История одной проститутки

Предисловие

Грохот за гостиничной дверью не дает мне уснуть. Душный воздух и ночной скрип ржавых петель накаляют атмосферу отчаяния, жалости и страха. Кровать пищит при каждом повороте моего тела. Спать не выходит.

«Я буду по тебе скучать», – острым лезвием врезаются в голову слова моего ребенка. Последними его словами при расставании были: «Я буду по тебе скучать, папа…»

Входная дверь гостиницы будто картонная. Может, попробовать проткнуть пальцем? Все голоса и звуки из коридора звенят в моих ушных перепонках. Уже за полночь, все постояльцы спят. Это служащие гостиницы готовятся к завтрашнему дню и возят тяжелые телеги по коридору. За дверью падает швабра и издает глухой деревянный шлепок. Я возвращаюсь в отвратительную реальность и снова засыпаю. Лежу я в кровати, а рядом проходят поезда. Люди меня не стесняются. Кричат друг другу из одного конца поезда в другой: «Верка, вези еще телегу полотенец. Этого не хватит».

Она уже спит. Выключилась сразу, как легла. Для нее это будет интересное путешествие в другую страну. Это будет осуществление ее мечты. Я делаю это ради нее. Я тот покровитель желаний, который одаряет счастьем эту беззащитную девочку. Но какой ценой? Зачем я это делаю? Или только начинаю делать. Может, еще не поздно? Поезд не уехал, самолет не улетел. К черту все! К черту потраченные деньги. Бросить все и вырвать себя из этого порочного тлена. Как же я хочу сейчас оказаться дома, слышать сонное сопение своего сына, смотреть на спящую жену. Тихо сторожить их сновидения, сидеть на полу у кровати и молчать. Но я здесь. Я в сыром гостиничном номере с прозрачными стенами слушаю визги дверного сквозняка и смотрю на нее. Она холодная и чужая. И я такой же. Играю в исполнителя желаний – ее и своих. Пытаюсь ухватить заветный кусок счастья. Отгрызаю у этой жизни все до последнего куска. Хочу все попробовать, все вкусить, всеми грешными плодами насладиться. Я не могу уехать. И не потому, что боюсь бросить эту девочку одну в незнакомом городе, – она уже не ребенок. Я не могу все бросить из-за самого себя. Хочу дойти до самого конца. Хочу увидеть, что же там, на той стороне судьбы. Хочу опуститься на самое дно, чтобы посмотреть на себя и улыбнуться: «Хотел увидеть себя на дне помойной ямы – полюбуйся». Хочу почувствовать едкую горечь отчаяния на своих губах. Хочу, чтобы грязная кровь стекала с моих вен в реку ада. Я выбрал себе путь наслаждения и похоти. Отворачиваюсь от себя самого, от своих близких, хочу увидеть, что лежит там, с другой стороны своей человеческой сущности.

Сколько я уже валяюсь в этом бреду? Ветер за окном совсем стих, и вышла яркая луна, тихо освещая пустынный дворик. Бред в моей голове не дает мне уснуть. Я решил выйти на воздух, нагулять сон, наглотаться свежего ночного ветра. Еще раз взглянул на нее – она безмятежно и девственно спит. Она как ребенок – беззащитный и робкий. Нежное умиление появляется у меня внутри. Я осторожно одеваюсь, боясь потревожить сон моей девчонки. Украдкой поцеловал ее в щеку и вышел во двор. На улице нет ветра и тепло. Ночная свежесть отрезвила мою одурманенную бредом голову, и мне стало легче.

Интересно, один я такой на этом свете, кто может ввязаться в подобную авантюру? В фильмах нечасто встретишь таких идиотов, как я. Мне уже не страшно – уже смешно. Играю сам с собой. Бросаю игральные кости на стол, на кон ставлю свою жизнь. Но стою и смеюсь. Играю и смеюсь. Со своей жизнью играюсь и знаю, что могу ее проиграть. Свою жизнь. И все равно играю. Может, и хочу проиграть, я этого вполне достоин.

