Заметки о войне за независимость Израиля

Глава 1. Игра в шахматы при определенной самостоятельности фигур

Есть те, кто нажимает на спусковой крючок, и те, кто дергают за ниточки

Рене Невиль^[1].

Состав участников ближневосточной шахматной партии:

– Великобритания, играющая привычную партию управления колониями;

– Франция, не надеющаяся выиграть, но твердо рассчитывающая испортить игру Великобритании;

– США, основная игра которых называлась «Выборы Президента США», ближневосточная шахматная партия рассматривалась как дополнительный фактор той, основной игры;

– Ирак, Сирия, Ливан, Трансиордания, Египет и Палестина, назначенные пешками в игре.

– Многочисленные шпионы и авантюристы, часто путающие на какую страну они работают, подталкивающие «пешки» с клетки на клетку.

Призовой фонд – привилегированное положение в нефтеносном районе.

И в центре этой политического игры – борьба евреев за свой национальный дом в Палестине.

Игровое поле или арабское сотрудничество

В израильской истории Война за независимость занимает особое место. К сожалению, войны не заканчивается, пока не решены проблемы. Потому и эта война до сих пор не закончилась, она меняет формы и методы, какие-то участники выбывают, и тут же появляются новые. Об этой войне написано много исследований, сказано много слов, но вопросов без ответов осталось еще немало.

В 1947 году ишув^[2] атаковали нерегулярные арабские военные формирования, а сразу после провозглашения независимости 14 мая 1948 года в войну вступили регулярные армии одновременно пяти государств – Египта, Трансиордании, Сирии, Ливана и Ирака. В войне так же участвовали, Саудовская Аравия, Судан и Йемен.

Для любой совместной акции обязательно нужен единый руководящий орган, координирующий военные действия. Что это за орган – не ясно. На это место есть всего два кандидата – Арабская лига и Великобритания. Есть и еще вариант – Великобритания, действующая через «Лигу»

В июне 1946 года в сирийском Блудане, горном курорте в 60 км к северо-востоку от Дамаска, в импозантном «Гранд-отеле» проходила четвертая сессия «Лиги». Эта сессия должна была определить отношение арабских государств к западным державам, подход к палестинской проблеме и решить, какая помощь может быть оказана палестинцам.

Речей было много. Говорили о том, что необходимо сделать бойкот Израиля частью «символа веры арабских народов», о том, что «бойкот сионистских товаров и продукции» должен охватить все арабские страны, о том, что необходимо принять законодательство, которое сделало бы продажу земли сионистам преступлением, о создании Высшей арабской исполнительной власти Палестины для объединения различных палестинских группировок против сионистов…

Все это требует денег, а платить не хотелось никому. Бо́льшее понимание находили малобюджетные идеи, в частности то, что арабские страны как бы не смогут помешать арабским добровольцам, желающим поддержать арабов Палестины деньгами, оружием и личным участием в вооруженной борьбе. Но решения о создании какого-то общего штаба или какого-либо координирующего органа – его не было.

Когда в товарищах согласья нет…

Король Трансиордании Абдалла никакого доверия у соседей арабов не вызывал, никто не хотел отдавать свои войска под команду чужого, вполне возможно нелояльного штаба… А король Саудовской Аравии Абдаллу просто ненавидел. Угоден он был только Великобритании.

Опасения арабов были обоснованными. У Абдаллы, в отличие от региональных арабских соседей, имелся хорошо подготовленный «Арабский легион». Руководили им британские офицеры, благодаря английскому финансированию, он был неплохо вооружен. В его состав входили свыше 6000 солдат (4 бригады и 7 отдельных полков), да еще пограничная служба, насчитывающая около 3000 солдат. С 1939 года Арабский легион возглавлял генерал Джон Баггот Глабб, арабы его звали Глабб-паша. Он смог превратить «Легион» в лучшую арабскую армию на тот момент.

