Любовь-целительница

Читателям

Пред вами всего только набросок карандашом, маленький экспромт, из которого угодно было королю сделать себе развлечение. Это самый спешный из всех заказов Его Величества: если я скажу, что заказ был получен, исполнен, разучен и поставлен на сцене в течение пяти дней, то это будет вполне согласно с действительностью. Нет надобности предупреждать вас о том, что многое здесь зависит от драматического действия, – вы и сами хорошо знаете, что комедии предназначаются только для сцены, почему я и не советую читать эту вещь тому, кто не обладает глазами, способными при чтении видеть всю игру так, как она происходит в театре. Могу еще прибавить, что было бы желательно, чтоб подобные пьесы давались всегда со всеми теми аксессуарами и прикрасами, с какими они даются в театре короля. Они явились бы вам тогда в гораздо более привлекательном виде. Несомненно, что арии и симфонии несравненного Люлли в соединении с красотой голосов и грацией танцоров создают этим пьесам ту благосклонность публики, без которой им так трудно обойтись.

Действующие лица в комедии

Сганарель – отец Люцинды.

Люцинда – дочь Сганареля.

Клитандр -возлюбленный Люцинды.

Амин та – соседка Сганареля.

Лукреция – племянница Сганареля.

Лизетта – наперсница Люцинды.

Гильом – продавец обоев.

Жосс – ювелир.

Нотариус.

Шампань – слуга Сганареля.

Томес, Дефонандрес, Макротон, Баи, Филерен – доктора

В балете

Выход первый

Шампань – слуга Сганареля (танцует).

Четыре доктора (танцуют).

Выход второй

Площадной лекарь (поет).

Шуты и скоморохи, сопровождающие площадного лекаря (танцуют).

Выход третий

Комедия, Музыка, Балет.

Игры, Шутки, Смех (танцуют).

Действие происходит в Париже.

Пролог

Комедия, Музыка и Балет.

Комедия

 
Бросим, бросим с этих пор
О талантах глупый спор.
В этот день иная слава
Нас троих сплотить должна:
Лишь монаршая забава
Нам одна теперь важна.
 

Все трое

 
В этот день иная слава
Нас троих сплотить должна:
Лишь монаршая забава
Нам одна теперь важна…
 

Комедия

 
От больших своих трудов
Иногда король готов
Разделить свой отдых с нами.
Мы счастливыми устами
Пьем веселья сладость…
Слава – наша радость.
 

Все трое

 
В этот день иная слава
Нас троих сплотить должна!
Лишь монаршая забава
Нам одна теперь важна…
 

Действие первое

Явление первое

Сганарель, Аминта, Лукреция, Гильом, Жосс.

Сганарель. Ах, что за странная вещь – жизнь! Уж подлинно могу сказать словами великого профессора древности, что у кого земля, у того война что беда никогда не приходит одна. Всего одна у меня была жена, и та умерла.

Гильом. А сколько же вам бы хотелось иметь?

Сганарель. Она умерла, друг мой господин Гильом. Это для меня очень, – тяжелая утрата, и я не могу о ней вспомнить без слез. Я не вполне был доволен.^ ее поведением, и между нами происходили по большей части крупные разговоры, но смерть в конце концов все примиряет, все оправдывает. Она умерла, и я ее оплакиваю; если бы она была жива, мы бы ссорились. Из всех детей, посланных мне небом, она оставила мне всего только одну дочь, и эта дочь составляете мое горе, мое сокрушение: я вижу свою единственную дочь погруженной в меланхолию самую мрачную, какая только когда-либо бывала на земле; я вижу ее безгранично и невыразимо печальной, и нет никаких средств вывести ее из этого, состояния; я не могу даже никак добиться причины напасти. Я совершенно теряю голову и нуждаюсь в добром, разумном совете. (Лукреции.) Вы, моя племянница, (Аминте) вы, моя соседка, (Гильому и Жоссу) и вы, кумовья и друзья мои, – к вам ко всем обращаюсь с просьбой: посоветуйте, научите меня, что мне делать, как поступить.

