Довоенный альбом и другие истории

Корректор Анастасия Казакова

Дизaйн обложки Александр Грохотов

© Александр Михайлович Понизовский, 2022

ISBN 978-5-0056-0752-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Довоенный альбом

Предисловие

Когда я был мальчишкой, я собирал марки, все подряд, без всякого толка и разбора. Мама приносила с работы конверты c заляпанными штемпелями отечественными марками, я отклевал их под струёй пара из чайника, высушивал и лепил в общую тетрадь в клеточку.

Источником моих иностранных марок была бумажная помойка во дворе Министерства иностранных дел. Конечно, лучшие марки срезали с конвертов сами дипломаты, а на помойку выбрасывали конверты с квадратными дырками и стандартными марками Англии, Италии, Нидерландов (королева), Франции (Марианна) и Германии (канцлер). Изредка мы с приятелем Гошей покупали новенькие иностранные марки под общим названием «колонии». Это были яркие, экзотические марки с туземцами, львами, акулами и крокодилами из Анголы, Мозамбика, с островов Барбадос или Цейлон. Одна такая марка стоила пять рублей, продавали её молодые спекулянты в подъезде рядом с магазином книги на Арбате или на Кузнецком мосту. Дубликатами менялся с приятелями.

Но вот однажды Гоша посоветовал моей маме (он всегда был хорошим советчиком) подарить мне на день рождения альбом советских довоенных марок, выпущенных в свет с 1921 по 1941 год. Стоил он дёшево – всего-то 28 рублей 75 копеек. Выглядел солидно: дерматиновый коричневый переплёт с золотым тиснёным названием; были там ещё серп и молот и какая-то веточка (думаю, не ошибусь, если скажу, что это был лавровый лист).

С тех пор я собирал только довоенные марки, чтобы поскорее заполнить альбом. Серии таких марок в магазинах продавали крайне редко. Один мой знакомый мальчик Шурик, виртуозно ругавшийся по-армянски, иногда присылал мне из Баку по несколько разнородных марок, редко – целую серию. Какой это был для меня праздник – письмо от Шурика! Так я собрал около четверти альбома, а всего там было марок восемьсот.

Когда я подрос, выучился на врача и завёл семью, мне уже было не до марок. Я подарил свой альбом одному полковнику-коллекционеру в обмен на обещание какой-то мелкой услуги. Обещания своего он не сдержал.

Прошли годы, и вот в старости, грея ноги у фальшивого камина (потому что настоящего в Израиле не требуется, да и дров маловато), я вспомнил о своём детском увлечении. Захотелось раздобыть этот альбом и заполнить его от начала до конца. Теперь это оказалось на редкость простым делом благодаря нескольким частным филателистическим конторам в Москве и интернету. Я нашёл альбом и стал покупать марки полными сериями, по годам выпуска. Очень скоро я почти заполнил мой альбом (не хватает нескольких, слишком дорогих марок) и призадумался: для чего я это сделал?

Отчасти, конечно, из-за «эффекта незавершённого действия», открытого психологом Блюмой Вульфовной Зейгарник, которую я застал ещё в живых в Московском НИИ психиатрии. Правда, была она уже очень стара, глуха и немощна – на учёные советы её буквально вносили на руках верные ученики. А в молодости она была, говорят, о-го-го какая штучка! Работала в лаборатории великого психолога Курта Левина в Берлине.

Но я отвлёкся от темы.

Марки имеют три назначения. Помимо основной своей функции – знаков почтовой оплаты – марки в силу массовости их тиражей являются мощным средством пропаганды того, что на них изображено. Понятно, что в описываемый период пропагандировались достижения социализма: индустриализация, коллективизация, мощь Красной армии и флота, развитие авиации, рекорды дальности и высоты в стратосфере, физкультура и спорт. Марки также посвящались историческим событиям и творческим людям, которые, по мнению большевиков, сыграли известную роль в конечном торжестве Социалистической революции.

Третье использование марок – коллекционирование. В детстве марки оказывали на меня магическое действие. Может, их притягательная сила объяснялась тем, что их время ушло и они стали редкостью. В общем, чёрт его знает почему, на склоне лет я предался своему детскому увлечению.

