Тандем

Доктор, склонившись над девушкой, проверил пульс, посмотрел зрачки. Ольга внимательно наблюдала за ним.

– Скажите доктор, она скоро придет в себя?

– Если честно сказать, то мне это не ведомо. Мы сделали все, что могли. У нее большая потеря крови, обширная гематома на голове. Могу предположить, что у нее, возможно, будет частичная потеря памяти или полная.

Нестерпимая головная боль. Кажется, голову сдавливают тиски. Она с трудом разомкнула веки, и едва различила белый предмет перед собой. Боль только усилилась, но туман перед глазами рассеивался, и она уже отчетливо видела палату, а так – же девушку в белом халате. Еще она слышала разговор о потери памяти, и что самое время сейчас этим воспользоваться.

– Где я? – спросила она, с трудом ворочая языком. Тут приставляться не надо, ей правда, было тяжело говорить.

–В больнице? Вы врач?

–А, что со мной?

– Давайте познакомимся – предложила девушка в белом халате. – Я следователь уголовного розыска Веденина Ольга Владимировна. Она достала блокнот, и приготовилась писать.

Головная боль дала о себе знать. Она скривила лицо от нестерпимой боли, но все, же произнесла.

– Я ничего не знаю.

– Для начала назовите свою фамилию и имя.

– Не помню.

–Я понимаю – сочувственно проговорила она, вспомнив слова доктора о возможной потери памяти. Вот, только не верилось ей, что можно забыть свое имя.

– Но поймите, и вы нас. Это наша работа. Вас доставили в больницу с ножевым ранением, с черепно-мозговой травмой. О подобных пациентах больница обязана сообщить в милицию. Чем скорее мы начнем искать преступника, тем лучше. Мы и так потеряли много времени. Ладно, скажите хоть, как вас зовут.

– Я не помню.

– Значит, вы ничего не помните, да? Доктор предупредил, что у вас возможна потеря памяти, но частично. Неужели вы ничего не помните?

– А, как давно я здесь лежу?

– Вас доставили в субботу, а сегодня вторник.

– А, что со мной произошло?

Эта потеря памяти Ольгу стало раздражать. Трое суток провела она у постели пострадавшей и все впустую. С чего начинать расследование?

– Это я у вас хотела узнать. Значит, вы абсолютно ничего не помните? Печально, но факт.

Она поняла, что совсем ничего не помнить, это уже слишком.

– Отдельные вспышки памяти есть, но как-то не связано. Я понимаю, что это выглядит глупо со стороны, но у меня ужасно болит голова, как будто ее тисками сдавили.

–Скажите, а руки, ноги у меня есть?

Ольга бегло пробежалась по одеялу взглядом, хотя она и так знала, что руки и ноги у нее на месте. И, как сказал врач, они не должны пострадать.

– Я не врач, но скажу точно, что ваши конечности должны функционировать.

– Почему я их не чувствую?

Ольга действительно не врач, и сочувствовала пострадавшей, но внутренний голос подсказывал, что с памятью у этой девушки все в порядке. Скорее всего, она решила не выдавать человека, который ударил ей по голове и порезал.

– Извините, но этот вопрос не ко мне. Вот придет врач, у него спросите.

В палату вошла пожилая полная женщина. Ольга вспомнила, что именно она дежурила тогда в субботу, и принимала пострадавшую.

–Именно это я предполагала – заявила она с порога, давая понять, что слышала их разговор.

– Это вы о чем, Наталья Андреевна? – поинтересовалась Ольга.

– Я о памяти.

–Скажите Наталья Андреевна, к ней вернется память?

– Возможно… Возможно, частично.

– А, что говорит статистика в таких случаях? – не теряла надежду Ольга.

–Раз на раз не приходится. Впрочем, может это вам как-то поможет. – Она достала из кармана сложенный лист и подала Ольге.

–Тут молодой парень, что привез пострадавшую, оставил свои данные. Думаю, совсем не глупый. Он так и сказал, что им непременно заинтересуется милиция. Я хотела вам сразу отдать, да как-то не получилось, а тут два дня выходные.

