Кафе поэта

© Альберт Валерьевич Александров, 2018

ISBN 978-5-4490-6415-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Поэт от сохи

 
Мы от сохи поэты – жизнь которая зовётся,
И нас другое кормит ремесло.
В груди у нас своё, а не чужое сердце бьётся,
Мы аритмию жизни чувствуем душей.
 
 
И ударение поставим – как согнем подкову,
И слово жизни подходящее найдём,
Понятны наши мысли и стихи народу,
Мы с ними вместе по науке жизни опытом идём.
 
 
Мы делаем, творим, что нам диктует время, ритмы,
Нас воспитали на волнах добра, любви.
Универсальное познание счастья заложили,
И только им живут, звучат наши стихи.
 
 
Мы знаем всё, что связано с рождением песни,
Мы отличаем фальш и скудность строк,
Нам претит недостойное писанье,
Не выжимаем из себя подобие стихов.
 
 
А получаем вдохновение от течения жизни,
В жратве не видим наслаждения и балдёж,
Нам не нужны страдания потребления,
Да – мы аскеты помыслов, нам не доступна ложь.
 
 
Мы женщин любим до остервененья,
Любовь умножим до ста крат.
В картишках жизни нету чёрной масти,
В игре всегда у нас судьбы карт-бланш.
 
 
Живёт в нас слово рифмой от народа,
Страдания любви мы пережили без стихов.
Любовь теперь навеки с нами,
Мы делом любим всех кто к этому готов.
 

Меня учила жизнь
(учителям)

 
Меня учила жизнь своим излишеством маня,
И отбирая – раня тело, душу,
Вгоняла часто в плен небытия,
Все светлое в душе порушив.
 
 
Идя по жизни по пути без правил,
Сметая слабых и наккаут вновь от сильных получив,
Меня отряхивали с грязи поднимая,
Учителя мои и им я посвящаю этот стих.
 
 
Они своим живым участием и заботой,
Сухую математику вводили в ранг любви,
И я прощал обиды фарисеев,
С трудом подростка их любовью жил.
 
 
И не отдать кредита, что мне дали,
И это слово не подходит для души.
Я только лишь могу их помнить и с любовью,
Писать о них и как учили жить.
 
 
Меня в команду взяли с первых классов школы,
От бога светлые учителя мои.
Как палочку на эстафете жизни,
Передавали мою жизнь.
 
 
Учителя и тренер вместо папы,
И роты командир заставил быть бойцом.
Усвоил я не все от них, но понял,
Не сдашься – помощь обязательно придет.
 
 
Итак в течении всей жизни, когда трудно,
Приходят в обликах людей ко мне,
Учителя от слова Бога жизни,
И созидая лечат душу мне.
 
 
Вот это соль земли и их немного,
Но сила в них неисчерпаема живет.
И если далеко находится подмога,
То сами небеса меня ведут в поход.
 
 
И это верно – что в конце, то и в начале,
Как в небе так и на земле,
Творят учителя в нас созидая,
Поэтому мы до сих пор идем на свет.
 

Во загнул

 
Размазан Солнцем на горбушке жизни бутербродным маслом,
Удобен стал, понятен, вкусен рифмой гладкой мой рассказ,
То не стихи, а думы о прекрасном – только неказистой рифмой,
Понятнее – замечено доходит некий смысл описанный в стихах.
 
 
На смысл упор в рифмованных сказаниях у Альберта в слове,
Сначала мысль и дело только в эгоизме пишущего в тут.
Мечтает ваш коллега стать и быть бессмертным в мыслях,
И открывает Вам к бессмертию тернистый поначалу путь.
 
 
Живёт давно предание заветов на скрижалях у шумеров,
О Гильгамеше рифмой сложен мудрый мыслей древний сказ.
Живёт и дал рождение пророкам в продолжение жизни словом,
Родник живой течет из мысли, будит чувства и выражается в делах.
 
 
Но есть обратное движенье у пути познания мысли чувством,
Чтоб разбудить уснувший мозг для творчества и постижения творца,
Необходимо вырастить огромное живое чувство счастья неземного,
И только с ним познать любовь и тот живой родник, что спрятан у тебя.
 