Стало легче. Моя голова отошла от болезненных кошмаров. Я задумался о завтрашнем дне. Завтра ранним утром самолет, и уже после обеда я увижу искрящееся солнце в голубых волнах. Буду забегать в море с разбега, как ребенок, и радоваться теплому морю и теплу. Завтра будет жарко. Я буду не один, а вместе с обворожительной девушкой. Мужики с толстыми женами и тещами будут оборачиваться и пускать слюни на мою девочку. А я буду только смеяться. Хотите быть рядом с ней? Будьте готовы заплатить немалую цену, которую не посчитать рублями. Вы не поступите так – побоитесь. Вы хотите этого, но сделать не сможете. Падшим человеком надо быть, таким, как я! – я еле сдержался, чтобы не расхохотаться вслух при этой мысли. Стало веселей. Теперь я смогу уснуть. Рассвет уже через несколько часов. Я побрел в сторону входа в гостиницу. Номер остался таким же сырым, каким я его покинул. Но я слишком устал, чтобы думать об этом. Да и история эта начинается не с этого места. Она началась год назад, по дороге в Кострому.

Кострома

– Зачем ты столько тушенки набрал? – затрепетала жена. – Вы же будете жить в гостинице, а не в палатках? Ты правда едешь в командировку, а не на рыбалку? Глядя на твои чемоданы – вы собрались на необитаемый остров на месяц. Ружье тоже брать будешь?

– Все готово. Пора мне. Пока.

Тихо скрипнула тяжелая деревянная дверь. На ходу, не останавливаясь, я обнял жену и выбежал во двор. Утро уже не раннее, но солнце еще не успело сжечь росу с травы на моем участке. Я тороплюсь и сбиваю ногой детский трехколесный велосипед моего сына. Жена вышла на крыльцо деревянного дома проводить меня до машины. Я открыл багажник своего «Мультивана» и закинул вещи в салон. Все готово, ничего не забыл, в путь. Достаю телефон и пишу Бахе и Кузьме: «Выезжаю. Забираю вас через минуту».

На крыльце дома Бахи стоит жена и кричит: «Скоро выйдет. Проспал, как обычно. Еле разбудила его». Через пятнадцать минут, которые казались вечностью, из дома выбегает Баха с заспанным лицом. В одной руке у него термос, на другой висят рюкзаки с вещами. Последнего забираем Кузьму. Он сидит на ступеньках своего дома и скучающим взглядом смотрит вдаль. Я опустил стекло двери автомобиля и крикнул:

– Не спрашивай, почему мы так долго.

– Догадываюсь, – отвечает Кузьма, недружелюбно глядя на Баху.

Баха аккуратно открывает крышку с термосом и делает вид, что ничего не замечает. Кузьма садится вперед, и мы готовы. Конечный пункт назначения – город Кострома. Едем.

«Я не успел позавтракать», – сообщил нам по дороге Баха. Мы решили не торопиться и остановиться на летней полянке позавтракать. Я увидел узкий съезд в лес, а за ним – лесную опушку, и повернул наш микроавтобус к месту нашей утренней стоянки. Мы выпрыгнули из машины и помяли мягкую землю под ногами. Солнце высушило утреннюю росу.

Свободного времени у нас несколько часов. Мы не торопились и решили развести огонь. В походном рюкзаке всегда найдется лишняя банка консервов с тушенкой, шпротами или килькой. Баха открыл свой рюкзак и достал ломоть хлеба собственной выпечки. Мы поставили на угли три банки с тушенкой. Через пять минут тушенку сняли с огня и принялись за еду, обильно обдувая потоком воздуха изо рта. В воздухе можно было услышать легкое шуршание утреннего леса.

– Что будем делать сегодня? – спросил я друзей.

Кузьма застучал подушечками тонких пальцев по своим худым щекам. Затем поднял свой острый подбородок к небу и ответил:

– Сегодня – ничего.

Кузьма закрыл глаза и больше ничего не сказал. Баха лежал на траве, подпирая голову своими огромными кулаками. Несколько муравьев ползали по его большому животу.

– В городе мы будем ближе к вечеру, – прервал я молчание, – ресторан при гостинице, в которой мы останавливаемся, называется «Золотое кольцо». Предлагает превкуснейшую уху из трех видов царской рыбы! К этому блюду подают один комплимент. Угадайте, какой!

На лицах друзей я не заметил заинтересованности в ответе и продолжил:

– К этому блюду бесплатно полагается ледяная рюмка водки, скорее всего – тоже царская.