Ольга подозрительно посмотрела на листок. Ей не верилось, что парень, который это сделал, вот так добровольно сдается милиции. Может, хочет получить явку с повинной? А что, вполне возможно. А если он свидетель, то странно все это. Обычно свидетель не любит связываться с милицией. Здесь, что-то не так. Скорее всего, оставил данные, на человека которого не существует. А, возможно кого-то хочет подставить.

Без всякой надежды она развернула листок, и прочитала вслух.

– Юрий Дмитриевич Колесников. Улица Новая № 6 квартира 30. Автомобиль «Жигули – 21099», госномер В 034 МА. – Она еще раз прочитала записку в слух, искоса наблюдая за пострадавшей, и поняла, что эта записка не вызвала у нее не малейшего интереса.

– Очень интересно, а главное подробно. Скажите Наталья Андреевна, вы его видели?

– О, да! Симпатичный парень.

– Этот симпатичный парень, как вы сказали, может, причинил тяжкий вред здоровью этой девушке.

– Я не первый год живу на свете, и научилась распознавать хороших людей от плохих.

Все разговоры о возрасте Ольгу сильно раздражали. То, что она старше, это бесспорно, но ссылаться на жизненный опыт из-за разницы в возрасте не стоит.

– У меня небольшой жизненный опыт, и если честно сказать, это задание у меня первое, но как говорил наш профессор, что в тихом омуте черти водятся.

– Я, глядя на вас, так и подумала – призналась Наталья Андреевна.

– Я так молодо выгляжу, да?

– Нет, не в этом дело. Я много видела следователей, и честно сказать, они не сидели вот так сутками напролет перед кроватью потерпевшего. Придут, посмотрят, уточнят, когда возможно допросить, и больше не появляются, пока мы не сообщим.

– Лучше всего преступления раскрывать по «горячим следам».

Наталья Андреевна искренне засмеялась.

– Ты не обижайся на меня, я из жизненного опыта все это знаю. Мой муж работал следователем прокуратуры.

– А, сейчас, что, не работает?

– Нет, он уже второй год на пенсии по инвалидности. Не подумай, что пострадал от бандитской пули, он ведь на даче в колодец упал. Кто-то говорил, что он копает себе яму. Впрочем, так и вышло. Вот решил на даче выкопать колодец, начал сруб затаскивать, и свалился. Теперь в инвалидной коляске дома сидит.

– Я вам сочувствую Наталья Андреевна.

– Совсем не надо мне сочувствовать – возразила она, дай Бог, мы прожили с ним счастливо много лет. У нас хорошие, взрослые дети, женаты и внуки есть. Конечно, беспокоюсь я о них, такая у нас матерей доля. Но меня сейчас ты беспокоишь больше всего. И, что тебя угораздило следователем пойти работать.

–Я так понимаю, вы с мужем меня обсуждали.

– Да. Я ведь про записку тогда только вспомнила. Мой сказал, что она тебе очень пригодиться.

– Не знаю, но спасибо.

Она вышла на улицу, и тут солнце предательски ослепило глаза. Ужасно хотелось спать. Веки и так тяжелые, а тут еще хоть спички вставляй. Чтоб не уснуть в автобусе, она решила идти пешком. Преодолев два квартала, она с интересом обнаружила, что стоит на улице Новая. И, хоть она не верила не единому слову в записке, все же решила удостовериться, в своей правоте.

У подъезда дома она увидела белые «Жигули» с номером указанном в записке. Это вполне логично, решила она. Или он преступник, и сознательно направляет на ложный след, подставляя кого-то, или решил по прикалываться над другом, а может знакомым. Если это ложный след, то парень преступник. Если здесь живет его друг, то он, скорее всего, был свидетелем, решила про себя она.

Поднявшись на четвертый этаж, она без всякой надежды позвонила в тридцатую квартиру. Дверь открылась мгновенно. На пороге стоял молодой, и довольно симпатичный парень, в белой футболке, трико и домашних тапочках. Именно таким описала его Наталья Андреевна. Точнее сказать, именно так хотела она думать. Рост средний, около ста семидесяти пяти, среднего телосложение, видно, что регулярно занимается спортом, или старается поддерживать форму.

