Вурд. Мир вампиров

Глава 1

Думаешь ли ты о чем-то, когда летишь головой вниз с девятого этажа? Проносится ли вся жизнь перед глазами? Теперь могу сказать точно – нет. В ушах ветер, а земля приближается к твоему носу с потрясающей скоростью. И самое страшное в этом то, что в тот самый момент, когда я совершила данный олимпийский прыжок, совсем не хотела умирать. Сегодня мне исполнилось восемнадцать лет и на утро я, наконец, планировала уйти из дома. Куда глаза глядят, найти новую работу, снять пусть плохой, но свой собственный угол. И начать жизнь с нового листа. Где не будет места воспоминаниям о матери-алкоголичке и скорби по ней. Где не будет ее мужа, что два года назад убил ее, а теперь, вот, и меня.

Впрочем, прежде я начну рассказывать о своем переходе в Вурд, стоит заглянуть в мою, пусть и короткую, но все же жизнь в нашем мире.

Меня зовут просто, но гордо – Уля. А если по паспорту – Ульяна Белова. Мне, как я уже сказала выше, только что исполнилось восемнадцать лет. Внешность непримечательная – недавно я обстригла свои волосы, стала счастливой обладательницей стрижки «под мальчика». В плюс ко всему выбелила их. Хотелось кардинально изменить жизнь, но кто же знал, мог бы предположить, что этого можно было бы и не делать. Хотя новая прическа мне подходит. Я оставила темными густые брови, чтобы еще сильнее выделить зеленые глаза. Вот за них, за эту маленькую магию во мне, безумно благодарна маме, этот подарок всегда выделял ее дочь из толпы. К моему дню рожденья мой рост подтянулся к отметке в сто семьдесят сантиметров. Это хорошо, наверное. Фигура неплохая, излишков нет, а вот грудь могла бы быть и больше второго размера. Возможно, тогда бы я все еще не ходила в девственницах. Конечно, говорю о потере невинности по любви, а не от рук отчима-извращенца.

Моя жизненная ситуация не была примечательна ничем особым, как и моя внешность. Скажем так, обо мне никогда бы не рассказали в новостях, не написали в газетах, да и принца вряд ли нашла бы себе я. Когда-нибудь. Семнадцать лет сплошной учебы и чтения. Серость каждого дня, унылый дом, где уже давно нет радости и только мечты перед сном о том, что в какой-то прекрасный день все изменится.

Сейчас с тоской вспоминаю наши с мамой кухонные посиделки. Пока я была маленькой, она хоть чему-то радовалась.

– Уля, рассказывай, как там у тебя в школе? Что задавали?

Невзирая на жуткую усталость на тяжелой и малооплачиваемой работе обычной уборщицы, она всегда находила время для меня. Черный чай в белых кружках в красный горошек. И дешевое, но сладкое и вкусное печенье. Почему вкусное? Может быть, это просто сахар, а может быть – это ее любовь. И то редкое внимание, которого мне потом так не хватало, когда мама начала пить. Она долго держалась, искала замену отцу, который бросил ее, как только узнал о беременности. Как оказалось – он стал любовью всей ее жизни.

Хорошо, что нам досталась от бабушки трехкомнатная квартира, пусть и на окраине Москвы, но все же в городе. Девятый этаж. Можно было бы надеяться на отличный вид, да только все окна упирались в соседние дома. Рядовое, панельное жилище, без особых признаков на «лице». Как и все мое скудное существование.

Мама сорвалась, когда мне было пятнадцать. Наверное, здесь есть и моя вина – подростковый максимализм, попытки показать себя умной и самостоятельной, привели к тотальному одиночеству мамы. Вместе с алкоголем в нашу жизнь вошел мой новый «папа» – Антон Резник. На первый взгляд, хороший мужчина, простой, но хороший. Имеет прибыльную профессию – трудится прорабом на стройке. Так, во всяком случае, успокаивала меня мама. Только вот, до сих пор никак не возьму в толк, как так получилось, что квартиру нашу она переписала на него. На этого простого и очень хо-ро-ше-го человека.

Об этом я узнала сразу после ее смерти. Он сам и сообщил, документы все показал.

