Опалённые крылья детства

Предисловие

Эта повесть не абсолютно библиографическая, но в неё вошли ключевые или наиболее запоминающиеся моменты из моего детства. Я изменила почти все имена, т. к. не уверена, насколько точно детские впечатления об окружающем мире, чувства и переживания совпадают с фактами и представлениями о них других действующих лиц этой истории. Все события происходили во второй половине прошлого столетия.

Детские впечатления описаны с высоты жизненного опыта уже взрослого человека и поданы с некоторым анализом. Мне нравится это сочетание детской непосредственности и взрослой определённости.

Конечно, у каждого в жизни было достаточно трудностей и проблем, у кого-то больше, у кого-то меньше, но каждому кажется, что ему было труднее всего, и мир обрушился тёмной стороной именно на его голову. Всё в жизни субъективно. Почти ничего нельзя оспаривать с полной уверенностью. Мне просто хотелось поделиться некоторым своими воспоминаниями о дороге, с которой начался мой жизненный путь.

1

Елена проснулась от какой-то тревоги, от чувства непонятной мучительной тяжести во всём её существе. Она медленно открыла глаза и встретила прямой, тяжёлый, полный злобы взгляд старой женщины, хозяйки дома, где молодая пара снимала комнату на время прохождения государственной практики Елены в педагогическом институте. Её направили в маленький посёлок и найти жильё приезжим людям было практически невозможно. Лишь эта одинокая женщина сдавала комнату для временных жильцов. Её дом стоял в стороне от всех остальных домов в посёлке, и сельское население старалось обходить его стороной. Про хозяйку шла недобрая молва. Но у Елены и Вадима не было выбора. Они приехали сюда лишь на месяц, были молоды, антирелигиозно настроены и не верили ни в какие напасти. Елена была беременна на последнем месяце и надеялась родить по возвращении с гос. практики в своём родном городе.

Молодая женщина не испытывала особенно радужных чувств по отношению к ребёнку в её утробе. Она была одной из лучших студенток и готовилась после института поступать сразу в Академию, о которой давно мечтала. А тут эта неожиданна беременность. Елена абсолютно не хотела этого ребёнка и первые три месяца разными путями хотела от него избавиться, травила таблетками, горячим вином, подолгу просиживала в горячей ванне. Но это существо так вцепилось в неё, что избавиться от него никак не получалось, а сделать аборт, это значит восстановить против себя всю большую семью, в поддержке которой ещё очень нуждалась. В конце концов она успокоилась и оставила дальнейшие попытки на избавление от незванного ребёнка. Осталось только вынужденное равнодушие и порой глухое раздражение от своего состояния. И вот она беременна на последнм месяце, в глухом посёлке после шарма большого города, в доме этой противной тётки. Этот месяц дался ей очень нелегко. Постепенно в душе Елены зарождался страх. Её всю корёжило даже от мимолётных встреч со старой женщиной, которая часто сидела перед печкой, её губы беззвучно шевелились, она что-то бросала в огонь и воистину была похожа на злую колдунью из детских сказок.

Однажды Елена стелила на ночь постель и по какому-то наитию приподняла матрас. Холод ужаса сковал её сердце. Под матрасом было много кусков старого обугленного тряпья, между которыми шевелилсь жуткие пауки. Елена выбежала на улицу, уселась на ступеньку порога с колотящимся сердцем и стала дожидаться Вадима. Увидев мужа, она бросилась ему на шею, и ужас от увиденного кошмара разродился громкими рыданиями. Сбивчиво рассказав о случившемся, о неприязни к старой хозяйке и обо всех её страхах, Елена стала упрашивать мужа уйти из этого дома прямо сейчас. Она не желала оставаться там и одной минуты. Вадим упросил её остаться в доме хотя бы до утра, а потом постараться найти что-либо другое. Им оставалось жить в этом посёлке меньше недели.

Они вернулись в комнату. Вадим оглядел всю кровать и, не обнаружив ничего странного, вопросительно посмотрел на жену. Она почувствовала себя глупо и от обиды, досады и невозможности что-либо доказать опять расплакалась. Вадим, оценив ситуацию и списав странности жены на её беременность, всё же постелил одеяло на пол, и они улеглись спать. Но Елена так и не смогла уснуть, а под утро почувствовала какие-то изменения в своём теле. Она разбудила мужа.