– Вы Колесников Юрий Дмитриевич?

– Он самый – приветливо отозвался он. – А вы, как я понял, из милиции?

– Да – облегченно ответила она. Хоть тут не какого обмана. Уже бес всякого сомнения, что перед ней, тот самый парень, который оставил свои координаты.

–Следователь уголовного розыска Ольга Владимировна Веденина – она показала свое удостоверение.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Сколько угодно – доброжелательно согласился он, – но не через порог.

Он отошел в сторону, пропуская ее в квартиру. Но, только переступив порог, ясно осознала, что поступает опрометчиво, если предположить, что он преступник. Вот, только назад уже хода нет. Воспользовавшись моментом, пока он закрывал дверь, она украдкой заглянула за дверь, за вешалку. Заглянула на кухню и ванную. Но, когда она намеревалась посмотреть в одну из двух комнат, почувствовала его дыхание у себя на затылке. Она резко обернулась, и пристально посмотрела на него.

Он чинно следовал за ней, и не ожидал от нее такой прыти. Тем не менее, выдержав ее пристальный взгляд, изобразил смущенную улыбку.

– А, можно чистосердечное признание? – сказал он, но при этом его взгляд буквально пожирал ее.

– Если это не ложь – предупредила она, довольно дерзко, хотя ноги дрожали от страха.

– Разумеется, буду говорить одну правду, и только, правду – охотно согласился он. Во-первых, я удивлен, что в уголовном розыске работают такие милые девушки. Ну, если на то пошло, то откровенно говоря, я ждал мужчину. Ждал, кстати в понедельник, и соответственно приготовился. Думал, за бутылочкой в дружеской, доверительной беседе, рассказать все, что я знаю. С вашим появлением, я даже не знаю, что мне делать. Естественно водку я вам предложить не могу, а хорошего вина у меня нет. Искренне уверен, что знакомство с женщиной нужно начинать с шампанского, с плавным переходом на легкое вино. Могу предложить банальное: чай или кофе. А, тут снова облом, к чаю или кофе нужны сладости, а у меня их нет. Хочу признаться, что у меня нет даже сахара.

– Спасибо, но я пришла сюда, чтоб допросить вас, а не чаи гонять. И, тем более, не на посиделки.

– Скажите Ольга Владимировна, вы в милицию пошли по зову сердца, или вас больше некуда не взяли?

Странный, и совсем неуместный вопрос, ее обескуражил. Что это он интересуется такими вещами, которые совсем не относятся к данному делу.

– Я пришла сюда, провести допрос – она умышленно сделала небольшую паузу, и продолжила – подозреваемого. И, совсем не намерена отвечать на ваши вопросы. Он практически не среагировал на ее слова, и жестом указал, пройти на кухню. Она прошла, увидела гору грязной посуды, и поняла, что женщины в доме нет. Значит они одни, и ей стало страшно. Никто не знает, что она пошла сюда, а он может в любой момент ударить ее по голове, воткнуть нож…, и отвести в больницу. Правда, он должен быть уверен, что она не выживет. А так, как он следовал за ней, она с каждым шагом, буквально ждала удара по голове.

Тем не менее, он указал ей на стул, а сам сел напротив. Но, даже в этом случае, она не считала себя в безопасности.

– Если вы Ольга Владимировна не ответите на мои вопросы, то я не буду давать показания, и вы мне ничего не сделаете, даже в том случае, если я подозреваемый.

– Это почему же? Если вы отказываетесь давать показания, я вынуждена буду заключить вас под стражу.

– Я так понимаю, что вы шутите.

– С чего вы взяли, что я шучу?

– Я поражен вашей наглостью Ольга Владимировна. Неужели вы наивно думаете, что преступник даст вам себя арестовать? Судя по тому, как все происходит, вы новичок в этом деле.

– Это почему вы так решили? – искренне удивилась она.

