Великие мыслители сказали многое о любви. Каждый из них раскрывал любовь с особой стороны. Но я бы подошёл к любви проще, согласившись не с ними, а с учёными, по мнению которых любовь есть «дофаминэргическая целеполагающая мотивация к формированию парных связей»*. – Всё, и нечего умничать. Думаю, благо любить, а не философствовать о любви. Ибо рассуждение о любви свидетельствует о том, что блудящий мыслями не любит. А если так, зачем его слушать?..

Моя книга о любви двух ангелов: одного в теле, а другого – не имеющего плоти. Они бытийствуют в разных мирах, но соприкасаются в духе. Это происходит в церкви, хотя отношения ангелов едва ли имеют отношение к религии… Потому что они любят…

Вы скажете, мол, а-а, платоническая любовь, кому оно надо. И едва ли будете правы. Ибо сколь я не вчитывался в мудрования о любви, а не смог найти подобия явлению, которое описываю.

Мой ангел в теле – земной мужчина, которого, правда, ничто земное не привлекает. Бестелесный ангел в земной жизни был молодой женщиной – святой Лузией.

Любовь для бестелесных – естественное состояние. Бытийствующие во плоти могут только стремиться к ангельской, то есть, небесной любви. Поэтому у ангела во плоти порой появляются переживания, понятные земному читателю. Но по большей части чувства ангелов неразумному потребителю чужды совершенно…

Прошу прощения, неразумный потребитель, по-моему, это homo sapiens сегодняшнего дня. Поэтому я знаю, что моя книга найти отклика не может. Но лишь хочу оставить людям свидетельство об удивительной любви человека к святой, любви, получившей выражение в значительном числе стихотворений. По невежеству, я не знаю ничего подобного.

На первый взгляд, описываемая мной любовь похожа на любовь Петрарки к Лауре. Но там было неразделённое чувство. И до такой степени человеческое, что великий поэт бы удалён церковными властями из папского Авиньона, где жила Лаура, в скромное селение Воклюз, чтобы не смущать верующих (он имел духовное звание).

Мария Спартали, Первая встреча Петрарки с Лаурой

Небесная, ангельская любовь разделена всегда. Потому что ангелы не любить просто не в состоянии. Эта любовь лишена страсти, не имеет в виду получение удовольствия, за ней не стоит потребность продлить род, расслабиться или утвердиться… Она не толкает к нелепым поступкам, тем более – к совершению преступлений… Небесная любовь тиха и скромна. Она – «лестница» в Рай, первые ступени которой – тишина и молчание… Читая мои стихи, вы сможете во всяком случае увидеть духовным зрением эту «лестницу», если получите на то благословение свыше.

И закончу тем, с чего начал: Любовь, как и Правду, словами не выразить. Слово лукаво, потому что поддаётся, а то и требует толкований, которые заводят в дебри. Слово себя изжило. Наступает время любовного молчания. Если молиться о благодати любить, вы получите её и сможете написать о вашем духовном опыте такой же дневник, как и моя книга.

Белу-Оризонти, 15.02.2019

* Марков А. В., «Эволюционная биология любви» (лекция в Политехническом музее 14.02.2012)

Ortigue S., Bianchi-Demicheli F., Patel N., Frum C., Lewis J. W. «Neuroimaging of love»: fMRI meta-analysis evidence toward new perspectives in sexual medicine // The Journal of Sexual Medicine. V. 7 (11). – 2010. – P. 3541—3552

Памяти Люции Фёдоровны Воронцовой

Л. Ф. Воронцова (1975)

Утёс

(Семьдесят первый взгляд на изображение девственного лика святой Лузии,

что в притворе церкви её имени в Сидаджи Нова в Белу-Оризонти)

Взглянул – остановилось времени теченье.
Сражён… Мне говорят, я близ Лузии мёртв:
О да: недвижим дух в дыхании нетленья —
Утёс он средь Реки Времён – могуч и твёрд.

Во встрече глаз позналось счастье остановки:
Неизменяема во времени любовь.
Утёс несокрушим. Бессмысленны уловки.
Любовь – моё нутро: сознанье, сердце, кровь…

Мной взглядом овладела – и преобразила.
Телесное бессмысленно… Зачем оно?..
Душа, совлекши сон, сказала: «Полюбила!» —
И изменился мир: всё обожествлено.

Река Времён в сиянии святой – померкла.
Утёс любви духовен. Тем – неколебим.
Стоит – и мимо жизнь стремится незаметно.
Мне дела нет: непостижимым я любим —

Святой Лузией – и текут сквозь сроки слёзы.
Притвор церковный, неказист… Он – моя твердь.
Когда придёт пора, мечтал бы умереть
Очам Лузии поручивши душу в бозе.

Река Времени

72. Неосторожность

Молчишь… Но мне сладко с тобой и молчать.
Ты мной недовольна… Прости, горько каюсь…
Я чувство святое восславить стараюсь —
Сердечный огонь… Мне его не унять.

