Гость полнолуния

Часть первая. Его глаза.

 
Любовь как формула? Она плюс он.
А может, ложь – любовь? Забытый сон?
А может, верить ей? И сотни лет
В глазах любимых все искать ответ…
 

Григорий Грег^[1]

Уже наступил май. И меня это радует. Мне нравится учиться, но летние каникулы люблю больше всего на свете. Быстрей бы закончился семестр, быстрей бы сдать сессию и быть свободной до сентября. Пока не знаю, чем займусь после окончания учебы. Правда, в июне еще будут сборы около двух недель. Мы поедем в наш базовый лагерь, но это неподалеку от моего родного Благовещенска. Место там замечательное – на высоком берегу реки, в тайге. Раньше там находилась спортивная база одного крупного завода, но потом ее забросили. Но в то время, а это была пресловутая перестройка, все разваливалось, и завод тоже не избежал этой участи. Мой отец работал инженером, но в трудные времена попал под сокращение. Я, правда, тогда была совсем маленькая, так что практически ничего не помню. Знаю лишь из рассказов родителей, как им нелегко пришлось. Мама работала воспитателем в детском саду, получала копейки. У меня есть старший брат, но он был еще подростком. Кстати, именно Антон и привел меня в спортивную секцию при заводе. В те времена уделялось большое внимание физическому развитию. У заводчан имелся даже свой стадион. И спортивная база в тайге, которая в настоящий момент принадлежит нашему техникуму. Я учусь в БГТФ^[2] на первом курсе. Общая специальность у нас – физическая культура, а специализацию я выбрала – восточные единоборства. Конкурс при поступлении был намного меньше, чем на легкую атлетику и игровые виды спорта. Но не это явилось причиной моего выбора. Антон, когда мне было восемь, определил меня в секцию ушу, и с тех пор я постоянно ходила на тренировки. Мы занимались тайцзицюань^[3]. И мне сразу понравились и движения, похожие на танцевальные, и наш преподаватель, миловидная подтянутая женщина без определенного возраста, и сам стиль общения в секции. Все были благожелательны, улыбчивы и удивительно спокойны. Я заметила, что явившись на занятия в раздраженном или угнетенном состоянии, буквально через несколько минут приходила в равновесие, и проблемы, мучающие меня в данный момент, словно оставались за стенами спортивного зала. Возможно, именно тайцзицюань помог мне легко преодолеть подростковый период. Я видела, как мои подружки буквально бесятся из-за пустяков, становятся неадекватными, агрессивными и практически неуправляемыми, и радовалась, что могу себя контролировать и четко понимаю, что происходит с моим организмом.

Антон, мой старший брат, сейчас ему 25 лет, восточными единоборствами не увлекался. Его страстью всегда оставался футбол. А для меня он выбрал тайцзицюань, считая такой вид спорта самым подходящим для девочки. Помню, родители особо не возражали. Они были заняты исключительно решением многочисленных проблем, которые все никак не кончались после увольнения отца.

5 апреля мне исполнилось восемнадцать, и мой стаж в этом виде спорта уже десять лет. И после окончания девяти классов я решила поступать именно в БТФГ. Родители настаивали на дальнейшей учебе в школе, но я твердо решила, что буду поступать в техникум. И на то были свои причины.

Раздался звонок, я взяла смартфон со стола и глянула на дисплей. Это была моя школьная подруга Тоня.

– Привет, – нехотя ответила я.

– Лиля, приветик! – оживленно заговорила она. – А ты чем сейчас занимаешься?

– Пытаюсь готовиться к зачету.

Я вот уже с полчаса сидела за столом, но смотрела не в раскрытый учебник, а в окно. Мы жили на первом этаже, и куст сирени практически загораживал окно моей комнаты. Он недавно зацвел. Сирень была белой, с крупными гроздьями, густо покрывающими ветки. Тонкий сладкий аромат наполнял мою комнату, а соцветья казались снежными пушистыми пирамидками, торчащими из сочной зелени. Каждый год я ждала, когда распустится сирень. Я любила открывать окно, забираться на подоконник с ногами и погружать взгляд в цветущее волшебство.