Сегодня он

 
Сегодня он тёмный, завтра он светлый,
Для церкви отступник для Бога монах,
Брошен отцом, матерью предан,
В жизни всегда делом он прав.
Границу в душе пролОжил всевышний,
Портал для прохода открыт небесам.
Таможня жива, платят при входе,
Удачей и словом в житейских делах.
 
 
Страдает болезнью, людьми не понятен,
Отвергнут друзьями, счастлив судьбой.
Знал он богатство, почесть и славу,
На рынке служил презренным слугой.
 
 
Таможня всё знает – нет там запретов,
Открыты границы в оба конца.
Обоим он друг, для обоих предатель,
А одиночество кровный с ним брат.
 
 
Скиталец в пространстве, застрял здесь надолго,
Трудяга от бога и черту слуга.
Шизофрения скажет вам доктор,
Пав на колени индульгенций прося.
 

Греет свеча

 
Холодные звезды мерцают сквозь вечность,
Одна согревает даря всему жизнь.
Холод и пламя, страсть и надменность,
Свеча под стеклом на лампаде горит.
 
 
Слова, междометия сложатся в рифму,
Калейдоскопом украсят письмо,
Летит мотылёк судьбой, Богом хранимый,
Порхает у света, ждёт Солнца тепло.
 
 
Поэмы, стихи созревшие жизнью,
Светят в ночи даря нам любовь.
Сушат о них теплом свои крылья,
Души летящие в свой родной кров.
 
 
Лампады горят в штормах и метелях,
Раскрыты страницы, читают глаза.
Отдушина жизни в стихах и поэмах,
В книгах, страницах греет свеча.
 

За жизнь

Чудо жизнь

 
Жизнь настоящее чудо,
Приходит откуда то в нас.
Придумали имя в всевышний,
Богу название дав.
Трудится в цирке волшебник,
Под куполом жизни вершит.
Обыкновенное чудо,
Земля всё живое родит.
Для нас до конца не понятно,
Откуда пришла в Землю жизнь,
Мы ежедневное чудо меняем
На то, что вершим и творим.
Не замечаем, привыкли,
И требуем дать волшебство,
Только признают святыми,
Пред кеми свершилось оно.
Волшебники мамы и папы,
Всевышний инструктор у них,
Вояют в любви нас детишек,
Фокус с названием жизнь.
Все наши мамы святые
С папами Божьи сыны.
Обыкновенное чудо,
Наша прекрасная жизнь.
 

Я болен

 
Я болен неизлечимо,
Болезнью с названием жизнь,
Меня заразила маманя,
На свет как и всех народив.
 
 
Диагноз поставлен мне – хроник,
Неизлечимо больной,
Живу и дышу так как буд – то,
Пришёл чёрный ангел за мной.
 
 
Лечить не пытаюсь заразу,
Смягчаю ту боль, что со мной,
Тело и душу стяжаю,
Своей нескладухой судьбой.
 
 
Потери излечат мне душу,
И счастье в страдании найду.
Когда усыплю факел жизни,
Болезнь свою вылечу всю.
 
 
Здоровым, а значит счастливым,
Стану в небесном краю,
Теперь же болею и брежу,
О счастье во сне, наяву.
 

Пульс жизни

 
Пульсация жизни рушит преграды,
Надежду рождает и страстью манит.
Ждём приключений, ищем волнений,
На авантюру согласны идти.
 
 
Прощаем стараемся и жаждем прощения,
Поднято забрало, оседлан наш конь.
Где можем нахрапом, атакой по центру,
Редут нашей цели напором берём.
 
 
Рушатся замки, стираем границы,
Свергаем тиранов – судим мечом,
Пленяют прощением и пониманием,
К кому мы вторгаемся вместе с конём.
Латы снимают любовью бес страха,
Детей дарят нам похожих во всем.
Мудрость познают в объятия герои,
Тех кто казалось был ими пленён.
 
