«Тридцать шесть и шесть» – средняя температура тела обычного человека, оптимальная для проходящих в организме биохимических процессов. Температура, повышение которой грозит плохим самочувствием, жаром, галлюцинациями и даже смертью.

«Тридцать шесть и шесть» – это возраст автора, на момент выхода первого официального сборника стихотворений, сборника, в котором собраны произведения за многолетнюю историю творчества, как опубликованного в сети, так и никогда не видевшего свет ранее.

«Триста шестьдесят шесть» – это количество дней високосного года, года публикации сборника, который вы держите в своих руках.

«Триста шестьдесят шесть» – Это точное количество стихотворений, вошедших в данный сборник. Можете пересчитывать, а можете поверить на слово. Никто вас обманывать не собирается…. Или собирается…

* * *

А абонент сегодня снова недоступен.

Он погружён в пучины собственного бреда.

Придумал он себе стандартный график буден.

И быть таким – его пожизненное кредо.

И быть таким – его пожизненная кара,

Его трагедия и, может быть, привычка.

Как будто звёзд ему на этом небе мало,

И всем досталось, но ему не дали лично!

И он озлоблен, хоть и этого не видно,

И он расстроен, но себя не сдал ни разу.

Он иногда, прищурив щёлки глаз ехидно,

Кидает в сторону пристреленную фразу.

Он очень метко подмечает недостатки.

Он очень нервно отвечает на вопросы.

И, как всегда, с его персоны взятки гладки,

Но обсуждают за спиной и смотрят косо.

Не доверяют и в него почти не верят.

Он это знает, и ночами часто дома.

Он запирает на замок входные двери

И выключает звук у трубки телефона!

* * *

Без нас весь этот мир остановился.

Но я опять попался в этот плен в плен —

И утром словно заново родился,

И утром будто снова встал с колен.

И я готов для новых испытаний,

Готов для покорения вершин

Мне скучно жить в период ожиданий,

И нравится, когда я одержим!

* * *

А если всё когда-нибудь закончить,

Сложить мечты, как вещи, в чемодан,

«Прощай!» сказать знакомым и всем прочим,

На карте пальцем ткнуть в одну из стран,

Без жалости купить себе билеты,

Забыв сказать – куда, умчаться прочь.

А после, до сих пор не зная, где ты,

Вдыхать в себя сильней чужую ночь.

Ловить за хвост упрямые, смешные,

Летящие сквозь мир цветные сны,

И душу распахнуть свою пошире,

И вспомнить тех, кто так тебе нужны,

Кто должен быть всегда с тобою рядом,

И кто в твоей душе с тобой сейчас —

В осколках звёзд, которых мириады,

И в отблеске твоих бездонных глаз!

* * *

А давай всё сначала устроится —

Для начала появится дом.

Жизнь, как город, не сразу вся строится,

А возводится с тяжким трудом,

По кирпичикам, долго и с трепетом,

На ещё не застывший раствор.

А ты тут со своим детским лепетом

На серьёзный зовёшь разговор.

Я хочу, чтоб ты просто поверила,

Что нам стоит чуть-чуть подождать.

У меня не посажено дерево,

А тебе ещё сына рожать!

* * *

А на пустых просторах выцветшей души

Едва заметные, покрытые туманом,

Бредут причины что-то в прошлом ворошить,

Копаться в сделанном давно и гадком самом,

Поднять со дна уже давно осевший ил,

Оклеветать и снова мутной сделать воду.

Я долго думал и почти себя простил,

Давно пустил старуху-совесть на свободу.

Она вернётся, что-то скажет про мораль,

Про мой духовный, но давно прогнивший стержень,

Про то, как низко я в чужих глазах упал,

О том, что мир теперь уже не будет прежним.

И заискрится чернью омут в голове.

Пойму, что снова безнадёжно дух мой сломан —

Всему причиной то, что снова в тишине,

Совсем один на целый мир, и снова дома!

* * *

А помнишь – ты когда-то соблазнила?

А помнишь – ты когда-то увела?