– Эй, Лиля! – раздался голос в трубке, и я вздрогнула. – Ты чего молчишь? Вся в учебе что ль? Я тебя отвлекаю?

– Не особо. А что случилось-то?

– Ты забыла?! – с возмущением сказала Тоня. – Мы же сегодня идем к Илье!

Я замерла. Последнее время я стала рассеянной. Я помнила о его дне рождения, но отчего-то была уверена, что он не сегодня, а завтра.

– Вовсе не забыла, не думай! – ответила я, сама удивляясь появившемуся раздражению. – Говорю же, к зачету готовлюсь!

– Ты, может, вообще идти не хочешь? – настороженно спросила Тоня.

– Если честно, то не очень.

– Да ладно тебе, Лиль! Вы расстались уже год назад. Неужели все еще злишься на него? – поинтересовалась она.

– А что, я должна радоваться таким воспоминаниям? – недовольно спросила я.

История оказалась для меня болезненной. С Ильей мы начали встречаться в самом начале учебного года. Я тогда перешла в девятый класс, а он – в одиннадцатый. Помню, как изумились многие мои одноклассницы, что я обаяла самого красивого и видного парня школы. Илья разительно походил на звезду отечественного кино Василия Степанова. После выхода фильма «Обитаемый остров» актер был на пике популярности. Но потом он не снимался, через какое-то время о нем стали забывать, но далеко не все. Его красота эффектного блондина запала во многие девичьи сердца. И я знала о существовании нескольких фан-клубов, все еще продолжающих активную работу и следящих за всеми событиями жизни кумира. В сетевых дневниках периодически появлялись посты про Василия и, конечно, выкладывались его фотографии. И вот как-то в спортзале шла игра по баскетболу. Илья, как и Степанов, тоже высокого роста, и являлся капитаном нашей школьной сборной. Одна из болельщиц вдруг громко крикнула:

– А наш Илюха-то вылитый Василий Степанов!

Девушки замерли, потом шумно поддержали это заявление. У всех будто бы глаза открылись. И после этой игры многие стали находить все больше сходства между кинокумиром и нашим Ильей. Я видела, что ему это явно льстит. А когда он появился в начале учебного года с выгоревшими и сильно отросшими за лето волосами, то мне стало ясно, что Илья полностью «вошел в образ». Подобная прическа довершила его сходство с персонажем «Обитаемого острова». И наши девушки пришли в полный восторг и вились вокруг нового идола, как пчелы вокруг медоносного цветка. Мне Илья тоже очень нравился, но я даже не пыталась привлечь его внимание. Понимала, что самый популярный парень школ – своего рода принц, а я обычная, ничем непримечательная «подданная». К тому же он учился уже в одиннадцатом классе и казался мне слишком взрослым. И вот как-то…

– Лиля, ау! – услышала я голос Тони и пришла в себя. – Ты там что, в облаках витаешь? Ответа от тебя не дождешься!

– Тут я!

– Ты как-то изменилась за этот год, – озабоченно добавила она. – Только не пойму, в чем дело.

– Ничего я не изменилась! – хмуро ответила я. – Не забывай, я уже не в школе, а в техникуме, а тут нагрузки другие. Мы за этот год прошли все то, что ты изучишь за десятый и одиннадцатый.

– Да это все понятно! Но ты иногда бываешь какой-то слишком заторможенной. Сама-то за собой не замечаешь? Я уже минут пять жду от тебя ответа. Ты со мной или как? – с легким раздражением спросила Тоня.

Но мне все меньше хотелось идти к Илье.

Мы встречались около полугода, а потом именно на праздновании своего дня рождения Илья вдруг во всеуслышание объявил, что решил расстаться со мной. Удар оказался для меня неожиданным. Я была сильно влюблена, верила всем его словам и обещаниям и думала, что у нас все хорошо. Сейчас я понимаю, что была ослеплена своим чувством и не могла трезво анализировать, что происходит. Но поступить так, как он, на мой взгляд, было невероятно подло. Илья собрал всех у себя дома, мы танцевали в гостиной, все уже прилично выпили, хохотали, дурачились. Компания собралась самая разношерстная. Были ребята из нашей школы, из баскетбольной команды Ильи и еще какие-то незнакомые мне парни и девушки.