Англичане не зря тратили на него деньги, управление «Легионом» только английскими офицерами служило надежной гарантией лояльности короля Абдаллы, но не только – этот «Легион» в 1941 г. оперативно подавил антианглийское восстание Рашида Али в Ираке. Когда вмешался «Легион», восставшим арабским националистами настало время «считать раны, товарищей считать». Недосчитались очень многих – генерал Глабб не был сентиментален.

Последствия быстрого подавления беспорядков были стандартными. Сразу после падения Рашида Али и его «Национального правительства обороны» необходимо было найти виновного в поражении восстания. Его нашли легко, как известно – виновного назначают. Тогда и назначили евреев «пятой колонной», помогавшей англичанам. Начался еврейский погром, сегодня известный как «Farhud». Еврейский квартал был разгромлен, около 180 евреев было убито и около 1000 получили ранения, разрушено 900 еврейских домов. После этого иракские власти решили, что евреям преподали достаточный урок, и быстро навели порядок. Боевые патроны бывают очень убедительны. К наведению порядка Джон Глабб отношения не имел, погром интересам Великобритании не угрожал.

После разгрома Рашида Али арабы еще больше уверились, что у них есть достаточные основания опасаться короля Абдаллы.

Как бы то ни было, скоординированное нападение на Израиль состоялось. В таком случае предположение о наличии какого-то кукловода становится вполне обоснованным.

Что представляли собой армии Египта и Сирии?

Это были вооруженные люди, одетые в форму и в общем-то готовые защищать режим, подавляя всякое неизбежное на Востоке желание любого активного политика устроить государственный переворот. Если нужно, генералы и полковники это сами сделают. Египет разве что отличался большими человеческими ресурсами, погибших на войне можно было достаточно долго заменять следующим пушечным мясом.

Для полицейских функций эти военные подходили хорошо, а вот воевать на каком-то удалении от своего государства – не очень, у них не было опыта. Кроме того, в случае поражения вернувшиеся домой военные обвинят в нем своих королей, но только не себя, и быстренько устроят военный переворот, что, собственно, и было сделано.

– Понимали ли это арабские руководители?

– Вполне.

– Готовы они были рисковать своими тронами и самой жизнью ради палестинских арабов?

– Вряд ли.

А раз так, то должна быть достаточно серьезная и скрытая причина причины участия их армий в Войне за независимость. В чем она?

Экскурс в историю

Причины, как всегда, в днях прошедших. Первая мировая война показала, что нефть в ближайшем будущем станет одним из важнейших ресурсов в военных действиях. Танки, самолеты, флот, все они бесполезны без нефти. Ну и, само собой, без транспортных средств, так же потребляющих горючее, не перебросишь войска, не обеспечишь армии необходимое снабжение. Углем было не обойтись. Нужна была ближневосточная нефть.

Английская партия (в Месопотамии)

Незадолго до войны, в 1908 году, Англо-персидская нефтяная компания, сегодня она называется British Petroleum, в горах северо-западной Персии в Масджид-и-Сулейман нашла нефтяное месторождение.

Первая мировая война длилась и длилась, никак не закачивалась, потому нехватка нефти все более пугала английских штабных планировщиков. Сэр Морис Хэнки, секретарь британского военного кабинета, написал министру иностранных дел сэру Артуру Бальфуру о том, что нефть приобрела жизненно важное значение для Великобритании, и что запасы нефти в Месопотамии будет иметь решающее значение в будущем:

«Контроль этих поставок нефти становится главной целью войны».

В августе 1918 года лорд Бальфур развил эту максиму и заявил премьер-министрам британских доминионов, что Британия должна быть патроном Месопотамии, чтобы обеспечить ключевой ресурс, которого не хватает Британской империи:

«Меня не волнует, как мы будем контролировать нефть, но мне совершенно ясно, это все, что важно для нас, нефть должна быть доступна».

