Война ларгов: Внук колдуна

Глава 10. Ночь на острове

Атмосфера в портовом трактире царила вполне спокойная, чем того ожидали ученый и его ученик. В углу играл на гитаре и довольно сносно пел какой-то пьяный бард, кто-то слушал его, кто-то играл в карты или кости, кто-то просто напивался до беспамятства, никому не мешая. В центре зала на одном из столов танцевала чарующая распутница, хозяин заведения разливал выпивку, а милая толстая тетушка разносила ее, всячески подбадривая посетителей, чтобы они не грустнели. При необходимости она вмешивалась в назревающие конфликты и, используя все свое обаяние, успокаивала разгоряченных зачинщиков, не позволяя им нарушить спокойствие и испортить отдых остальным, ведь, как известно, в таких заведениях всегда присутствует немало посетителей, которые не ищут ссоры, но с радостью примут участие в драке. В целом здесь можно было неплохо отдохнуть после тяжелого дня, но так же и нажить себе неприятностей на всю оставшуюся жизнь.

Ученый и его ученик без опасений двинулись за Творцом к свободному столику, который к их радости нашелся, но он находился в самом центре зала, где обычно происходит самое веселье. Выбирать не приходилось. Посетители уселись за стол, и Творец, подозвав к себе тетушку, попросил принести ему и его друзьям три больших кружки холодного пива за его счет. Судя по всему, он тут был завсегдатай, поэтому ученый перестал опасаться неприятностей, удобно усевшись на стуле и пытаясь разобрать, о чем пел бард. Он тоже обратился к тетушке, попросив ее принести что-нибудь горячее к выпивке, желательно мяса, так как он изрядно проголодался, а у него как раз имелось несколько золотых монет. Это послужило хорошим ответным жестом на доброту, проявленную Творцом. Сейчас спасенные им путешественники не могли ничем отплатить ему за опеку, а он наверняка тоже был бы не прочь немного перекусить. Юноша же даже не посмотрел куда садился, не сводя глаз с чарующей своим танцем распутной девушки на соседнем столе. Его можно было понять, ведь она была одета, мягко говоря, нескромно, и каждый мог без труда любоваться ее обнаженными прелестями. Разместившись за столом раньше ученого и его ученика, Творец внимательно проследил за тем, чтобы его друзья не промахнулись мимо своих стульев, и как бы невзначай направил юношу в верном направлении, придержав его за локоть, чтобы он не уселся на пол. Через пару минут толстая тетушка принесла выпивку и мясо, так что теперь можно было наслаждаться приятной ночью в милом заведении.

– А почему это вы угощаете его, а не меня? – по-приятельски толкнув в плечо, обратился к ученому один из посетителей, сидевший за соседним столиком пьяный орк. Он находился в компании трех гоблинов, которых очень беспокоили ноги танцовщицы, что они шутливо вынуждали ее двигать ими более энергично, норовя укусить ее или схватить рукой, а когда кому-нибудь из них удавалось получить по лицу босой стопой, они приходили в неописуемый восторг. Их игра выглядела довольно-таки омерзительно, но не только гоблинам нравились шлепки ее босых ног по их щекам. Сама танцовщица тоже получала удовольствие от попадания по наглым зазевавшимся мордам этих обезумевших обожателей ее тела.

– Позвольте, но мы старые друзья и случайно встретились здесь, – пояснил орку ученый, не желая больше изъясняться перед ним, и отвернулся.

– Позвольте, но в следующий раз вы можете встретиться со мной раньше, чем с вашим другом. Угостите же и меня тоже одной другой кружечкой пива, – похлопал его по спине орк, снова привлекая к себе внимание.

– Милейший, я потратил все свои сбережения на закуску к пиву, а выпивку купил мой друг. Мы тоже не шикуем, – объяснился старик и отхлебнул из кружки.

– Я смотрю, вы хорошо устроились! – нахмурился орк, – Ваш молодой спутник с любопытством рассматривает мою девушку, и я уверен, что он получает удовольствие, а вы даже не хотите угостить меня пивом.

– Как я понимаю, она ни с кем не оговаривала, что за любование ее танцем будет браться плата, не так ли? Давайте спросим ее, не противится ли она тому, чтобы мой ученик глядел на нее? – старика тоже начал раздражать приставучий пьяный посетитель трактира.

