ревнивой гиперзаботой, и Хоту с его смешанными сигналами. Он то отстранялся и едва смотрел на меня, то прилипал намертво и не давал проходу; зажимал в укромном уголке и целовал так, что колени подкашивались – и пропадал с глаз на добрую неделю, а то и на две…

Это теперь, повзрослев и лучше узнав мужчин, я понимаю, как трудно ему было свыкнуться с мыслью, что его влечёт к девочке-подростку, которую он знает с пелёнок. А тогда я лезла на стенку, ужасно злилась и чего только ни надумала…

Но даже и представить себе не могла, что Хота меня предаст.

Тот, кого я любила больше всего на свете, кому доверяла безоговорочно и ради кого была готова на что угодно.

Тот самый Хота, который никому не давал меня в обиду, утешал, когда было плохо и грустно, и всегда мог заставить меня улыбаться.

Хота, который звонил по межгороду и до глубокой ночи трепался со мной, подчас жертвуя часами сна и учёбы. Называл меня самой красивой девочкой на Севере и во всём целом мире. До кровавых соплей избил своего друга, когда тот полез ко мне с приставаниями…

Хота, который, мать его медведицу, трахал всё, что не пытается уползти. Ох, Джинни, какой же непроходимой дурой ты была!

Нет, ну конечно же, я никогда не воображала, что взрослый оборотень-альфа бережно хранит для меня свою невинность. Иметь опыт – нормально. Но это не значит, что можно было позорить меня так, как это делал он! С каждым днём игнорировать шепотки за спиной и жалостливые взгляды становилось всё труднее, однако я честно пыталась. Ну как же, это ведь мой Хота, он ни разу в жизни мне не солгал! А если я чего-то не видела, то, значит, этого и не было, да.

Что ж, настал день, и я увидела всё своими глазами…

– Реджина, ты в порядке? – позвал Олли чуть обеспокоенно. – Может, я поведу?

– Я в порядке, – пришлось приложить все силы, чтобы голос не задрожал. – Где-то через час будем в Хварне. Переночуем, а с утра сможешь пофоткать свои любимые горы и прочую местную глушь.

– Ну никакого почтения к своей родине!

– Я альфа, у меня почтение в заводских настройках отсутствует.

И здравый смысл, видимо, тоже. Иначе почему я снова решила растравить эту рану? Пять лет прошло, а до сих пор невыносимо вспоминать тот вечер, когда всё покатилось к демонам в ад.

Уна гро Гален всегда меня терпеть не могла – наверное, потому что Хота был готов залезть на любую девицу, кроме неё. (Могу его понять: она та ещё сука, даром что медведица, и за прошедшие пять лет наверняка не сильно изменилась.) Именно она и сослужила мне услугу – медвежью, ха, – с преисполненным сочувствия лицом поведав и обо всех шашнях моего так называемого наречённого, и о том, где и с кем он развлекается, запропав на четыре дня.

И она не соврала.

Как ни удивительно, тот вечер я почти не помню. Даже вымаралось из памяти имя той девки, светловолосой нахальной волчицы с такими буферами, о каких мне и по сей день можно лишь мечтать. Впрочем, Хоте тоже стало не до неё, когда я сломала ему нос и выбила пару зубов. Но он будто и не заметил. Всё тащился за мной по морозу, полуголый и весь в собственной крови, хватал за руки, нёс какую-то чушь – мол, страсть как любит и всё объяснит…

Мне не нужны были объяснения. Только лишь оказаться от него как можно дальше, чтобы не сотворить что-нибудь ужасное. Чтобы не было так больно и мерзко, точно внутри кто-то расплескал едкую кислоту, а по голове со всей дури въехали кувалдой. Счастье, что Хота решил не испытывать судьбу и дал мне уехать.

Три дня я просто валялась в постели, отказываясь от еды и глядя в потолок. Периодически слушала равнодушно, как мой папа нефигурально спускает Хоту с лестницы, а мама мнётся за дверью и спрашивает, не хочу ли я поговорить.

Я не хотела.

А на четвёртый день, вдруг подорвавшись посреди ночи, как попало побросала вещи в дорожный рюкзак, села за руль и уехала.

С Хотой вскоре было покончено раз и навсегда. Как и с той наивной идиоткой, для которой он мог заменять целый мир. О нет, с меня было достаточно…

…а сейчас вот мой кар тоже решил, что с него достаточно, и заглох прямо посреди дороги.

– Да серьёзно, что ли? – рявкнула я, со злостью хлопнув ладонью по приборной панели. – О Хаос, за что?! Когда только эти грёбаные южане сделают хоть одну нормальную гибридную колымагу?

– Полегче, Реджина, – Олли со вздохом глянул на почти дочитанную книжку и отбросил ту на заднее сиденье. – Сдаётся мне, не в колымаге здесь дело.

И – ну кто бы сомневался! – он прав. Даже под капот не пришлось заглядывать: причину наших бед я буквально ощутила кожей.

– Откуда вообще близ Хварна взялся разлом? – нахмурился Олли, как обычно всё поняв по одному лишь выражению моего лица. – Что? Чего ты веселишься?

Ни разу не веселюсь. Просто нервы.

– У моей мамы, помнится, был похожий вопрос, – пояснила я, кое-как уняв смех.