 
Личность – прощение, белое с чёрным,
Шахматных клеток живёт волшебство.
Чудо прощенья, любви бескорыстной,
Тот пожинает – кто сеял добро.
 
 
Славтесь герои былин спетых счастьем,
Склонивших колени пред силой любви.
Любимчики бога, красавиц кумиры,
Взростившие счастья с любимой плоды
 

Жизнь самый лучший учитель

 
Жизнь самый лучший учитель,
Течёт нашей жизни река.
Пороги и заводи, мели,
Разные все берега.
Втекает она в море счастья,
Любви без начала конца,
Волны прозрачны, красивы,
Солёная в море вода.
Соль в море приносим слезою,
Горька, тяжела в нас она,
Но держит в поверхности моря,
Плотная стала волна.
 
 
Ещё наша жизнь – это счастье,
Игра – проигравших здесь нет.
Не сожалей о вчерашнем,
Хватит в дальнейшем побед.
Играй и живи полной грудью,
Не тормози когда вдруг,
Возникнет вираж непонятный,
Не брошен спасательный круг.
Соль слёз поможет не згинуть,
Не утонуть, а понять,
Новые встречи иные,
Новые знания принять.
Правила в жизни простые,
Ты сам задаёшь их игре.
Но при условии если,
Живёшь на копейку в труде.
Это моё представление,
А кто то мне скажет – Корабль,
Сложная жизнь и Титаник,
Познает на дне океан.
Правила жизни простые,
Ты сам задаёшь их игре,
Если признаешь, что тонешь,
Игре наступает конец.
 
 
А жизнь продолжается, льётся,
Событиям нет в ней конца.
Мудрое детище Солнца,
Замысел Бога – Отца.
 

Вгрызаешься в жизнь

 
Вгрызаешься в жизнь образованием,
Штампует спецов институт как станок.
Мало ли тех кто с красным дипломом,
Жарит картошку, разносит поднос.
 
 
Так все устроено с ног да на голову,
Отцами отбита страна от врага.
Но снова рабы и снова нас грабят,
И перспектива нам не видна.
 
 
Сегодняшний день и мутное завтра,
Дали нам те – кто рулит страной,
Сегодня кредит, а завтра коллектор,
Фанфары играют тревожной мечтой.
Про завтра молчат или врут без зазрений,
Толкают всех нас за долги в нищиту.
Учаться дети, стоит производство,
А значит они познают нужду.
 
 
Цветут сорняком китайские тряпки,
Из за границы картошку едим.
Уличный бизнес востоком весь занят,
А дети в компьютер ушли как один.
 
 
Босы имеют двойное гражданство,
Россия для них – отходов ведро.
Я не желаю себе внуков много,
В мучения толкать нихочу никого.
 

Мгновение мысли

 
Синее море и звезды,
Это планета моя,
Шум колеса за окошком,
Темень с утра февраля.
 
 
Рассвет уже скоро наступит,
Не спит и проснулся народ.
Сердце стучит как будильник,
Сегодня нас светлое ждёт.
 
 
Планов немеренно снова,
Время мгновением летит.
В миге ловлю вдохновение,
Перевожу его в в стих.
 
 
Магия чувства и слова,
В миге живёт и творит.
Поступками правит и мыслью,
Планами жизни вершит.
Одною секундой приходит,
Чувством созревшая мысль.
Ньютоны законы открыли,
В свой озарения миг.
 
 
Фиксируем буквой в бумаге,
Мгновения мыслей и чувств.
А жизнь продолжает движение,
Нас забирая в свой путь.
 

Ритмы, кусочки

 
Ритмы, кусочки из строчек,
Ложаться как в ладном строю.
Писать, что махать кулаками,
По воздуху лишь бы пугнуть.
 
 
Какие то слоги и строки,
Ложаться в диктовку мою,
Читаю что вышло попозже,
Наплел вижу явно х-ню.
 
 
Опять терпит горе бумага,
Мой подзаборный расказ,
Мои друганы из детсада,
Впали бы точно в экстаз.
 