– Уха – продукт вкусный и полезный, – задумчиво произнес Баха, – а водка – нет. Не очень.

– Что будем делать завтра? – спросил я.

– Завтра будем встречать с неприятными людьми, – отозвался Кузьма, – иначе говоря – работать. А сейчас, друзья мои, пока нас полностью не сморил свежий лесной воздух, предлагаю закрывать наш утренник и ехать дальше.

Ранний июнь оказался приятно жарким. Ночи уже не были холодными. Лишь обильная утренняя роса напоминала, что ночью температура опускается до неприятной промозглости. Голосистость весенне-летних птиц разливалась по всей лесной полянке. Теплый ветер осушал оставшуюся росу на траве и листьях. Мы лениво упаковали свои пожитки обратно в сумку, закинули все в машину и поехали.

Солнце стало тянуться к горизонту ближе к шести вечера. Мы подъезжали к Костроме. За окном раннее лето, дни становились долгими и теплыми. Солнце нещадно слепит через ветровое стекло, облепленное кровавой мошкарой. Последнее препятствие перед въездом в город – мост через Волгу, который ремонтники не замечают уже сто лет. Дыры в асфальте размером с арбуз. Мы медленно тащимся в колонне автомобилей, которые неуклюже переваливаются через колдобины с пешеходной скоростью. Торопиться некуда – прямо за мостом, правее, вдоль берега, нас ждет отель. Едем еще двести метров по побережью и выпрыгиваем из машины, уставшие и довольные.

Кучка рыбаков мирно пыхтела папиросами в ожидании поклевки. Прохладный воздух дул со стороны реки. Лето еще не успело нагреть Волгу. Большая река, по бокам закованная в бетон, неторопливо утекала вдаль. Она никуда не торопилась.

– Здесь снимали «Бесприданницу» – правее от этого места, вдоль по побережью метров сто, может, больше, – сказал я, указывая рукой вдоль берега.

– «Бесприданницу»? – Баха вопросительно поднял брови.

– Да. «Жестокий романс», – поправился я, – здесь скакал Сергей Сергеич Паратов на белом коне. Хорошее произведение, можем сегодня вечером посмотреть, раз мы здесь. Думаю, со времен картины здесь ничего не поменялось. Ни пристань. Ни река.

– Асфальт на мосту через реку точно не меняли. Шиномонтажники тут точно не в убытке, – вмешался Кузьма. – Заселяться собираемся? Стоим здесь, как три бесприданницы на Плющихе.

Мы достали чемоданы из машины и отправились на стойку регистрации вновь прибывших. На входе приятная девушка с каштановыми волосами стала оформлять нам три номера.

– Милая девушка, – начал Кузьма своим противным голосом. Такой писклявый голос у него появляется тогда, когда он хочет понравиться женщинам. – Вы очень обворожительны! Не будете ли вы столь любезны оформить мне номер с видом на Волгу? У меня очень чуткий сон, и колыбельная ночной реки будет успокаивать мою бессонницу.

– Твою бессонницу успокоит стакан-другой спиртного в ресторане за соседней дверью, – вмешался Баха и продолжил: – Девушка, мне, пожалуйста, тоже комнату на реку. У меня нет бессонницы. Но я, в отличие от моего друга, говорю вам правду.

Девушка слегка смутилась и сказала:

– У нас остались только два номера с видом на Волгу на втором этаже. Третий номер – этажом выше, с окнами на противоположную сторону. На кого оформлять третий?

Девушка вопросительно посмотрела на меня, теребя каштановые волосы. Я немного помолчал и сказал:

– На ваше усмотрение. Уверен, вы сможете нас правильно расселить.

Через минуту нам выдали ключи от комнат. Мы договорились через полчаса встретиться внизу в ресторане. Номера с видом на речку оказались у меня и у Бахи. С видом на свалку достался Кузьме.

Я быстро раскидал свои вещи в номере и решил сходить в душ после дороги. Сначала прилег на пухлую постель, чтобы немного перевести дух. Уютно здесь. Воздух свежий. Речка за окном. Лето. И девчонка эта хорошенькая. Гладкие каштановые волосы… Кузьме она явно приглянулась. И Бахе тоже. Да и мне… Хотя мне больше речка понравилась. Сегодня будем «Бесприданницу» пересматривать. Так я провалялся полчаса и понял, что пора спускаться в ресторан. Есть хотелось больше, чем принимать душ. Я спустился вниз, где Кузьма и Баха с красными намытыми щеками сидели внизу и листали меню.