– Теперь я о тебе буду заботиться, ласточка моя, – хищно оскалившись, заявил он. И ведь даже не скрывал, что на маму ему было плевать. И такая странная ее смерть. Врачи неотложки сказали, что случайно поскользнулась на мокром полу в ванной. Удивительным образом, в тот момент она была дома одна. Я бы, может быть, и готова поверить в несчастный случай, если бы не факт переписи квартиры, нашего единственного с мамой наследства. Да, она пила, а когда нас начал содержать Антон, еще больше, так как целыми днями скучала, погрузившись в тотальное одиночество.

Мне не удалось ничего доказать – в полиции сказали, что нет причин возбуждать уголовное дело. У Антона алиби, следов насильственной смерти тоже не обнаружено. И уйти из дома мне тоже некуда, эта квартира – единственное, что у меня было. А теперь и того хуже. Это только на экране телевизора все легко, собрала вещи и ушла. А в жизни, за окном лютая зима и родственников никого – только мама и бабушка, и обе на кладбище.

Поначалу очень боялась оставаться с ним наедине, в одной квартире. Однако, кроме сальных взглядов, подозрительных подарков, продолжения не последовало. И я решила остаться, в душе тихо надеясь, что хотя бы до восемнадцати продержусь, а потом, надо пытаться уйти.

До восемнадцати, как видите, и продержалась. Ровно. Утром этого дня нашла угол – куда уйти, сняла спальное место на заработанные за лето и осень деньги. Вернулась домой, чтобы собрать вещи. Дорогие сердцу фотографии мамы и бабушки, бабушкину же шкатулку и своего белого совенка, который с пяти лет оберегал мой сон.

Я вошла в квартиру, надеясь, что отчим на работе – так и должно быть. Обычно так было. Хотела убраться отсюда до его возвращения и даже записку не оставить – не нравился он мне, хоть, вроде бы, до сегодняшнего дня вел себя относительно пристойно. Все равно, была убеждена на все сто, что делю крышу с убийцей матери.

– Улечка, детка, а я тебя жду! – Антон вышел в прихожую с большим букетом роз. В пиджаке и своих потертых джинсах, однако, при этом со свежей стрижкой и с гладковыбритым лицом. Необыкновенная чистоплотность для него!

Вслед за его приветствием, меня обдало запахом крепкого алкоголя.

– Спасибо, – сдержав порыв поморщиться, нехотя приняла цветы. Похоже, отъезд откладывается часа на пол. Придется отпраздновать, не отстанет же. Да и не дай бог ему узнать, что я собралась переезжать – руками он тоже умеет размахивать. Это его умение не раз оставляло тяжелые следы на маме.

– Давай, проходи, я и на стол накрыл! Смотри, твой любимый торт! – он подтолкнул меня в комнату. И мне это совсем не понравилось. Рука его как бы метила на мою талию, только вот, типа промахнулась и легла ниже. И тут же его потная ладонь сжала мою ягодицу. Похоже, вечер он запланировал веселый.

Меня передернуло.

– Садись, садись, детка, все готово, – его отвратительный голос противно резал слух. Я опустилась на стул, потому что ноги от страха стали ватными. Я вдруг осознала, что он реально замышляет, и что мне не особо куда деться, да и не одолеть его. Скорее всего.

– Антон, я спешу, у меня сегодня встреча с друзьями, – попыталась отделаться от отчима, но не тут-то было.

– То есть, я для тебя теперь никто? – остановился Резник. За секунду до этого он огромным ножом разрезал торт и сейчас, зло буравя взглядом свою падчерицу, уставился на меня. Я прямо кожей ощутила опасность ситуации. В эту секунду ему вообще ничто не мешало воткнуть в меня страшную железку. – Я по-о-омню, как ты бегала к ментам, и кричала им, что я убил твою мать, – он шагнул ко мне ближе и, вдруг, резким движением, прямо у моего носа воткнул нож в столешницу. Тут же наклонился, и брызгая слюной, перешел на истерику:

– Ты!!! Хочешь смыться к дружку, ножки перед ним раздвинуть?! Сучка, мелкая! – выкрикнув это, он толкнул стол и тот с грохотом опрокинулся на пол. А ведь мгновение назад еще все было хорошо. Меня от страха совсем пригвоздило к стулу, на котором я сидела. – Хочешь узнать, что такое настоящий мужик, да?! Сейчас я тебе покажу!!!

