Я исповедуюсь

Я вечно не в том возрасте. То слишком молод, то слишком стар.

Книга , которая недостойна то, чтобы ее перечитали , тем более не заслуживает того , чтобы ее вообще читали. Но пока мы книгу не прочтем , мы не знаем , достойна ли она быть прочитанной еще раз.

... произведение искусства рождается от неудовлетворенности. На сытый желудок не творят, а спят.

- Зачем вам столько книг?

- Чтобы поглощать их.

- Тогда сначала посмотрим "публичный дом". В словаре "Эспаза", да.

- "Публичный дом: дом терпимости, лупанарий, бордель".

- Чёрт... Нужно смотреть том на Д. Вот.

- "Дом терпимости: публичный дом, лупанарий, дом с продажными женщинами"

Молчание. Все трое несколько растерялись.

- А "лупанарий"?

- "Лупанарий: дом терпимости, бордель, публичный дом". Вот блин...

- Теперь "бордель".

- "Бордель: дом терпимости, лупанарий".

- Чёрт.

Ад всегда наготове и только ждет момента, чтобы войти и поселиться в нашей душе.

... важнее не сами вещи, а те фантазии, которые мы с ними связываем. Именно это и делает каждого из нас личностью.

Стоит прикоснуться к красоте искусства - жизнь меняется. Стоит услышать Монтеверди-хор - жизнь меняется. Стоит увидеть Вермеера вблизи - жизнь меняется. Стоит прочитать Пруста - и ты уже не такой, каким был раньше. Я вот только не знаю почему.

- Я думаю, люди движутся вперед , но потом обязательно возвращаются к началу. Человек всегда возвращается к истокам. Если только смерть не помешает.

Но быть ребёнком означает также способность улавливать аромат цветка, выросшего из ядовитой грязи. А ещё - умение радоваться грузовику, сделанному из шляпной картонки.