Конечно, время было интересное, насыщенное событиями и судьбами – первая в мире страна, руководствуясь марксистской теорией, пыталась построить первое в мире социалистическое общество и, главное, создать нового человека. Как это делается, никто не знал, но принцип был понятен: сначала сломать всё до последнего кирпича, а затем… «кто был никем, тот станет всем!»

А потом мне пришло в голову описать эти марки, чтобы всё-таки понять, для чего я их собирал.

Опираясь на изображения, я написал эту книжку, как жила Страна Советов первые 20 лет между Гражданской и Отечественной войнами. Как она училась жить по-новому? От чего страдала и чему радовалась? Что поддерживало её людей в разрухе, нищете и голоде? Что они создали и от чего отказались?

По мере моих ограниченных сил я показал, как советский народ отвечал на персоналии и события тех лет. Частушки, стихи, сказы, анекдоты, а также плакаты и фотографии иллюстрируют моё повествование.

Все исторические справки и цитаты взяты мною из общедоступных источников.

Начиная описывать альбом почтовых марок, как бы эту опись назвать? Пусть будет: «Межвоенная история СССР, отражённая в почтовых марках, а также в событиях и людях, марок не удостоенных».

Увидев, что книжка моя вышла худенькой, я решил добавить ещё несколько историй из моего счастливого детства и туманной юности. Это послевоенные, 50-е и 60-е, годы прошлого века. Как получилось – судить тебе, мой дорогой читатель.

1921 год.
«Чудо Георгия о Змие»

Первая советская марка появилась в альбоме только в 1921 году, хотя вышла в свет на три года раньше. «Рука с мечом, разрубающим цепь». Символ прозрачен: пролетарий освобождается от оков рабства путём вооружённой борьбы, на которой очень настаивали большевики в противовес партиям гнилых либералистов.

«Товарищи, рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой всё время говорили большевики, свершилась… Отныне наступает новая полоса в истории России, и данная, третья русская революция должна в своём конечном итоге привести к победе социализма… В России мы сейчас должны заняться постройкой пролетарского социалистического государства. Да здравствует всемирная социалистическая революция!» (В. И. Ленин).

Это «освобождение», как мы знаем, обернулось ещё бо́льшим закабалением – «диктатурой пролетариата». Так назывался красный террор против враждебных пролетариям классов, а этими классами были все, кто чем-нибудь владел или не владел, но по факту своего рождения владеть был должен. «Грабь награбленное» – так для большей понятности Ленин перевёл рабочему классу выражение Карла Маркса «экспроприация экспроприаторов». Маркс утверждал также, что «пролетариату нечего терять, кроме своих цепей». А раз терять нечего, то можно убивать и грабить!

Интересный эпизод об отношении Вождя к революционному насилию показан в фильме Михаила Ромма «Ленин в Октябре» (1937). Жене телохранителя Ленина пришло письмо от брата из деревни. Тот пишет, что крестьяне с «ребятами, вернувшимися с фронта», не могут решить: сейчас брать землю у помещиков или ждать какого-нибудь декрета сверху? На это Ленин немедленно реагирует: «Брать, брать, сейчас!» И ещё вопрос у крестьян: «Что делать с помещиками: просто выгнать или поубивать? Мы думали-думали и сначала решили выгнать, а потом всех поубивали». Ленин деловито: «Ну, что же? Очень толковое письмо…»

Первая серия советских марок: рабочий в подштанниках, с острым мечом в руке наступил коленом на живот поверженного дракона, распластавшего по земле огромные перепончатые крылья и кольцами завивающийся хвост. Свободной рукой пролетарий указывает на лучезарный свет восходящего солнца, проникающий через круглую дыру, пробитую в толстой каменной стене камеры, где он и прикончил эту поганую тварь.

Картина эта невольно воскрешает в памяти икону «Чудо Георгия о змие» («Георгий Победоносец»), или Илью Муромца, побившего Змея Горыныча, или Геракла, поразившего Лернейскую гидру, и так до бесконечности. Драконы, змеи, демоны зла и прочая нечистая сила – ими полна вся мифология от сотворения мира (змей-искуситель в райском саду). Им противостоит герой-драконоборец (Мардук, Геракл, Илья или тот же Георгий), который завсегда их побивает орудием, что под руку попадётся: либо отравленной стрелой, как Мардук морского дракона Тиамат, либо копьём, как Георгий змия, либо булыжником, как Иван Шадр! Понятно, что поверженный капитализм не мог быть изображён не кем иным, как драконом или Змеем Горынычем. Даже был такой переделанный из иконы плакат, где архистратиг Георгий с головой Троцкого пронзает копьём змия с головой буржуя, а на одеждах Георгия-Троцкого кресты замалёваны красными пятиконечными звёздами.