Жосс. По моему мнению, ничем нельзя развеселить молодую девушку так, как новым нарядом или драгоценным украшением, и будь я на вашем месте, сегодня же купил бы я ей какой-нибудь великолепный убор из алмазов, рубинов, или изумрудов.

Гильом. А я бы на вашем месте купил отменную штуку обоев с живописным зеленым видом или с изображением людей и приказал бы оклеить ими ее комнату, чтобы они веселили ее взор и душу.

Аминта. Я бы совсем не стала затевать так много церемоний: просто-напросто выдала бы ее замуж как можно скорее за того человека, который, говорят, на днях присылал к вам просить ее руки.

Лукреция. Что касается меня, то я полагаю, что дочь ваша совершенно неспособна к замужеству: она слишком нежного сложения, слишком слабого здоровья, и подвергать это хрупкое существо рождению детей можно только при желании спровадить ее как можно скорее со света. Она совсем не создана для мира, и я советую вам отдать ее в монастырь, где она найдет себе дело и забавы, более соответствующие ее природе.

Сганарель. Все эти советы превосходны, без всякого сомнения; они кажутся мне только чуточку не совсем бескорыстными, и я нахожу их более соответствующими вашим собственным интересам, нежели моим. Вы, господин Жосс, ювелир, и в совете вашем чувствуется желание сбыть кое-что из своего товара. Вы, господин Гильом, торгуете обоями, и, видимо, у вас есть отменная штука, от которой вам хотелось бы отделаться. Говорят, что тот, которого вы, соседка, любите, не совсем равнодушен к моей дочери, и вы были бы не прочь видеть ее женою другого. Что касается вас, дорогая моя племянница, то могу сказать, что, как вам хорошо известно, я и не собираюсь выдавать свою дочь замуж за кого бы то ни было, – на то у меня есть свои причины; но ваш совет сделать из нее монахиню может исходить только из уст женщины, лелеющей великодушную мечту остаться безраздельной наследницей всего моего имущества. Итак, милостивые государи и государыни, хотя все ваши советы так превосходны, что лучших выдумать нельзя, не прогневайтесь, если я не последую ни одному из них. (Один.) Вот они каковы, мои советники!

Явление второе

Люцинда, Сганарель.

Сганарель. А! Вот и моя дочь вышла прогуляться! Она не видит меня. Она вздыхает, поднимает глаза к небу… (Люцинде.) Да хранит тебя Бог! Здравствуй, моя крошка! Ну что? Как ты поживаешь? Что же? Все та же меланхолия, та же печаль, и ты не хочешь мне сказать, в чем дело? Да ну же, открой мне твое сердечко! Живей, моя бедная крошка, скажи же, скажи, скажи свои думушки твоему папочке! Смелее! Хочешь, чтобы я тебя поцеловал? Ну подойди!.. (Про себя.) Это убийственное настроение начинает выводить меня из себя! (Люцинде.) Скажи же мне наконец, хочешь ты меня в гроб вогнать, что ли, своей тоской? Так-таки я и не узнаю, из-за чего ты чахнешь? Откройся мне, и я обещаю все для тебя сделать. Да-да, стоит тебе только сказать причину твоей грусти, и я тебя уверяю, клянусь тебе, что нет того на свете, чего бы я не сделал, чтобы только ты была довольна. Чего ж тебе еще? Быть может, кто-нибудь из сверстниц наряднее тебя одевается и ты ей завидуешь? Тебе хочется, может быть, что-нибудь из модных материй на платье? Нет. Твоя комната кажется тебе недостаточно эффектной и тебе хотелось бы приобрести новую обстановку на ярмарке святого Лаврентия? Нет, не то. Не хочешь ли ты учиться чему-нибудь, – не нанять ли учителя музыки, и ты будешь брать у него уроки на клавесине?.. Тоже нет. Ты любишь кого-нибудь и хотела бы выйти за него замуж?

Люцинда утвердительно кивает головой.

Явление третье

Сганарель, Люцинда, Лизетта.

Лизетта. Ну что, сударь? Вы только что беседовали с вашей дочерью. Узнали вы причину ее меланхолии?

Сганарель. Нет. Эта негодяйка меня совершенно с ума сводит…

Лизетта. Предоставьте это дело мне, сударь. Я сейчас позондирую немножко почву.