– Ну, во-первых, я подозреваемый, а значит, нужна поддержка. Вы, пришли одна, а это значит, что вы никогда этого не делали. Во-вторых, если куда-то следуешь, то не оставляй подозреваемого у себя за спиной. Когда вы обследовали мою квартиру, я был у вас за спиной. Тогда я посчитал, что это случайность. Но, следуя на кухню, вы повторили туже ошибку. Опытный следователь, такого никогда не допустит. Отсюда вывод, вы новичок в этом деле.

Ольга поняла, что в ее положении, лучше не выставляться. Нужно проявить гибкость. Правда, нужно отдать ему должное, за критику. Ошибки нужно признавать, и по возможности, больше их не совершать.

– Ладно, признаюсь, что совершила ряд ошибок. Но давайте ближе к делу. Так на чем мы остановились?

– Вы не сказали, что будете пить, кофе или чай?

– Ладно, давайте чай, хотя у вас нет сахара.

– Зато у меня есть конфеты, вспомнил, что оставлял не много – он взял чайник, и поставил на плитку, предварительно определив по весу, сколько там воды. И, только после этого, достал кулек с конфетами.

– Теперь мы можем поговорить по существу? – спросила она, весьма осторожно.

– Конечно, можем. Так вы не сказали, что привело вас в милицию?

Она от злости прикусила губу, но тут, же натянуто изобразила улыбку. Как бы ни хотелось, но вести разговор, все же придется.

– Скажите, если ваши родители актеры, то, кем вы станете в первую очередь?

Он задумчиво подергал мочку уха.

– Думаю, тоже актером.

– Если оба ваши родители врачи, то кем вы станете в первую очередь?

– Думаю, врачом. – Он засмеялся, искренни, как мальчишка. – Я все понял, ваши родители, милиционеры.

Если он что-то замыслил, то она решила, прежде всего, его напугать, или, по крайней мере, задуматься о последствиях.

– Папа начальник отдела уголовного розыска, а мама начальник детской комнаты милиции.

Только по выражению лица, она поняла, что это его совсем не напугало. Во всяком случае, он именно такое мог себе предположить.

– Продолжение династии значит. Одобряю. Хотя, что это, у ваших родителей нет сына? Вы единственный ребенок в семье?

– Может, к сожалению, а может к счастью, но у меня нет брата. Хотя есть старшая сестра. Кстати она работает в прокуратуре. Не понимаю, почему вы этим интересуетесь? Вам, не все ли равно, кто моя семья? В конце концов, я пришла сюда допросить вас, а не для знакомства.

Как – то снова нахлынуло волнение. Почему это его интересует?

– Не могли бы вы пояснить первую фразу. Что значит: к сожалению, или к счастью?

– Это значит, что у меня нет брата, но я могу постоять за себя – дерзко ответила она, хотя внутренний голос говорил, что сделала она это весьма необдуманный шаг. Права была Наталья Андреевна, когда указала на ее неопытность.

Тем не менее, он смерил ее с головы до ног, и криво усмехнулся. Такая маленькая и хрупкая, что может сделать такому верзиле, как я. Да, и по глазам видно, что она не только напугана, но еще измотана. Скорее всего, она просидела в больнице всю ночь, в ожидании, когда пострадавшая придет в себя. Ну, это только подтверждает ее неопытность. Жалко, если она завалит это дело. Возможно даже первое в ее жизни.

Вел он себя вполне благоразумно, и она совсем успокоилась. Все же бессонные ночи сказываются, и нервы на пределе. Нельзя в каждом человеке видеть преступника.

– Будем ждать, пока закипит, или вы начнете допрос незамедлительно? – задал он вопрос, продолжая пристально рассматривать ее. И тут же решил, что сегодня он показания давать не будет, ей нужно хорошо отдохнуть.

– Я бы в свою очередь предложил вам прийти завтра, чтоб допросить меня. Я бы в свою очередь приготовился. Взял бы красного вина. Кстати, вы какое любите?

Ольга поняла его слова, как не готовность к ответу. Ну конечно, он ждал мужчину, и взял водку, чтоб спаивая, уйти от ответственности.

– Я не пью, не вино, не водку.

– Неужели пиво? – искренне удивился он. – Я считал, что женщины не пьют пиво, потому, что боятся пополнеть.

