Читать книгу: «Город под каблуком»

Шрифт:

Часть первая

Глава 1

Космическая звезда горит в темном небе, а земная, путеводная – может светить среди бела дня, и даже в пасмурную погоду. Пятиконечная звезда в обрамлении пшеничного венка венчала шпиль сталинской высотки, царапая своим острием низкие темные облака. Высоко задрав голову, Лариса смотрела на эту громаду и чувствовала себя мелким камушком у подножия огромной горы.

– Что, нравится? – со снисходительной развязностью заправской москвички усмехнулась Галка.

– Не то слово! – Лариса если бы и хотела, то не смогла бы удержаться от восторга.

– Это тебе не хвосты коровам в Радимичах крутить. Это Москва! Здесь такие возможности!..

Галка уже почти год в Москве, приехала в институт поступать, но на бюджетное место баллов не набрала, а платное обучение, увы, не для нее. Домой возвращаться не стала, родителям написала, что нашла хорошую работу, деньги на платный факультет собирает. А затем и Ларисе написала, в Москву позвала, незачем, мол, молодость свою в Мухосранье губить. К тому же Лариса школу с серебряной медалью закончила, она могла и на бюджетное место в институте поступить… В общем, уговаривать она себя не заставила, и сразу же с выпускного корабля отправилась на московский бал. Галка встретила ее на вокзале, отвезла к дому, в котором так вдруг захотелось жить. Чтобы квартира своя, машина с персональным водителем к подъезду…

А высотка эта строилась для советской элиты, плоть от плоти народной. Кому-то ж повезло от сохи выбиться в люди, может, и Лариса взлетит к тем же высотам, с которых светит пятиконечная звезда. Она ведь в экономический вуз поступать будет, глядишь, лет через «цать» станем министром чего-нибудь… Москва – это же город больших возможностей.

А можно еще и замуж удачно выйти… Лариса увидела до блеска ухоженного мужчину в белом костюме, который шел от большого подъезда, сняв на ходу с охранной сигнализации черный красавец «Мерседес». Он с интересом глянул на нее, даже улыбнулся… Сейчас сядет в машину и уедет, но ведь она может встретить и другого принца. Сначала надо освоиться, а там и за птицей счастья… Нет, охотиться за этой птицей Лариса не станет, именно поэтому она сама и прилетит к ней.

А вот Галке повезло: друг у нее здесь живет, возможно, сердечный.

– Эй, чего ворон считаешь? Не будь дурой, не смеши людей! – уважительно глянув на мужчину в белом костюме, небрежно хмыкнула Галка.

– А кто кого смешит? Я никого не смешу!

Лариса подозрительно покосилась на мужчину. Может, он принял ее за безнадежно отсталую провинциалку, которая достойна только насмешки?

Ну да, платье на ней, мягко говоря, не очень. Из дешевого ситца, без декольте, с талией под самой грудью. Таких сарафанов здесь, в Москве, никто не носит… Зато Галка одета как надо – платье у нее модное, красивый шелковый шарфик на шее. Прическа, макияж, маникюр – все на уровне. Но так ведь и Москва не сразу строилась. Тем более что Ларису всегда считали более красивой, чем Галка.

– Это тебе так кажется! Раскрыла варежку… Давай лучше за мной!

Они зашли в подъезд бокового корпуса, Галка деловито поздоровалась с консьержкой, которую назвала по имени-отчеству. Как со старой знакомой поздоровалась, хотя женщина задумалась, вспоминая ее. И даже запоздало сделала движение, чтобы остановить их, правда, тут же передумала.

Вестибюль подъезда отделан был мрамором, пол гранитный – красиво, величественно, просторно. Да, хотела бы Лариса жить в таком доме на законных правах. Да и просто в гости к жильцу такого дома сходить – уже достижение.

Дверь им открыл высокий худощавый парень с узким прыщавым лицом. Волосы гладко прилизаны, лицо припудрено, чтобы скрыть угревую сыпь, приятный запах дорогого одеколона, красивый длиннополый халат из плотного шелка небрежно запахнут…

– Привет, Макс! – весело поздоровалась с ним Галка.

Но парень едва глянул на нее и слегка кивнул в ответ. Какое-то время он оценивающе смотрел на Ларису, глубокомысленно приложив палец к щеке. Галка улыбалась ему, но больше ничего не говорила, не просилась в дом, а покорно ждала, когда ее позовут.

– Недурственно, – наконец кивнул Макс. И расплылся в улыбке, обнажив белоснежные, но кривые зубы. – Проходим, девчоночки!