– Может, ты пока что соберешь плату с тех, кто тут уже давно и затер до дыр глазами твою так называемую девушку, хотя я ее знаю лично и не думаю, что ты знаком с ней больше нескольких последних часов проведенных здесь? – решил вмешаться в их разговор успевший заскучать Творец. Такое грубое обращение к орку еще больше исказило его и без того недовольную гримасу.

– Ну что ж, тогда начнем с тебя. Я хорошо помню, что ты тут сидел все это время и глазел на нее. Думаю, кружку пива ты уже мне должен, приятель! – бездумно воскликнул орк.

– Если пустая голова, пьяны твои глаза и глухи уши, отчет себе отдавай, а глупость, сказав, не забывай слушать! – покачал головой Творец и незаметно для него опустил левую руку пол стол и сжал в кулак ножны.

– Что? Ты не хочешь платить за зрелище? – пробасил орк, схватив вполоборота со своего стола недопитую кружку пива, и разом опустошил ее, – Пойдем-ка, выйдем на свежий воздух, приятель, и посмотрим, у кого пьяны глаза.

– Ища ссоры с незнакомцем, разузнай о нем и оцени свои шансы. Если ничтожна цель в умишке твоем, ни к чему финансы. Дело с концом, если мы мирно попьем и насладимся ее танцем, – свободной рукой творец махнул в направлении выхода, тем самым предложив орку покинуть заведение первым. Тот охотно поднялся, прихватив свой топор, стоявший опираясь рукоятью на спинку его стула, и собирался выйти из трактира, но его окрикнул один из гоблинов.

– Ты куда? Это же Стихоплет. Не связывайся с ним! – предупредил он его.

– Вообще-то только что он задолжал мне выпивки, которой хватило бы угостить здесь всех присутствующих, но тут же отказался от своих слов и сказал, что у меня ничтожное умишко! – закричал орк на все заведение, схватив топор.

– Стихоплет, это так? – уточнил гоблин и тоже взял длинный охотничий нож со стола, который лежал прямо перед ним.

– Повторяться не хочется, но если пуста голова и глухи уши, лучше ни к кому не приставать, ведь может закончиться то, что не успело пожить, – кивнул Творец и выхватил свой меч из ножен, – Многие тут меня знают и подтвердят, что я никогда не грублю первым, но когда я сталкиваюсь с несправедливостью, то лучше ей извиниться.

– Ах ты, словоблуд, умри! – закричал на него орк, не желая вникать в смысл сказанного, и взмахнул топором перед ним, разрезав воздух. Творец ловко увернулся и отступил на несколько шагов назад, оттолкнув от себя случайно налетевшего на него посетителя заведения, который извинился и пошел дальше по своим делам.

Гоблин выругался, определенно оставшись недовольным тем, что его приятель затеял драку, но решил помочь ему и ринулся с ножом в руке на находившегося в данный момент в центре внимания отважного защитника путешественников, во второй раз заступившегося за ученого и его ученика. Когда между орком, гоблином и Творцом завязалась драка, раздался скрежет стали, спокойствию в трактире пришел конец. Еще другие два гоблина, сидевшие за столом вместе с участниками драки, ринулись на помощь к своим друзьям, а последний из них, вероятно, посчитал, что ученому и его ученику скучновато. Он атаковал старика, который вовремя сообразил, что некоторое время ему придется защищаться самостоятельно, пока Творец не расправится с четырьмя противниками, и подскочил со стула, закрывшись им. Юноша последовал его примеру и встал с ним плечом к плечу, тоже закрывшись своим стулом, как щитом. По всему трактиру теперь разносились бранные, но радостные крики. В разные стороны полетели пустые или недопитые бутылки и кружки. Распутная девушка с истошным криком соскочила со стола, прикрывая руками и пригибая голову. Она спряталась под столом. Толстая тетушка бросила поднос с дымившейся на нем жареной курицей и грозно потребовала прекратить безобразие и драку. Никто не обратил на нее внимания, кроме засмеявшегося над ее тщетной попыткой пьяного рыжебородого ларга, сидевшего поблизости. Тетушка, недолго думая, влепила ему с размаху кулаком в нос. Мужик повалился под стол, сломав у него несколько ножек и издав какие-то булькающие звуки, затих под ним.