Меня своей любовью с толка сбила,

Заставила оставить все дела,

Забросить все заботы в долгий ящик,

Решить, что этот мир не так-то прост.

Представить, будто я – огромный ящер,

Отбросивший на время старый хвост.

А помнишь – ты когда-то не простила,

Не дав мне шанса выяснить, кто прав?

Зачем меня тогда ты соблазнила,

На лучшее надежду в жизни дав?

* * *

А тебе эта ревность совсем не идёт,

Не идёт, как рубашка другого размера.

Не подходит! Фасон и покрой, вроде, тот,

Но скрывает все прелести нежного тела.

Эта ревность, к тому же, немного полнит,

Если каждую ссору заесть шоколадом.

И любой диетолог тебе подтвердит,

Что меня ревновать постоянно не надо.

Да, улыбчив, приветлив, немного смешон,

Чересчур изворотлив и много читаю.

Или мне по глаза нацепить капюшон

И угрюмо скакать от трамвая к трамваю?

Может, мне всех коллег и знакомых побрить,

Чтобы ты ничего не нашла на одежде?

Я устал от твоих постоянных обид

И веду себя так же со всеми, как прежде!

Эта ревность, поверь мне, тебе не к лицу.

Пусть её носят те, кто не хочет покоя.

Раздевайся, сложи и верни её в «ЦУМ»,

А себе присмотри лучше что-то другое!

* * *

А давай ни к чему не стремиться,

А давай никуда не спешить!

Пусть струится, как в кране водица,

Переливная песня души,

Пусть звучат её тихие ноты,

Погружая нас в сказочный сон,

Заполняя все наши пустоты,

Заставляя звучать в унисон!

* * *

А ты нужна была в другое время года,

В тот час, когда я жил уже не по часам.

Я ждал тебя, когда была на это мода,

И вопреки приметам в счастье верил сам,

Я сам кружил метель и вместе с ней кружился,

На окнах имя незаметно выводил.

Я ждал тебя, когда другим ночами снился,

И даже в час, когда под утро уходил.

И в тот момент, когда глотал горячий кофе,

А после в кружке доходил, допив, до дна,

В кофейной гуще увидав знакомый профиль,

Смывал водой его, а смыв – сходил с ума.

Я в реку жизни заходил, не зная брода,

Я за собой таскал своих ошибок грязь.

А ты нужна была в другое время года,

Но появиться умудрилась лишь сейчас!

* * *

А сперва я дела все доделаю,

Все слова позабытые выскажу.

Почему ты сегодня не смелая?

Неужели разгневанным выгляжу?

Ты не бойся – придёт вдохновение,

Нас от мира укроет, как саваном.

А потом соберутся мгновения

Нашей жизни красивые самые.

А потом потеряется прошлое,

Станет в памяти чем-то зачёркнутым.

Счастье – это субстанция сложная,

Но доступная чуточку чокнутым!

* * *

А ты слышала то, что мне сердце сказало,

Сильно сжавшись в груди и слегка оробев?

Перестало стучать, словно нити порвало

До тебя в одиночестве выживший нерв,

Оборвалось, скатилось куда-то до пяток,

Пробуждая невиданный ранее страх,

Оставляя в ладони руки отпечаток

И губы отпечаток на влажных губах.

А ты слышала то, что мне сердце шепнуло

Перед стартом своей неуёмной возни?

От эмоций меня, как от ветра продуло —

До сих пор потихонечку где-то сквозит.

До сих пор мне от этого сна не очнуться,

Не суметь расплести осознания нить.

Я едва понимаю, как к жизни вернуться,

Если сердце меня призывает любить!

* * *

А что написано на наших облаках?

Я почему-то утром плохо их читаю.

А ты, гляжу, уже всё утро на ногах,

О чём-то тихо и смущаясь, шепчешь маю.

А он сердито тает тучей грозовой,

Как будто шутки смысл маю не понятен.

Того гляди обдаст нас тёплою водой.

Хотя таким невеждой тоже нам приятен.

Он наиграется – его утихнет пыл,

Он запихнёт в свою большую сумку тучи.