Он дернул меня за руку, заставляя подняться. Я вырывалась, хотела дотянуться до бабушкиной вазы, много лет стоявшей возле телевизора, она была достаточно увесистой, чтобы проломить негодяю череп! Но, не успела. Резник держал меня железной хваткой одной рукой, а второй уже расстегивал свои штаны.

Дальше все произошло так же стремительно, как и сам полет. Мне удалось оттолкнуть насильника. Не удержавшись на пьяных ногах, он упал на пол, где тут же нашел нож и, разъярённый, бросился ко мне с нечеловеческим воплем «убью».

Не могу сказать, почему поступила именно так. Большое окно позади меня было раскрыто. Наверное, я всего лишь хотела его остановить. Но сама не заметила, как шагнула с подоконника в бездну…

В полете я не вспомнила ничего, только свою белую сову и бабушкину фотографию. Почему-то не мамину, а именно бабушкину. Полет длился доли секунд – а потом темнота.

Чувство сменялось за чувством. Тишина и темнота. Потом холод. Такое, знаете, как будто сквозит по ногам. Однако, у меня нет ног, я нечто бесформенное, бестельное. А потом жара. И пот. Я почувствовала капельки пота у себя на лбу. Маленькие, штук шесть. Одна в центре, две справа и три на левом виске. Они стекали до жути медленно, как будто нарочно не хотели никуда спешить.

А потом я открыла глаза!

– Юст, ты мне скажи, они теперь прямо у меня в кабинете будут появляться?!

Меня снова оплевали! Огромное лицо с тремя подбородками и такой же огромный рот, из которого торчат пожелтевшие клыки, нависло надо мной! Я никогда не видела, как глаза могут изменить цвет. С карего на красный, а с красного на огненный оранжевый! И все это за долю секунды.

Боже мой, где я?!!

Глава 2

– Ваша светлость, это против правил, я тут ни при чем! – из-за спины громилы появился невысокий мужичок, худой, можно даже сказать, высохший. Он тоже при виде меня выпучил глаза, а приблизившись, обнажил клыки! Настоящие! Если с одним это могла бы быть патология какая-нибудь, то с двумя?! – У старого Серапиона крыша поехала?

– Юст, – громила продолжал надо мной нависать, а его зубы, может быть, мне только показалось, но… такое ощущение, что сделались еще больше. Поэтому следующие слова он фактически прошипел, просвистел даже:

– Ты мне… не предположения делай… ух, – он вытер лоб, – какой запах, я… зови, зови кого-нибудь! Я могу не выдержать! Юст, твою мать!

– Но, герцог, кого звать?! – завопил второй. – Другие… о, дьявол, я… что это такое? – «мелкий», как я мысленно его уже успела окрестить, облизнул свои клыки, по ним стекало что-то красное.

– Аминту! Аминту зови! Она… – главный подавился собственной слюной, и выдавил из себя:

– Она еще не уехала, должна быть… здесь… Юст, молнией!

Внезапно, меня скрутило! В глазах опять моментально потемнело, а голову обволок громкий голос! Этот голос не принадлежал никому из присутствующих. Это, как будто было видение, хотя, что я в этом понимаю? Он буквально расколол мое сознание на мелкие частички:

– Эос! Эос! – раздалось в голове. Но, это не было похоже на крик – его сила была настолько большой, как если бы все существующие звуковые усилители соединить вместе и одновременно включить! По крайней мере, для меня это звучало так.

– Эос! Эос! – пытка звуком только начинала усиливаться, меня крутило, казалось, меня крутило в прямом смысле слова. По полу. По кругу! Набирая и набирая обороты, пока разогнавшись до предела, не отбросило несчастную меня к стене!

Кажется, треснул мой позвоночник. И что-то там внутри, на спине, разорвало. И как будто, что-то разлилось внутри, что-то очень горячее… Что это? Боже мой, как же жжет!