– И пиво тоже не употребляю.– Потрясающе! Впервые за десять лет встречаю, совсем не пьющую женщину. Вас нужно занести в красную книгу, как вымирающий вид.

От его слов, про вымирающий вид, у нее по спине побежали мурашки. Она, как могла, старалась не показывать вида, что ей страшно здесь. И, скорее подсознательно понимала, что все это к ней лично отношения не имеет. Пожалуй, впервые она осознала, что страх возникает у нее периодически. Скорее всего, это от бессонных ночей. Нужно скорее допросить его, пока не произошел срыв. Самое ужасное, если она уснет прямо за столом, да еще у подозреваемого в убийстве.

–Скажите Колесников, как звали ту девушку? – она умышленно выделила слово «звали».

Конечно, он понял, почему она сделала ударение на слове «звали». Явно хотела убедить его в том, что девушка скончалась от полученных ран. Какая наивность, прямо детская, что тут скажешь. В конце концов, мы живем не в каменном веке, а в век телефонов. Впрочем, откуда ей знать, что я звонил в больницу, и узнавал о ее состоянии.

– Знаете, Ольга Владимировна, она была не в том состоянии, чтоб я мог с ней познакомиться. Я не собираюсь скрывать, что вы очень привлекательная девушка. И, давно понял, что новичок в этом деле. Предполагаю, что это следствие, у вас первое. Вы ввиду своей неопытности, допускаете много ошибок. Только не нужно обижаться на мои слова, а просто проанализировать, и разумеется, больше их не делать. С этого момента, чтоб продлить нашу беседу, вы будете вытягивать из меня показания, как клещами.

Значит, я ему понравилась, решила она, и преобразилась. По крайней мере, в данный момент, ей ничего не угрожает. Возможно, на этом нужно построить допрос.

–Спасибо за комплемент. Правда, не знаю, что привлекательного вы во мне нашли. Кстати, вы женаты? – этот вопрос она задала не случайно. Как говорил профессор, чтобы добиться нужного результата, нужно начинать издалека. Расположить собеседника к себе.

– Был десять лет назад.

–Вы расстались? Какая причина? А, в больнице ваша бывшая жена?

Прищурив один глаз, он выразительно посмотрел на нее.

– Оригинально, ничего не скажешь. Целый град вопросов, на которые не нужно даже отвечать, и последний, на который непременно нужно ответить. Стариной, какой – то пахнуло. Я где-то читал, что подобный метод применяла царская охранка. Потом, этот метод взяли на вооружение сотрудники милиции, где-то в пятидесятых годах. В наше время, это почти не используется. Тем не менее, как опытный преступник, я отвечу на ваш вопрос. Как я успел заметить, там, в больнице, молодая и довольно симпатичная девушка. Вот, только на этой пресловутой привлекательности, я однажды погорел. Моя жена, с которой мы прожили в браке, ровно два месяца, была привлекательная женщина. А, еще она была амбициозной. Вы правильно сказали, если родители работают в милиции, то дети идут по их стопам. Родители моей жены, были музыкантами, и она закончила музыкальное училище по классу фортепьяно. Там, где я работаю, нет фортепьяно, и даже нет музыкальной школы, где она могла бы преподавать. Не могу с точностью сказать, на что она рассчитывала, но быстро поняла, что сделала неудачный брак. Я не фанат, и не буду бегать за ней по гастролям. А, хуже того, я абсолютно не понимаю нот. Уже, через два месяца, мы тихо разошлись с ней, а через месяц она благополучно вышла замуж за музыканта. С момента развода, я больше ее не видел.

– Можно подумать, что она не знала за кого выходит? – усомнилась Ольга.

– Пожалуй, вы правы Ольга Владимировна. Она действительно не знала за кого выходит.

– Можно подумать, что вы только познакомились, и сразу пошли в ЗАГС.

– Можно сказать и так. А, ведь действительно, все так произошло.

На плите закипел чайник. Он снял его, достал кружки с яркими ромашками, и стал разливать, подставляя к ней одновременно пакет с конфетами. И, хоть ее заинтересовала его история, она решила, что, к делу это не имеет отношение, и лучше не продолжать. Понимая, что физически, она уже не сможет это выслушать, и скоро засыпая за столом, свалится на пол.