Когда закончился медленный танец, к нашей паре подошла эффектная блондинка. Я до этого ее ни разу в наших компаниях не видела. Она взяла Илью под руку и строго на него посмотрела. Он сильно смутился. Девушка дернула его за руку. Он отстранился от меня и, не поднимая глаз, сказал:

– Детка, прости! Но нам нужно расстаться!

– Почему? – глупо спросила я, не понимая, что происходит и глядя на его покрасневшее лицо и бегающие глаза.

– Я люблю другую, – тихо ответил он.

Блондинка окинула торжествующим взглядом меня, опешивших ребят и вздернула нос. Не могу забыть того мерзкого ощущения несправедливости всего происходящего. Вначале именно это поразило меня. Казалось, что я мгновенно перенеслась в странный перевернутый мир, где понятия добра и зла смещены, и от этого все выглядит пугающе неправильным. Возникла неприятная пауза, в комнате воцарилась мертвая тишина. Я видела расширенные глаза ребят, которые смотрели то на меня, то на Илью, то на его «новую любовь». И когда до меня наконец-то дошла шокирующая новость, я не стала устраивать сцену, а молча развернулась и ушла.

– Именно в этот день! – пробормотала я. – Как все это было подло! А ведь сегодня своего рода знаменательная дата. Ровно год назад Илья бросил меня.

– Да помню я! – сухо ответила Тоня. – И зря ты тогда так резко решила уйти из школы. Могла бы доучиться назло всем. А то получается, ты просто сбежала.

– Все, что ни делается – к лучшему! – задумчиво произнесла я. – Знаешь, я сейчас нисколько не жалею, что пошла в техникум после девятого класса. Честно! Вот, уже первый курс заканчиваю. А о бывшем и думать забыла!

– Тогда пошли к нему! – настойчиво проговорила Тоня. – Сколько можно раздумывать?

– Ну, хорошо, – согласилась я.

– Илюха пригласил к семи, – напомнила она.

– Тогда встречаемся во дворе через два часа! – решила я. – А подарок?

– А, ерунда! Купим что-нибудь по дороге, – беспечно ответила Тоня.

Я положила смартфон на тумбочку и вновь начала смотреть в окно. Настроение резко упало. Я надеялась, что созерцание прекрасных гроздьев сирени вернет мне безмятежное состояние, но прежняя боль вернулась и уколола меня прямо в сердце с новой силой. Накатили воспоминания.

Когда Илья неожиданно начал оказывать мне знаки внимания, никто в его симпатию не поверил. И прежде всего я сама. Он был старше, выглядел взрослым, уверенным в себе и даже самоуверенным, к тому же был признанным красавчиком. Илья мог выбрать любую девушку школы, мало кто отказал бы ему. Однако он отчего-то обратил внимание именно на меня. Очевидно, что мы были не пара. Но тогда, в ту осень на меня словно какое-то затмение нашло, и хотелось поверить в сказку.