Я без тебя, наверно, вряд ли счастлив был.

И как же здорово, что я такой везучий!

* * *

А я знал, что от маленькой искры тускнеют заряды.

А я знал, что от крохотной дозы чернеет душа.

На любовных фронтах подносил для орудий снаряды,

Правосудие в битве над прошлой ошибкой верша.

И когда грохнул залп, то остались какие-то люди,

В силуэты слились, превратились в размытый туман.

Расстреляли любовь, не жалея, из сотен орудий,

Воду в яд превратив, а наивную честность в обман.

Зазвенели виски, заглушили звучавшие крики,

Тишина зазвучала пронзительной рваной струной,

И в замедленной жизни прорезались нервные тики,

А потом разогнались, сметая ударной волной.

Вряд ли вспомнить удастся, что дальше со мною случилось.

Я очнулся, заметив, что мы – были больше не мы.

А внутри – грязный пепел. И счастье по венам не лилось,

Погружая меня в послевкусие шедшей войны.

* * *

А за окошком тишина. И только снег

Закрыл проплешины земли своей рукою.

Без нас с тобою заскучал пустой проспект —

Никто не путает следы без нас с тобою.

Никто не смотрит на летящие сквозь свет

В фонарных линиях заснеженные звёзды.

Без нас с тобою на проспекте жизни нет.

А за окошком тишина. И всё не просто!

* * *

Ах, как глупа и едка тишина,

Противна тем, что звуков больше нет.

Она разрушить дни мои должна,

Непоправимый мне оставив вред.

Она должна закончить мой мотив,

Мои слова рассыпать на песок,

И все свои идеи воплотив,

Последней пулей выстрелить в висок.

Она должна на пазлы растрясти

Удары брызг из крана на стекло,

Волной о рифы в море унести,

Наскучить тем, что в прошлом увлекло.

Она должна расплавить каждый вздох,

На «да» и «нет» вопросы расслоить.

И в тот момент, когда почти оглох,

Потоком нот меня насквозь пронзить!

* * *

А этот путник вновь спешит на красный свет.

Его дорога снова устлана туманом.

Наутро станет строчкой в сводках всех газет,

Неистребимым эпизодом, звонким самым.

Он разнесётся вместе с ночью в пух и прах,

Оставив с грязью на асфальте много точек.

Не описать его мотивы в двух словах,

А тратить больше на такое он не хочет.

Его найти никто не сможет днём с огнём.

Он только ночью на пути своём опасном.

Он прожигает жизнь, в которую влюблён,

Опять в тумане, в темноте и свете красном!

* * *

Безымянных шагов мелодичная поступь

Отзывается стуком в моей голове.

Огрызается месяцем серая полночь —

Время суток, которое нравилось мне.

Откусив рьяно время, оставив немного,

Размотав напрямик то, что шло по кольцу,

Строит, шкерясь, мне глазки смешно и убого,

Своей пастью сильнее прижавшись к лицу.

Её злачные выхлопы, тусклые взгляды,

Где меня от толпы нелегко отличать,

Плавят песни Сирен в разноцветные яды,

Заставляя меня навсегда замолчать.

Не моё это, знаете… много абсурда,

Много лишнего пафоса в ликах святых.

Соберу свои вещи, уеду отсюда,

Увезу своё сердце подальше от них.

* * *

Архитекторы собственной гордости,

Музыканты, шалящие с нервами.

Растеряв от любви все условности,

Мы стараемся выглядеть первыми.

От усмешек судьбы мы расстроены

И кичимся победами старыми.

Мы, наверное, все так устроены,

Раз скрываемся за аватарами.

Нацепив на лицо сотни статусов,

Мы скрываемся от одиночества.

Мы похожи на пуганых страусов.

А взаимно влюбляться так хочется!

* * *

Бывало так – хотелось отказаться,

Своё пустое сердце сдать в утиль,

И кем-то, кем я не был, не казаться,

Не думать, что я что-то упустил.

Не думать, что я что-то не доделал

И нынче за свои грехи плачу.

Порой казалось, что безмерно смелый,

Что мне любые цели по плечу.