Тем не менее, он кинул несколько карамелек ей в кружку, стал рассказывать дальше.

–Все началось с того, что мой друг, пригласил меня на свадьбу. Само собой, я был свидетелем, а она конечно свидетельницей. Она была привлекательная, и я вполне естественно, за ней приударил. Так случилось, что на этой свадьбе, нас тоже в шутку поженили. Поначалу, все было пристойно, а потом провал в памяти. Проснулся у нее в постели, хотя точно знал, что между нами ничего не было. Тем не менее, как порядочный человек, я по утверждению тещи, должен теперь на ней жениться. Все прошло быстро. Уже на следующий день мы вступили в брак. У тещи связи в Загсе, подруга все организовала без очереди. Вот тут стали происходить удивительные вещи. На свадьбе, меня попросили исполнить ту самую песню, которую я пел на свадьбе у друга. Я спел, но уже по-другому. Дело в том, что я не знаю нот, а бренчу на гитаре, скорее машинально. Естественно, мелодия получилась другая, и с их музыкальным слухом, со мной было все понятно. Уже на свадьбе, теща потребовала развод. Правда потом, отложила эту процедуру на месяц. На следующий день я уехал, чтоб вернуться через месяц, и развестись. Но, моя поездка была неудачной, так как она была на гастролях. И, только через месяц нам все же удалось, развестись. Кстати, по официальной версии тещи, мы первый месяц провели в Турции.

– По-вашему получается, что ради какой-то песни, теща вас поженила?

– Песня, это предлог, а основная цель, это смена фамилии.

– Зачем? – удивилась она. – Кстати, как вы отнеслись к разводу?

Он отпил чай из кружки, и жестом указал на нее. Она сделала глоток, и определила, что чай с карамелью не лучший вариант. К тому же чай немного горчил.

– К разводу я отнесся…практически никак. Один мой знакомый рассказал историю про себя. Суть ее в том, что однажды он пригласил к себе домой жену на ночь. Увидев, что она недоверчиво смотрит на него, поспешил уверить в этом. Нет, это действительно так. Жену на ночь, можно заказать по телефону, как домработницу, или няню на один день, вечер, ночь.

А, может, эту девушку он пригласил на ночь, подумала она. За что же он тогда ударил ее по голове, и ножом в живот? Ей стало даже жутко, от каких мыслей.

– Как я сказал раньше, на ночь, но если повезет, то больше. Девушка ему очень понравилась, как говорится, любовь с первого взгляда. Оставил ее дома, а сам пошел в магазин за шампанским, чтоб сделать ей предложение. Когда вернулся, ее не было, а вместе с ней исчезла ваза. Он, что-то говорил о ее ценности, но я не антиквар, и в этом не разбираюсь. А, вот конец этой истории, как раз для меня. Как пришла, так и ушла.

– Это он про вазу или про ту девушку?

– И, про вазу, и про девушку одновременно.

Она не стала претворяться, что из сказанного, она не поняла ничего. Потом, какое отношение имеет этот рассказ к его разводу?

– И, что все это значит, как пришла, так ушла? А, с вами это, каким боком связано? – задала она вопросы, и тут же почувствовала, что веки стали невыносимо тяжелые. Подсознательно она поняла, что он ей что-то подсыпал в чай. Вы, что-то подсыпали мне в …. Не договорив, она обмякла на стуле, опустив голову на грудь.

– Ну, вот и ладушки! – торжественно произнес он, отставляя кружку в сторону. Сон для тебя будет полезнее допроса.

Он осторожно взял ее на руки, где она напоминала тряпичную куклу, и унес на кровать. Подумав с минуту, глядя на ее, он стал раздевать безвольное тело. Раздев до нижнего белья, он надел на нее куртку от своей пижамы, уложил на подушку, и прикрыл одеялом. Еще раз полюбовался, глядя на ее лицо, и погладил по волосам, практически не ощущая их.