Я отвернулась от окна и соскочила с подоконника. Постояв у шкафа и так и не решив, что надену, я зачем-то включила компьютер и начала пересматривать фотографии. Вот мы с Ильей стоим на центральной площади в обнимку и смеемся; вот он поднес к моим губам вафельный рожок с шариком ванильного пломбира, при этом у него очень забавное и милое выражение лица, а у меня кончик носа в мороженном; вот он целует меня в щеку, а ветер треплет мои темные волосы; вот мы сидим на лавочке в парке в компании друзей и хохочем…. И еще много других совместных снимков. После расставания под влиянием эмоций я чуть не удалила эту папку. Но потом передумала. Правда, с тех пор ни разу не открывала ее. Я ведь не мазохистка, и специально растравлять свои раны удовольствия не доставляет. Ежедневные занятия тайцзицюань гармонизируют личность, и сейчас мало что может вогнать меня в состояние депрессии. Правда, тогда я плакала три дня без перерыва. Но все же смогла справиться с отчаянием. А привычка к медитации довершила дело. Я всем своим подругам советовала пользоваться этим эффективным методом в трудные минуты. Но лишний раз убедилась, что пока человек сам до чего-то не дойдет, все приходящее к нему извне, воспринимается в штыки. Такова уж особенность человеческой психики. Хотя, кажется, чего уж проще? Ведь суть любой медитации одна – нужно «отключить» в себе внутренний диалог. На первый взгляд довольно трудно блокировать мысли. Это кажется странным и неестественным, когда твоя голова абсолютна пуста. Но чем дольше тренируешься, тем легче входить в это весьма интересное и своеобразное состояние. И в тот раз после выплеска отрицательных эмоций в слезы, я начала медитировать. И мысли о предательстве Ильи, а ведь именно они ранили сильнее всего, уже меня не мучили. Нет мыслей – нет и боли.

Я открыла один из моих любимых снимков. Мы стояли, взявшись за руки, возле моего дома и смотрели прямо в объектив. Помню, что фотографировала нас Тоня. Это, наверное, единственный раз, когда объектив поймал нас с серьезными лицами. Илья выглядел эффектно со своим высоким под два метра ростом, светлыми волнистыми волосами, обрамляющими его красивое лицо, с пристально глядящими большими серо-синими глазами, с чуть нахмуренными густыми темными бровями. Я возле него казалась каким-то чужеродным элементом. Рост у меня невысокий, всего 1 м. 62 см, хотя фигура пропорциональная и ладная. Но я всегда любила спортивный стиль, и сейчас ясно видела, насколько мне не хватает сексуальности в облике. А ведь именно это в первую очередь так притягивает парней, что бы они там ни говорили о красоте души и открытости в общении. Конечно, мы были не пара. Красавец с артистичной внешностью и спортивная девчонка, которая к тому же выглядит значительно младше своих лет. Семнадцать мне тогда никто не давал.

На этой фотографии я не смеялась, поэтому хорошо были видны глаза. Втайне я считаю, что как раз они у меня необыкновенно хороши. Тут природа постаралась! Волосы у меня темно-каштановые, глаза карие. Их особенность в цвете и форме. У отца в роду были японцы, видимо, поэтому внешние уголки моих довольно больших глаз чуть приподняты. Одно время я изучала, как подводка меняет зрительный эффект. При помощи карандаша я могла сделать свои глаза миндалевидными, если прорисовывала именно эти приподнятые уголки. И тогда мой облик сразу менялся. Я становилась похожей на утонченную японку с нежным, сужающимся книзу лицом. Цвет глаз тоже был не совсем обычным. В комнате они выглядели темно-карими, но при солнечном свете казались намного светлее, и появлялся зеленоватый оттенок. А ресницы у меня очень длинные и загибающиеся, причем как верхние, так и нижние. Одно время я злоупотребляла тушью и густо их красила. Но как-то Илья заметил, что мои глаза напоминают ему пауков, такие длинные ресницы выглядят, как паучьи лапки. Я промолчала. Пауков выношу с трудом, сравнение мне не понравилось, и я перестала подкрашивать нижние ресницы.