Ресторан был украшен старинными фресками. Все стены обшиты деревом, на потолке массивные балки. Стены усыпаны маленькими фонарями – привинчены на каждом свободном месте. Свет в помещении неяркий, находиться было в нем комфортно и приятно. Ветровые стекла «в пол» открывают великолепный пейзаж за окном. Мы сели возле одного из них. К нам подошла принять заказ наша знакомая девушка с каштановыми волосами.

– Девушка, у вас случайно нет сестры-близняшки? – спросил Баха. – Или мы уже встречались?

– Отель у нас небольшой. Я успеваю и гостей расселить, и заказ принять. Кроме вас, у нас только несколько постояльцев, – ответила девушка.

– Я буду уху, – сказал Баха.

– Царская уха из трех видов рыб – стерляди, лосося и судака, – повторила заказ девушка, – подается с рюмкой ледяной водки, – добавила она.

Баха одобрительно кивнул и взглянул на нас.

– Несите три порции, – друг вопросительно оглядел нас еще раз в ожидании нашего молчаливого согласия и продолжил: – да, три тарелки и три рюмки.

Девушка ушла, и мы просмотрели меню, ожидая первого блюда. Позже заказали сало с соленьями, жаркое и запасную бутылку водки. Именно запасную – на тот случай, если одной рюмки окажется недостаточно, чтобы усмирить чуткий сон Кузьмы.

Принесли уху, горячий пар от которой тянулся до потолка. Аромат, парящий в маленьком ресторанчике, дерзко дразнил наш аппетит. Водка действительно оказалась ледяной – маленькие капли запотевшей росы на рюмках торопились сбежать вниз. Наши рюмки зазвенели, встречаясь в центре стола. Полилась холодная и горькая вода, согревая пустые желудки. Уха очень горячая, но ее безумный аромат заставляет поднимать ложку за ложкой и жечь рот и губы.

За соседним столиком сидела компания из мужиков, лет по тридцать пять. Их ужин не сильно отличался от нашего. Они уже доели горячие блюда и смаковали разлитый по рюмкам коньяк. Их лица были красные и довольные. Один из них был чуть краснее остальных.

– Сейчас по бабам пойдем. Я знаю здесь отличную сауну, – воскликнул розовощекий, доставая из кармана визитку, видимо, той самой сауны, – там и пива можно выпить, и рыбки сушеной заказать. И отдохнуть можно нормально. Устал я от этой суеты.

– Уймись, Прокопьев, – возразил ему второй, – нам завтра с утра в дорогу, а послезавтра – в офис. Тебе еще отчет сдавать. Что докладывать будешь? Как ты в сауне девиц солеными от рыбы руками лапал? О жене вспомни.

– Но-но! – запротестовал первый. – Что происходит в командировке, остается в командировке! Я тут деньги зарабатываю. Деньги домой привожу, к жене. Это она должна обо мне помнить, а не я.

– Шел бы ты спать, Прокопьев. Еще и гонорею привезешь после сауны. Жене, вместо зарплаты, – промолвил третий из них.

– Гонорее жена рада не будет, – задумчиво произнес Прокопьев.

Коллеги весело расхохотались и разлили по рюмкам коньяк. Мы тоже выпили. С каждой очередной выпитой рюмкой дорожная усталость покидала нас. Баха затолкал в рот кусок сала, вытер кулаком жирные капли с подбородка и сказал:

– Красиво жить здесь. Вот река – бери хоть сейчас удочку и рыбу лови. И воздух свежий, и березы. Можно на берегу разбивать палатку и жить – все, что надо, есть! Не то что в Америке. В Америке такого места не найдешь.

Кузьма еле заметно ухмыльнулся:

– Друг мой, я не заметил, когда это ты успел Америку посетить? У тебя словарный запас английских слов ограничивается тремя буквами. Ты думаешь, что в Америке нет рек и лесов? Они там по-другому растут, а реки не впадают в море? Ты же у нас патриот. Не ты ли говорил, что никогда из России не уедешь?