– Эос! Эос! – продолжал кричать в голове мужской голос. Теперь я уверена. Точно мужской. Почему? Не знаю. Просто, сознание, сквозь боль, вероятно, не выдержав напряжения, решило со мной поиграть. Спину натурально резало, я инстинктивно выгнулась назад, но все только ухудшилось. Поганое чувство конца света перескочило со спины в голову. Глаза налились тяжестью. Такое ощущение, еще секунда и они вывалятся из орбит. В прямом смысле! Я завыла!

Это уже нельзя было назвать криком – это был мой вой! Почудилось, мое горло разорвало в кровь.

И вдруг, все опять остановилось. Темнота. Тишина. Я не чувствую себя.

– Эос, – голос стал совсем тихим. А перед глазами, в кромешной темноте появился силуэт! Не близко. А настолько далеко от меня, что я даже не могла разглядеть, человек это или животное.

– Эос, – голос приближался. – Эос, – почти, почти, кажется, сейчас я его увижу!

Еще даже не понимая, кто это, я вдруг безумно захотела его рассмотреть. Лицо! Хоть немного, хотя бы безликую тень… Неожиданно, проснулось и мое тело! Я знала, что он ко мне приближается, и с каждым его шагом оживали мои ощущения. Услышала стук собственного сердца. Сильный, горячий стук. С восторгом почувствовала, как кровь побежала по венам, шаг за шагом, пробуждая всю меня. Органы, мышцы, кожу!

– Эос, – прозвучало уже у меня над самым ухом, – где ты? – ледяное дыхание обожгло мое плечо! Чьи-то холодные губы коснулись его. Я задрожала.

Не от холода, от жажды!

Я почувствовала свою грудь. То, как она мгновенно налилась, как набухли соски, отвердели, как будто даже увеличив ее в размере.

Что это? Я… никогда раньше… такого…

– Эос, – его губы, о, да, я уже уверена, что это «он», коснулись мочки моего уха. – Я жду тебя… – от этих слов, внизу моего живота вспыхнул настоящий огонь! Пламя молниеносно устремилось вверх, к груди, к шее, к той самой мочке уха, дошло до губ, и заставило их раскрыться:

– Кир… – услышала я свой голос. Вместе с этим именем выдохнула пламя наружу и…

Шумовая волна со скоростью света снова погрузила меня в темноту!

– Азарий, что тут у вас происходит?! – сквозь тьму, разрезал мою голову неприятный женский голос. Он опять был чересчур громким, запредельно! Я не могу… не могу…

– Миледи, я ничего не знаю, – шипение здоровяка стало настоящим скрежетом, похожим на звук глушителя, тянущегося за автомобилем по асфальту. – Это … само, мы не знаем, мы тут ни при чем, не надо Киру ничего докладывать!

– Это не мы, – запищал «мелкий», – нет! Все претензии к верховному магу! Аминта, не мы!

Теперь они начали спорить одновременно. Каждый доказывал свою точку зрения, а в это время, ком невыносимого шума нарастал в моей голове, как огромный снежок, спущенный с высокой горы. Не могу… не могу… нет сил! Нет!!!

– Замолчите все!!! – мое горло выпустило громогласный вопль! Но вместе с этим воплем произошло что-то, чего я не могу объяснить. Как будто внутри меня, где-то в желудке, образовался горячий шар, в доли секунды он вырос и поглотил свою хозяйку, достиг внутренних стенок кожи и, как только каждая ее клеточка почувствовала эту силу – энергия вырвалась на волю! Я увидела это мгновение – глаза открылись сами! Огромная фиолетовая волна вылетела из меня и сшибла с ног спорщиков!!! Всех троих впечатало в стену!

В тот же момент наступила тишина. Шум закончился. Мои мышцы на мгновение расслабились. И только тут поняла, что сижу на полу, у противоположной стены и смотрю на то, как по другой стене «стекают» эти странные люди… с клыками?!

Внезапно, голова закружилась, меня сильно замутило и опять сложило пополам. И тут же желудок выплеснул наружу мой скудный завтрак, который я съела теперь уже в прошлой жизни. Два вареных яйца и кусок черного хлеба. Освободившись от лишнего, мой организм решил спастись бегством. Где-то внутри меня, по всей видимости, нажалась кнопка самовыключения. Уже в который раз за один день провалилась в темноту.