Я закрыла компьютер и вздохнула. Удивила вновь возникшая боль, хотя казалось, я давно справилась с этим. Вот уж правда, если хотите забыть бывшего возлюбленного, уничтожьте все, что напоминает о нем. И зачем я стала рассматривать наши совместные фотографии? После разрыва я приняла решение поступать в техникум, а Илья после окончания одиннадцатого класса начал учиться в институте. И школа перестала быть для нас «принудительным» местом встреч. Но мы жили в соседних дворах, поэтому поневоле пересекались. Я выбрала четкую линию поведения, и при таких случайных встречах делала вид, что мы просто знакомые. Илья вначале смотрел на меня настороженно, но видя, что я спокойно здороваюсь и перекидываюсь с ним ничего незначащими фразами, быстро успокоился. Хотя мне казалось, что в его глазах прячется любопытство и недоумение. Еще бы! Я не пыталась ничего выяснять, не доставала его звонками, не засыпала сообщениями, не подкарауливала у подъезда, не устраивала скандалов. А его бывшие девушки именно так и поступали. Одна даже грозилась броситься с крыши соседней многоэтажки и устроила целое шоу. Илью срочно вызвали, он поднялся к ней и уговорил спуститься с ним во двор. Думаю, подобные поступки девушек льстили его мужскому самолюбию. И вдруг я после разрыва осталась внешне спокойной и даже как будто безразличной. Наверняка его это задевало.

Одно время Илья довольно часто встречался мне во дворе и отчего-то всегда в компании той самой блондинки, которая присутствовала при нашем разрыве. Я отлично знала, что это его новая подружка. Наши общие приятели уже доложили мне. Он, как мне казалось, демонстративно обнимал ее, как только видел меня. Но я, хоть и испытывала боль, мило им улыбалась и вежливо здоровалась. А потом я поступила в техникум, мне стало вообще не до него, появились новые друзья и интересы. Год пролетел незаметно.

Зазвонил мой смартфон, я глянула на дисплей. Определился номер Ильи.

– Да, слушаю, – довольно сухо ответила я, хотя удивилась его звонку. Ведь мы почти не общались.

– Приветик, Лилечка! – как ни в чем не бывало ответил он. – Как твои делишки? Давненько не слышались.

– Привет! Все хорошо, – кратко ответила я и замолчала.

– Я чего звоню, – бодро продолжил он. – Хочу позвать тебя сегодня на день рождения! Так ты придешь?

– Вообще-то ты уже через Тоню передавал приглашение, – заметила я, не понимая его настроя. – И мы с ней точно будем.

– Вот и отлично! – обрадовался он. – Я очень хочу тебя увидеть! Соскучился, – тише добавил Илья.

Я замерла. Такого поворота я не ожидала и все никак не могла понять, куда он клонит.

– До встречи! – сказал он.

– Ага, – пробормотала я.

Бросив смартфон на диван, вернулась на подоконник. Забравшись на него с ногами, я прислонилась спиной к косяку. Мой взгляд привычно остановился на гроздьях сирени, но мысли были заняты другим. Я буквально терялась в догадках. Я была в курсе, что Илья пару месяцев назад расстался с той блондинкой. Тоня мне об этом все уши прожужжала. Неужели он решил возобновить наши отношения? Но этого просто не могло быть. Я была уверена, что Илья никогда не любил меня. И я к нему остыла за этот год. К тому же кое-что произошло.

После того, как я поступила в техникум, родители решили отправить меня, как обычно в деревню. И о том, что там случилось со мной, я никому не рассказывала. Бабушка, а это была мама моего отца, живет довольно далеко от Благовещенска, почти в ста километрах. Места там замечательные. Деревня расположена на берегу большого озера, вокруг расстилается тайга. Обычно я приезжала туда с мамой, затем она оставляла меня и возвращалась в город. А в августе отец брал отпуск и проводил время с нами. И потом мы уезжали домой. Я настолько привыкла к подобной схеме, что по-другому не представляла себе летние каникулы. Особенно привлекало то, что в деревне я пользовалась неограниченной свободой. Я уже давно заметила, что бабушка будто немного не в себе. Но это было и неудивительно, ведь ей давно перевалило за восемьдесят. Но в присутствии моих родителей она старалась вести себя адекватно. Я инстинктивно подыгрывала ей, потому что мне совсем не хотелось, чтобы они хоть что-то заподозрили и перестали оставлять меня одну с бабушкой. Пока Антон учился в школе, он ездил со мной. Но после женитьбы мой брат уже не так охотно проводил время в деревне. Но и это меня устраивало, ведь почти все лето я была предоставлена сама себе. Бабушка частенько впадала в какую-то прострацию. Но она просто лежала в своей комнате или спала сутками. Я готовила еду, убирала в доме, полола сорняки в огороде, ухаживала за бабушкой. Но меня это не напрягало. Свободного времени оставалось предостаточно, и я уходила в тайгу. Но быстро освоив территорию вокруг деревни, я начала забираться все дальше. И скоро стала гонять по лесным тропинкам на велосипеде. Моим неизменным попутчиком был лишь пес Урай. Он мчался рядом с велосипедом, радостно гавкая. Для молодой сильной лайки такие пробежки были лишь в удовольствие.