– Сегодня я буду рожать.

– Ещё рано, две недели впереди.

– Я чувствую это…

Через 30 минут у неё стали отходить воды. Вызвали Неотложку. Елена родила прямо в машине. Её ребёнок не желал оставаться в теле матери, полном страха. Он легко и быстро выскользнул на свет и громко провозгласил о своём появлении. Это была маленькая девочка с огромными глазами, полными удивления и жажды познания окружающего мира. Ей дали имя Марина. Через три дня молодая пара вернулась домой с пополнением, где их ждали родители и старшая трёхлетняя дочка Светланка. Елена была полна забот о двух дочках, окончании института, но всё же долго не могла забыть леденящего страха от проживания в доме старой колдуньи.

2

Маринка росла добрым и очень интересным ребёнком, полным энергии, фантазии и жажды жизни. Её разум развивался быстрее, чем тело. Она всегда спешила. Ей безумно хотелось выразиться и поделиться своим восприятием мира. Не дожидаясь, пока другие её научат говорить и понимать окружающее, она стала придумывать свой собственный язык разговора. В результате маленькая девочка очень много говорила, но почти никто не понимал её до трёх лет. Только педагогическое терпение Елены помогло неуёмному созданию научиться языку, доступному пониманию других людей.

Негативный Дух беременности матери и старания старой колдуньи не прошли даром. За первые три года жизни Маринка три раза была на грани смерти. Первый раз, когда ей не было ещё и года, у неё началась диспепсия, да в такой тяжёлой форме, что врачи, испробовав все методы лечения того времени, уже не видели возможности больше бороться за жизнь ребёнка. Елена забрала дочку из больницы домой, чтобы та могла умереть в кругу семьи, а не в больничной серой палате. Её уже бледно-серое тельце просто уложили в ванну, т. к. жизнь ребёнка вытекала из тела вместе с непрекращаюмися испражнениями. У Елены уже не было просто ни сил, ни времени, ни возможности менять и стирать её одёжки и пелёнки. Любые лекарства, еда или питьё вытекали из всех отверстий её тельца уже через несколько минут после принятия. Никто ни на что больше не надеялся. Бедное маленькое создание выглядело почти безжизненным, когда однажды к ней подошла старшая сестрёнка с помидором в руках. Неожиданно взгляд Маринки остановился на этом ярком, свежем помидоре, и её ручёнки слабо потянулись к нему. Елена, увидев это, решила, что если ребёнок всё-равно умирает, пусть уж хотя бы ест, что хочет. Как ни странно, но этот помидор удержался в организме измученной болезнью девочки. Маринка хоть меденно, но начала поправляться. Ох уж эти помидоры! Сколько раз потом они будут фигурировать в важных моментах всей семьи! А у Маринки на всю жизнь помидор останется любимым овощем.

Другой раз, когда дети играли на улице и девчонки убегали от мальчишек, Маринка забежала в открытый соседский сарай и случайно захлопнула за собой дверь, над которой висели на крючках незамысловатые инструменты. Девочка притаилась за дверью, а пацаны стали кидать в этот сарай камни. В один момент от удара камня в стену с крючка сорвался маленький топорик и упал на голову бедной девочки, рассёк мягкие ткани головы, совсем немного не достав до темечка. Маринка потеряла сознание, а врачи потом долго боролись за её жизнь. Жажда жизни опять одержала победу над колдовством старой ведьмы. Но девочка на всю жизнь не взлюбила закрытые двери и ограниченные пространства.

Прошло не так много времени, когда Маринка опять попала в тяжёлую ситуацию. Она была так полна энергии, что почти никогда не ходила, как большинство людей, а всегда прыгала, скакала или бежала. В один из чудесных летних вечеров Елена с мужем и младшей дочкой возвращались домой из магазина. Непоседливый ребёнок как всегда скакал впереди. Добежав до дороги и обнаружив её пустой, Маринка стала пересекать серое полотно, когда из-за поворота выскочил на скорости мотоцикл и сбил ребёнка. Отец был готов убить мотоциклиста на месте, увидев распластанное на асфальте, почти безжизненное, тельце своей любимой дочки, но более хладнокровная Елена вовремя его остановила. Опять была больница и несколько месяцев невозможности ходить самостоятельно. Родители везде носили её на руках. Она опять, хоть и медленно, возвратилась к нормальной жизни, но навсегда осталась относиться к дорогам с большой опаской.