Нос у него длинный и острый, как у лиса, взгляд продувной, с каверзной какой-то хитринкой. Молодой он, вряд ли больше двадцати.

Квартира не могла не понравиться. Свежий ремонт в современном стиле, подвесные потолки, дорогие двери и арки из красного дерева, мебель – лучше не бывает. Просторный холл, три комнаты, окно с панорамным видом на Москву, от которого захватывало дух.

– Ну как? – небрежно обняв Ларису за талию, спросил парень.

– Здорово!

– И мне нравилось…

– А сейчас что, не нравится? – удивилась она.

– Нравится. Но уже не так, как раньше. К хорошему привыкаешь быстро. И ты к Москве привыкнешь…

Его рука вдруг скользнула вниз по талии, и Лариса негодующе отшатнулась от него.

– А чего ты такая дерганая? – удивленно спросил Макс.

Он и сам, казалось, растерялся. Вроде бы и похож на хозяина жизни, но чувствуется в нем какая-то неуверенность в себе. Впрочем, он изо всех сил с ней боролся, во всяком случае, Ларисе так показалось.

– А чего ты? – возмущенно посмотрела она на него.

– А что я?

– Думаешь, если в таком доме живешь, то все можно?

– Знаешь, сколько эта квартирка стоит? – спросил он, усаживаясь на полукруглый кожаный диван из бежевой кожи.

– Разговор не о том… – покачала головой Лариса.

– А о чем? Это Москва, детка. Здесь людей покупают и продают ровно по той цене, которую они стоят. Вот у меня квартира за два «зеленых лимона», как думаешь, сколько я стою?

– Люди не продаются и не покупаются.

– Чего?! – пренебрежительно ухмыльнулся Макс. Но тут же вроде как одернул самого себя, и лицо его приняло сочувствующее выражение: – Ну да, извини, ты же из деревни…

– Из поселка, – поправила его Лариса.

– Из поселка? Извини, пожалуйста…

В это время в комнату зашла Галка, неся в руках поднос – на нем три чашечки кофе. Похоже, она чувствовала себя здесь хозяйкой.

– Галка, ты тоже из поселка?

– Из незнакомого поселка, на безымянной высоте… – пропела она.

Лариса знала слова этой военной песни, но не в том она была настроении, чтобы подхватить ее. Да и Галка от нее этого не ждала.

– Скажи, сколько ты стоишь? – спросил Макс, взяв изящную чашечку из тонкого фарфора.

– Триста долларов за два часа, – не моргнув глазом, отозвалась Галка.

– А подружка твоя?

– Ну, начнет со ста, а там опыта наберется…

– Зачем со ста, с двух сотен и начнем! – оценивающе глядя на Ларису, сказал Макс.

– Что вы такое говорите? – ошалело спросила она.

– Нравится квартира?

– При чем здесь квартира?

Лариса и сама поняла, о чем шла речь. И что за работа у Галки, тоже догадалась. Но ведь она не такая! И проституткой становиться не собирается! А Галке надо будет сделать выговор за то, что она ее сюда притащила. И в выражениях стесняться не стоит.

– На эту квартиру заработала моя мама. И на квартиру, и на ремонт. А знаешь как? Она путанила в гостинице «Интурист». За пять лет заработала на эту квартиру. Не веришь? – пристально посмотрел на Ларису Макс.

– Я так зарабатывать не буду! – выпалила Лариса и с возмущенным видом повернулась к Галке: – Почему ты мне ничего не сказала?

– А что я должна была сказать? – Галка недоуменно повела бровью. – То, что я триста долларов за два часа зарабатываю? Я, по-твоему, должна этим хвастаться?

– Хвастаться? Этим что, хвастаются?! – оторопело уставилась на нее Лариса.

– А ты в Радимичах можешь больше заработать?

– При чем здесь больше или меньше? Ты работаешь проституткой и гордишься этим?

– Ну, во-первых, не проституткой, а индивидуалкой. А во-вторых, у нас в стране любой труд почетен, – усмехнулась Галка. – Если он деньги приносит… Я как минимум пятьсот долларов в день имею, умножай это на тридцать. Считать умеешь?

– А чего зависла? – спросил Макс, насмешливо глядя на Ларису. – Считаешь? Да, пятнадцать тысяч долларов в месяц. В год сто восемьдесят тысяч. Через десять лет такую вот квартиру купить сможешь…

– А это мне нужно? – озадаченно проговорила Лариса.