– Уверен, что утром, ты не скажешь мне спасибо. Но, это уже неважно, я даже не обижусь. Ты новичок, и это так заметно. Придется тебе помочь, а то по неопытности шишек набьешь, пока на ноги крепко встанешь.

Ольга открыла глаза, и осмотрелась. В чужой комнате, кроме нее, никого не было. Моментально вспомнился вчерашний вечер. Она обратила внимание на свою одежду, на стуле, и, проглотив комок в горле, заглянула под одеяло. На ней была пижама, но явно с чужого плеча. Не трудно было догадаться, чья она. Сразу взбрело на ум, что он ее чем-то опоил. Но, с волнением осмотрев себя и кровать, определила, что эту ночь она спала одна. Да, и тело было воздушное, легкое, никакой усталости. Она опустила ноги на пол, и еще раз критически осмотрела себя. Нет ничего такого, чтоб говорило о том, что у них была любовь. Поднявшись, она на цыпочках подошла к двери, и выглянула в коридор. Как ей показалось, в квартире нет никого, и гробовая тишина. Осторожно она вышла из комнаты, и прошла в соседнюю, где обнаружила, что эту ночь он спал на диване. Благородный значит, усмехнулась она, услышала какой-то шум на кухне, и решительно направилась туда. Но, только поравнялась с входной дверью, как щелкнул замок, дверь распахнулась, и вошел он с пакетами в руках.

– Доброе утро Ольга Владимировна. Как спалось на новом месте?

– Ты, чем-то меня опоил – раздраженно высказалась она, готовая кинуться на него с кулаками.

– Естественно я – улыбнувшись, признался он. Кто еще мог, если нас было двое.

Она была до предела возмущена его наглостью. Никому, и никогда в жизни, она не позволяла, заставлять ее делать то, что она не желает.

– Вопрос, зачем?

– Ты ужасно выглядела, и вид был усталый. Я сразу понял, что ты провела безвылазно, в больнице трое суток. А, потом мне захотелось, продлить общение с тобой.

– А, мы уже перешли на ты? То, что я здесь ночевала, ничего не значит.

– Ты первая начала.

Действительно, она первая перешла на ты, и нечего отпираться. Тем не менее, ей бы хотелось соблюдать дистанцию. Прежде всего, она здесь на работе, и тем более, он подозреваемый.

– Ладно, перейдем на ты, но я бы не хотела впредь называться даже подругой.

Он кивнул, полностью соглашаясь, и вручил ей пакеты с продуктами. Подержав их в руках, она тут же решила их вернуть.

– Если ты думаешь, что я буду, здесь есть, то сильно ошибаетесь.

Он не принял пакеты назад, и жестом указал, отнести их на кухню. Она всем своим видом показала, что не собирается этого делать.

– А, вы Ольга Владимировна, наверное, Уголовным кодексом Российской Федерации питаетесь, или все же едите земную пищу?

– Может, хватит! – возмутилась она. Кстати, если я в вашей пижаме, это не значит, что мы спали вместе.

– Разумеется, нет – согласился он, забрал у нее пакеты, и пошел на кухню.

Она последовала за ним, но остановилась возле двери в ванную. Какая-то неведомая сила, хотела, чтоб она непременно зашла туда.

– Могу я помыться? – спросила она, находя удачное решение, чтоб обоснованно войти в ванную.

– Да, ради Бога!

Она вошла в ванную, и по привычке осмотрелась. В углу на стиральной машинке, лежала куча грязного белья, а одна рубашка с бурыми пятнами. Если это кровь той девушки, то почему он не выбросил ее? Как будто нарочно выставил ее на показ. Хочет показать себя крутым? Она взяла рубашку, и внимательно осмотрела. Не нужно быть экспертом, чтоб определить, что это кровь. Странно только, что кровь на спине. Она, не раздумывая, взяла рубашку, и вышла.

– Чья это кровь?

Он повернулся, посмотрел на рубашку, пожал плечами, и ответил.

– Моя.

– Откуда?

– Элементарно. Брился, порезался.

– Но кровь на спине.

– Она могла быть где угодно. Говорю же, брился, порезался, под рукой полотенца не было, схватил, что под руку попало.