И вот как-то я заехала в тайгу намного дальше, чем обычно. И когда увидела, что солнце уже клонится к горизонту, то испугалась. Хотелось затемно добраться до дому, но я оказалась очень далеко от деревни. Я развернулась и помчалась обратно по узкой, едва видной тропинке. Урай, поняв, что я повернула к дому, завилял хвостом и восторженно залаял. И вдруг он замер, вытянув шею. Я притормозила, не понимая, что его насторожило. Урай начал рычать, вздыбил шерсть на загривке, затем взвыл так, что у меня от страха волосы дыбом встали. Пес прижал уши, заскулил и ринулся в лес. Я начала звать его, но он исчез за деревьями. Ни разу мой верный четвероногий друг не бросал меня вот так посреди тайги. И это вызвало неконтролируемый ужас. Мне показалось, что я всем существом ощущаю какую-то неведомую мне, но неотвратимо надвигающуюся опасность. И я, вцепившись в руль, начала стремительно вращать педали, несясь по тропинке к деревне.

Но вот что произошло дальше, я абсолютно не помню. Очнулась в какой-то странной деревянной пирамиде. Возле меня сидел мужчина. Он очень обрадовался, что я пришла в себя, и рассказал, как нашел меня в лесу. Незнакомец предположил, что я упала с велосипеда, ударилась головой и потеряла сознание. Он поднял меня и принес в эту пирамиду. Еще он сказал, что живет в тайге отшельником, и попросил никому о нем не рассказывать. Затем объяснил, как мне доехать до деревни. Я поблагодарила его и села на велосипед.

Когда вернулась, то решила как можно скорее забыть все, что произошло, и спокойно отдыхать дальше. И мне это удалось. Хорошо, что бабушка даже не заметила моего отсутствия, она как раз находилась в одном из своих сонных заторможенных состояний. Уже через неделю после моего возвращения из тайги я практически не вспоминала ни мое падение с велосипеда, ни отшельника, ни деревянную пирамиду. Вот только Урай вел себя как-то странно. Когда я вернулась, он сразу выскочил мне навстречу, бешено лая и виляя хвостом. Но тут же остановился и начал нюхать воздух. Его морда выглядела настороженно. Я позвала его и даже начала выговаривать за то, что он бросил меня в тайге и удрал. Но он отвернулся, поджал хвост, а потом и вовсе скрылся в конуре. Но когда я попарилась в баньке и постирала свои вещи, Урай вновь проникся ко мне любовью и уже не выказывал недоверия, а ластился по-прежнему. Я решила, что все дело в постороннем запахе, который исходил от меня. Ведь я несколько дней пролежала в пирамиде.

Прожила я у бабушки до середины августа. Никаких экстраординарных случаев со мной больше не происходило. Правда, так далеко в тайгу я уже не забиралась. А через какое-то время обнаружила странную особенность. Мой слух будто бы обострился многократно, и я стала отчетливо слышать даже дальний шепот. В деревне я этого не замечала, звуковой фон там совсем другой, чем в городе. А может, эта способность еще так сильно не проявилась. Но когда я примерно через неделю после возвращения сидела на подоконнике в своей комнате и читала книжку, то вдруг расслышала:

– Говорю же, мне вовсе от тебя этого не нужно! Почему ты мне не веришь?

Я изумилась и высунулась в окно. Отодвинув ветку сирени, увидела, что довольно далеко, у соседнего дома на лавочке устроилась парочка. Парень склонился и что-то говорил ей на ухо. Девушка улыбалась. Я не понимала, что я такое слышу и как это возможно. Но вот он снова склонился к ней.