Ей только семнадцать зимой исполнилось, пять лет она будет учиться в институте, на карьерный рост уйдут долгие годы. И не факт, что она сможет достичь больших высот, которые позволят ей въехать в такой или подобный дом на белом коне. И не факт, что принц под алыми парусами попадется… А тут и заморачиваться особо не надо – раздвигай ноги да принимай деньги в свой кошелек…

– А почему не нужно? – широко улыбнулась Галка. – Ты вон под Лешкой забесплатно раздвигалась.

– Я?! – покраснела Лариса.

Лешку Зимовецкого она любила. Во всяком случае, так ей казалось, когда она отдавалась ему…

– Да и я тоже… – посерьезнела Галка.

– Ты?!

– Ну, было дело. Еще до того, как он с тобой… С кем он сейчас?

– Э-э… Неважно, – вздохнула Лариса.

Бросил ее Лешка, к Аленке ушел. В петлю хотелось лезть по первости, а потом ничего, вроде бы отпустило.

– Значит, с кем-то… Так уж жизнь устроена, – вздохнула Галка.

– На жизнь надо смотреть реально, – покачал головой Макс. – Чем быстрее под ней расслабишься, тем быстрее получишь удовольствие. Работать со мной будешь. Мы организуем тебе клиента, ты зарабатываешь свои четыреста баксов за два часа, половину отдаешь мне. Двести мне, двести себе. Слушай, а может, тебя сразу на штуку баксов перевести?.. – в раздумье спросил он, тяжело поднялся со своего места, неторопливо подошел к Ларисе и пальцем взял ее за подбородок, чуть приподняв его.

Ей это не понравилось, она ударила его по руке и отступила на шаг.

– Макс, да не трогай ты ее, – сказала Галка. – Ларка согласна, я же вижу.

– Не согласна! И давай не будем об этом! – покачала головой Лариса.

– Почему не будем? Будем! Это шанс, Ларка! Это реальный шанс выбиться в люди! И учиться будешь, и работать. Выучишься, диплом получишь, квартиру купишь, машину. Мужика хорошего встретишь, замуж за него выйдешь…

– Нет…

– Я, например, лет через пять с этого дела соскочу, – подмигнув Максу, увещевающим голосом продолжала Галка. – Мне тогда двадцать три года будет, вся жизнь впереди… И ты с этим делом не затягивай, всех денег все равно не заработаешь. Закончишь институт, и завязывай. Вместе закончим. Или не хочешь со мной учиться?

– Ну, хочу. – Лариса насупленно посмотрела на подругу, которая так нехорошо поступила с ней. Могла бы заранее объяснить, что к чему.

– А работать со мной?

– Ну, не знаю.

– Что ты не знаешь?

– Ну, грязное это дело…

– А на ферме навозь месить – не грязно?

– Я не собиралась навоз месить…

– Правильно, ты в большой город собралась. В большую жизнь. А большая жизнь только снаружи блестит, а внутри – дерьмо. И через это дерьмо пройти надо, чтобы в люди выбиться…

– Чем ты лучше моей мамы? – истошно спросил вдруг Макс.

– Чем я лучше твоей мамы? – в легком замешательстве посмотрела на него Лариса.

– Ну, да… Моя мама знаешь, где работает? В Государственной думе она заседает, депутат, председатель думской комиссии по депутатской этике. Как тебе такое нравится?

– Председатель думской комиссии?

– Да, по этике! И ничего, справляется. Никто не жалуется, и никто не знает, кем она раньше была. Вот скажи, чем ты лучше моей мамы?

– Ничем.

– Тогда почему она не брезговала мужиков обслуживать, а ты брезгуешь? – Макс чуть ли не с осуждением смотрел на Ларису.

– Я не брезгую…

– Не брезгуешь?

– Ну, брезгую, конечно…

– Но ты готова?

– Э-э… Не знаю…

– Ты когда-нибудь пятьсот долларов в руке держала?

Макс вышел из комнаты и вернулся с деньгами в руках. Пять стодолларовых купюр – новенькие бумажки, хрустящие. Да и не бумажки это, а вещь…

– Можешь подержать.

Лариса завороженно взяла деньги, чувствуя, как от волнения немеет рука… Сегодня пятьсот, завтра еще столько же, а через десять лет она станет полноправной хозяйкой роскошной квартиры в сталинской высотке, и тоже будет белым человеком, как тот ухоженный мужчина с «Мерседесом», которого насмешила ее безнадежная провинциальность.

– Можешь оставить себе, – пристально глядя на нее, сказал Макс.