– И?

– И где-то через годик появилась я. Помяни моё слово, с минуты на минуту случится какая-нибудь хрень.

– Не слишком самокритично?

– Не ты ли когда-то давно шутил, что уроды должны держаться вместе?

Перекинувшись с Олли ещё парочкой беззлобных шпилек, споро выбралась из кара и прошла чуть дальше по дороге, силясь нащупать незримые струны волшебства. Чем дальше мы заезжаем в родной Греймор, тем гуще и слаще кажется воздух, пропитанный магией Хаоса…

А я, Реджина Маграт, не только тигрица-альфа, но и заклинательница завесы. С Хаосом мы вроде как на короткой ноге. Подчинить эту хтонь не способен ни один маг, но я вполне могу уговорить её вести себя прилично.

На словах, правда, оно куда проще, чем на деле.

– Примерно двадцать километров на северо-восток, – сухо поведала я, вернувшись к Олли. – Уровень 4А, не ниже. Возможно, я смогу запустить двигатель и даже протащить нас до разлома, но на это уйдёт весь мой резерв, и закрывать разлом будет нечем.

– Я могу перегнать тебе свой.

– Хм, ну да, тогда возможны варианты…

Додумывать их, к счастью или к сожалению, не пришлось: к чуть слышному звону нитей волшебства примешался куда менее эфемерный рёв мощного мотора. Вдалеке показался тяжеловоз, и я со стоном спрятала лицо в ладонях.

Хаос, да ты издеваешься! Дальше что, из тяжеловоза выкатится сварливый старый гном и потащит нас в кабак по любимую мамину настоечку с медком и ягодками?

«Вот так я и очутилась замужем! – каждый раз, едва завидев злосчастное пойло, принималась возмущаться мама. – Никогда, слышишь – никогда не пей эту дрянь! Особенно если поблизости ошиваются грёбаные медведи!»

Замуж мне, после всего дерьма с любимым кузеном, захочется разве что в следующей жизни – так что предупреждению стоит внять. Ну да я никогда и не была любительницей крепкого алкоголя.

Почти никогда…

Гном оказался довольно приветливый и вовсе даже не старый – лет пятидесяти на вид, с куцей бородёнкой и хитрющим взглядом.

– Ну чес-слово, я мог бы тут новый бизнес замастрячить! – весело возопил он, на удивление ловко выскочив из своей зверюги. – Что ни день, то выручай с разлома столичных детишек! Когда ж эти криворукие южане научатся уму-разуму да приличную машинку смастерят?

– И оставят вас без прибыли, почтенный мастер? Как можно! – усмехнулась я, снова выбираясь из салона. – К вашему сведению, я северянка и за всю жизнь ни разу не попадала в аномальную зону. Тем более не ожидала, что такое может случиться у самого краешка приграничья!

Вернее, обычно я этих самых зон просто не замечаю: рядом со мной техника обычно продолжает работать, невзирая на магические помехи. Если аномалия слабая – достаточно лишь моего присутствия, чтобы выровнять фон.

– То верно, милая, места у нас тихие, – согласился гном, оглядев меня с неприкрытым восхищением. Уж не знаю, компенсация это или стремление оставить после себя потомство повыше, но гномы жутко падкие на высоких девиц. А во мне роста метр восемьдесят, никак не меньше. – Во дурак я слепошарый, не углядел сразу-то нашу северную стать!..

Ну ещё бы он углядел. Моя мама с дальнего юга, и от джам’ри во мне ровно столько же, сколько от грейморцев. Волосы чёрные, кожа пусть и бледная, но оттенка кофе с молоком, а глаза вообще жёлтые, тигриные. Северная стать, ну надо же! Видит Прядильщик, эти полурослые точно как мой папа: тот тоже любит задним числом вещать, что он всё сразу знал, понимал и видел.

– Бросала б ты своего столичного задохлика, а, чернявенькая? – вовсю распинался гном. – Ты девка видная, а у меня два сынка холостых. Да не абы какие нищеброды, любому папе такой зять нужен!

– Между прочим, я всё слышал, – ко мне присоединился Олли, старательно сдерживающий смех. – Чем это я нехорош для моей Джинни?

Гном всплеснул руками да состроил такую страшную физиономию, точно «задохлик» взял у него в долг и отказался возвращать.

– Кувалду тебе в зад, дурень! Такую бабу на южном хламье катать… это же ж совсем мозгов не иметь надо! Кабы не я, куковали б тут незнамо сколько! Ух, будь я её папашей – хером бы тебе по лбу, а не дочка-красавица!

Мой друг эту гневную отповедь не стерпел и некультурно заржал, а я сама только фыркнула, с детства привычная к своеобразным манерам ушлого полународца.

– Тьфу, краля столичная! Вот и сдался такой нашей северной девице?.. – глянув на Олли как на безнадёжного кретина, гном снова обратил ко мне вдохновенный взор. – Ты чья у нас будешь-то, чернявенькая? Звать тебя как?

– Регинхильд гро Маграт, – ответствовала я, кротко потупившись. – Слыхали про таких, почтенный мастер?

Меня одарили оценивающим взглядом. Уж думала, документы потребует, но обошлось: тёмные глаза гнома вдруг расширились, и он широко улыбнулся, будто увидел старого друга.