Между Антантой и Турцией на тот момент действовало «Мудросское перемирие». Оно было подписано в греческом порту Мудросс на борту линкора «Агамемнон». Со стороны Антанты его подписал британский адмирал Сомерсет Гоф-Кальторпом. Согласовывать это перемирие с остальными членами Антанты он позабыл, да и зачем баловать Францию?

Но нефть, это святое!

И потому британские войска тут же, всего через несколько дней после подписания перемирия, нарушили его и форсированным броском на север захватили ключевой город нефтеносного района – Мосул. Так Великобритания переиграла французов, поставив их перед свершившимся фактом своего военного контроля в нефтеносной зоне Северной Месопотамии.

Французы были в ярости. Во время Версальской мирной конференции, премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж и его французский коллега Жорж Клемансо едва не подрались из-за этого. Президент США Вудро Вильсон вмешался и с трудом разнял их.

В некоторой степени страсти утихли, когда в соглашении Сан-Ремо 1920 года, в обмен на признание британского контроля над Ираком, Франция получила долю в турецкой нефтяной компании, ранее принадлежавшей Германии.

Но это урегулирование не учитывало интересы еще одного серьезного игрока – США. Американские нефтяные компании были в ярости, англо-французское соглашение ничего не оставило для них!

Конечно, в США и своих разведанных месторождений нефти было достаточно, но таких, практически безналоговых зон, не было. А это делало легко извлекаемую ближневосточную нефть очень желанной добычей.

И тогда, с конца 1920-х годов, в американской прессе начали звучать призывы денонсировать англо-французское соглашение, как проявление «старомодного империализма», а молодой юрисконсульт Госдепа Аллен Даллес составил меморандум, настаивая на том, что концессионное соглашение с расчлененной Османской империей юридически недействительно и не будет признаваться Соединенными Штатами.

В октябре 1927 года британская нефтеразведка вблизи Киркука на севере Ирака нашла новое месторождение со значительными запасами нефти. Для спокойной эксплуатации пришлось как-то договариваться. В июле 1928 года было достигнуто соглашение, известное как "Соглашение Red Line"^[3].

Американцы и французы получили несколько менее четверти акций каждый и соглашение о совместной разработке месторождений во многих других странах Ближнего Востока, входящих в регион, отмеченный на карте переговорщиков красной линией. Британия же получила практически все месторождения Ирака.

Американская партия (В Саудовской Аравии)

Великая Депрессия добралась и до Ближнего Востока. Закончилось благословенное время, когда основным источником дохода для правителей Хиджаза были сборы, уплачиваемые паломниками на их пути в Мекку и Медину. Депрессия снизила количество паломников со 100 000 до 40 000 и ниже. Срочно потребовались альтернативные источники дохода. Это заставило Абдул-Азиза Аль Сауда, будущего короля Саудовской Аравии серьезно отнестись к поиску нефти.

В 1922 году к нему обратился горный инженер из Новой Зеландии. Он представился, как майор Фрэнк Холмс. Звание майора он получил в Первой мировой войне, участвовал, к примеру, в Галлиполийской операции. Как горный инженер, он был уверен, что Саудовская Аравия – перспективный нефтеносный регион.

Британским чиновникам, чтобы как-то объяснить свою активность в регионе, он рассказывал, что является страстным энтомологом и ищет очень редкую бабочку – «Черный Адмирал». Он увлеченно говорил о ее особенностях, о размахе крыльев, доходящих до 6 сантиметров, но это мало помогало. Его слушали, кивали и не верили. Британский верховный комиссар, сэр Перси Кокс, убеждал Аль Сауда не подписывать Холмсу никаких бумаг, но в 1923 году Британия прекратила финансовую поддержку Аль Сауда, и тот счел себя свободным от британского контроля. В итоге, в 1923 году, король подписал секретное концессионное соглашение с Холмсом, позволяющее ему искать нефть в восточной части Саудовской Аравии. Впоследствии арабы назовут Холмса «Abu Naft» (отец нефти).