Неожиданно разразившаяся бойня в портовом трактире с каждой новой минутой начинала принимать все более ужасный оборот, особенно когда на стол, под которым спряталась танцовщица, повалился один из участников всеобщей драки. Она успела отскочить, но была обильно обрызгана чьей-то кровью, поэтому, размахивая руками над головой, помчалась прочь на набережную, чтобы смыть ее с себя. Ей повезло. Девушка беспрепятственно покинула шумный трактир, где уже никто не оставался в стороне от глупой кровавой неразберихи. Даже хозяин заведения уже не находил слов и по мере своих скромных сил пытался вразумить пьяных посетителей, что им всем пора отправиться на свежий воздух. Ночное спокойствие было так глупо нарушено по вине заскучавшего орка, вот только стоило ли менять полуночный отдых в компании друзей с кружкой холодного пива и танцующей девушкой на столе на то, что он получит в итоге после ссоры с Творцом, который превосходно владеет не только словом, но и мечом.

Глава 11. Милосердие

Разъяренный орк, неистово махая своим топором, совершенно не задумывался над тем, что благодаря его глупым претензиям и необъяснимому для него самого желанию изрубить Творца, мирно отдыхающих посетителей трактира обуял гнев, и зале разразилась кровавая бойня. Он так нетерпимо хотел поскорее расправиться со своим противником, что атаковал его, словно пытался освободить прикрепленную к нему марионетку, которая болталась перед ним на определенном расстоянии из стороны в сторону, а ему никак не удавалось перерубить удерживающую ее веревки. В глазах окружающих и своего противника орк выглядел крайне нелепо, ведь не трудно было догадаться, что он обычный лесоруб или кораблестроитель, изрядно перебравший крепкого вина после тяжелого рабочего дня и решивший выплеснуть свои негативные эмоции на опытном фехтовальщике из Ларгиндии. Творец же не имел намерений убивать его, позволяя ему выпустить пар на себе, рискуя превратиться в мясной фарш. Однако ему следовало предпринять что-то посущественнее, чтобы обезопасить себя от разъяренного орка, не дожидаясь пока он выпустит пар или обессилено повалится на пол, так как его смерти жаждали еще три гоблина, которым помешали наслаждаться чарующим танцем полуобнаженной девушки, но их оскорбленные чувства и ответственность за жизнь своего пьяного приятеля взяли над ними главенство. Уверенному в своей правоте, но вынужденному отстаивать ее Творцу не оставляли выбора.

Все произошло внезапно. Взмах топора. Резкий выпад меча с колена. Грозный рев от боли орка. Творец просто уже успел изучить его однообразную тактику и уличил нужный момент. Когда его противник по инерции завершал тщетную попытку срубить его голову, он присел под просвистевший над ним топор и нанес жалящий удар в область подмышки поднятой руки орка. Самым жестоким здесь оказалось то, что он провернул острие, когда оно пронзило мышечные волокна и погрузилось в тело. Не мудрено, если оказались разрублены сухожилия и повреждена кость. Топор непослушно выпал из рук нападавшего, хотя задрожавшие пальцы упорно пытались удержать его.

– Что ты сделал со мной? Я потею?– мгновенно протрезвев, закричал орк, стараясь понять, что произошло, почему ему болезненно сводит всю руку, а из подмышечной впадины сочится кровь. Ответ уже не требовался, особенно после того, как меч незаметно переметнулся к горлу пострадавшего.

– Целый день потея, махая своим топором, будет плохой затеей не проснуться утром. Уж лучше, имея минимальный урон, спасти свое тело и познать добро, – проговорил Творец, твердо удерживая меч в вытянутой руке у его кадыка.

– Я все понял, приятель, – прошептал орк, осторожно отодвигая от себя уцелевшей рукой окровавленное острие.

– Когда тебя предупреждали, ты строил гримасы, а когда людские массы сражались, кстати, по твоей вине, ты взялся за иную роль, плевав, что еще пару дней здесь сохранится чья-то боль, – добавил Творец, будто выражая несогласие.

– Да понял я, прости, – заверил его орк и громко закричал на весь зал, чтобы его услышал каждый, хотя в царившем в нем кровавом вертепе было сложно привлечь к себе чье-либо внимание, – Прекратите, друзья мои! Милейше прошу простить меня! Прекратите лить кровь друг друга понапрасну. Я нарушил ваш мирный отдых – мне и отвечать.