– Это все не то, – отмахнулся Баха, – ты видел хоть раз в фильмах американских, чтобы люди сидели в лесу у костра и просто смотрели на него? Просто наслаждались теплом огня?

– Я видел, – вмешался я, – в «Ходящих мертвецах». Это американское кино.

– Вот, – одобрительно кивнул Баха, – в лес они побегут, когда конец света настанет. А в лесу их никто не ждет. Не выживут они там, потому что леса боятся. А мы выживем. Мы лес наш любим.

– При конце света шансов у нас у всех немного, – подытожил Кузьма и разлил очередную порцию по рюмкам. Принесли горячее в горшочках, и мы стали есть, не опасаясь конца света.

Наши соседи разлили остатки коньяка из графина. Розовые щеки Прокопьева набухли пурпурно-красным оттенком. Его лицо засияло блаженством и умиротворением. Тут взгляд его упал на стол, где лежала визитка от сауны. Он снова вспыхнул и быстро проговорил:

– Я готов! Заказываю такси в сауну.

Он поднял со стола визитку и полез за телефоном в карман.

– Да успокойся ты уже! – крикнул на него второй и потянулся к его руке, пытаясь его остановить. Прокопьев вовремя увидел приближающуюся руку и резко отмахнулся. Но его руки уже слушали пьяную голову. Пока он одной рукой отмахивался от своего товарища, вторая рука машинально вырвалась из кармана и зацепила край скатерти. На пол полетели все рюмки со стола. Тарелки с остатками еды разлетелись во все стороны. Это выглядело смешно и нелепо. Мы хохотали, не сдерживая себя.

Торопливо побежала официантка и молча оглядела развернувшуюся картину. Прокопьев полностью осознавал свое бедственное положение.

– Запишите, пожалуйста, счет на мой номер. Мы уже притомились. Нам пора спать, – проговорил нарушитель порядка и побежал догонять своих товарищей.

Визитка сауны лежала у ножки моего стула. Я медленно нагнулся и поднял ее. Положил на наш стол и глубоко вздохнул. Мы переглянулись и минуту помолчали.

– Это знак, – сказал Кузьма.

– Девушка! – Баха замахал руками, – нам срочно нужно такси!

Десять минут спустя мы рассчитались по счету в ресторане. У входа в гостиницу нас ожидал праворукий «Субару Форестер» первого поколения.

– Как зовут вас, сударь? – обратился Кузьма к водителю, запрыгивая на переднее сидение.

– Алексей, – отозвался безусый мальчик.

– Алеша, скорей направляй свою японскую колесницу прямо по этому адресу, – Кузьма достал и показал визитку.

Водитель одобрительно кивнул и улыбнулся – адрес на визитке был ему знаком. Алеша резко ударил на педаль газа, и машина громко зазвенела разбитой подвеской по местным улицам.

– Вы проездом в городе? – спросил водитель.

– Интересная у тебя машина, – обратился к водителю Баха, – обычно таксисты на других ездят.

– Здесь на другой не проедешь. – Алеша покрутился на сиденье, пытаясь найти удобное положение. – Дороги у нас русские, все в ямах и колдобинах. Ремонт делают нечасто – перед выборами. Я часто езжу в соседние города. Между городами дороги хорошие, а как в город заезжаешь – тут лучше пешком идти, если не хочешь получить очередную грыжу на колесо. У меня на переднем правом грыжа. Уже три недели езжу – нет денег новую шину купить. Если менять – то надо сразу две шины покупать, а денег нет даже на одну. На такси на жизнь не заработаешь. Так – на хлеб с маслом. Развожу гостей по достопримечательным местам нашего города. Сегодня вас везу, – Алеша ухмыльнулся и тут же закашлялся. – Гостиница у вас хорошая. Место красивое. А вот там, – водитель ткнул на полуразрушенное здание, которое мы проезжали, – там вагончик шиномонтажа продают. Недорого – двести тысяч. Только где их взять, эти двести тысяч? В кредит не дадут, я официально не работаю. Надо дело свое открывать, или в Москву переезжать. А вы, случайно, не из Москвы?

– Нет, – ответил Баха, – а что, часто пассажиры просят отвезти их по нашему адресу? Чего это за место?