Хотелось, чтоб характер не ломался,

Чтоб я всегда держался, что есть сил.

Но чаще мне казалось, что я сдался,

Что я невольно руки опустил,

Что сердце вдруг скатилось прямо в пятки

И бьётся там, собой ломая пол.

Бывало так! Но всё же я в порядке,

А значит, я себя переборол!

* * *

В груди часовой механизм разорвался,

И вырвал из нервов запутанный клок.

Один на один сам с собою остался,

По венам пульсирует искрами ток.

До этого таймер исправно работал,

С рождения сердцем в обойме стучал,

Все чувства во мне разгонял до движений,

До мысленной смерти часы отмечал.

Взорвался. Разрушено всё то, что было.

Растерзанный мозг плавит каждый контакт.

Внутри безнадёжно всё напрочь прогнило,

И стука не слышно. Сорвался. Теракт!

* * *

А знаешь, что пора тебе ответить

За твой внутри меня девятый вал,

За брешь пробивший в центре нервной сети

Нейронно-лингвистический удар,

За ставшую незримой неизбежность

Не принятых решений впопыхах,

За прожитую между нами нежность,

Как Феникс возрождённую в стихах!

* * *

А нежность я по каплям соберу,

Стараться буду, чтоб не испарилась,

Чтоб ты, меня увидев поутру,

Сама смогла понять, что ночью снилась.

Чтоб ты сама, не зная почему,

Сумела в эту нежность погрузиться.

А я тебя увижу и пойму,

Что этой ночью снова будешь сниться!

* * *

А рано или поздно мы столкнёмся,

Споткнёмся на обрывках новых фраз.

И сердце под одеждою забьётся,

И искры полетят из наших глаз.

И если даже мы с тобой забудем

О том, что нас друг к другу привело —

Об этом нам с тобой расскажут люди,

Которым в нашем обществе светло!

* * *

В голове идёт знакомое кино

В чёрно-белых, не раскрашенных картинках.

То, что раньше для меня казалось сном,

Оказалось самым дном на половинку.

Ниже некуда, казалось бы, упасть.

Только сердце отчего-то не на месте.

То ли вместе не испытанная страсть,

То ли много оказалось в жизни лести,

То ли снова затянув на венах жгут,

Навалившись весом всем на посох трости,

Понимаешь, что тебя нигде не ждут,

Не приходит, как и раньше, счастье в гости.

То ли просто, ты ему, не отворив,

На замок закрыл обшарпанные двери.

И в душе твоей закончился мотив

Той мелодии, в которую не верят.

В голове идёт знакомое кино —

То ли триллер без конца, а то ли драма.

Не залить обиды старые вином,

Не затянет «Егермейстер» старой раны.

Не заглушит ничего твоих идей,

Не заставит ничего растаять грусти.

В голове кино без слов и без ролей,

Но тебя такое точно не отпустит!

* * *

В ожидании медленно тают

Уходящего дня огоньки.

Часто времени нам не хватает,

Чтоб друг друга внезапно найти,

Чтоб в симфонии мира нетленной

С кем-то близким войти в резонанс,

Чтоб на карте огромной вселенной

Чьи-то руки нащупали нас,

Прикоснулись статической искрой,

Поддержали затухший огонь.

Мы шагаем по линиям жизни,

Измеряем шагами ладонь.

Мы прощаемся с каждой минутой,

Прогоревшей и сложенной в час.

Мы мечтаем быть нужным кому-то.

Мы хотим, чтобы верили в нас!

* * *

Ветер раздувает в сердце пламя.

Если мы ещё не заболели.

Старый снег когда-нибудь растает,

На душевных струнах блюз сыграет,

А взамен даст снежные метели.

Потеряет в звёздах часть иллюзий,

Разыграется в снежинках-точках.

И на тормозах ветра спуская,

Шёпот листьев в недрах зарождая,

Линии по пальцам прочитаешь,

А мечты – по первым буквам в строчках!

* * *

В темноте скрипят настенные часы,

Отнимая каждый миг прошедшей ночи.