* * *

Этого или того? Того или этого?

Воительница Аминта лениво разглядывала свой сегодняшний обед. Из всего вагона новоприбывших людей, ей приглянулся молодой юноша, лет двадцати. Ладный, крепкий, железный пресс на животе, а лицо – сказка. Как жаль, что она не занимается сексом с людьми, да и мужчины ее не слишком интересуют. Простые мужчины. Мда…

Миледи привычно просвистела тихую мелодию себе под нос – так она делала всегда перед тем, как получить то или иное удовольствие. Полакомиться человеком – одна из привилегий, которые даровал ей Кир за доставку к нему в Эмпайр самых вкусных представителей другого мира. Две недели в пути, именно столько едет поезд из Роснии в Новый Вурд. И все время, пока они будут ехать, Аминта будет сыта, как настоящий, избранный вампир.

Но, вернемся же ко второму. Второй… Внешне очень похож на Кира. Высокий, темноволосый, лицо очерчено мужественными шрамами. Это было еще одно ее развлечение – находить людей, похожих на повелителя и пить их. В этом было что-то. Как правило, такие кадры не были вкусными. Но, это как, моральное удовлетворение что ли? Все вампирши в Новом Вурде влюблены в повелителя, это в них заложено, в их сущности. Нечто схожее с любовью матери к детям. Оно есть. Ты просто отдашь за него жизнь, железно подчинишься его воле. Так их создала природа, вампиры признают сильнейшего на генетическом уровне. Даже, если им это не по душе.

Хмыкнув, Аминта все же решила сначала выпить молодого. Крепкий, красивый, такой не мог быть неудачником. Здесь сто процентов несчастная любовь. А это, подобно хорошей приправе – улучшает вкус крови. Молодость и сильная любовь, отличные ингредиенты.

Вампирша приблизилась к парню и игриво присела к нему на колени. Тот сразу же, подобно загипнотизированной кукле, обнял ее и потянулся к губам.

– Не-е-ет, милый, – помахала она длинным пальцем перед его носом, – шею. Я хочу видеть твою шею!

Молодой человек послушно наклонил голову. Отлично! Эти люди из другого мира, конечно, после самоубийства там, а потом после перехода сюда, становятся совсем нежными и тупыми. Делают то, что им говорят. Сами не думают, нежные цветочки, подчиняются любым приказам. И пусть, они не столь вкусные, однако, за ними больше не нужно гоняться. Конечно, не у всех есть доступ к человеческой крови. Аминте повезло состоять в свите самого Кира. А оставайся она обычным вампиром, как это было раньше – питалась бы животной кровью с ферм и умерла бы в четыреста лет. А так…

Больше не откладывая и с удовольствием наблюдая пульсацию аппетитной жилки на шее парня, миледи обнажила свои клыки и, практически мурлыча от наслаждения, приложилась к «обеду». Этот процесс был достаточно коротким, в человеке не так много крови, а высасывать людей Кира до дна запрещено. Питаться – да. Но не убивать. Вообще убивать людей нельзя. Их и так слишком мало.

Быстро насытившись, маркиза облизнула губы, подарила осоловевшему парню поцелуй и вернулась на свое место в конце вагона. Из всего этого поезда, Аминта выбрала именно его. Странную девчонку, которая несколько часов назад устроила фееричное светопреставление во владениях Азария, лучше держать среди людей.

Нет, в магии нет ничего сверхъестественного, такое в их мире нормально. Волшебники большей и меньшей силы нередкое явление. Только волшебники. Не люди. Особенно, пришедшие из другого мира. Для них нормально, после перехода сутки спать или сидеть, уставившись в стену. Самостоятельно ходить они начнут только в течение месяца. Кто-то быстрее, кто-то медленнее. Но не сразу. И все это время, они будут молчать.