 
Но друганов со мной нету,
Есть только ночь и планшет,
Зрение, ухо и палец,
Но вот тех друзей рядом нет.
 
 
Пишу для того – кто попозже,
Станет мне другом родным,
С которым мы в следующей жизни,
На пару пуд соли съедим.
И он мне признаётся сразу,
Что верил в меня и мой слог.
А я уступлю ему деву,
Как буд то не знал про любовь.
 
 
И дети той девы и друга,
Прочтут те стихи, что пишу.
Тем самым закрою ошибки,
Исправлю поэта судьбу.
 

Прочесть все мысли невозможно

 
Прочесть все мысли невозможно,
Мотивы спеть, себя понять.
Возможно чувством всколыхнуться,
Попробовать любовь ЕГО познать.
 
 
Колышутся цветы на грани счастья,
Переплетаются в узоре света прямо в нас.
Возможно слышать тишину и звук растений,
Про ветер от деревьев всё поняв.
 
 
Возможно быть, не спать, а жаждать,
Прихода знаний, мыслей, чувств.
Стараться словом, делом не лукавить,
А на немного дальше всех взглянуть.
 
 
Как невозможно все объять на этом свете,
Так бесконечно много на лугу цветов души.
Всё нам дано для жизни после смерти,
Осталось лишь любить, творить и жить.
 

Повар

 
Я не наелся ни сколько,
Щей под названием жизнь.
Кипит в теле жижа похлёбки,
Повар там блюдо вершит.
 
 
Нарежет живое и крови,
Добавит для вкуса и чтоб.
Понятен был замысел Божий,
А не пустое харчё.
 
 
Бросит туда перца жизни,
Страсти приправ чтоб в любви,
Понял вершину земного,
Рая в блаженстве постиг.
 
 
Картошки, капусты из серых,
Но чищеных дней накрошит.
Перемешает порядок,
Чтоб суп через край не уплыл.
 
 
Чтоб не зазнался и пеной,
Не вышел весь вкус в никуда.
Повар на смене умелый
Теплится в теле душа.
 
 
Поставил уже на доварку,
На малый и тёплый огонь.
Созрею и разольюся,
В тарелки – где дом мой родной.
 

Ночь опустилась

 
Ночь опустилась на крыши,
Города серых домов.
Забились в углы тёмных улиц,
Шум от машин и ветров.
Живёт в людях счастье с надеждой,
Ночью оно их хранит.
Город рабочий и производства,
Уснул и носами сопит.
Не спит караул у перона,
Путник в дороге не спит.
Таксист крепко держит баранку,
Повар на смену спешит.
Не спит и поэт – он на взводе,
Пальец в планшет утопил.
Прожил уже пятый десяток,
И кризис души подцепил.
Сказали, что это нормально,
По мне – дак лучше бы спал.
Как был он по жизни на взводе,
Таким и писателем стал.
Пишу что под руку приходит,
Могу на словах и в рифмЕ,
Вывести формулу счастья,
Математике нос утерев.
Или придумать такое,
Что скажут прочтя – просто ах,
Надоже наколобродил,
Гений – скорее дурак.
А он и не то и не это,
Он в поисках, хоть надо спать.
И пишет и в помощь андроид,
Дак почему не писать?
О смысле, о чакрах, о Боге,
О городе, и о любви,
Политиков яйца потрогать,
На небо вампиром завыть.
О сексе – признаюсь не дюжу,
Про секс не могу на словах.
Дело там больше подходит,
И о природе не не так.
А где у меня здесь природа?
Асфальт, тротуар и дома,
Не ходят у дома коровы,
С утра не слыхать петуха.
Правда весною залетный,
Поёт соловей в ивняке,
Утки харчаться в помойке,
Видел их в прошлой весне.
А так только кошка, собаки,
Те что минируют все.
Как блин не смотришь под ноги,
А все таки вступиш в г – -но.
Потом отмываешься в ванной,
Помыв полквартиры притом,
Ну хватит пора о прекрасном,
А то все г-но да г-но.
Прекрасный на завтра составлен,
План как надо прожить.
День если встанешь пораньше,
Если полно будет сил.
Зуб долечить сперва надо,
Затем съездить с другом в Гаи.
По парку с женой пробежаться,
Пару тысченок срубить.
Пару тысченок навряд ли.
Таксисты сейчас на мели.
Таксуют и малый и старый,
Тащат на шее кредит.
Возможно уборку освою,
Мусор в помойку снесу.
Ах да – напишу что приснится,
Если конечно усну.
Вот Трали вали и тили,
Тра, та, та, та, та, та, та.
Ритм закругляю на слове,
Всем доброй ночи. Пока.
 