– А можно?

– Ну, тебе же нужны деньги на карманные расходы.

Пятьсот долларов – примерно столько зарабатывала у Ларисы мама в своем ЖЭКе, но не в месяц, а за год. Могла ли она выделить дочери такую сумму на карманные расходы?

– Деньги, конечно, нужны, – кивнула она.

– Забирай. Ну, чего стоишь? – Макс подал сумочку, сам открыл ее, и Лариса положила туда деньги.

А сумочка у нее позорная – старая, немодная, из кожзаменителя… Завтра же этот дерьмонтин отправится на помойку, а Лариса обзаведется новой, из натуральной кожи. И сарафан она выбросит, купит себе что-нибудь помодней и поизящней.

– Раздевайся, – потребовал вдруг Макс.

– Что?! – встрепенулась она.

– У нас с тобой два часа, я не хочу терять время на пустые разговоры.

– Два часа?

– Да, я заплатил за два часа с тобой. Может, ты хочешь вернуть мне деньги?

– Все?

– Ну, не половину же. Половину ты будешь возвращать мне с тысячи, а с этих денег ничего не надо возвращать. Чего стоишь, раздевайся.

– Прямо здесь?

– Можешь принять душ. А потом в постель… Согласна или нет?

– Ну, если сначала в душ, – растерянно пробормотала Лариса.

Она не хотела ложиться в постель с Максом, но и пятьсот долларов потерять не могла. Да, ей очень нужны эти деньги!

– Пошли. – Галка взяла ее под руку, провела в ванную, где по соседству с большим джакузи стояла душевая кабинка с прозрачными стенками. – Вода – это сила. Вода всю грязь смывает… Ты после Макса сразу в душ иди, сразу полегчает. И после Макса, и вообще… Ты же не думаешь, что мы в антисанитарных условиях работать будем? Нет, у тебя своя квартира в центре города будет. Ну, съемная, конечно, но со временем свою купишь. Ты не обижайся на меня, подруга. Я же как лучше хочу. Обижаешься?

– Ну, есть немного, – пожала плечами Лариса.

– Ничего, сейчас пройдет. Вода и обиды смывает, и грязь…

Галка помогла ей раздеться и вышла из ванной. Какое-то время Лариса тупо стояла под душем, не зная, что делать, затем все-таки включила кран…

И хочется, и колется, и уж мама точно не велит… Но ведь Ларисе нужно выбиваться в люди. Квартира в сталинской высотке – это круто, но ни к этому надо стремиться. Она окончит институт, устроится на работу в какую-нибудь крупную торговую фирму, освоится, получит опыт, а потом откроет свое дело. На деньги, которые она заработает на панели, откроет… Все правильно говорит Макс – чтобы стать своим человеком в мире больших людей, надо научиться переступать через себя. Что ж, Лариса готова начать занятия прямо сейчас…

Не хотелось ей быть с Максом, но все-таки она смогла заставить себя лечь к нему в постель. Правда, в спальню зашел не Макс, а Галка. Халатик на ней, а под ним ничего.

– Я тебя у Макса перекупила, – сказала она, шмыгнув к ней под одеяло.

– Перекупила?!

– А ты думаешь, нас, путан, женщины не заказывают? – усмехнулась Галка. – Да расслабься ты, шучу я! Уехал Макс, когда будет, не знаю… – Она повернулась к Ларисе спиной, подложила сложенные вместе ладошки под голову и протяжно зевнула:

– Устала я… Вчера в сауне зажигали, сегодня тебя встречать ездила. Спасибо, что недолго ломалась, а то, бывает, пока уговоришь…

Лариса вздохнула. Действительно, недолго играл в ее душе «Интернационал», совсем чуть-чуть кипел «разум возмущенный», а «смертный бой» она готова была дать в постели у Макса… Но ведь бывают и такие девушки, которых и уговаривать не приходится. Например, Галка. Если так, то и стыдиться нечего. Тем более что Лариса хотела из «ничем» стать «всем», и в том ее оправдание. Только все равно стыдно. До жути. Что, если мама узнает, как низко пала ее дочь, причем в первый же день своего появления в Москве?

– И много вас работает? – спросила она.

– Много, не много, все наши…

– А Макс у вас за главного?

– Ну, в принципе да…

– А это его квартира?

– И у тебя такая будет. Работа у нас интересная, но непростая, по ночам ведь пахать приходится. Поэтому существует одно простое правило: если есть днем возможность спать – спи… Так что, давай, спи, пока Макс не вернется, – на последнем издыхании пробормотала Галка и тут же засопела.

