Жить за двоих

Посвящаю брату Юрию

© Владимир Виджай, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Осень, 1985

Она принадлежала к тому типу женщин, который так нравится мужчинам: эффектная, стройная, полногрудая блондинка. Прекрасно зная о том неотразимом впечатлении, которое она производит на мужскую половину, и пользуясь этим, она чувствовала себя всегда уверенно и мужчин выбирала сама. Особую опасность представлял её ум. Острая на язык, от подруг получила она кличку «Бритва». Начитанная, хорошо владеющая речью, она сразу становилась хозяйкой положения, и слабые мужчины быстро отказывались от попыток завоевать её.

В этот вечер она была в ударе. Её коллега по работе по случаю своего дня рождения воспользовалась связями и устроила шикарный девичник в престижном баре в центре столицы, закрытом для обычных посетителей. «Девочки», старшей из которых перевалило за пятьдесят, веселились от души, пользуясь редким случаем отдохнуть от домашних забот. Она так и сыпала анекдотами, вспоминала смешные казусы, которых бывает немало в работе переводчика. Женщины хохотали до слёз. Все пили французское шампанское.

Москва как будто встрепенулась после долгого сна и начала прихорашиваться, стремясь всё больше и больше походить на европейскую столицу. Перемены витали в воздухе, и слово «перестройка» вселяло надежду на то, что наконец и в нашей многострадальной стране люди заживут не хуже, чем на Западе.

Сегодня была среда. По средам он часто после офиса заезжал в свой любимый клуб пропустить в одиночестве стаканчик-другой виски – как правило, в середине рабочей недели в клубном баре и ресторане было немноголюдно. В лифте он поднялся на третий этаж, где находился бар. Его ждали: бармен на входе поприветствовал уважаемого члена клуба с подобострастной улыбкой и сразу же поспешил к тому месту у стойки, где обычно сидел его посетитель. Вопросы были излишни: бармен точно знал привычки, вкусы и предпочтения своих постоянных клиентов.

Она сидела к входу боком, но, услышав, как бармен здоровается с новым посетителем, повернулась и уже не могла отвести взгляда. Она украдкой наблюдала за ним и, даже перебрасываясь шутками с подружками, старалась не выпускать его из поля зрения. Внешне он резко отличался от всех тех, с кем она когда-либо была знакома. Особенная манера держать себя, особая стать. Элегантный костюм подчёркивал его аристократизм, а бабочка, повязанная вместо галстука, смотрелась на нём удивительно гармонично. «Какой он естественный», – подумала она.

Компания заказала очередную бутылку шампанского. Откупорив бутылку и разлив шампанское по бокалам, бармен собрался уходить, когда она, как бы невзначай, спросила его:

– Кто этот иностранец?

– Думаю, он из наших – слишком правильно он говорит по-русски, даже наши немногие так умеют. Не считая вас, конечно, – не удержался от галантного комплимента бармен.

В баре были только он и её компания. Он ей очень понравился. Она переживала, что он как будто не замечает её, яркую шикарную блондинку, перед которой не мог устоять ни один мужчина.

Закончив «разминку» в баре, весёлая компания засобиралась в ресторан, чтобы поужинать. Она зашла в дамскую комнату. Поправляя макияж, она увидела в зеркале отражение своего лица, вдруг показавшегося ей незнакомым. Что с ней? Бледная, глаза лихорадочно блестят, внутри всё дрожит… Нет, такого не может быть, она давно уже вышла из того нежного возраста, когда верят в любовь с первого взгляда! Но незнакомец из бара её как будто зацепил, да так, что по сердцу царапнуло. Ну не могла она просто так развернуться и уйти! Решение пришло невзапно.

Она подошла к нему так, как подошла бы к своему старому знакомому:

– Что пьёте, «Чивас Ригал»?

– Не совсем. Это «Роял Салют».

– Я о таком и не слышала.

– Существует много вещей, о которых мы не слышали…

Она обратила внимание, что он сказал «мы», а не «вы». Возможно, в другой ситуации она не заметила бы такой мелочи, но сейчас для неё это прозвучало многообещающе.

– Меня зовут Алла.

– Спасибо, не каждый вечер ко мне сами подходят такие очаровательные блондинки. Друзья называют меня Серж.

– Вы не хотите угостить меня, Серж?

– Я – с удовольствием, но что скажут ваши подруги?

– Они поймут и простят меня. Со мной такое тоже не каждый вечер случается.