Как на плакате, так и в жизни: звёзды заменили кресты. Верить теперь полагалось не в «боженьку», а в вождей советской власти и диктатуру пролетариата. Прежняя религия была упразднена как «опиум народа», а слуги её сосланы в исправительно-трудовые лагеря. Имущество церкви конфисковано. Недвижимость взорвана или пошла под склады для картошки, лука и капусты. Что не удалось взорвать или приспособить под хозяйственные нужды, было затоплено водохранилищами строящихся ГЭС, частенько вместе с городками и деревушками, над которыми эта недвижимость возвышалась. В некоторых местах не поддавшиеся революционной стихии колокольни долго ещё торчали из воды памятниками уничтоженного мира.

Остальные марки этой серии – символы и продукты труда, культуры и науки. Труд рабочего – кузнечный молот, щипцы и наковальня. Крестьянский труд – борона, а его плоды – снопы, крынка с молоком и буханка хлеба. Символы культуры – лира, раскрытая книга, свёрнутый в трубку нотный лист и… химическая реторта (может быть, намёк на Д. И. Менделеева).

Всё так, тогдашняя Россия была отсталой аграрной страной с недоразвитой промышленностью и малочисленным пролетариатом. Кузнецы орудовали молотом, крестьяне – серпом, а класс «экспроприаторов» создал выдающуюся литературу, музыку, науку и накопил поистине огромные культурные богатства.

В этом году четырёхлетняя годовщина Октября отмечалась бешено галопирующей инфляцией и страшным голодом, охватившим многие губернии России, – последствия Гражданской войны и военного коммунизма с его продразвёрсткой. На марках – герб РСФСР. Щит герба напоминает овальное зеркало трюмо в резной с завитушками деревянной раме. Интересная деталь: пять букв «РСФСР» расположены в центре «зеркала» в форме креста! «Геральдика революции в руках управдомов», как выразился Вениамин Каверин. Цена одной марки от 100 до 1000 рублей.

«Голодная» серия: четыре большие марки, на трёх изображена река Волга с пароходами и баржами, подвозящими продовольствие голодающим. На берегу стоит изба, а перед ней крестьянин разводит руками; сидит собачка; бегут беженцы с мешками, тюками и голодными детьми. Лошадь тащит телегу со скарбом. Кто-то склонился над лежащим на голой земле обессиленным и умирающим человеком. Последняя марка развивает эту тему: в изломанной, бессильной позе на земле полулежит крестьянин, а рабочий, стоя на коленях, поддерживает несчастного и пытается накормить его куском хлеба. По углам марок изображены неуродившиеся колоски. Надпись: «Почтовая марка Помощь голодающим Поволжья». Этими марками никогда не пользовались как знаками почтовой оплаты, и поэтому они хорошо сохранились. Номинал каждой – 2250 рублей.

Надо ли добавлять, что голод приключился не только от засухи и неурожая, но и от политики «военного коммунизма», отобравшего у крестьянина весь хлеб, включая семенной фонд, предназначенный для будущего посева. Обещание большевиков «Землю – крестьянам!», которым они заманили крестьян в Революцию, обернулось трагедией: землю-то дали, урожай отняли! Известное дело: «Что посеешь, то и пожнёшь!»

Крестьяне бунтовали и иногда уничтожали продотряды, а красноармейцы расстреливали укрывающих хлеб крестьян. (А случалось, что красноармеец из продотряда брал с собой в город глянувшуюся ему пригожую деревенскую девушку и они счастливо доживали до глубокой старости.)

Голодали и бунтовали и рабочие Петербурга. Матросы Кронштадта выступили в поддержку рабочих и крестьян против диктатуры партии большевиков. Они требовали провести перевыборы Советов («Власть Советам, а не партиям», «Советы без коммунистов»), упразднить комиссаров и предоставить свободу деятельности всем социалистическим партиям, а также разрешить свободную торговлю. Мятеж был жестоко подавлен лояльными коммунистам войсками. Намёк на это в стихах Эдуарда Багрицкого:

 
Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадтский лёд.
…………………………………….
 