Про Маринку стали говорить – У этой девочки, как у кошки, девять жизней. Кстати, она очень любила кошек. Упрямство выживания стало одной из основных черт её характера. С раннего детства девочка на всё имела свою точку зрения, любила рассуждать, слушать сказки и сочинять свои истории. Но мало кто слушал и тем более понимал её. Многое попадало под пресс коммунистического воспитания. Культивировалось молчаливое почитание старших, даже если они были не правы, и раболепское подражание надуманным кем-то идеалам, далёких от жизни нормальных простых людей. И если маленькая девочка не чувствовала себя виноватой в каких-либо так называемых проступках, то никогда не просила прощения. За это её ставили в угол на коленки, иногда насыпав под них горох, уча смирению и покорности. Порой мама почти слёзно умоляла её:

– Только попроси прощения и сразу пойдёшь гулять -

Но упрямое маленькое создание твердило

– Не буду! -

Иногда она простаивала в углу часами, пока кто-либо не сжалится над ней, но прощения так и не просила, однажды даже уснув в углу, и мама осторожно уложила её в кровать. Был какой-то сильный стержень в характере этого ребёнка, обломать который никому не удавалось. И ещё одна особенность характера прослеживалась у Маринки уже с раннего детства. Она не любила принимать помощь от кого бы то ни было. На желание любого помочь ей в чём-либо, девочка говорила – Я сама! – за что в семье её часто звали самаколкой или упрямицей. Елена часто говорила младшей дочке, когда с ней что-либо происходило или даже просто так – Горюшко ты моё луковое… -

Говорила, конечно, не нарочно, но как бы обрекая ребёнка на горестные страдания и слёзы. Ну почему нельзя было говорить – Радость ты моя. Солнышко моё ясное. – или что-то в этом роде!? В будущем Маринке пришлось долгие годы противостоять не специально запрограммированным, но далеко не оптимистическим предреканиям своей матери и злым помыслам Духа старой ведьмы, учиться защищаться и бороться за своё место под солнцем, стараться быть счастливой и получать удовольствие и радость от общения с окружающими.

3

Шестилетняя Маринка крепко держалась за мамину руку, боясь затеряться в вокзальной суете, и с нетерпением выглядывала поезд, который должен был привезти отца, находившегося, по словам матери, в длительной командировке. Маринка не видела отца почти два года. Как же она скучала по нему! Он всегда казался ей, трусливой и непоседливой девчонке, большим и сильным, героем её историй и мечтаний. Рядом с ним она чувствовала себя защищённой от всего и от всех. Все её детские страхи растворялись в сиянии его смеющихся глаз и в теплоте, исходившей от его больших, уверенных, сильных рук. Как же она любила этого человека! И как ждала его возврвщения! Поезд остановился, и маленькое сердечко замерло от восторга при виде отца. Она затерялась в его объятиях

– Папа, папочка, как же я соскучалась по тебе! Разве я плохая девочка, что ты не хотелменя видеть так долго? Отец опустил девочку на землю.

– Я тоже тебя очень люблю и тоскую по тебе. Просто не всегда получается так, как хочется. -

Он вручил дочурке огромную коробку.

– Это мне? Что это? -

– Дома посмотришь -

Маринка вопросительно обернуась на маму Елену и увидела её грустное лицо с глазами, полными слёз – Почему ты плачешь, мамочка? Разве ты не чувствуешь себя счастливой!? Ведь папка приехал! – Мама молча прижала дочку к себе. Потом Маринка с гордостью шла по перрону, находясь между родителями и счастливо держа их обоих за руки.

Едва перешагнув порог квартиры, которую они разделяли вместе с родителями Елены, нетерпеливая девчонка уселась прямо на пол, чтобы побыстрее открыть интригующую её коробку. Она никогда не получала таких больших подарков. Её большие глаза стали огромными, увидев содержимое коробки. Дыхание остановилось от восторга. Она не смела даже и мечтать о таком подарке. Это была огромная красивейшая кукла с почти настоящими кудрявыми волосами, в шикарном капроновом платье, с моргающими и движущимися глазами, могла говорить – Мама – а если повернуть ключик в спине и держать её за ручки, она передвигала ножками. У Маринки не было особенно много игрушек и почти не было настоящих кукол. Она шила, как получалось, их сама, иногда с помощью бабушки, из тряпочек или мастерила из картона, сама шила им платьишки и очень любила играть со своими куколками. А тут такое чудо! Как же она могла не любить отца!? В её маленьком добром сердечке хватало места и для жалости ко всем животным в округе, и для любви ко всем близким людям. Она очень любила свою мамочку, деда с бабулей, другую бабушку, обожала старшую сестричку Светланку и всем всегда старалась помогать, за что получила в семье прозвище Золушки. Но к отцу у неё было особое отношение.