– Я внутри не был. Снаружи место красивое. Там есть и баня, и сауна. Бассейны маленькие есть – окунуться после парилки. Во – джакузи есть! Поговаривали, есть бочка с подогревом, стоит на улице. Чан деревянный. Сидишь зимой на дворе в горячем чане в облаке пара и наслаждаешься. Только сейчас лето, этим сейчас не удивишь. Ну и эти есть… – Алеша аккуратно закашлял в кулачок и проговорил тише, будто нас могут подслушивать: – Феи ночные. Девочки для одиноких гостей… А вы в баню попариться? Или зачем?

– Алексей, – отозвался я с заднего сиденья, – сегодня мы пять часов провели в дороге. Мы очень утомились. Я вот не смог в душ сходить. В баню мы едем помыться. Хочется уютной мужской компанией посидеть в тепле, выпить холодного пива. Или мы похожи на людей, которые ищут однодневной любви?

– Обычно так все и начинается, – улыбнулся водитель, – да я вас ни в чем не осуждаю. Мне только заказов больше прибавляется. Вы когда обратно поедете, тоже мне звоните. Вот мы и на месте.

 Алеша остановил машину и оставил нам свой номер телефона. Мы вышли из машины у входа в небольшое двухэтажное здание с вывеской «Эдем». Стены здания были выкрашены в оранжевый цвет. Здание было отстроено совсем недавно. Интерьер внутри удивил нас еще больше. Стены выложены белым камнем, в стиле старинного замка. Каждый угол подсвечивался красным светом. В воздухе пахло хлоркой и сыростью, вперемешку с ароматом русской бани, затопленной накануне. В центре большой комнаты выстроен оазис с водопадом. Эдем во всей красе предстал перед нами.

Нас провели внутрь на экскурсию.

– Нам очень важно, чтобы каждый из гостей остался доволен пребыванием у нас, – сказала девушка, провожая нас в комнаты, – можно заказать отдельную комнату отдыха и парную. Бассейны и джакузи общего пользования гостей. Отдельно можно заказать бильярд. Отдельных комнат у нас много. Из меню – любые напитки, начиная с безалкогольного пива и заканчивая абсентом. Легкие закуски, сушеная рыба. Вареные раки к пиву пользуются огромным спросом. Раки у нас местные, стоят совсем недорого.

– Теперь понятно, почему сюда тянуло розовощекого Прокопьева, – сказал я, – зря он не уболтал своих коллег. Тут все красиво, прилично. И посетителей было немного. Сидят мирно да пиво пьют.

Мы сели в общем зале за отдельным столом и заказали себе отдельную парную. Пока баня топилась, заказали себе пива и сушеную рыбу. Пить пиво после водки неблагоразумно, но мы теперь были в бане, а в бане начинать всегда надо с пива – традиция такая.

Пиво с рыбой принесли быстро. Пухлая женщина в белом фартуке расставила массивные кружки на деревянном столе и расстелила газету. В воздухе запахло горьким местным пивом. Я сделал глоток и удивился его приятному вкусу. Мы достали сушеную рыбу и стали ее очищать. Соленая и липкая вода только начала стекать с наших рук, как вдруг у Кузьмы зазвонил телефон. Емко выругавшись, он обернул телефон в салфетку и направился в сторону туалета. «Это Ярослав», – крикнул Кузьма на ходу, не оборачиваясь.

Ярослав? Мы только завтра должны с ним встречаться… А так хорошо вечер начинался. Если он отменит встречу, для чего мы вообще ехали в этот город? Пиво в бане можно и дома выпить. Пока мы с Бахой переживали, вернулся Кузьма. Он успокоил нас, что встреча не отменяется. «Ярослав присоединится к нам через двадцать минут», – спокойно проговорил он. Не прошло и двадцати минут, как к нам подъехал Ярослав.

В помещение зашел седой курчавый мужик. Он взглядом обвел всех посетителей, некоторым кивнул и остановил внимание на нашей компании. Мелкими шагами он дошел до нас, положил руки на свой круглый живот.

– Как вам местное пиво, молодые люди? Приятное, не правда ли?

Сегодня вечером мы не торопились заводить новые знакомства, поэтому мешкали с ответом. Все молчали, и в ожидании ответа мужик начал заправлять торчащие края рубашки в широкие джинсы. Приведя себя в порядок, он покрутил головой и, убедившись, что все в порядке, добавил:

– Мое имя – Ярослав. Вы меня ждете, молодые люди?