Холмсу нужна была нефтяная компания, заинтересованная в его проекте и обладающая достаточными ресурсами. Он нашел её в США. Это была калифорнийская компания Standard Oil (SoCal). Сегодня она называется Chevron Corporation.

И вот тут на сцене появляется первый в этой шахматной партии «рыцарь плаща и кинжала».

Гарри Сент-Джон Бриджер Филби, также известный как Джек Филби или Шейх Абдулла, был британским агентом, арабистом, консультантом, исследователем, писателем и офицером разведки Министерства колоний Великобритании. Он принял ислам в 1930 году, стал советником Аль Сауда, призывая его стать королем всей Аравии, то есть выгнать из Хиджза проанглийского короля Абдаллу, а когда нефть была обнаружена, помогал ему вести переговоры с Великобританией и Соединенными Штатами. То есть, будучи офицером английской разведки, он работал против англичан на американцев.

Его наставником в тончайшим искусстве шпионажа была уникальная женщина Гертруда Белл. Она свободно говорила на арабском, персидском, французском и немецком языках, неплохо знала итальянский и турецкий. Как офицер британской разведки, она была единственной женщиной, оказывавшей значительное влияние на формирование британской политики на Ближнем Востоке. Кроме того, она имела доступ к женам лидеров арабских племен, что давало ей совершенно исключительные разведывательные перспективы. Арабские мужчины просто не замечают женщин, воспринимая их, как деталь интерьера, а между тем те умеют слышать и жаждут почесать языки о своих суровых мужчинах.

Джек Филби был ее способным учеником, но считать его удачей госпожи Белл нельзя. И единственный сын Джека, Ким Филби, в начале июня 1934 года был завербован советским разведчиком-нелегалом Арнольдом Дейчем. Затем Ким начал службу в разведке Великобритании (МИ-6). Только за время Великой Отечественной войны передал в Москву 914 документов. Похоже, склонность работать против своей страны у Филби передавалась по наследству. Но это будет позже, а пока Джек Филби продолжил активно действовать против британских интересов.

Он стал главным советником Аль Сауда в борьбе с Британской империей, хотя, как английский резидент, вроде должен был поддерживать проанглийских хашимитов.

В конечном счете, деятельность Джека Филби подорвала британское влияние в Саудовской Аравии и привела к заключению политического союза между США и династии Аль Сауда.

О том, что в 1932 году в Джидде Холмс вел секретные переговоры о новой нефтяной концессии с участием SoCal и IPC (Independent Petroleum Company), советник Аль Сауда, Джек Филби узнал сразу. Он пытался сорвать переговоры, объявил Холмсу, что тот является персоной нон-грата в Джидде… Но Холмс не испугался, он был упорным парнем. Концессия аль-Хаса досталась компании SoCal, та объединила свои силы с Texas Oil Company и в марте 1938 г. начала добычу нефти в районе города Даммам. Потом пошли дальше и создали в 1944 году Aramco (Arabian American Oil Company).

В 1933 году SoCal приняла Филби в качестве платного консультанта. Он приложил все силы и помог им заключить 60-летний контракт с Саудовской Аравией, получить эксклюзивную концессию на разведку и добычу нефти в аль-Хаса у побережья Персидского залива.

И потекли нефтедоллары.

Илл. 1. Гарри Сент-Джон Бриджер Филби (1885–1960) в арабских одеждах.

Филби работал профессионально. Его истинная роль, скорее всего, для английской разведки была не ясна. Так, например, когда в 1937 году началась гражданская война в Испании, Филби организовал для своего сына, Кима Филби командировку в качестве военного корреспондента The Times в Испанию, что в случае подозрений в нелояльности было бы невозможно.