– Тогда ещё один «Роял Салют», вдвоём лучше пьётся…

Они ехали на машине по ночной набережной Москвы-реки. Серж вспоминал, что нечто подобное с ним случалось только в студенческие годы. Как это было давно! Он нравился девчонкам и, когда бывал в ресторанах со своим старшим братом Александром, часто получал от девочек записки с просьбой пригласить их на танец – добрая старая, но, к сожалению, забытая традиция. Конечно, Сержу льстило повышенное женское внимание, но больше всего это приводило в неподдельное восхищение его старшего брата. Серж без ложного кокетства признавал, что с успехом может сражаться на «женской ниве», хотя чаще ему приходилось самому добиваться любви женщин. Так что сегодняшний случай был особенный.

Ехали молча. Серж думал о негаданном знакомстве и удивлялся. Алла как будто прочитала его мысли:

– Ты, наверное, сейчас думаешь, кого же ты «подцепил»? Если у тебя есть какие-либо сомнения, отвези меня домой, – я живу на Кутузовском.

– Неужели ты подошла ко мне, бросив своих подруг, чтобы теперь говорить такие глупости?

– Мне почему-то кажется, что ты принял меня не за ту женщину…

– На ту женщину ты совсем не похожа. Ты похожа на женщину, – Серж слегка притормозил машину и продолжал, – которая мне нравится. Да, мы поедем домой, но ко мне.

– Кажется, у тебя кончается бензин, – заметила Алла.

Они заехали на заправочную станцию. Очереди за бензином уже исчезли, но сами заправки ещё были далеки от тех, к которым Серж привык за границей. Сквозь опущенное стекло в салон проникал запах прелой листвы, влажного после дождя асфальта и бензина. Работала только одна колонка. Серж уже закончил заправлять машину и стал осторожно вытаскивать сопло из бака, слегка встряхивая его, чтобы капли бензина не попали на пальто, когда услышал сзади мат. Серж обернулся. Облокотившись на новенькую «четвёрку», там стоял водитель – парень в тренировочном костюме с зажженной сигаретой в зубах, из открытой двери автомобиля доносилась громкая музыка. Парень явно был одним из тех, кто не так давно почувствовал себя хозяином этой новой, стремительно меняющейся после долгого застоя жизни. С этими мутными, полукриминальными личностями, вообразившими себя пупом земли, опасались связываться – у них отсутствовали какие-либо правила и принципы, они могли ударить человека ножом просто так, ни за что. А они утверждались в своей силе, привязываясь к тем, кто, по их мнению, не сможет дать достойного отпора. Вот, например, такой интеллигент с бабочкой. На иномарке, сука. Да ещё с тёлкой. Подходящий объект для издевательства ночью на пустынной заправке. Заправщицу можно в расчёт не принимать – ей тоже жить охота. Хам смачно плюнул под ноги Сержу и громко, чтобы было слышно сидящей в салоне женщине, добавил:

– Чо «пистолетом» трясёшь? Это тебе не член, кончай быстрее! Тебя вон баба ждёт – перед ней и потрясёшь!

Гнусно, по-лошадиному заржал. И опять мат, грязный, мерзкий, оскорбительный…

Серж увидел растерянное и слегка испуганное лицо своей новой знакомой. Он ободряюще улыбнулся ей и, ничего не ответив хаму, сел в машину. Наглец что-то оскорбительное ещё и крикнул вслед – «на дорожку». Но отъехал Серж совсем недалеко. Возле заправки был небольшой сквер. Остановив БМВ у обочины, Серж обратился к Алле:

– Извини меня, пожалуйста, я – на минутку. Мотор не выключай, я сейчас.

Всё остальное было как во сне. Алла увидела, как Серж уверенным быстрым шагом подошёл к тёмной фигуре на заправке. На минуту они застыли друг напротив друга, губы Сержа шевельнулись, он что-то сказал. Потом последовало молниеносное, почти неуловимое движение – и заправочный шланг оказался в руках Сержа. Наглец, не ожидавший нападения от интеллигентного с виду мужчины, с головы до ног, как под душем, искупался в бензине. Тонкие бензиновые струйки поползли по асфальту, подбираясь к недавно выброшенной тлеющей сигарете. Вспыхнула искра – и хам истошно завопил, объятый ярким пламенем… Алла ещё не пришла в себя, а Серж уже гнал машину прочь от заправки. Через полчаса они были на съёмной квартире у Сержа.

Не снимая пальто, Серж привлёк к себе Аллу. Они целовались так, как будто ждали этого момента всю свою жизнь. Они раздевали друг друга, продолжая целоваться… Запах её тела разжигал в нём страсть, адреналин в крови требовал выхода, но он не хотел торопиться…

Она отдавалась ему, как будто в последний раз, и издалека услышала свои слова: «Я хочу, чтобы это продолжалось вечно…» – Потом они долго лежали молча.