– Может, я полюбил тебя с первого взгляда! – услышала я так отчетливо, словно парень говорил эти слова мне на ухо.

И изумилась еще больше. Девушка отстранилась от него и повернула лицо.

– Ты мне тоже нравишься, – раздался ее смущенный шепот.

И я обомлела. Неужели это их голоса? Но ведь парочка находилась от меня на очень большом расстоянии, и я не могла слышать не то, что шепот, но даже разговор обычными голосами. После этого случая я стала более внимательно отслеживать свои реакции, решив, что появление у меня подобных экстраординарных способностей наверняка вызвано сотрясением мозга и последующей комой. Я не раз читала, что многие, кто впадал в подобное состояние, видели какие-то туннели, входили в светящиеся пространства и даже разговаривали с потусторонними духами. И часто у переживших клиническую смерть и второе рождение появлялись какие-то новые для них способности. Поэтому ничего особо удивительного, что у меня вдруг прорезался такой необыкновенный слух, я не видела. А может, это произошло после удара головой при падении с велосипеда.

А через какое-то время я поняла, что помимо необычайно острого слуха у меня еще и многократно усилилось обоняние. Я ощущала сильнейшие запахи на больших расстояниях. К примеру, я могла сказать, что мама готовит на ужин, находясь на другом конце нашего вытянутого двора. Я буквально чувствовала запах еды и знала, что он разносится из нашей квартиры. Поначалу мне пришлось нелегко, в уши врывались совершенно ненужные мне разговоры, нос улавливал всевозможные запахи, которые были не всегда приятными. А мимо мусорных баков я сейчас вообще ходить не могла. Один раз меня даже вырвало от невыносимой вони, исходящей от отходов. Но благодаря многолетним занятиям тайцзицюань, я научилась управлять своим организмом. Поэтому постепенно нашла способ притуплять и свой слух и обоняние. Но и возвращала их остроту по своему желанию. И к сентябрю я уже чувствовала себя вполне нормально.

А потом началась учеба, мне нужно было адаптироваться на новом месте, знакомиться с одногруппниками и преподавателями. Жизнь закрутилась, и я практически перестала вспоминать, что со мной произошло летом. Правда, Илью я пока не забыла. Вернее, я уже не чувствовала любви, но не могла избавиться от воспоминаний о той боли, что он мне причинил. Конечно, мой дух натренирован, и я умело загоняла эту ненужную мне боль как можно глубже, но все равно она присутствовала и неким рефреном звучала в душе. Я понимала, что с момента нашего разрыва прошло еще слишком мало времени и нужно просто выждать.

Но вот как-то мы с Тоней сидели поздно вечером во дворе. На детской площадке стоит деревянный домик, и мы любили забираться в него, усаживаться на узкую скамейку и болтать обо всем на свете. Я проучилась уже месяц в техникуме, Тоня рассказывала мне о делах в школе, о моих бывших одноклассниках, спрашивала о новых друзьях. И вдруг я почувствовала аромат знакомого парфюма. Это была любимая туалетная вода Ильи. Я мгновенно собралась, мой слух многократно усилился, хотя внешне я осталась невозмутимой и делала вид, что внимательно слушаю Тоню. Но ее слова я уже не воспринимала, так как отчетливо различала голос Ильи. Как я понимала, он подходил к детской площадке. Он был не один. Я услышала:

– Так о чем ты хотел спросить?

И узнала голос моего близкого друга Жени. Мы общались с самого детства, жили в одном подъезде, он – на два этажа выше над нашей квартирой, учились в одном классе и понимали друг друга с полуслова. Меня удивило, что Женя гуляет с Ильей. После нашего разрыва он встал на мою сторону и при всех выговаривал Илье, возмущаясь его недостойным поведением. И вот они каким-то образом оказались вместе, хотя я точно знала, что Женя стал избегать Илью и отзывался о нем весьма презрительно. Но с первых же слов я поняла, что они встретились во дворе случайно. Я навострила уши. Мне было любопытно, о чем они говорят.

