Конец режима. Как закончились три европейские диктатуры

Время не только проясняет, но и затемняет ход событий. Следует отличать событие от мифа о нем. Реальное взятие Бастилии или штурм Зимнего сильно отличаются от легендарных рассказов. Миф необязательно противоречит событию, часто он его всего лишь упрощает. С течением времени миф о событии вытесняет само событие. Это касается и демократизации целых обществ и государств

Всего через несколько лет властвования любой авторитарный лидер решает один и тот же вопрос: как начать разговор о будущем, не подорвав собственную власть в настоящем. Приблизившись к этому моменту, многие лидеры начинают метаться, из-за неуверенности впадают в жестокость, от которой граждане прагматичных стареющих автократий успели отвыкнуть, начинают странные войны – не молодости, но ста

Страны разные, а персонажи и их роли сходны. Есть аполитичные управленцы, готовые продавать опыт и  знания любому режиму. Есть знаменитые диссиденты и  политические эмигранты, либералы и сторонники тоталитарных утопий, иностранные дипломаты, которые вмешиваются во внутренние дела. Есть противники войны и ее сторонники, которые понимают, что война – отличный способ уничтожить внутренних конкурентов и занять те высоты, для которых не хватает собственных компетенций.

Знание фактов передается, переживание – нет.

На рубеже 60–70-х гг. ХХ в. в Греции диктатура полковников возникла не потому, что греки плохо выучили уроки диктатуры Метаксаса, правившего страной в 1930-х, и не из-за того, что его мало ругали в школах. А  потому, что чехарда правительств в сочетании с бедностью, раздутой национальной гордостью и американской поддержкой хоть черта лысого, лишь бы назвался антисоветским, породили ситуацию, в которой группа военных среднего звена попытала счастья и  на время его обрела.

Один из парадоксов военной диктатуры Франко состоит в том, что он удалил армию из политики.

Традиционные ценности формулировались без затей: Бог, отечество, семья.

Моей маме, жительнице мира в закрытой стране

Оппозиция согласилась на переговоры, итогом которых должна была стать не заведомая передача власти ей, а новые правила игры, по которым оппозицию допускали к решению вопроса о власти наравне с представителями

мир, что республиканцы взорвали город сами, и еще долго в ответ на очевидные факты и наперекор великому полотну Пикассо рассказывали о бочках из-под динамита и прочих «доказательствах» республиканской провокации.