– Там, на заправке, почему ты так сделал? – прервала она молчание.

– Не терплю хамства и ненавижу тех, кто унижает других. Я никому и никогда не позволяю этого.

– А что ты ему сказал?

– Я сказал: «Ты-то теперь точно трясти не сможешь!»

– Неужели так запросто ты можешь сжечь человека?

– Нет, человека вряд ли. Только это нелюдь. Такого – да. Только «сжечь» – громко сказано. Судьба сама распорядилась, я всего лишь поспособствовал.

Снова молчание. Алле стало немного страшно. Ведь она, в сущности, совсем не знала Сержа. Кто он такой? Чем занимается?

Природа наделила Аллу не только физической красотой, но и удивительной способностью анализировать всё, что происходит вокруг, и одновременно абстрагироваться от чувств, которые могут вызвать те или иные люди или события. Подруги называли её расчётливой. «Алла не промахнётся», – говорили про неё.

«Неужели я всё-таки промахнулась сегодня?» – подумала она.

А Серж размышлял о том, что совсем неожиданно для себя встретил женщину, которая вновь пробудила в нём желание быть сильным, созидать и утверждаться. Он приблизился к ней и поцеловал её горячие губы.

– Если это только сексуальное влечение, то с этим можно будет справиться, – мелькнула у неё мысль.

Но что-то внутри подсказывало, что этот человек никогда бы не привёл к себе женщину, в которой ищет только сексуального партнёра.

«Нет, я должна узнать о нём всё, и как можно скорее», – решила она. И вслух спросила:

– А всё-таки кто ты?

– Ты спрашиваешь, кто я. Честно говоря, ответить не так-то просто. Не надо быть гением, чтобы понять, что тебя интересуют не детали. А если по существу, то это длинная история.

– Ну и расскажи мне.

– А ты думаешь, что у нас будет много времени?

– Я очень хочу на это надеяться.

– Тогда – нас двое. Но сначала давай я угощу тебя чаем по-английски, – предложил Серж. – Рассказ будет долгим…

1942—1945

Тёплой бархатной осенью сорок второго в городе появились немцы. Неожиданно, по крайней мере, для детей, резвившихся на траве напротив бывшего купеческого дома. Большая базарная площадь заполнилась странными людьми на грохочущих мотоциклах. Это были немецкие солдаты. Серёже уже исполнилось четыре года. В детской памяти на всю жизнь запечатлелись картины оккупации его маленького городка: мотоциклисты на базарной площади; немцы, засучив рукава и весело гомоня, моются на улице у колонки, не обращая никакого внимания на столпившихся ребятишек; на веранде во главе длинного стола, покрытого белоснежной скатертью и заставленного тарелками с невиданными лакомствами – белым хлебом, маслом, сыром, чинно выпрямившись, сидит немецкий офицер в чёрном мундире с заложенной за ворот крахмальной салфеткой и пьёт кофе, подливая себе из фарфорового кофейника. Серёжа знал, что его отец ушёл на фронт, и потому недоумевал, как это может быть: ведь отец с немцами воюет, а немцы оказались здесь и завтракают во дворе его дома. Страха почему-то Серёжа не помнил, хотя и просыпался по ночам от гула то ли немецких, то ли советских самолётов. Он прятался с матерью в тёмном бомбоубежище при бомбёжке или артобстреле. Играя с сестрёнкой на улице, Серёжка слышал иногда тоненький свист и видел потом как бы сами собой отлетевшие куски извёстки от белёного фасада купеческого дома за спиной… Но всё это он воспринимал как обычную, нормальную жизнь. Детство – счастливая пора неведения и жгучего любопытства. Ребёнок жадно ловил разговоры соседей о том, что немцы в туалетах на заднем дворе установили что-то вроде стульев – в уборной можно теперь сидеть, но только немцам. Куда ходили справлять нужду все остальные, мальчик не помнил…

В войну дети взрослели быстро. Мужали они на улице. Их матери день и ночь, кто как мог, занимались добычей пищи. Проблема не умереть с голоду была проблемой номер один. Дети не знали, что их матери ложились спать и вставали только с одной мыслью – как и чем накормить детей. Мальчишки, конечно, этой проблемы не знали, они только постоянно испытывали чувство голода. Голодными они засыпали и голодными просыпались. Есть хотелось всегда, а что – не имело никакого значения. Дети войны… Те, кто выжил, станут особым поколением. Это поколение уже в семилетнем возрасте вовсю курило, любило, воровало в садах и огородах, подворовывало на базарах, носило с собой кастеты, финки…

Почти через год Серёжа проснётся от звуков гармошки. Во дворе появились советские солдаты. Оказывается, немцы ушли, пока мальчик спал. На этом война с немцами для мальчика окончилась, но он тогда ещё не знал, что не менее суровые испытания ожидают его впереди…

Соседи во дворе, не скрываясь от Серёжи, громко обсуждали ситуацию с его матерью:

– Варя умрёт. Она не выдержит.