А не орать и швыряться магией! Откуда у нее такая сила? Нет, переход на каждого может влиять по-разному. Мало ли, какой сбой в заклинании мог произойти. А то, как эту девчонку крутило по полу? Что это было? Как будто, ею, как игрушкой, кто-то управлял. Не-е-ет, дело надо передать Серапиону, верховному магу. И Кир этим тоже заинтересуется. Возможно, все это проделки врага Нового Вурда из надоевшего Киру до коликов враждебного государства Ивроп. Что они там могли? Нового мага вырастить? Но, тогда – это вторжение, ведь территория Роснии суверенна, там не место войне. Это нарушение всех договоренностей.

Положив ногу на ногу, Аминта смачно сплюнула. Иногда после крови только что перешедших, может оставаться противное послевкусие. Если у человека слишком долго было настроение умереть. Долго вынашивал план самоубийства. Похоже, и с этим мальчишкой то же самое. Фу, все удовольствие испортил.

А вот, если бы… попробовать крови этой девчонки. После того, что натворила у Азария, гостью вырвало – что совершенно нормально при выбросе такого количества магии. Подумать, ее, Аминту, так шандарахнуло об стену! А этого, девушка усмехнулась, вспоминая немую сцену в Роснии, трёхсоткилограммового Азария отбросило с такой мощью, что в соседнее помещение образовалось окно. Два на два.

Миледи заржала во все горло. Да… этому толстяку полезно «встряхнуться», а то гоняет бедного Юста, а сам только людских девочек лапает.

И все же… Девчонку будет непросто довезти. Аминта хмуро посмотрела в ту сторону, где на сиденье, свернувшись в комочек, словно котенок (ох, уж эти люди), мирно спала загадочная гостья. Она пребывает в этом состоянии с тех пор, как отключилась на полу у Азария. Когда теперь очнется? Все с ней не так. Пусть магия могла быть случайностью. Но, каким образом она сохранила разум? Аминта не слышала о таких случаях. За всю историю перетягивания людей в Вурд, а это, ни много ни мало, уже больше девятисот лет, такого не было. Всегда молчат. Всегда тупые.

И запах. Нет, не телесный. Его вампиры плохо улавливают. Они всегда чуют запах крови. Могут определить группу. Даже оттенок. Но здесь…

Девчонка с такой силой притягивает к себе вампиров. Аминте этого человека пришлось буквально выдирать из Роснии. Азарий и Юст слабы на клыки, тут нужна закалка, чтобы выдержать подобную силу притяжения. Девчонка была необычной, какой-то запредельно вкусной. Запах ее крови, словно говорил вампирам – выпей меня и обретешь вечную жизнь. Странно. Неправильно. Подозрительно.

И очень опасно. Еще по дороге на железнодорожную станцию, Аминте пришлось убить вампира из собственной охраны! Учуяв ее запах – парень бросился на пленницу. Молодой, не смог спрятать клыки. За что тут же поплатился жизнью. Один удар с разворота заколдованным мечом и голова симпатичного кровопийцы улетела под колеса поезда.

Миледи устало вздохнула. Теперь еще и за это отчитываться. А еще две недели пути. Конечно. Она приняла правильное решение, спрятав девчонку в вагоне, полном людей. Их запах немного приглушит ее присутствие. А старые, проверенные бойцы на дверях, должны удержать тех, кто вдруг захочет покуситься на добычу Кира.

Однако, это все в теории. У Аминты огромный боевой опыт, она одна стоит целой армии, только вот, если в пути произойдет коллективное помешательство – это будет трудно остановить.

А еще… самой бы не сорваться.

Миледи прикрыла нос кружевным платочком – видимо, придется так до самого Эмпайра ехать.

* * *

Стук железных колес. Поезд. Улыбнулась, не открывая глаз. Сон еще не до конца отпустил, и поэтому легко всплыло воспоминание из детства. Мы с мамой едем на дачу к ее знакомым – небывалое событие в нашей семье. Лето, я радуюсь, потому что знаю, нас ждет земляника с молоком. Солнечные лучи падают мне на лицо через грязное стекло электрички. Я совсем еще маленькая, сижу на жестком сиденье, свесив коротенькие ножки в белых сандалиях, болтаю ими взад и вперед. Это очень веселое занятие, а движение поезда добавляет забаве приятный оттенок. Меня кто-то легонько толкнул локтем в бок. Нахмурилась. Кто бы это мог быть? Явно не мама. Она сидит напротив и что-то вяжет. Задержав взгляд на ней, залюбовалась цветом пряжи – нежно-розовая, и кажется, такая мягкая, прямо как пух. Такая же мягкая и нежная, как само детство. Прикрыла веки. Так хорошо, что хочется спать. Я ненадолго, еще буквально минуточку и тут же вернусь. Одну… одну минуточку… только.