 
Чтоб земля суровая
Кровью истекла,
Чтобы юность новая
Из костей взошла.
 

Была ещё одна блестящая серия, так называемая местная, «Юго-Восток, помоги голодающим». На одной марке рабочий и мужик держатся за круглый плакат с этим призывом и с серпом и молотом, на другой – сеятель идёт вдоль межи и сеет (интересно знать, что?), на третьей – мужик простирает руку над женой и детьми малмала меньше. Из четырёх марок серии одна была треугольной, со звездой в верхнем углу, скрещёнными колосьями и рукопожатием анонимных рук. Это была единственная «треуголка» в довоенной филателии. Номинал был от двух до шести тысяч рублей. Серия не применялась как почтовая и не появилась в этом альбоме.

Я только ради истины упоминаю здесь о гербовых и сберегательных марках дореволюционной поры, которые за неимением своих вынужденно употреблялись в советском почтовом обращении. По своему прямому назначению гербовые марки служили знаками оплаты госпошлины, а изображали лишь одну царскую корону на обе головы двуглавого орла.

Генерал спрашивает денщика: «Почему у нас на гербе орёл с двумя головами?» «Урод, ваше благородие», – отвечает денщик.

Денщик: «Тебе пакет». Генерал: «Во-первых, не тебе, а вам; а во-вторых, мне он и на хер не нужен!»

Генерал и денщик

Сберегательные марки имели только номинал и строку для даты и подписи – их выдавал банк как долговое обязательство выплаты указанной на них суммы. Эти марки очень дорогие, но неинтересные (бессюжетные); в мой альбом не вошли, хотя были в немецком альбоме «Sowjetunion 1918—1941» издательства Schaubek.

Почему же первая советская марка вышла в свет в 1918 году, а последующие – только в 1921-м? Всё просто: Ленин специальным декретом «за ненадобностью» упразднил использование дореволюционных царских марок (впрочем, как и самого царя вместе с семьёй). А поскольку на дворе бушевали Гражданская война, военный коммунизм и сопутствующий голод, с 1 января 1919-го по 15 августа 1921 года ввели бесплатную пересылку простых писем и почтовых карточек. Власти пошли, так сказать, навстречу переписывающимся массам.

1922 год.
Голод и «Джойнт»

Продолжение помощи населению, пострадавшему от неурожая. На этот раз не выпустили ничего нового, ограничились чёрной и красной надпечаткой «РСФСР голодающим» и новой ценой на старой марке «Рука с мечом, разрубающая цепи». Новая цена – уже не в копейках, а в сотнях рублей. Такие пироги.

Кто знает, чем бы окончилось это чудовищное бедствие в Поволжье и в Херсонской, Николаевской, Екатеринославской, Одесской губерниях, если бы не – «Заграница нам поможет!» – Американская администрация помощи (АPА) голодающим России. «Джойнт» (Американский еврейский объединённый распределительный комитет) пожертвовал в фонд АPА четыре миллиона долларов и сам кормил два миллиона человек на Украине и Белоруссии. Голодающее население получало 10-долларовые типовые посылки, содержащие 10 фунтов сахара, 25 фунтов риса, 10 фунтов растительного масла, 3 фунта чая, 49 фунтов муки и 20 однофунтовых банок сгущёнки (половина посылок отправлялась нееврейским голодающим). К середине 1921 года на Украине и в Белоруссии было получено 90 тысяч таких посылок. Кроме продуктов население получало со складов «Джойнта» одежду, обувь и даже уголь и керосин.

Пятилетие Октября: пять марок с каменотёсом, имеющим на своём организме единственно набедренную повязку; он вырубает на камне: «РСФСР 1917—1922». Похоже на надгробную плиту с именем и датами рождения-смерти усопшего. Очевидно, что пролетарию совершенно нечего терять, кроме прикрывающей срам повязки да рабочего инструмента.

Информационный плакат АРА. 1921.

Фото: Джойнт, Нью-Йорк

Склад Джойнта в Кременчуге, 1921.