Было удивительно, но его услышали. Шум драки, лязг металла, хруст древесины, звон стекла и крики посетителей трактира стихли.

– Ну хочешь, прикончи меня. Не знаю, колдун ты или волшебник, но мне стало стыдно, – пожал плечами орк.

– Осознать ошибки и уметь исправить их – это большого стоит. Многие падали шибко, губили других, не пресекая бои. Иди, будь гибким. Мой стих стал и твоим, – Творец плавно опустил свой меч и направился к своим друзьям, а орк поспешил покинуть трактир под пристальными взглядами окружающих. За ним следом ретировались гоблины, с которыми он выпивал до начала драки. Впервые здесь прекратилась такая массовая драка посредством убедительных речей оскорбленного гостя заведения, способного наказать оступившегося, но проявившего к нему милосердие. Все находились под впечатлением, и их желание продолжить беспорядок исчезло, словно и не возникало вовсе.

Творец нашел своих друзей практически на том же самом месте, где оставил их меньше чем полчаса назад, хотя за это время вокруг все переменилось до неузнаваемости и стало затруднительным определить, где тот или иной предмет находился прежде. Переломанные столы и стулья валялись на полу вперемешку с телами поверженных отдыхающих в кровавой драке.

– Надеюсь, вы не пострадали? – с беспокойством поинтересовался Творец у своих друзей, которые не сводили с него восторженных глаз. Свои стулья сохранить у них не получилось, поэтому они просто стояли, как и все остальные в зале. Благо на островах в избытке имелись массивы джунглей и леса, поэтому в скором времени в трактире запахнет свежей древесиной от отремонтированной и новой мебели.

– Я в порядке, а вот Роланду досталось не слабо, – огорчил мастера слова и фехтования ученый, – Мы защищались стульями от гоблина, вооруженного ножом, но он оказался не так проворен, как хотелось бы. Все-таки мой ученик спас меня, ведь я бы точно не устоял под натиском пьяного дебошира. Посмотри сам, что натворил этот одуревший от вина гоблин.

– Обильная потеря крови. Голова кружится, Роланд? – спросил юношу Творец, наблюдая потеки крови и множественные порезы на рубашке юноши.

– Это не самое страшное. Он ранен, – ученый был вынужден ответить за своего ученика, ведь того пошатнуло, и он еле удержался на ногах, поймав за руку подоспевшего к нему Творца, – У него две колотые раны. Одна не опасна – нож вошел чуть ниже ключицы, а другая может отобрать у него жизнь, если мы не поспешим оказать Роланду срочную медицинскую помощь. Гоблин ткнул его в живот и как глубоко неизвестно.

– Хватай парня, – сказал Творец. Они с ученым взяли израненного юношу под руки, и повели его к хозяину разгромленного заведения. Никто не посмел остановить их и побеспокоить. Никому из присутствующих больше не хотелось здесь задерживаться. Приятное ночное веселье было испорчено.

Особых объяснений не потребовалось для привыкшего к разного рода исходам чьей-то дурной спеси хозяина трактира. Он препроводил своих гостей в одну из комнат, не потребовал платы, ведь он прекрасно понимал, что предотвратившие дальнейший погром в зале подданные Ларгиндии обязательно возместят ему все труды хлопоты, так как они отличались от большинства знакомых ему честолюбием и добротой, а значит, они не останутся в долгу. Других свободных комнат у хозяина заведения не было, да они и не требовались, ведь до рассвета оставалось совсем немного времени, а с первыми лучами солнца Творец, ученый и его ученик должны было бы напомнить о себе Пиранье, обещавшей переправить их на материк.

По пути в комнату, учтиво предоставленную путешественникам и их другу до утра, Роланд потерял сознание. Его уложили на единственную кровать, обработали раны и перебинтовали без помощи врача, без которого, кстати, нельзя было установить, насколько велика опасность полученных повреждений юноши, и не началось ли у него заражение крови. Переживая за его жизнь, ученый и поэт не находили себе места. Будучи не способными заснуть, они решили скоротать остаток ночи за бутылкой вина, а о большем они и мечтать не могли. Единственное, чего сейчас хотелось старику и поэту, – так это то, чтобы жизненно важные органы юноши остались неповрежденными после ранения в драке. Ни тот, ни другой не простили бы себе смерти Роланда, чувствуя свою ответственность за его жизнь целиком и полностью. Оставалось только ждать и надеяться, что рана начнет быстро заживать, иначе юноша не скоро доберется до Рединфорта, а возможно вообще не вернется домой.