У куклы уже было имя, написанное на коробке – Рита. С какой же нежностью Маринка прижимала к себе это сокровище и даже спать улеглась вместе с ней, уступив кукле бо́льшую половину своей кровати. Сама она прижалась к стенке, чтобы, не дай Бог, не повредить это создание. Открыв утром глаза, первое, что она увидела, было улыбающееся лицо отца.

– Вставай, спящая красавица, а то проспишь все мечты. -

– Какие мечты, папочка?

У Маринки было много желаний, об исполнении которых она мечтала, но одним из самых больших было поступление в балетную школу. Эта маленькая, вечно прыгающая и скачущая девочка страстно любила балет. Она с замиранием сердца, почти не дыша, смотрела все балетные представления по телевидению, пытаясь потом копировать увиденные движения и приспосабливая вокруг талии тюлевые накидушки с подушек, представляя себя балериной. Бабушке надоело смотреть на вечно оголённые подушки и помятые накидушки. Она сшила внучке настоящее белое балетное платьишко – пачку с пышной короткой юбочкой в несколько слоёв из плотной марли, осчастливив этим непоседливое создание. После этого Маринка усаживала деда с бабушкой на диван, а если кто – либо приходил в гости, то и их рядком, и устраивала балетные представления, основным номером которых был любимый танец умирающего лебедя из Лебединого озера Чайковского. Она всегда танцевала его последним, потому что в сцену угасания лебедя вкладывала столько сил и эмоций сопереживания, что после этого не в состоянии была больше танцевать в ближайшие пару часов. Так неужели и это?!! Неужели и эта мечта воплотится в реальность с приездом отца?!! Маринка вопросительно посмотрела на своего кумира.

– Умывайся, одевайся, пойдём поступать в балетную школу. – Девочка ушам не поверила, застыла в паузе, потом буквально слетела с кровати, понеслась к умывальнику и через пять минут уже стояла у двери с балетным платьицем в руках.

– Тебе не нужно это платье сегодня. -

– Как это без этого платья? Я возьму его с собой. – Возьмёшь в следующий раз, если будет нужно, а сегодня оставь его дома.-

– Нет! – Ну ладно, упрямое создание, пошли. -

Они шли по центральной улице города к огромному Дворцу Культуры, в котором находился филиал балетной школы от Театра Оперы и Балета. Маринка крепко уцепилась за руку отца, а в другой руке с гордостью держала белое платьишко так, чтобы все вокруг могли его видеть.

Какой же важной и счастливой она чувствовала себя!

Когда они подошли к студии, то сразу услышали размеренные звуки пианино и строгий женский голос, доносившиеся из-за закрытой двери. Отец потихоньку приоткрыл эту дверь и, улучив момент, попросил преподавательницу выйти к ним. Маринка заглянула внутрь и не поверила глазам: у станков стояли, делая упражнения, девочки в тёмных купальничках и белых специальных тапочках. От досады противно ёкнуло сердечко. Вышла балетмейстерша и молча, вопросительно оглядела пришедших. Она сразу оценила ситуацию и без лишних слов безапелляционно заявила

– Приём в балетную школу закончен две недели назад, и уже начались занятия. Приходите на следующий год. -

Маринка готова была умереть на месте от разочарования. Она прижалась в угол раздевалки, уткнулась лицом в скомканное от досады любимое платье и громко разрыдалась. Музыка в классе остановилась. На шум прибежали девочки и уставились на необычную картину. Маринка была похожа на затравленного зверька. Остановить её горькие рыдания было невозможно. Сердце старой учительницы обмякло, не выдержав такого напора отчаянья, и она громко, строго сказала

– Успокойся, рёва. Иди домой, приведи в порядок свои чувства, а завтра приходи, посмотрю, на что ты способна. И чтоб больше никаких слёз!