«Американскую партию» Госдепартамент США выиграл и назвал свои контракты по саудовской нефти:

«Одной из самых больших материальных премий в мировой истории»

Плодотворная английская дебютная идея «Великая Сирия»

Боевые действия на линии соприкосновения войск – только часть «Большой Войны». Дипломаты и разведки воюют не меньше, в том числе и очень далеко от линии фронта. Особенно напряженно такая война велась на Ближнем Востоке.

Весной 1941 года у Англии были трудные времена. «Лис пустыни» Эдвин Роммель рвался к Египту, его Африканский корпус захватил ряд важных в стратегическом отношении городов, а затем устремился к Нилу. Англичане отступали с такой скоростью, что немецкие передовые моторизованные подразделения не успевали их преследовать, речь об организованном сопротивлении даже не шла.

И именно тогда, 1 апреля Рашид Али аль-Гайлани совершил государственный переворот в Ираке. Вместе с четырьмя высшими офицерами Ирака, известными, как «Золотой квадрат», захватил власть и провозгласил себя начальником «национального правительства обороны» и немедленно приступил к аресту многих пробританских граждан и политических деятелей.

Это было совсем некстати. Ирак был одним из основных поставщиков нефти, и, кроме того, представлял из себя важнейший коридор между британскими силами в Египте и Индии. Генерал Глабб разобрался с «Золотым квадратом» и арабскими националистами быстро и радикально, но не мог же он своими силами контролировать всех радикалов Ближнего Востока. Требовалось иное решение.

Была нужна достаточно сильная приманка для арабов, способная обеспечить их сотрудничество с Великобританией. Такой приманкой министр иностранных дел Энтони Иден считал «Арабскую лигу». Британские агенты влияния стали подталкивать арабские страны к активизации «Лиги» под знаменем «Панарабизма», рассчитывая поставить ее под свой контроль. Это удалось, но лишь частично. Пробританскую политику в регионе поддерживали Ирак и Трансиордания, а Египет и Саудовская Аравия поддерживали США.

Бригадный генерал Клейтон тоже любил и умел играть…

Деятельность агентов влияния не любит рекламы, но постепенно туман рассеивается и многое становится явным. Важнейшим агентом влияния на Ближнем Востоке был бригадный генерал Клейтон. За время его почти тридцатилетней службы он близко познакомился со всеми арабскими лидерами. Во время и после войны, он пил кофе на своем привычном месте – террасе отеля Шеферд в Каире, где встречался с потоком местных и иностранных высокопоставленных лиц, прибывающих в город. Мимо него было сложно проскочить незамеченным, он знал практически всех, кто того стоил.

Британские чиновники на Ближнем Востоке прекрасно понимали, что для проведения эффективной политики в арабском мире связи имеют важнейшее значение, и Клейтон умело осуществлял «личную политику», основанную близких отношениях с арабскими лидерами. Как разведчик с большим опытом тайных операций и дипломат с глубоким знанием межарабских политических реалий, он стремился формировать ход игры в английской ближневосточной политике.

Лучшего специалиста британцам было не найти, «Лигу арабских государств» (далее ЛАГ) можно с полным основанием назвать его детищем. Клейтон поддерживал тесные дружеские связи с Абд аль-Рахман аль-Аззамом, генеральным секретарем ЛАГ, что позволяло ему влиять на её деятельность, в том числе и в Палестинском вопросе.

Многие арабские интеллектуалы считали, что англичане на самом деле не хотят создания реальной Лиги, как пути к арабскому единству, и планируют использовать ЛАГ, исключительно для своих целей. Каких?

Великобритания рассчитывала, что, поддержав идею Лиги арабских государств, можно заполучить арабов, как союзников в войне против Германии. Но мало, мало, нужно им что-то еще!

И тогда появляется проект «Великая Сирия». Англичане пообещали помочь арабам создать единое арабское королевство под управлением лояльной им Хашимитской династии в составе азиатской части арабского мира. Не всей, конечно. В состав «Великой Сирии» предполагалось включить Ирак, Кувейт, Сирию, Ливан, Палестину и Иорданию. Мыслилось это новое арабское государство, как нечто заманчивое и притягательное. На бумаге все выглядело великолепно.

