Бронепароходы

Непримиримый к большевикам, сейчас он понял, что не важно, за кого ты – за белых или за красных. Чья власть – дело десятое, когда человек выбирает себе облик: людской, когда за други своя, или звериный, когда за свою шкуру

Каждый человек в душе немного белый, немного красный, и гражданская война безжалостно рвёт душу пополам. А если ты не позволяешь войне разорвать себя и уничтожить, то ты – против всего мира. Значит, нужно сражаться в одиночку.

Стешка повисла у Свинарёва на шее и целовала его куда-то в ухо. – Степанида Лексеевна, вокруг ротозейство общественное… – смущённо бормотал Свинарёв. – Я тоже о вас подразумевал значительно…

А равенство ему всегда было против шерсти. Как же выделиться из серой толпы депутатов в солдатских шинелях и рабочих тужурках? Изворотливое воображение Ганьки быстро отыскало вполне подходящий способ. В Перми, в ссылке, маялся от скуки Великий князь Михаил. Надо его расстрелять

Меня уже ангелы во сны влекут!..

Мамедов всем телом прижимал Лялю к будке и стискивал её руку с оружием – будто придавил кошку и схватил за лапы, чтобы не царапа

плечом. Лошадью правил другой чекист. Его спину пересекал узкий ремешок портупеи, на бедре оттопыривалась кобура с торчащей рукояткой браунинга. Михаил оглянулся – не отстал ли фаэтон с Джонсоном? – Не гоношися, – недовольно буркнул Жужгов. – Долго ещё ехать? – спросил Михаил. – Скоко надо.

натянули цепь. Поневоле они глядели в небо, где плыли облака, и Яшка продолжал