Глава 12. Наблюдательность

Два дня Емеля отсутствовал в школе, так как Лидия решила, что мальчику лучше отдохнуть ото всех и избежать излишних расспросов учителей и учеников о том, где он умудрился так сильно разбить себе губу. Свободное от школы время принц посвятил чтению книг у себя в комнате, играм с отцом в королевском саду и прогулкам по городу с мамой. Во время одной из таких прогулок по рыночной площади Рединфорта Емеля был замечен учениками часовщика и столяра, сидевшими на старом верстаке у мастерской и наблюдавшими за прохожими, в частности за молоденькими девушками. Довольно-таки еще молодая и красивая королева Ларгиндии не могла не остаться не замеченной для их взглядов, а ее сын на этот раз тоже оказался замеченным.

– Добыр, мне кажется, я совершил совсем недавно наиглупейший поступок, доверившись нашему малолетнему дружку, который так решительно мечтает прославиться, – обеспокоенно пробормотал Храбыр, бегая глазами по Лидии и Емеле, которого мать держала за руку, рассматривая товары на одном из прилавков неподалеку от них.

– Скорее, мечтательно решается. А что за поступок, вы что-то предприняли без моего ведома? – преспокойно ответил ему Добыр, наблюдая за женщиной средних лет, выбирающей у соседнего продавца одну из тыкв, лежащих в больших плетеных корзинах на земле у палатки. Аппетитно наклонившись, она, задумчиво постукивая по ним, тем самым проверяя зрелость овощей.

– Насколько я понимаю, наш малолетний преступник не только решил прославиться, но и меня за собой на виселицу затащил.

– Да что произошло-то? – насторожился Добыр и пристально вгляделся в глаза друга, повернув его голову на себя рукой.

– Пока что не знаю, но узнаю, а тебе лучше не знать вообще. Знай только одно, что я совершил наиглупейший непростительный поступок, на который меня толкнул наш малолетний махинатор. Обещай, что не будешь спасать меня, если меня приговорят к казни или упекут в темницу, – обреченно бормотал Храбыр.

– Ты клея нанюхался что ли? Говорил я тебе, закрывай банку – он выветривается.

– Ничего я не нюхал! Но если Варлок тебя будет просить о чем-нибудь, лучше подумай семь раз, прежде чем идти у него на поводу. Он меня будто заколдовал, сам не знаю, что на меня тогда нашло.

– Ты же не хочешь, чтобы я у него спрашивал об этом?

– Я вообще не хочу, чтобы ты спрашивал о том, о чем тебя просят не спрашивать. Я лишь прошу тебя не ввязываться ни во что, пока я сам не выясню что к чему, а если у меня ничего не получится, и у меня будут большие неприятности, то не вмешивайся. Понял? – Храбыр строго смерил друга взглядом.

– Я думал, мы друзья, – пожал плечами Добыр, – Я за тебя в лепешку расшибусь, а ты скрываешь что-то и бред какой-то несешь мне. Ну раз ты говоришь, что так будет лучше, а тебя послушаюсь. Смотри тогда в оба, не натвори ничего плохого.

– Поздно уже, дружище, – тяжело вздохнул Храбыр и показал рукой на сына королевы, которая уже спешила пройти дальше. Емеля поспевал за ней, ведомый ею за руку, – Это же наш принц, да?

– Откуда мне знать. Сколько раз мы с тобой были на пирах, но малыша не видели. По возрасту, должно быть, он, да и стала бы Лидия таскать за собой чужого ребенка. Вот только почему он не в школе? Они же с Брагусом уже перестали с ним заниматься индивидуально, хвастаясь, что мальчик вполне готов учиться в школе с остальными детьми?

Храбыр недовольно сглотнул, но поспешил ответить другу.

– Видимо, у мальчика неприятности в школе, – нашелся он.