– Как там Лиля? – спросил Илья, понизив голос.

Но я все равно слышала каждое его слово.

– Не думаю, что должен отвечать на подобные вопросы, – слегка раздраженно ответил Женя. – Сам у нее спроси, если тебя это интересует.

– Знаешь, я отчего-то всегда был уверен, что ты безумно в нее влюблен, – вдруг заявил Илья, и я чуть не рассмеялась от абсурдности его предположения.

Женька, мой закадычный приятель, практически моя «подружка», которой можно рассказать обо всем на свете и поплакаться в жилетку, и вдруг в роли влюбленного парня? Этого просто не могло быть!

– Думаю, тебя это не касается никоим образом! – резко ответил Женя.

И я замерла. Что-то в его голосе заставило насторожиться. Интонация показалась мне двойственной. Он вроде бы и злился, но в то же время я расслышала нотки смущения. Парни замолчали.

– Лиль, ты чего зависла? – спросила в этот момент Тоня.

И я посмотрела ей в глаза. Я научилась не слышать ненужные мне в какой-то момент разговоры, но вот выражение лица выдавало меня.

– Ты вообще какая-то странная стала, – добавила она, вглядываясь в меня.

– Голова побаливает, – придумала я.

– Так похолодание обещают, – сообщила Тоня и ясно мне улыбнулась. – И представляешь, – с воодушевлением продолжила она, – я хочу примерить эту классную юбку, а продавщица, дура раскрашенная, уверяет, что мне нужно на размер больше…

Но я уже подругу не слышала, переключив слух на голос Ильи.

– Вот я и говорю, что ты ее любишь, – уверенно сказал он. – Наверное, еще с детского сада! Ну, куда ты вскочил? Не хочешь говорить на эту тему, не будем! Понимаю, это слишком личное. А мы не девчонки, чтобы болтать о чувствах.

– Что ты хочешь? – после паузы спросил Женя.

– Понимаешь, я не самовлюбленный чурбан, как многие думают, особенно после истории с Лилей, – торопливо и, как мне показалось, виновато заговорил Илья. – Если бы она захотела выяснить со мной отношения, то я бы мог ей все объяснить. Но ты же сам видел, она просто сделала вид, что ничего не было и даже, что мы вообще с ней никогда не встречались. Понимаю, ей так удобнее, но я-то ощущаю себя сволочью.

– И правильно ощущаешь! – встрял Женя.

– Но я ведь никогда Лилю не любил, вот в чем дело, – уже тише признался Илья. – Мне она казалась забавной, к тому же непохожей на других девчонок, вот я и захотел попробовать что-то новенькое! А она, знаю, влюбилась в меня без памяти. Если бы она при нашем разрыве закатила скандал, мне, честно, было бы легче. А так я кругом виноват получаюсь.

– Слушай, я тебе не отец, не мать и не священник, – грубо оборвал его Женя, – так что ни перевоспитывать тебя, ни слушать твои исповеди не намерен.

– Подожди! – просительным тоном произнес Илья. – Просто я подумал, что ты все сможешь объяснить Лиле… за меня. Только поэтому вызвал тебя на подобный разговор.

– Решай свои проблемы сам! Как и положено мужчине, – ответил Женя. – Пока!

Я подождала, но больше их голосов не слышала. Тогда я выглянула из домика. Илья сидел в одиночестве на скамье довольно далеко от нас. Женя быстро шел вдоль дома.

– Ты куда? – изумилась Тоня. – Я тебе еще не рассказала, какое видела шикарное кольцо с бирюзой.

И я снова села на место. Но болтовню подруги по-прежнему никак не воспринимала, и думала о только что услышанном разговоре. То, что Илья никогда не любил меня, явилось неприятным открытием и вызвало новую боль. Значит, я была для него всего лишь «чем-то новеньким». И почему я не замечала, как он на самом деле ко мне относится? Но любовь слепа.