– Что же станется с её детьми?

Детей было четверо: старшему, Александру, едва исполнилось шестнадцать, Аркадию – восемь, да малыши – четырёхлетний Серёжа и трёхлетняя Дина. Дети останутся без матери. Отец – на фронте, от него давно нет никаких вестей. Близкая с Серёжиной семья Цветаевых, особенно бабушка Настя, повторяла:

– Нет, Варя справится, она выдюжит. А если и случится беда, мы возьмём детей к себе. В детский дом не пустим!

Цветаевы жили втроём: бабушка Настя, её дочь Анна и внучка Светка. Светкин отец был известным лётчиком, семья жила в достатке. Светкина мать, тётя Аня, любила Серёжу, он часто бывал у них дома, и ему очень нравилось обедать вместе с ними. У себя дома он никогда не ел так вкусно.

После тяжёлой операции Варе стало ещё хуже. Многие запричитали и опять заговорили о детском доме. Бабка Настя и тётя Аня заявили во всеуслышанье:

– Никогда! Варины дети будут жить с нами.

…Мать часто плакала – от отца по-прежнему не было известий. «Без вести пропавший» – обычная сухая формулировка, за которой стояли сотни тысяч исковерканных судеб. Но Варя продолжала верить в то, что увидит своего мужа живым, и, может быть, именно эта вера помогла ей преодолеть болезнь и все тяготы военной жизни.

Серёжка помнил, как ранним утром пришедший к ним в дом на консультацию врач сказал: она будет жить. И Варя пошла на поправку. А семью Цветаевых стали уважать во дворе ещё больше.

Вообще, двор, в котором жил Серёжа, был дружным. Центральная улица напротив базарной площади сплошь состояла из одно- и двухэтажных кирпичных купеческих домов – до революции местная ярмарка была в России второй после нижегородской. В самом большом доме, с резной деревянной лестницей, ведущей сразу на второй этаж, на манер боярских построек ХV века, Серёжиной семье выделили внизу две комнаты. За домом располагался огромный двор: в передней части двора, на входе, была выстроена кирпичная арка с дубовыми воротами. Там же стояли пять добротных одноэтажных кирпичных домов и был разбит роскошный сад, где росли и плодоносили тутовник, сливы, абрикосы. В задней части двора находились туалеты и деревянные хозяйственные постройки – тут соседи держали коров, кур, поросят.

Достопримечательностью заднего двора была высоченная груша-рогатка – мощный ствол груши раздваивался, а кроны возвышались над домом.

В мае 1945 года во дворе поселились три брата. Для всех они были чужаками. Поговаривали, что братья партизанили. Поселили их в одной из лучших квартир во дворе – в маленьком отдельном домике, стоявшем на границе между главным и задним двором. До войны здесь жил капитан дальнего плавания с целой сворой собак. Когда немцы отступали, он ушёл вместе с ними и исчез навсегда.

Три брата держались стороной. Они торговали вином и шашлыками на местном рынке. В их забегаловке всегда толпилась куча народу. Когда торговля на базаре заканчивалась, братья быстро сворачивались, запирали шашлычную и возвращались домой подсчитывать барыши. Базар же продолжал жить своей жизнью. Это было самое интересное время для всех мальчишек. Основательно «приняв на грудь», парни, которые совсем недавно сражались с немцами и вернулись домой искалеченными, продолжали воевать в мирной жизни. Базар становился для них полем битвы. Пьяные драки – именно их дожидались мальчишки, заворожённые звериным инстинктом молодых мужиков. Мальчишки бегали по базару в поисках наиболее жестоких драк. Почему дрались эти люди, мальчики не понимали, да они и не задумывались над этим. Наблюдая за драками, Серёжка мечтал и сам научиться так драться. Особенно восторгался он умелыми действиями трёх братьев. Нет, они никогда не были зачинщиками потасовок, наоборот, всячески избегали их. Но если сила оказывалась единственным способом навести порядок, братья бились трезво и остервенело, не оставляя противникам никакой надежды.