– С чего ты взял? – толкнул его в плечо Добыр, – Что-то мне не нравится твой сегодняшний настрой, пессимистичный какой-то. Чего ты навыдумывал себе, если у нас в Ларгиндии уже давным-давно мир и спокойствие? У нашего принца точно не может быть никаких неприятностей в школе, его все любят! Тебя послушать, так своей тени бояться начнешь! Пойдем лучше поработаем немного, тебе нужно отвлечься от своих беспокойных мыслей. Может у тебя с девушкой твоей разлады?

– Сам тоже не бредь! Ладно, твоя взяла, пойдем, проверим, как там клеятся наши стулья, да часами займемся, – предложил Храбыр и спрыгнул на землю с верстака.

– Нет уж, посиди лучше на свежем воздухе, я сам все проверю и принесу тебе сюда рубанок. Доски строгай лучше, – засмеялся другой орк и с довольной улыбкой на лице ушел в мастерскую, а Храбыр остался стоять у верстака в растерянности.

Возможно, ему следовало рассказать своему другу о том, что произошло на самом деле, и почему он так перепугался, когда увидел маленького принца с его мамой. Дело было в том, что пару дней назад, пока Добыр убежал во время рабочего перерыва за какой-то девчонкой, помогая ей донести сумки до дома, появился Варлок. Мальчик рассказал зловещую историю Храбыру о том, что ему не дает прохода в школе какой-то дерзкий сынок богача. Мало того, что он постоянно задирает Варлока, а связываться с ним крайне не желательно, так как будет еще хуже, так еще этот недоброжелатель назло ему стал ухаживать за девочкой из школы, которая нравится мечтательному другу орков. Храбыр быстро смекнул, что Варлок действительно не сможет ничего сделать без его помощи, ведь если избалованный сынок богача так сильно обнаглел, что пытается во всем навредить своему одногруппнику, то никакие уговоры не помогут. Здесь следует вмешаться кому-то из взрослых и предпринять какие-то решительные действия, чтобы навсегда отбить у наглеца желание портить кому-либо жизнь. Храбыр вознамерился помочь Варлоку, будучи рассерженным тем, что в мирное время, когда народы Этриуса нашли взаимопонимание между собой после долгих войн, на нем в самой лучшей школе появился такой малолетний подлец. К удивлению орка, возможность разрешить проблему своего друга появилась так же внезапно, как и сама проблема. Варлок сказал, что знает каким маршрутом ходит его мучитель после занятий в школе, и они вдвоем подкараулили его неподалеку от рыночной площади. Храбыр помог разобраться с дерзким сыном богача, таким образом, который ему показался наиболее приемлемым и успел вернуться к мастерской раньше, чем это сделал Добыр. Варлок тоже побыл с друзьями с торговой площади какое-то время, а потом ушел. Ничего не подозревавшему об их разборке с сыном богача второму орку они решили не рассказывать – меньше знаешь, крепче спишь.

Вот только теперь Храбыр начал очень даже сомневаться, что ему следовало так необдуманно вмешиваться в дела Варлока и тем более решать их грубым способом. После того как орк признал в принце Емельяне того самого дерзкого сына богача, он понял, что их с Добыром так называемый друг подло подставил его. Храбыр порывался отправиться в гостевой домик для учеников при школе, чтобы серьезно поговорить с Варлоком, но понадеялся, что он сам придет к мастерской. Мальчик не приходил, поэтому возникала уверенность в том, что он больше не появится на глаза своим друзьям с рынка после содеянного, и можно было не сомневаться в том, что Храбыр и Добыр с ним уже никогда не увидятся, разве только он не соизволит навестить орков перед их казнью в темнице. Таким образом, наблюдательность одного из них, того же, который совершил наиглупейший поступок, способствовала раскрытию предательства Варлока, но от этого легче вовсе не становилось. Совсем наоборот. Храбыр начал предполагать, что ему не следовало бы оставаться в Рединфорте и дожидаться, когда принц Емеля признает своего обидчика, который жестоко разбил ему губу, или Варлок сделает еще что-нибудь компрометирующее против своих так называемых друзей. Возможно, Храбыру все же следовало посвятить Добыра в эту кашу, которую заварил коварный мальчишка, ведь он мог придумать все что угодно, раз у него хватило ума на такую безумную авантюру. Вот только попавшему в неприятности по вине мальчишки орку не хотелось втягивать в них кого-либо еще, да и стыдно ему было говорить о том, что он поднял руку на самого принца Емельяна.