Фото: Джойнт, Нью-Йорк

Каменотёс шести цветов: жёлтый, светло- и тёмно-коричневый, красный, синий и зелёный. Зелёный – с надпечаткой контура красного самолётика, означающего рождение воздушной почты.

За 20 описываемых лет мы будем сталкиваться с этой почтой не раз и не два. Почему так? Ленин сказал: «Без почты не может быть социализма».

Третий выпуск марок. Серп и молот на щитовидном гербе, обвитом гирляндой из лавровых ветвей. Рука «удушает» молот с надписью РСФСР и обвивающей лентой «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» На заднем плане биржа и заводские корпуса с высокими кирпичными трубами. Инфляция свирепствует – номинал марок поднялся от 7,5 до 22,5 тысяч рублей.

Своих марок не хватает, используются старорежимные царские стандарты с надпечаткой «пятиконечная звезда и „РСФСР“». Но если прежде буквы «РСФСР» располагались крестом в центре герба, то теперь каждая буковка загнана в свой угол звезды. Символично! Надпечатка: «РСФСР Филателия детям 19-8-22». Несчастные дети, выжившие в Гражданской войне всеобщего озверения и каннибализма! К ним мы ещё вернёмся.

Снова серия «Голодающим» – все виды транспорта: самолёты, корабли, паровозы и автомашины. Марки без номинала, никогда не использовались по прямому назначению и сохранились как новенькие. Официальное название серии – «В помощь населению Поволжья, пострадавшему от неурожая».

Крестьянские бунты продолжаются. Ленин сказал якобы своим соратникам: «Парижская коммуна продержалась несколько месяцев, а нам осталось несколько дней». Впрочем, сказал он это не здесь, а в марте 1921-го, перед тем как был вынужден признать крах политики военного коммунизма и заменить её новой экономической политикой (НЭП). Обещал, что «НЭП – это всерьёз и надолго».

Год закончился выпуском в обращение новых банковских билетов – червонцев, эквивалентных 10 золотым рублям. Червонец обеспечивался также иностранной валютой, но не был конвертируемым, а служил для заключения крупных сделок. По сравнению с 1913 годом цены выросли в 200 тысяч раз (билет на поезд от Москвы до Петрограда стоил миллион рублей). На марках второго советского выпуска номиналы достигают уже 100 000 рублей.

1923 год.
Первая Всероссийская сельхозвыставка

Первый советский стандартный выпуск марок изображает гегемона с гордо запрокинутой головой, крепко сидящей на мощно-напряжённой шее. За ним следуют три разноцветных профиля красноармейца в будёновке (с зубцами и без), сошедшие со скульптур «денежных мужиков» Ивана Шадра. С двумя другими «денежными мужиками» – крестьянином и сеятелем – мы познакомимся позже.

Рабоче-крестьянскую Красную армию (РККА) создал комиссар по военным и морским делам, председатель Революционного военного совета Лев Давидович Троцкий в феврале 1918 года. Он уважал героическое начало русской истории и русский фольклор и в качестве экипировки красноармейца утвердил суконный шлем, формой напоминавший «шелом» былинных русских богатырей, и шинель, навродь «стрелецкого кафтана», с яркими цветными клапанами поперёк груди («шинель с разговором»). Богатырка, а впоследствии фрунзевка и будёновка, названные так по именам командиров частей, которые первыми были ими обмундированы, имела нашитую большую красную звезду («а во лбу звезда горит»). Зимний шлем был подбит ватой, а летний был простым, из хлопчатой бумаги.

Несмотря на мефистофельскую внешность тов. Троцкого, подразумевающую сатанинское начало, Ленин, не верующий ни в бога, ни в дьявола, уважал и ценил Льва Давидовича за талант блестящего оратора и способности (чего угодно) организатора.

Комиссар по военным и морским делам

Л. Д. Троцкий, 1918. Фото: Википедия

 
Ленин Троцкого спросил:
Чем ты бороду красил?
Я не краской,
Не замазкой.
Я на солнышке лежал,
Кверху бороду держал,
Вот она и покраснела.
 

Опять нехватка всего потребного для жизни, и надпечатки «Филателия – трудящимся 1 мая 1921 г.» на кулаке, крепко сжимающем молот – главное орудие победившего пролетариата.