«Почему мы вынуждены встречаться с людьми, подобными этому поросенку?» – подумал я.

– Кузьма, – воскликнул наш друг, – конечно, мы ждем вас. Со мной вы разговаривали по телефону. Это Баха и Ник. Простите, руки не подаем – рыбой обляпались.

– Я к вам с удовольствием присоединюсь! – Ярослав взглянул на часы. – Я так и думал – время распивать пиво закончилось. Пора переходить на крепкие напитки.

Ярослав скинул куртку и ушел к барной стойке за заказом. Через несколько минут он вернулся с подносом, на котором красовались дорогая с виду бутылка виски, мясная нарезка, овощи и фрукты.

– Друзья мои, – воскликнул Ярослав, – все готово. Можно начинать наш пир, но у меня к вам предложение – забежим в парную минут на десять? На трезвую голову. Заодно и обсудим ваше предложение. Все согласны?

Идея была идиотской. Но никто об этом сказать не решался. Мы обернулись в простыни и пошли в парную. Температура в бане приближалась к девяноста градусам. Ярослав зачерпнул в ковш воды, накапал настой из пихты и плеснул на раскаленные камни. Горячий запах хвои ударил в нос.

– Вот это хорошо, – закряхтел Ярослав, – о бизнесе в России разговаривают в бане. Думаете, это нормально? По мне – в самый раз. В этой жаре мозги плавятся, тело расслабляется. Люди друг к другу теплее относятся. Доверяют и помогают. Это психологическая особенность такая. В экстремальных температурах мозг думает, что он в опасности. Вот и ищет варианты спасения. А спасение нужно ждать только от ближнего своего. Я у вас сейчас самый ближний. А вы – у меня. Хорошо, что мы сегодня с вами встретились, а не завтра.

– Да, – ответил Кузьма, – ваш звонок нас немного смутил, договаривались на завтра…

– Пора на «ты» переходить, иначе доверия не получится. Мы в офисе день рождения коллеги отмечали. Как я к вам завтра с тяжелой головой приеду? С новыми людьми знакомиться? Набрался смелости и к вам напросился. А вы тут отдыхаете. Место это мне давно знакомо, не первый раз я здесь. Вижу, люди вы моего склада, значит, сойдемся. – Ярослав сделал небольшую паузу и продолжил чуть тише: – Конечно, сойдемся. Переводы я буду делать регулярные. Начнем с любой приемлемой для вас суммы, так скажем, «откроем кредит доверия» друг к другу. Первое отправление проведу на десять миллионов рублей. Готовы обсуждать такую сумму? Какой процент в Москве нынче берут?

– Это зависит от сезона и объема, – неуверенно начал Кузьма, – обычно комиссия доходит до семнадцати процентов. Если вопрос срочный, то и до двадцати пяти процентов доходит. Вам мы предлагаем не терять время на бесполезные торги. Пятнадцать процентов вас устроит? Завтра можем все провести. Сегодня мы же отдыхаем?

– Мы на «ты» перешли, Кузьма! А в остальном ты прав. Нужно уметь разделять работу и отдых.

Мы вышли из парной и вернулись к нашему столу. Грязные кружки от пива и рыбу уже убрали, на красных тарелках нас ожидали новые закуски и напитки. Ярослав открыл бутылку виски и разлил по рюмкам. Мы выпили и молча жевали еду, утомленные после бани. За спиной хлопнула входная дверь, и я невольно обернулся. У входа стояла девочка с черными широко открытыми глазами и смотрела на окружающих людей. Она робко сделала несколько шагов вперед и стала разглядывать всех присутствующих. Вслед за ней зашла еще одна, блондинка. Вторая выглядела старше, ее взгляд был более уверенным. Они подошли к барной стойке, и пухлая женщина в мокром фартуке ткнула пальцем в нашу сторону. Девочки неторопливо сняли не по сезону теплые куртки и отдали барменше. На теле черноглазой девицы красовалось короткое синее платье. «Она красивая», – подумал я и сделал глоток виски. Хмель ударил мне в висок. Чтобы прийти в себя, я закрыл глаза и глубоко вдохнул… Я чувствую аромат ее духов? Я открыл глаза – девушки уже стояли возле нашего столика.