И никаких платьев! Приноси с собой купальник и тапочки. -

Так Маринка поступила в балетную школу, без экзаменов и конкурсов. Она прозанималась в этой школе шесть долгих лет, четыре раза в неделю, а в периоды выступлений каждый день, никогда, ни при каких условиях не пропуская занятий, как бы не было трудно. У неё было две учительницы, бывшие балерины из Театра. Первая, Эмилия Фёдоровна, обычно проводила повседневные занятия. Она была очень строгой, всегда ходила вдоль станков, где девочки делали упражнения, с длинной палкой – указкой в руке и в любой момент могла ударить ей по невыгнутой коленке или по невывернутому носочку. Было довольно больно, но девочки терпели. Они безумно любили балет и готовы были к любым испытаниям. Балет – это упорный труд. Но как же все радовались, когда приходила другая, главная учительница, Мария Трофимовна. Она тоже была строгой, но её приход почти всегда означал подготовку к постановке танцев или представлений. Сначала обычно все возбуждённо радовались, а потом нервно ожидали распределение ролей. После этого продолжался упорный труд до седьмого пота, бесконечные репетиции, отработка движений и синхронности. Но это уже были танцы. И когда всё отточено, какое же это непередаваемое чувство слияния души, движений, почти невесомости тела и ритма музыки! Ради этого стоило трудиться, безумно уставать и не обращать внимания на боль в суставах.

Когда отработка танцев в классе почти заканчивалась, Мария Трофимовна говорила – А сегодня идём в костюмерную выбирать наряды. – Как же девчонки любили этот момент! Они возбуждённой стайкой проносились по Дворцу, взлетая на верхний четвёртый этаж, почти не касаясь ступенек, к заветной двери костюмерной, за которой скрывалось волшебство перевоплощений. Маринка медленно ходила вдоль рядов костюмов на вешалках и маникенах, как будто попадая в другой мир, мир сказок и грёз. Она рисовала в уме картины, соответствующие каждому стилю нарядов, сопровождая это музыкой и маленькими историями. Этот особенный мир блеска и пышности, яркости и нежности, лиричности и неистовства, трагедий и торжеств побед настолько завораживал её, что она забывала о времени и о том, зачем пришла сюда. Костюмерша теряла терпение и шла на поиски девочки, которая как всегда выбирала костюмы последней.

Девчонки уносили долгожданные костюмы домой, чтобы родители привели их в порядок и подогнали по фигуркам. Потом начинались бесконечные репетиции на сцене. Все, конечно, предпочитали это намного больше, чем немного нудные занятия в классе, но которые, тем не менее, были основой для таких возможностей воплощений.

И вот оно, представление. Как же Маринка любила Театр, этот вечно волнительный праздник! И неважно, что каждому такому торжеству предшествовали упорный труд, ошибки, обиды, разочарования в себе вперемежку с по́том, а порой и со слезами. Но конечный результат, в блеске костюмов и свете рамп в сочетании движений и музыки, стоил того.

Девчонки приходили в Театр задолго до начала представлений. Сначала они шли в раздевалки, наряжались в свои костюмы, приводили в надлежащий порядок волосы, а потом бежали в закулисный мир, где всё было так интересно и ничего не хотелось упустить из поля зрения. Они с восхищением и немного с завистью наблюдали за взрослыми балеринами и балетмейстерами, казавшимися им такими важными и уверенными в себе; смотрели, как работники сцены устанавливали декорации и регулировали свет. А когда из зала начинал доноситься шум суеты собирающихся зрителей, любопытные девчонки находили любые щёлочки в кулисах или незаметно делали маленькие дырочки-глазки в занавесях, чтобы наблюдать за людьми по другую сторону зала. Они уже знали, что выбегая на сцену в свете рамп, уже не будешь видеть никого из зала и не только потому, что там уже темно, но больше потому, что всё внимание будет поглощено ритмом музыки и танца, видением ближайших партнёров и желанием выполнить всё безукоризненно. Да лучше и забыть в этот момент о зрителях, а чувствовать только танец.

Сколько же за эти шесть лет было концертов, балетных представлений и поездок! Маринка наивно думала, что уже нашла своё место в жизни и никогда с этим не расстанется, пока мама, устраивая свою собственную судьбу, не увезла её вместе с сестричкой очень далеко из этого чудесного города на Волге, захлопнув навсегда для неё дверь в этот столь любимый и притягательный мир…