Лариса закрыла глаза. Комната большая, обстановка роскошная, кровать мягкая, белье шелковое – спать здесь одно удовольствие. А ведь у нее у самой когда-нибудь появится такой же шикарный будуар, где она будет чувствовать себя королевой…

Макс появился поздно вечером, злой и с большим фингалом под глазом. И губа у него была разбита, и ухо распухшее, и настроение ниже плинтуса. И еще, как вскоре узнала Галка, ему отбили мужское достоинство, и, чтобы унять боль, он приложился к бутылке. Ни о каком сексе не могло быть и речи, но ведь когда-нибудь он оправится, и Ларисе придется отработать пятьсот долларов. В принципе она готова…

Глава 2

Пшеничного цвета волосы, васильковые глаза, слегка вздернутый носик, широкие скулы, пухлые губки, а какое роскошное тело, кожа матовая, наверняка приятная на ощупь… Никита с вожделением смотрел на прекрасную незнакомку, с замиранием сердца наблюдал, как она идет к нему, грациозно покачивая бедрами, и тут вдруг зазвонил телефон. Девушка мгновенно исчезла, растворилась в темноте спальни…

– Твою мать!

Сон был таким реальным, что Никита невольно выругался, смахнув с тумбочки телефон. Не мог шеф чуть позже позвонить…

– Кит, ты где? – послышался в трубке густой, с нездоровой хрипотцой голос.

– Дома, Виталий Максимович.

– Не спится? – мрачно пошутил собеседник.

– Как вы догадались?

– Поживешь с мое, узнаешь… К Максу надо съездить, проблемы у него.

– Так Ромарио с ним.

– В Склифе Ромарио, башку ему проломили…

– Кто?

– Макс все скажет. Надо наказать тех, кто его обидел. Нужны будут люди, позвони Гаврику, он все организует…

У Никиты были причины обижаться на своего босса. Фоган уехал в Питер на важные деловые переговоры, а его, своего верного телохранителя, оставил в Москве. Может, доверять перестал? Если так, то с чего бы? Может, Никита хватку терять стал? Но ведь он в отличной физической форме, и нюх на опасность у него, как прежде, на высоте…

Никита уже девять лет с Фоганом. Отслужил в армии, остался на сверхсрочную, в девяносто четвертом году ушел в запас, вернулся домой в Нижний Новгород. Друг детства позвал его за собой в Москву, помог устроиться охранником в ресторан. Там Никита и проработал два месяца, пока на его работодателя не наехала северо-западная братва. Никита по простоте своей душевной разделал бандитов под орех. Его бы «замочили», если бы Фоган не вошел в положение. Никита не хотел никого обижать, он просто исполнял свой долг. Рискнул жизнью ради какого-то барыги, и Фоган решил, что ему нужен такой смельчак, поэтому взял его к себе в личную охрану. И не прогадал.

Фоган тогда рулил братвой на пару с Волдырем, который мечтал подмять всю систему под себя. Этот Волдырь и создал вокруг Фогана зону отчуждения, от него тогда отвернулись все, даже телохранители из братвы. Один только Никита остался ему верен. Он и помог ему отбиться от киллера – поймал грудью пулю, зато Фоган остался жив. Виталий Максимович тогда сам разобрался со своими врагами, были у него такие возможности. Никита четыре месяца лечился, а потом снова вернулся к нему. Фоган в порыве чувств пообещал ему место начальника личной охраны, но к тому времени, когда Никита вышел на работу, место это было уже занято…

А через год Никита снова подставился под пулю, закрывая его собой. Правда, на этот раз его защитил бронежилет, разве что трещину в ребре пришлось залечивать…

Девять лет Никита с Фоганом, столько раз его спасал, но начальником личной охраны так и не стал. А вчера его еще и дома за ненадобностью оставили. Мало того, Фоган вдруг переключил его на своего непутевого сына. Вроде как форс-мажорные обстоятельства возникли, на Макса наехали, Ромарио проломили голову, но чутье подсказывало Никите, что это надолго. А чутье редко его подводило…

Он положил трубку и посмотрел на часы. Ему поставили задачу, и неважно, сколько сейчас времени. Половина третьего ночи, но разве это его остановит?

Его «десятка» стояла у подъезда – не надо было идти за ней далеко. Зато до сталинской высотки, где жил Макс, путь не близкий. Никита снимал квартиру на окраине города, на Можайском шоссе. И делал он это не столько из экономии, сколько из удобства: ведь Фоган жил в особняке в районе Рублевского шоссе, которое находилось неподалеку. Если вдруг что, сел в машину, и уже, считай, на месте.