Однажды братья задержались с закрытием своей лавки, а пьяная компания затребовала ещё выпивки и закуски. Только самые удачливые, и Серёжка в их числе, увидели эту молниеносную драку. Старший брат не стал спорить и объяснять. Он головой, как говорили мальчишки – «взял на кумпол» самого большого и буйного, два других брата с завидной скоростью расправились с оставшимися. Мальчишки даже испытали разочарование, пожалев, что всё закончилось так быстро и никто не оказал братьям достойного сопротивления. Лавка была закрыта, буянившие – валялись в грязи, а три брата быстро покидали базар. После этого случая они надолго стали героями для мальчишек.

Серёжка со своими друзьями стал буквально следовать за братьями по пятам, иногда ребятишки даже устраивали за ними тайное наблюдение. Часто братья возвращались домой не одни – с ними были женщины…

Окна одной из комнат, где проживали братья, выходили в сад главного двора. Прямо под окнами росли в ряд кусты сирени. Притаившись в этих кустах, мальчишки с замиранием сердца следили за происходящим в доме.

Серёжке особенно запомнилась рыжеволосая, полногрудая красавица, которую всё время прижимал к себе и долго целовал старший из братьев. Ещё не было электричества, поэтому часто ласки продолжались при тусклом свете керосиновых ламп. Мальчишки, боясь пошевелиться и пропустить какую-либо деталь, чуть дыша, жадно наблюдали, как уже подвыпившие братья и их подруги начинали раздеваться.

Серёжка следил только за рыжеволосой. При виде её грудей и розового выпуклого зада мальчишка напрягался, и незнакомые чувства овладевали им. Он мечтал сам до неё дотронуться.

Девчонок во дворе было много, но из всех для себя он выбрал Светку Цветаеву, потому что любил бывать в их доме и потому что чем-то она напоминала ему недосягаемую рыжеволосую соблазнительницу. Как-то он рассмешил и удивил Светкину мать, неожиданно поцеловав Светку прямо в губы у неё на глазах. «Где ты научился этому?» – сдерживая смех, спросила тётя Аня. «В кино видел», – буркнул смущённый Серёжка. Честно рассказать о своих похождениях тёте Ане он не решился.

Пройдёт время, но Серж нет-нет да и вспомнит кусты сирени и возбуждающие формы первой женщины, к которой он так хотел прикоснуться…

Серёжа пошёл в школу в сентябре 45-го. Мальчишки, с которыми он летом гонял в футбол, хвастались, что осенью пойдут учиться. Серёжка не хотел от них отставать и уговорил свою тётку записать его в школу. Тогда в первый класс в основном шли восьмилетки. Семилетний Серёжа был младше всех и ростом ниже, но его всё-таки взяли – к всеобщему удивлению, он умел читать, хотя никто его этому не учил.

Серёжин старший брат, сам ещё мальчишка, уже работал на военном заводе. Тогда все заводы были военными. С утра до ночи старший брат пропадал на работе, поэтому Серёжка был уверен, что и он должен быть в школе целый день. Утром он уходил учиться в первую смену, а в обед с мальчишкой со своего двора шёл во вторую. Так продолжалось недели две, пока в один прекрасный день после окончания первой смены к нему не подошёл директор школы:

– Мальчик, как тебя зовут?

– Серёжа.

– А как твоя фамилия?

– Аксаков.

– Так вот, Серёжа Аксаков, ты почему это целый день сидишь на уроках в школе? Тебе что, так нравится?

– Очень нравится.

– Это хорошо, но давай мы с тобой договоримся: ходи в школу только с утра, это значит в первую смену, а после уроков иди домой. А где твой папа?

– Воюет.

– А мама?

– Она кушать для нас добывает.

– А глаза у тебя откуда такие?

– Не знаю. Тётя Аня говорит – «от Бога»…

– А кто такая тётя Аня?

– Да это Светкина мать.

– А ты что, дружишь со Светой?

– Да, я её целовал.

– …Что?..

Пройдёт много времени, Сергей окончит школу с золотой медалью, он подружится с директором школы, и они часто будут вспоминать этот диалог мальчишки военного поколения с человеком, прошедшим войну. Став совсем взрослым, Сергей признается директору, что когда-то был влюблён в его дочь Ларису, бывшую намного старше самого Сергея… Тогда мальчишки и девчонки учились раздельно.

– Вообще, ребёнком я был очень влюбчивым… – уже засыпая, рассказывал Серж своей новой подруге. – А в сорок шестом с фронта наконец вернулся отец…