Горит – и ты хочешь, чтоб я его прятал
От суетных глаз, оскорбительных чувств?
Я наг пред людьми: я любовью сочусь.
Язвят? – Ну и пусть. Не желаю пощады,
Но только усердней, смиренней молюсь,

В сердечной любви объясняясь хулящим.
Любить – это сладко – друзей и врагов.
Любовь – отчий край и священный покров.
Я счастлив жить сердцем, любовью горящим.

Огонь – как вода. Не могу удержать
Его я во трепетно сжатых ладонях.
Он льётся, струясь от чудесной иконы,
Старается Минас-Жераис обнять —

Весь мир, хоть его поразить невозможно
Ничем: мир привык, что нутро его ложно…
– Огонь? – Его нет. Просто болен поэт.
Не стоит вниманья чувствительный бред,
Что людям поведал он неосторожно.

73. Свирель

Твой девственный лик можно взглядом унизить.
Тебе неприятен блеск праздных очей.
Лузия, твой дух я люблю больше жизни.
В нём Небо, рыданье, бессмертья ручей,

Что в душу с любовью течёт из картины.
Он лишь для меня. Средь людей мы одни.
Нет чувства прекрасней в подоблачном мире,
Чем лад тех сердец, что в Творца влюблены,

Кто, тело презрев, рады духу отдаться,
Ликуя, цветя в Небесах ль, на Земле ль.
Я счастлив в молитве любви подвизаться.
И петь для тебя, как божественный Лель.

Свирель же я сам, и звучу всем собою.
Прекрасней напевов не в силах создать
Никто. Только сердце предвечно живое
Творца, ниспославшего мне благодать

Любить и звучать неземною свирелью
В среде бестелесных, подобных тебе.
Лить слёзы от счастья и благоговеть,
Отдавшись молитвы святому безделью.

Лель

74. Строительство

У ног твоих строю духовную хижину.
Бел и невидим мой пламенный дом.
Тружусь в недеянии чистом, возвышенном,
Ввысь устремляясь в горенье святом.

Но где же стопы твои: в храме ли, в Небе ли?
«Вижу» везде их: они надо мной.
И, строя мой дом, я ласкаю их с трепетом,
Ставши горящей любовью струной.

Напевы пылают, созиждя строение.
Его, как звезду, зачинаю, кружась.
Душе так желанно бесстрастное пение.
В нём Явь и Навь, прославляю, молясь.

Бытьё в тихом пламени, дом необъятный мой,
Стóпы Лузии, всезнающий Дух…
Любовный огонь пахнет розами, ладаном.
Песня чарует галактики слух.

Дом без границ и работа вне времени.
Мир праздным счастьем пыланья объят…
Любовный огонь – ты ль для тела не яд?..
Да, это правда. Но в счастье горения
Жизнь принести ему в жертву я рад.

(Взгляд-воспоминание)

75. Райский сон

Что душу в облике твоём прельщает? —
Конечно, чистота, незыблемый покой —
Всё, что сопутствует в движенье к Раю…
Всевышний, душу в горнем счастье упокой,

Даждь благодать с душой Лузии купно
Бытийствовать, её касаясь лишь едва,
И целовать… (У наших душ есть «губы»! )
О, о… Душа от счастия едва жива.

В Раю не жизнь – бытьё в благоговенье,
В прекрасном, беспредельном, словно космос, сне.
Лузию вижу я духовным зреньем,
Вот так, как в этот миг картину на стене.

Но – там нет образа. Лишь чистота и скромность.
Ни губ, лица, ни глаз – лишь ощущенья их.
И царствует духовная влюблённость
В Лузию и во всех «святых» и «не святых».

Нет ничего. Одни любовь и слёзы
От счастья жить в покое, мире, тишине…
Как нам с Лузией притягательны оне
В виденьях о непостижимом Бозе!..

76. Солнечная бабочка

Твой взгляд впитав, тотчас преобразился:
Какая лёгкость!.. Кто я? Шар ребячий?
О нет, я бабочка. Я к солнцу устремился,
От счастья став божественно незрячим.

Но не достигнув, запахом пленённый,
Я сел бездумно на цветок древесный
И пил нектар, духовным счастьем ослеплённый,
Даря его творенью безвозмездно.

Я – солнечная бабочка. Пылаю…
Как раскалённые, сребрятся крылья.
Я чудо света. Со цветка на цвет порхаю
С другими бестелесными святыми.

Как дивно солнце души проникает!
Им напитавшись, свет распространяю —
Восторженность свою… Пусть скучный мир рыдает
От счастья… Жизнь, смотри, как мы пылаем!..

Гореть духовным сердцем так прекрасно!..
Огнь вспыхнул – больше ничего не нужно…
И близ Лузии бабочка блаженно кружит:
Она иль я? Иль это само счастье?