Это были благотворительные выпуски (как и «Филателия – детям»), продавались только на почтамте в Москве и были в почтовом обращении всего лишь один день – Первого мая. Поэтому на письмах этих марок не найти.

Второй стандарт: между рабочим и красноармейцем появляется русый, под горшок стриженый мужик с окладистой курчавой бородой – шадровский «денежный мужик» или крестьянин.

Поначалу «рабочий», «крестьянин» и «красноармеец» украсили государственные денежные знаки СССР образца 1923 года достоинством 10 000, 15 000 и 25 000 рублей соответственно. С образами рабочего и красноармейца у Ивана Шадра проблем не было: сознательные, они с удовольствием позировали, а вот с крестьянином… Мужики отказывались позировать из страха перед «греховным делом». Шадр вспоминал, как долго и горячо убеждал одного старика и услышал в ответ: «Окаянный, что ты меня улещаешь? Я на карточку-то отродясь не снимался, а ты с меня куклу стряпать хошь, гадина этакая!»

Первая и последняя Всероссийская сельско-хозяйственная и кустарно-промышленная выставка в Москве представлена четырьмя яркими красивыми марками: коричневой, зелёной, красной и синей. Первая – жнец атлетического телосложения взвалил на плечи сноп ржи, вторая – «Вышел сеятель сеять». Прообраз шадровского сеятеля Киприян Авдеев получил от односельчан прозвище «червонный сеятель», после того как попал на билет государственного банка СССР – три червонца 1924 года выпуска.

Третья марка серии – общий вид выставки с заводами, снопами и колосьями; последняя – американский колёсный трактор.

Выставка была открыта 19 августа 1923 года на основании декрета ВЦИК «О Всероссийской сельско-хозяйственной выставке». На территории в 100 гектаров (там, где сегодня располагаются парк имени Горького и Нескучный сад) при участии 600 иностранных фирм, всего за 10 месяцев и 13 миллионов рублей золотом были построены 255 павильонов. Главным архитектором был А. В. Щусев (скоро мы познакомимся с ним поближе), а генплан разработал И. В. Жолтовский (его жёлтые капитальные жилые строения «украшают» Москву и поныне). На выставке впервые были применены приёмы русского архитектурного авангарда. Самым новаторским был признан дальневосточный павильон «Махорка» (проект архитектора К. С. Мельникова). Иван Шадр тоже руку приложил, оформив выставку своими скульптурами, имевшими, говорят, большой успех. Выставку посетили 1,5 миллиона человек!

Среди многочисленных павильонов выделялся павильон Еврейской коммуны, в которой «Агро-Джойнт» (спецотделение «Джойнта») демонстрировал самую передовую по тем временам сельскохозяйственную технику. Сверху лозунг: «Так будет в Крыму, если поможем евреям там обосноваться». В еврейскую колонизацию Крыма было вложено 15 миллионов долларов, на которые в 1922 году «Агро-Джойнт» стал переселять в Крым евреев из Украины и Белоруссии и создавать еврейские сельскохозяйственные коммуны; в 1923 году их было 186.

Уже неизлечимо больной, Ленин в свой последний приезд в Москву (19 октября) осмотрел выставку и, будто бы, одобрил создание «Крымского еврейского проекта». «Джойнт» и советское правительство заключили договор о создании Еврейской автономной республики в Крыму в обмен на ежегодные кредиты (900 тысяч долларов, под пять процентов годовых) сроком на 10 лет.

Для еврейской колонизации выделялись самые заброшенные земли в северной, безводной части Крыма. Но благодаря энтузиазму евреев (бывших ремесленников и лавочников, потом «лишенцев», а ныне крестьян-коммунаров!) и американским передовым технологиям вскоре эта земля заколосилась и расцвела. Пробуравленные артезианские скважины и искусственное орошение позволили собирать не только хорошие урожаи зерновых, но и впервые внедрить виноградарство в засушливой степной зоне. Пригодился опыт грузинских, горских и бухарских евреев, организовавших свои собственные колонии.

Началась Nova vivo («Новая жизнь» на языке эсперанто)!

Осуществилась вечная и, казалось, несбыточная мечта евреев – работать руками на своей земле! А то всё головой да головой – надоело!