Нам впереди

 
Нам впереди открылся океан воображения,
И переплыв его откроем новый материк,
Где места всем достаточно под Солнцем,
Там недилимо все и математики расчёт,
Останется на этом берегу где злато,
Мы не возьмём его в последний наш поход.
 
 
Оставив всё на этом берегу сомнений,
Последним вздохом вспомнив тех кто нам дарил,
Любовь и веру, ласку и кормил своею грудью,
Уверенностью в счастье нас благословил,
И вел нетленною звездою маяка из небосвода,
Продолжим путь лучом к тем берегам любви.
 
 
И те мечты, желания не достигнутые цели,
На тех невиданных просторах все нас ждут.
Там только чистое и только нежное ласканье,
Окутают все наши помыслы и чаянья там оживут,
Законы мироздания ибо таковы, что воплощаются,
Всегда и чтоб ты не просил в тебе самом произойдут.
 
 
Не обижай и не желай плохого в гневе никому,
Люби, прощай надеждою в прекрасное живи,
Откроются, свершаться все твои блаженные мечты,
Ты в счастье жизни верь в любовь мечтай, тогда не вдруг,
А погодя родятся все твои желания и посылы Богу,
Раскаянием оставь на этом берегу отцом прощеные грехи.
 

Где счастье

 
Дорога жизни вьётся серпантином,
Легко и хорошо по ней скользить.
Бес сожалений, страхов только счастье,
Оно ведь в нас, мы с ним – оно хранит.
 
 
Бывают неудобства на дороге нашей,
А как иначе, это жизни ветер и гроза.
Под зонтиком любви, надежды, веры
Ногой слегка нажмем на огорчений тормоза.
 
 
Переживём душою непогоду и как прежде,
Играет солнце в наших зеркалах души.
Не дали счастье неурядицам в обиду,
В глазах оно у нас, других улыбкою блестит.
 
 
Шоссе широкое в лучах весеннего рассвета,
Закат кто любит не познает и летит на свет.
Всегда восход и счастье рядом с ними едет,
Находят друга и любовь – несчастий нет.
 
 
А испытания и прочие казалось бы невзгоды,
Уроки нашего любимого и мудрого отца.
Пройдём с любовью, повороты трассы,
Останемся со счастьем и мечтою навсегда.
 
 
О, Боже, ты прими мои послания и желания,
Дай силы мне смиреньем и любовь твою.
Я верю, если оступлюсь или сорвусь с обрыва,
Подхватишь ты нас всех туда где счастье и любовь живут.
 

Путь

 
Путь не окончен доколе,
Себе не скомандуешь стоп.
Даже пред смертью в постеле,
Выигран будет твой бой.
 
 
Есть передышки у жизни,
Болезни, там крахи надежд,
Если не скажешь довольно,
Дальше продолжится бег.
 
 
Не важно падение, полёта,
Не важен финал в матче жизнь,
Мыслью продолжи движение,
Продолжаться планы твои.
 
 
В этом хозяин и барин,
В мыслях и планах своих.
Ты бериги их от спама,
Рекламы и прочей херни.
 
 
Отымет всевышний рассудок,
Значит забрал он себе.
Душу, а тело оставил,
Такое возможно вполне.
 
 
Здесь я ответа не знаю,
Где твоя будет душа.
Здесь на Него уповаю,
Больше чем Он не понять.
 