– Эос! – уже знакомый голос взорвался во мне, тут же выдернув из детства и безжалостно швырнув в ту самую непонятную реальность, от которой я сбежала в темноту!

Поезд. С трудом разлепила слипшиеся веки. Боже мой, как во рту сухо! Пить… хотя бы каплю воды…

Прищурилась. За окном на самом деле нещадно палило солнце. Но оно не согревало, как мне казалось во сне, а жгло меня. Нахмурилась. Как же спрятаться от этого? Немного оглядевшись, обнаружила за своим левым плечом плотную занавеску, недолго думая, развязала веревочку, державшую ее, и тут же освободила спасительную материю. Уфф. Как же неприятно!

Немного поморгав, восстановила зрение и, наконец, решила рассмотреть, где нахожусь. Да, поезд. Непростой, я в подобных не ездила. Вагон – это два ряда комфортабельных сидений, между которыми довольно просторный проход. Приятная атмосфера, если не брать в расчет палящее солнце. Здесь стоит гробовая тишина. Вагон полон, в каждом кресле, насколько я могу видеть, сидят люди. Однако, никто из них не шевелится. Посмотрела на своего соседа – мужчина в возрасте, лысый, одет очень неопрятно. Пальто, под ним свитер, измятые брюки. Все гораздо большего размера, чем ему вообще нужно. Он сидит спокойно и смотрит в одну точку. Никак не реагируя на окружающий мир.

– Здравствуйте, – сказала я, а на деле почти прохрипела, так как голос почему-то сел. Нет реакции. Легонько тронула его за локоть. Мужчина медленно повернул ко мне голову и улыбнулся. Все хорошо, только смотрел он куда-то поверх моей головы, так, как если бы был слепым.

– Не пытайся, он все равно тебе ничего не скажет, – от неожиданности я вздрогнула. Приятный женский голос доносился откуда-то из-за моей спины. Обернулась и увидела направляющуюся ко мне молодую женщину. Ее лицо мне было знакомо. Где я…

– Маркиза Аминта, дочь Кириака, – встав, наконец, передо мной, как-то уж слишком пафосно представилась девушка.

– Ульяна, – сглотнув отсутствующую слюну в пересохшем рту, проговорила я. – дочь Ивана.

Невысокая, но очень складно сложенная Аминта была одета в черные, облегающие кожаные штаны, высокие сапоги на толстом каблуке и короткую кофту в китайском стиле. Люблю такие, глубокий синий цвет, шелковая материя с красивой вышивкой. Яркая девушка. Короткие, белые волосы «под мальчика», прямо как у меня, иссиня-черные глаза и красные, пухлые губы. На длинной, женственной шее красовался уродливый шрам. А из-за спины у дочери Кириака торчала рукоять меча! Шикарный комплект.

– Где я? – прохрипела, боясь, что видение сейчас исчезнет, или я опять куда-нибудь провалюсь. Нет, надо выяснить, что произошло и только потом… Да и потом не хочу никуда проваливаться!

– Вообще, – маркиза совсем неженственно ухмыльнулась, – я не должна тебе ничего объяснять. Слишком много чести для человека, – девушка презрительно поморщилась, как будто увидела грязную крысу. – Но, тебе везет. Мне интересно, впервые встречаю думающего человека.

– Что значит, думающего? А это кто? – обвела я взглядом вагон, как бы пытаясь ей напомнить, что здесь полно людей.

– Это? – лицо Аминты исказила неприятная улыбка. – Это все не больше, чем корм. И ты, впрочем, тоже. Но, в отличие от тебя, они пришли в этот мир без разума. Что вполне нормально для самоубийц.