Я спрошу тебя: «Чего ты в жизни хочешь?»

«Ничего!» – Ответишь мне устало ты.

«Ничего!» – Вот что осталось от семьи.

Может, год прошедший станет нам не нужным.

У меня работа. Ты – готовишь ужин.

Так бессмысленно проходят наши дни.

Так бессмысленно идём куда-то вдаль,

Перемалываем жизни в кофемолке.

Ты – в халате, я – в потасканной футболке.

И летит куда-то в бездну календарь.

И летим, не видя взлётной полосы,

В книгах жизни не читая мелкий почерк.

Проживая, как умеют, дни и ночи,

В темноте скрипят настенные часы!

* * *

«Возьми меня, я вся горю!» —

Сказала я ему, сгорая.

Он взял меня, сильнее сжал,

Со мной флиртуя и играя.

Но был любви не долог век.

Он мной попользовался, кинул.

И я зачахла от того,

Что он любовь мою отринул.

Он очень часто был с другой.

Топтать любовь – его привычка.

Ведь он – мужчина, он такой.

А я, поверьте, просто спичка!

* * *

В этом мире, раскрашенном в серый,

От себя уходя безвозвратно,

Навсегда растеряв чувство меры,

Можно выискать яркие пятна —

Островки не заляпанных бытом

Слов, раскрашенных радужным цветом,

Не процеженных кем-то сквозь сито,

Не разбросанных по миру ветром.

Окунуться в них полностью телом,

Насладиться их чудною силой,

Ощутить, как внутри загорело

То, что, кажется, в прошлом остыло,

Что казалось безжизненно мёртвым,

Неподъёмным, отравленным ртутью.

Став однажды из памяти стёртым —

Тем, кто может дышать полной грудью.

Отряхнуться, забыть, что болело.

Осознать, как бывает приятно,

Если мир, перекрашенный в серый,

Превращается в яркие пятна!

* * *

А ты знаешь, что неведомы преграды

Тем, кого ещё с рождения связали?

И когда-нибудь с тобой мы будем рядом

В перекрестиях воздушной магистрали.

И когда-нибудь мы схватимся за руки

И не сможем друг от друга отцепиться.

А ты знаешь, что неведомы разлуки

Тем, кому любовь когда-нибудь приснится?

* * *

Вечно времени нет. Наше время – всего лишь иллюзия.

Мы бежим в никуда, переходим на медленный шаг.

Ни друзей, ни подруг. От несбывшихся мыслей – контузия

И безликое чувство о том, что должно быть не так.

Как должно всё идти, мы и сами, наверно, не ведаем,

Мы второе дыхание, словно пришествие ждём.

Не за чем-то желанным, а просто по глупости бегаем,

Промокая до нитки от слёз, как под сильным дождём.

Не за чем-то любимым, а так, чтобы просто набегаться,

Чтобы время занять, расписать жизнь свою по часам.

Без перил и крутая до неба карьерная лестница,

И желания наши уходят, как водится, в «спам».

Кто посмел и рискнул, тот обычно скользит и срывается.

Осторожность не к месту и всем аккуратным вредит.

Вечно времени нет. Нам ещё до конца жизни маяться,

Делать ставки на то, что однажды один победит!

* * *

А утром будут новые соблазны.

Укутавшись в уютный тёплый плед,

Я буду вспоминать о том, как разный

В моей судьбе горел от женщин свет,

О том, как мне встречались стоп-сигналы,

О том, как я был часто не у дел.

А ты, смеясь, твердила мне, что знала,

Как я всю жизнь к тебе одной летел!

* * *

Вот тебе! Посмотри! Это свежий рентгеновский снимок.

Ну и где, мне скажи, на пятне расположена ты?

Это – сердце, а в нём нет на лик твой похожих картинок,

И куда подевались о будущем нашем мечты?

Будто Роршаха тест – только я в нём увидел иное:

Словно полосы вниз эти рёбра идут чередой,

И симметрия есть, но сутулый немного, не скрою.

А всему образ жизни сидячий на стуле виной.