Красивый проект, вот только мелочи мешают.

Этими мелочами признавались: Франция, имевшая мандат на управление Ливаном и Сирией и рассчитывающая после войны восстановить свои позиции в Леванте, и США, которых вряд ли устроило бы резкое усиление Англии в ущерб интересам США в таком нефтеинтересном регионе.

Ишув вообще не предполагалось брать в расчет. Евреи на британский взгляд слишком серьезно воспринимали «Декларацию Бальфура» и категорически не соглашались на роль национального меньшинства под управлением арабов.

Англичане легко нашли решение, они мыслили стандартно – усилим войсковую группировку в Палестине Шестой воздушно-десантной дивизией, а ВМФ перехватит евреев, стремящихся в Палестину. Но они не учли того, что хорошо работающее в Индии для евреев не подходило.

С пешками, арабскими государствами, предполагалось сыграть втемную, а потом поставить их перед фактом, так сказать, на местности.

А пешки считали себя фигурами и думали, нужна ли им была эта проанглийская хашимитская династия с потерей только что полученной независимости?

Англичане имели огромный опыт управления колониями и упорно считали, что такие вопросы решали раньше, решат и сейчас. То, что не решается силой, решится большей силой.

В октябре-ноябре 1942 года в сражении при Эль-Аламейне британские войска разгромили североафриканскую итало-немецкую группировку Роммеля, опасность немецкого вторжения для Ближнего Востока отпала. Для чего эта игра в «Великую Сирию»?

– Это никому не известно и никого не касается, – ответил он.

– Ну да, неизвестно, – послышался все тот же дрянной голос из кабинета, – подумаешь, бином Ньютона!

М. Булгаков. «Мастер и Маргарита»

Действительно, не бином Ньютона. Война заканчивается, но ведь значение нефти только возрастает. А еще нужна нефтяная труба через Сирию в Средиземное море.

А ее еще и охранять нужно. Значит, нужна власть, лояльная Англии, да и вообще, много чего нужно…

Илл 2. Проект «Великая Сирия»

Из Второй мировой войны Англия вышла обескровленной, ей многое стало не по карману. Но в Палестине продолжает находиться мощная группировка английских войск. Туда же была дополнительно переброшена 6-я воздушно-десантная дивизия. Черчилль, уже не имевший реальной власти, в парламентских дебатах 31 января 1947 говорил, об этом:

… происходящее в Палестине – огромный вред во всех отношениях. Там, на огромной скорости расходуются с трудом заработанные деньги при тяжелейшем весе налогообложения здесь. В Палестине находятся, по меньшей мере, 100 000 человек, которые должны были бы работать для подъема нашей промышленности. Что они там делают? 100 000 британских войск! Сколько это стоит? Около £30 – £40 млн в год. Сколько еще они остаться там? И для чего? Правительство утверждает, что мы должны оставаться там, потому что эвакуировались из Египта, и нам необходимо стратегический плацдарм для охраны канала, но тогда давайте оставаться в зоне канала и не будем заниматься стратегическими аспектами Палестины. Тогда нам сообщают другую версию, что мы там из-за возможной страшной ссоры между евреями и арабами за землю. Я думаю, что это для нас слишком тяжелое бремя стоимостью £30 млн. в год и нахождения 100 000 человек вдали от своих домов.

На самом ли деле Черчилль не знал ответа на вопросы, или наоборот, очень хорошо знал, сказать сложно. «Тонкую игру» в Палестине вел глава МИДа Великобритании Эрнест Бевин. О нем говорили, что трудно было представить его на любой работе в МИДе, за исключением, возможно, старого и свирепого лифтера. И он думал, что у него все получится в роли Премьер-министра?