Умение жить

 
Уменье жить и не сдаваться,
Достичь познания себя,
Почувствовать от жизни счастье,
От вздоха, что вошёл в тебя.
 
 
Учу себя стихами и прочтением,
Иных стихов, что пишут мастера,
Надеюсь этим быть и Вам полезным,
Помочь понять законы бытия.
 
 
Здоровье сохранить, развить умения,
Не огорчаться, а прощать, любить,
Не зазнаваться и не брать кредиты,
Умеренным аскетом в жизни быть.
 
 
Дано нам многое для осознания счастья,
Препятствия нас делают сильней.
Своим умом без зависти живите,
Пишу инструкции душе своей.
 

Мистика

Снова мне снятся березы

 
Снова мне снятся берёзы,
И Солнце в листве золотой,
Стоит в светлой роще посланник,
И оленёнок живой.
 
 
Лето и серебрится,
Каждый листочек во сне,
Под капюшоном монаха,
Скрывается посланный мне.
 
 
Кто ты посланник из чащи?
А оленёнок душа.
Берёзы моё жизни счастье,
Я греюсь под Солнцем в лучах.
 
 
Не покидай оленёнок,
Когда я усну навсегда.
Когда заберет меня Солнце,
Откроет мне правду монах.
 

На правом плече

 
Оседлан родившись гостем не званым,
Сел на плечо не спросивши моё,
Голубь – не голубь, призрак туманный,
Радость со счастьем на крыльях принёс.
 
 
Жил подростая в счастье, заботе,
Вместе со счастьем и ангел мой рос.
Увидев улыбку даную Богом,
Чёрт своего шлёт на плечо.
 
 
Законы внедряя в сознание ребёнку,
Учит лукавству на левом плече.
Собой притянувши тёмные мысли,
Пьёт из души раздраженье и гнев.
 
 
Чаша полна до краёв была счастьем,
Пил из неё ангел с небес.
Мазута туда ложку добавил,
Зависти каплю, расчёта сам бес.
 
 
Стенки у чаши стали худые,
По капле и струйкой уходит жизнь в ней.
Желчью с отрыжкой выходит осадок,
Ангелы пьют, что осталось на дне.
 
 
Сам растворяюсь от битвы за чашу,
Схватился за рифму и чувства в душе.
Грязь очищаю, молитвой, слезою,
Осознаю, что творится во мне.
 
 
Не пейте, не рвите мне душу на части,
Для Бога она и должна быть полна.
Любовью, трудами циклюется чаша,
Теперь я в неё наливаю себя.
 
 
Кышь, брысь пернатые – кокан разорван,
Архангелы с неба нектаром поят.
Для Бога душа нужна человека,
Всходи в новой чаше и в ней теперь я.
 

Ведь боль понарошку

 
Ведь боль понарошку, неправда всё это.,
Ни что не болит всего то лишь сон.
Так уговаривал бренное тело,
Оставшись один на один с палачом.
Палач вынул струны из черепушки,
И натянул на колкИ в небесах.
Начал смычком ездить скрипом по нервам,
Сольный концерт вновь исполнил на ах.
 
 
Из стона и крови пишутся нервом,
В боли со счастьем шедевры из слов.
Что нас терзает в страницах опишем,
В этом призвание наших стихов.
 
 
Напишем признанье, другим путь откроем,
Поэмой и словом горы свернём.
Не те, что стоят надменной грядою,
А горы из хлама в душе где есть сор.
 
 
Аплодисменты срывает посредник,
Измучил меня игрою на бис.
Публика крови напилась поэта,
Оставив немного для будущих игр.
 
 
Тираны страданиьм прогресс вынимают,
Струятся слова в бессильи своём.
Всего то лишь сон, ни сколько не больно,
И то что сгораю не правда, а сон.
 
 
Слёзы струятся – нет стены плача,
Исповедь вновь при потухших свечах.
В задёрнутой шторой жилой комнатушке,
Бесчисленный раз прощал боли монах.
 