– Так много крови от пореза? – не поверила она.

– У меня плохо сворачивается. Могу сказать по-научному, как это называется, если желаешь.

Ольгу не убедили его слова, с порезом.

– Моя версия такая. Ты не зря вчера говорил, о девушке на ночь. Значит, ты пригласил девушку, вы что-то не поделили, и ты ударил ее по голове, а потом еще ударил ножом в живот. Чтоб избавиться от трупа, ты решил отвести ее в больницу. Закинул на плечо, и вынес к машине. Так на спине появилась ее кровь. Потом ты позвонил в больницу, и узнал, что девушка выжила, а там сидит следователь. Поэтому, ты точно ждал именно меня, а не мужчину, как ты сказал. Ну, что, будем признаваться.

– Версия хорошая, но недоказательная. То, что на рубашке моя кровь, докажет любая экспертиза. Это моя кровь из раны на спине.

– Значит, она ударила вас в спину, а вы дали сдачу. Хотите, чтоб это выглядело, как самозащита.

– Снова мимо. По твоей версии, она ударила меня в спину ножом. Я достал нож, и ударил ее в живот. Это отличная версия, но только рану у меня на спине, не сделаешь ножом.

– Раздевайся – приказала она, напуская на себя строгость.

Он удивленно уставился на нее, и усмехнулся.

– Ага. Сейчас стриптиз тебе покажу.

– Вам – поправила она, желая поставить дистанцию, межу им и собой.

– Хорошо Ольга Владимировна, вам я стриптиз показывать не собираюсь. Впрочем, вы что, мужиков голых не видели, да?

Она раздраженно прикусила губу, но тут, же вспомнила, что находится у него дома, а об этом никто не знает. И, хоть он не проявляет к ней лично агрессию, она была абсолютно уверена, что он причастен к преступлению. Хорошо бы изобразить это в шутливой форме, и благополучно покинуть квартиру, решила про себя она, и изобразила улыбку.

– Видела, правда, когда проходила стажировку, труп голого мужчины средних лет. Вот вы передо мной извиваетесь ужом, а это вызывает подозрение. Хочу посмотреть характер раны у вас на спине. Могу предполагать, что эту рану вам сделала та девушка. Даже согласна с тем, что вы не знаете ее имени.

Он внимательно выслушал ее повествование, и театрально почесал затылок.

– Теперь, я понимаю, что милиции никто помогать не хочет. Милиция у нас не народная, а антинародная. Если увидел преступление, то лучше закрыть глаза, а еще лучше обойти это место за километр.

– Колесников, хотелось бы знать, что это вы передо мной, как уж извиваетесь. Если вы непричастны к этому преступлению, в чем я искренне сомневаюсь, то почему бы не показать рану на спине. Не думаю, что вы стесняетесь оголяться перед женщиной. Даже через одежду видно, что у вас хорошее телосложение, а этим всегда гордятся мужчины.

– Убедили Ольга Владимировна, хотя сомневаюсь, что вы можете определить, каким предметом она получена.

– Во всяком случае, могу определить ножевое ранение, от прочих.

Он положительно кивнул, расстегнул пуговицы на рубашке, повернулся к ней спиной, и оголил спину. Ольга увидела узкий длинный тампон, перехваченный липкой лентой.

– Хотите взглянуть, то сделайте это, но при условии, что восстановите в прежнем виде.

И хоть ей было немного страшновато, она решительно подошла, и осторожно убрала липкую ленту с тампоном. Перед ней предстала, длинная рваная рана, от плеча вниз, до поясницы. Это было ужасное зрелище.

– Что это? – вырвалось у нее непроизвольно. Это она вас так? Но, за что?

– За что, не знаю, но она самая, граната.

Она была поражена видом раны, и тем, что он не разозлился, и не проявил агрессивных действий.

– Кто вы? Откуда граната?

– Хочу предупредить сразу. Я не герой, хотя награждён за это медалью. Да, не хочу, чтоб вы обо мне так думали. Это скорее последствие халатности. Наступил на растяжку, а она взорвалась. Можно сказать, легко отделался. Осколок вспорол мне спину, только и всего.