Вот моя голова. Это – череп! Немного противно!

(Я и сам испугался бы, если увидел в ночи)

Но и в нём никаких этих странных желаний не видно,

Лишь глазницы пустые, и зуб как-то криво торчит.

И какие ещё должен я предоставить улики,

Что ты мне безразлична, что я не тобой одержим?

Я выписывал справки, цитировал фразы из книги,

Я маршруты менял и менял свой привычный режим!

Может, хватит уже? Ты давно перегнула все палки!

Я поклялся уже всем таким, чем бы мог дорожить!

А тебе всё равно – слепо веришь какой-то гадалке,

Подсказавшей, что мне без тебя эту жизнь не прожить!

* * *

Трепетно, медленно, еле дыша,

Вдох задержав на минуты,

Сквозь расстояния к солнцу спеша,

Каждый слой ветра распутав,

Листья разгладив, дрожа и боясь,

Но не сдаваясь без боя,

В мыслях моих, как цветок, родилось

Что-то, как сердце большое!

* * *

Вот только мне доказывать не надо,

Не стоит жизни правильной учить.

И лоб разбит, и грабли где-то рядом,

И скорая дежурит, и врачи.

А, может быть, я просто – невменяем.

Ошибок прошлых мне неведом груз.

На все твои советы: «Плавал – знаю!»

А после, как всегда, опять конфуз.

Ну, вреден, что поделать. Так воспитан.

Тяжёлый случай. Знаю. Не впервой.

Вросло моё упрямство монолитом,

Впечаталось в характер скверный мой.

И я с любой задачей справлюсь – знаю.

По-своему решу любой вопрос.

А если где-то в жизни заплутаю,

Найду дорогу в ярком блеске звёзд!

* * *

Вот представьте себе – эти два человека

Никогда не сойдутся, нарушив свой быт,

Никогда не возьмут в горсть блестящего снега,

Никогда не рискнут им в других запустить,

Никогда не взорвутся безудержным смехом

Просто так, от того, что им так веселей,

И не будут грустить, если кто-то уехал,

Молча глядя из окон в период дождей.

Никогда не понять им, как можно всё бросить,

Взять билет в никуда и уехать ни с чем.

Их по этой земле одиночество носит,

А в их взгляде – клубок нерешённых проблем.

* * *

Время рушит воздушные замки,

Затянув на все гайки рубцы.

Сердце давится в транспортной давке,

Обрезая у мыслей торцы.

В это время не хочется верить.

В это время не хочется ждать.

Скорый поезд, везущий нам счастье,

На кольце замер в пробке опять.

Не приехать ему к нашей встрече,

Не втереться в доверие к нам.

Только хочется, чтобы без трещин

Сердце билось о грудь пополам.

Просто струны в минорных аккордах

С переливами боли души.

Чтобы кровь застывала в аортах,

Чтобы резкий звук страхи глушил,

Чтобы не было крика и звона,

Чтобы не было той тишины,

Что согласно суровым законам

Утром выбелит прошлые сны.

Я не помню их. Я безнадёжен.

В суете, словно я – идиот,

Строю в воздухе замки из пепла.

Ничего! Это скоро пройдёт!

* * *

Вроде всегда вечерами бывает

Время, когда ждёшь каких-то чудес.

Медленно в воздухе запахи тают,

Звёзды, небесную ткань разрывая,

Дарят всем тем, кто захочет, свой блеск.

Вроде писал эти строчки недавно,

И всё равно я найду, что сказать.

И почему-то мне кажется странным,

Что мозг окутав каким-то туманом,

Медленно мне застилает глаза.

Просто чего-то хочу, сам не зная,

Что принесёт мне желание жить.

Звёзды небесную ткань разрывают,

Я целый вечер о чём-то мечтаю.

Только о чём, сам не знаю. Скажи,

Правда ли то, что мне кажется вечно?

Что в подсознании скрыто моём?

И почему я так жду нашей встречи?

И почему рад, что ты в этот вечер

Вместе со мной говоришь обо всём?

12 След.

36,6. Современная поэзия

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

С этой книгой читают