Странник

 
Вершин пирамиды сияют в зените,
Законом на шпиле храним.
Седит оседлав в камне холодном,
Гаргулья на пике вершин.
Не сдвинуть вершителя с твёрдого трона,
И в небо никак не уйти.
Не принимаем за гордость толпою,
Странник свою тянет жизнь.
 
 
Не признает гаргулью за Бога,
Знает, что там должен быть.
Сам он вершитель, но нет ему трона,
Претит ему серый быт.
 
 
Бога посланник, странник не занял,
Трон на престоле людей.
Ищет врата для общения с Богом,
Схватку с гаргульей презрев.
 
 
Погибнут невинных числом миллиарды,
Пойдя за неправыми в бой.
Стабильна система – стоит пирамида,
Правит гаргулья толпой.
 
 
Выпито всё, что нагрето душою,
Камнем холодным – в вершине гранит.
Рабы и не знают счастья в свободе,
Страдания гаргулья вершит.
 
 
Странник спускаясь в кошмар подземелья,
Ищет врата в небеса.
Там в темноте ущелья ночного,
Есть тайный ход где звезда.
 
 
В эту дыру был сослан навеки,
Ближний любимец небес.
Странник откроет секрет того мира,
Людей заберёт в новый век.
 
 
Где основание у пирамиды,
Там и тяжёл, горек хлеб.
Избранники странника первыми вступят,
В счатия солнечный свет.
 
 
Странник гуляет, невидим толпою,
Статуи из камня презрев.
До срока незыблемо правит гаргулья,
И властвует тень на земле.
 

Пещера

 
Своды пещеры огромны,
Узок проход и ползком,
Туда перебрался отшельник,
Сделав пещерою дом.
 
 
Песок под ногами и стены,
Гранит и растет сверху мох,
Постился отшельник плодами,
Которые в нём найти мог.
 
 
Постился и Богу молился,
Открыл ему ангел секрет.
Взяв в руку щепу писал он,
В песке, для потомков завет.
 
 
Дал людям знание о счастье,
Он победил ими смерть,
Начал писать где кончалась,
Пещера на мелком песке.
 
 
Годами промчались столетия,
Камень в проход отворив,
Увидели кости потомки на входе,
Под палочкой строчкою стих.
 
 
Ползком в ту пещеру забрались,
И стёрли познания в песке.
Могли бы узнать о бессмертии,
Но Богом наложен запрет.
 

Охотник

 
Смотри презренное никчемное отродье,
К тебе пришел вершить суд над тобой.
Из бездны выполз гад земельный песпощадный,
Он на наживку из грехов прикормлен мной.
 
 
Ну что ж, Ротан, бескожий с чешуею и шипастый,
Давай глотай и забери меня в свое нутро.
Начни с греха от самой нижней чакры,
Закончи мыслями и закуси моей душой.
Глотнул разврата сладкую прикормку – славно,
А дальше ты запей грехом из терпкого вина.
Возьми гордыню – съешь не сомневайся,
Туда же заглотни презрение и отлучение попа.
Теперь прожуй мою ты откровенность в жизни,
Но что с тобой, ты исчезаешь и тебе не хорошо.
Эх, выполз гад какой то право неочемный,
Не силы не ума, зачем его прислал мне черт.
 
 
Сижу жду следующего – нужен мне крылатый,
Ах наконец – то прилетел с мечом судьбы,
Все по уставу – на коленях корчуюсь в презрении,
Своею плетью вышибает все мои мозги.
Ах, отсекает мне мои познанья страстью,
Ой, хлестанул укор мой безмятежным небесам,
Щас рубанет по позвонкам моим у шеи.
И рубит точно со всего могучего священного плеча.
Ошибся ангел и рубанул чешуйчатого брата,
Уж до того твой голод слеп и до души силен.
Давай свое крыло свои доспехи и одежды,
Побудь на месте ненадолго ты моем.
 
 
Червь ползал по земле под вашим пристальным вниманием,
Пасли его вы всем своим подземно – ангельским гуртом.
Но просмотрели как познал он в отречении от обиды бога,
И пали под его уже добра блистающим мечом.