– В смысле? – тряхнула головой и… почувствовала что-то не то. Скосила взгляд на свои плечи. Волосы! Длинные, темные волосы! Как?! Не веря тому, что обнаружила, дотронулась до них рукой. Дернула. Ау! Настоящие… Нет, но я точно помню, еще утром у меня была стрижка как у этой Аминты…

– Что-то не так? – с интересом наблюдая за моими действиями, спросила собеседница.

– Д-да… Волосы у меня изменились. Кажется…

– И все? Только волосы?

– Н-не знаю…

В порыве обнаружить еще что-нибудь новенькое – резко вскочила с кресла. Осмотрела и ощупала себя – нет, ноги на месте. Слегка присела – функционируют. Руки есть, голова – одежда, все в порядке. Но волосы?!

– Ты сядь, – посоветовала Аминта, – после перехода тебе лучше отдохнуть. Вы люди, такие нежные. Хотя… я не знаю, как бы сама смогла перенести такое… Сможем ли мы, вампиры, когда-нибудь совершать и с собой что-то подобное? – она как бы говорила сама с собой, только вслух.

– Вампиры?! – выдернула самое главное из текста я.

– Вампиры, – еле заметно кивнув, подтвердила маркиза и тут же приоткрыла свой красный рот, обнажив при этом белоснежные клыки!

Вот теперь я села в кресло. Слишком резко дотронулась до спинки сиденья – кожа чуть пониже шеи загорелась невыносимой болью!

– А-о-у, – само вырвалось, я не виновата, было на самом деле больно! Аминта резко подскочила ко мне и, схватив одной рукой меня за голову, заставила наклониться – чем только увеличила боль, сила в ее руках звериная! Нечеловеческая уж точно. Врет она или нет, по поводу вампиров, но в люди ее записывать однозначно рано.

Моя мучительница рванула мою кофту вниз, оголяя пылающий хребет! Я тут же почувствовала холодное прикосновение – ее пальцы настоящие ледышки!

– Ты… – прошипела она почти как тот здоровяк, что приснился мне. Или не приснился?

– Ты кто?! – от ее крика возле меня задрожало стекло в окне. – Ты кто?!!

Маркиза тряхнула меня, заставляя вернуться в изначальное положение сидя. Я подняла глаза на собеседницу – клыки торчат, глаза меняют цвет. Где-то это уже было. Странно, но мне не было страшно. Я скорее боялась той неопознанной боли на хребте и того, что она там увидела. Глупое, конечно, предположение, но… может быть, у меня там позвоночник торчит?

Усмехнулась. Как оказалось, не только мысленно, чем привела дочь Кириака в новое бешенство. Вернее, в новую его степень. Любопытно, у бешенства есть степени? Посмотрев сейчас на маркизу, можно с уверенностью заявить – определенно!

– Ты кто?! – еще раз выкрикнула она свой вопрос, и бешенство перешло на новый уровень. Решила не раздражать ее более, и честно призналась:

– Ульяна Ивановна Белова.

– Шутки шутить вздумала?! Отвечай, говорю!

– Ульяна Ивановна Белова, – попыталась спокойно повторить, не получилось. Голос почти совсем пропал. Откашлялась. Все это время разозленная девушка стояла надо мной. – Скажите, п-пожалуйста, где я? Я могу уйти на первой же станции, просто подскажите, если вам нетрудно, как мне вернуться домой.

Мгновение Аминта, выпучив глаза, продолжала смотреть на меня, а потом, вдруг, спрятала клыки и… расхохоталась!

– Уйти на первой же станции! Нет, ты положительно издеваешься! Если тебя подослали эти ублюдки из Ивроп, то ты должна знать, что я тебя везу к Киру, и уже он решит – казнить тебя или пытать! Там будешь ему свои сказки рассказывать! Уйти!

Женщина продолжила смеяться, но отошла от меня, а потом и вовсе вернулась на свое место в другой конец вагона. Все еще пребывая в легком ступоре, я предпочла подождать с вопросами. Женщина явно не в себе. Может быть, позже все прояснится. Очень на это надеюсь.

Я осторожно дотронулась до места на спине, где боль все еще давала о себе знать – кожа шершавая. Какое-то большое, загрубевшее пятно. Ожог, что ли? И почему он ее так разозлил? Это же на мне ожог, а не на ней! Странно все это.