– Куда нам садиться? – спросила блондинка.

– А зачем тебе садиться? – спросил Ярослав. – Вы зачем сюда приехали?

– Это же вы нас позвали? Мы правильно подошли?

– Правильно подошли, – ответил Ярослав и потянулся к бутылке, – виски наливать?

– Нам бы только пиво…

– Вы на время смотрели? Его время уже прошло, – расхохотался Ярослав и разлил виски по рюмкам. – Ладно, идите к стойке за пивом. Да переоденьтесь в банное. Не на дискотеку ж приехали.

Девушки ушли. Сколько же ей лет? На вид больше восемнадцати. Я хмелел все сильнее и сильнее и уже не мог поддерживать общий разговор. Молча раскинулся на кожаном диване, сморенный после бани. Выпили-то всего немного… Хотя ресторан, потом пиво, теперь еще виски. Дорога сегодня длинная была. Ноги совсем ватные. Еще и баня горячая. В парную больше не пойду, а то совсем устану.

Девушки вернулись, одетые в футболки и завернутые в простыни. Сели рядом с Ярославом, напротив меня. Перед собой поставили по две бутылки вишневого пива.

– Звать как? – спросил Ярослав, открывая пиво обручальным кольцом.

– Луиза, – ответила девчонка с черными волосами.

– Женя, – сказала блондинка.

– Местные?

– Нет.

– Все бегут из этого города, – обратился к нам Ярослав, поднимая очередную порцию виски и взглядом приглашая всех выпить, – даже проституток местных нет. Завод наш машиностроительный скоро развалится. Я давно ждал. Нам бы успеть побольше денег выкачать. – Ярослав на секунду остановился, выпил, затем продолжил: – Уезжать надо. В Европу. Но тут на любителя. Я думаю, лучше на море. Или в Таиланд. В этой дыре, ребята, делать нечего.

– Природа тут красивая, – решил я вернуться в разговор, – речка, воздух.

– Срань это, а не воздух, – Ярослав замахал руками, – надо еще выпить.

Знакомым жестом он взял бутылку и разлил. Движения его были неуверенные – я удивился, как быстро он захмелел. Похоже, баня утомила не только меня.

– Мне тут нравится, – не унимался я.

– Нравится, так живите здесь. Чего в Москве сидите? Будете по природе гулять, воздух нюхать. А девки везде одинаковые. Вон эти, посмотри, – Ярослав ткнул пальцем в блондинку, – приехали, небось, из села к нам и сидят ждут счастья. А завтра к вам в Москву поедут. Дырки у них у всех одинаковые. Я гляжу, девки тебе понравились.

Ярослав прервался и ехидно посмотрел на меня. Я понял, что уже давно не слушаю его, а смотрю на Луизу. Она заметила мой взгляд, посмотрела на меня и тут же опустила глаза вниз, ногтем ковыряя этикетку. «Она красивая?» – задал я вопрос сам себе, будто проверяя свои ощущения. Или хмель окончательно одурманил мою голову? Я вспомнил последние слова Ярослава. Неприятный он мужик.

– Жарко здесь, – сказал я, – пойду подышу свежим воздухом.

Я встал, завернулся в простынь, прошел через весь зал и вышел на улицу. На небе взошла луна, почти полная, ярко освещала местные дороги. На листьях деревьев переливался серебряный свет. Прохладный ветер неслышно качал ветки, но холода я не чувствовал. Свежий воздух еще больше опьянил мою голову, и она стала легкой и свободной. Чистая и пьяная голова. Здесь хорошо, может, всех на улицу позвать? Или только Луизу? А ее зачем? Мне она не нужна. Или позвать? Пойду еще раз взгляну на нее.

Когда я вернулся, Ярослав с Бахой уже сидели в обнимку и чокались рюмками. Кузьма сидел рядом и тонкими пальцами ковырял кутикулы.

– Я пойду в бар, вам ничего не нужно? – обратился я ко всем.

Мне никто не ответил. Я взглянул на Луизу и сказал: «Пойдем со мной».

Луиза вскочила и пошла за мной.

– Будешь что-нибудь? – спросил я у Луизы, когда мы подошли к барной стойке.