Можайское шоссе перерастало в Кутузовский проспект, который был скоростным даже в дневное время, а сейчас в Москве стояла ночь, дороги свободны… Склянки еще не отбили три часа, когда Никита нажимал на клавишу звонка.

Квартира была оборудована системой видеонаблюдения, поэтому Макс не стал спрашивать, кто к нему пожаловал. Но и дверь открыл не сразу.

– Хай, Кит! – с небрежностью невероятно крутого мэна поздоровался он.

Никита молча и сурово кивнул, переступая порог. Он двигался неторопливо, но тяжеловесно, и Макс невольно попятился, пропуская его. Может, и крутой Макс, но исключительно потому, что приходился сыном самому Фогану. Хотя это и не уберегло его от фингала под глазом. Неплохо ему «репу зачистили».

– Ромарио где? – сухо спросил Никита.

– В Склифе.

– А ты почему здесь?

– Ну, мне и не надо. Я вискарем лечусь, – снисходительно усмехнулся Макс.

В гостиной был накрыт журнальный столик, на диване сидела брюнетка, в кресле – блондинка. Макс бухнулся на диван, обняв брюнетку, а Никита удивленно посмотрел на блондинку…

Как-то не складывалось у него с женщинами. То с одной жил, то с другой, но ни к кому не мог прикипеть душой. Шесть подружек сменил за восемь лет, и это не считая случайных связей, но так и не женился. Вроде бы и хотелось семью завести, но не на ком было остановить свой выбор.

А сегодня ему приснился чудесный сон. Необычной красоты девушка с пшеничными волосами и васильковыми глазами предложила ему свою любовь, и это вызвало в нем давно забытый восторг. И он бы мог получить ни с чем не сравнимое удовольствие, если бы его не разбудил босс.

Но Фоган поднял его с кровати, чтобы отправить к своему сыну, в квартире у которого Никита и увидел ту самую девушку из сна.

В зале царил интимный полумрак, и он не мог сказать, какого цвета у нее глаза. Но волосы точно пшеничного отлива. Сочные губы, чуть вдернутый носик, широкие скулы… Не сказать что девушка классической красоты, у Никиты были подружки с более совершенными чертами лица и фигурой, но сейчас это не имело абсолютно никакого значения. Никита вдруг понял, что эта блондинка создана для него… Но какого черта она здесь делает?

Девушка, казалось, была смущена тем, что находится в столь непристойной компании. Она застенчиво улыбалась, глядя на Никиту из-под длинных пышных ресниц.

– Что, нравится Лора? – заметив его интерес, насмешливо спросил Макс.

Никита мрачно промолчал. За девять лет он изучил этого парня вдоль и поперек. Никчемный он, но при этом наглый, хитрый и даже коварный. Нельзя класть ему палец в рот, иначе покусает всю руку. Откусить не сможет – не той силы челюсти, но грызть будет больно. Ромарио поставил себя с Максом неправильно, попытался задружиться с ним, и тот вмиг сел ему на голову. Никита же потакать сынку своего босса не собирается, чего бы это ему ни стоило, он и дальше будет сохранять дистанцию.

– Красивая девочка, да?

Макс чувствовал это к себе неприятие, поэтому злился, при этом в голосе его слышалось желание угодить. А ведь Никита всего лишь телохранитель его отца.

– Триста долларов за два часа, и она твоя.

Никита возмущенно повел бровью, но тут же его лицо снова окаменело. Деньги у Макса есть, и ему ничего не стоило «снять» на ночь двух проституток, чтобы они своими ласками заглушили его душевную и телесную боль. Никита и сам иногда пользовался такими услугами…

А то, что Лора не похожа на проститутку, так внешность бывает обманчивой.

– Пусть погуляют, – сказал Никита, с обидой глянув на нее.

Внешне он остался невозмутимым, но в душе что-то дрогнуло, царапнула его внутри эта красотка.

– Девочки! Спать! – повелительно хлопнул в ладоши Макс.

Лора кивнула, неторопливо поднялась и вышла из комнаты, обдав Никиту запахом чисто вымытых волос. Фигура у нее не самая совершенная, но для него она могла стать идеалом. Сарафан на ней какой-то убогий, но Никита мог бы ее приодеть…

– Выпьешь? – с важностью босса, но с искательными нотками в голосе спросил Макс.

– Может, лучше «кокса» в топку забросить? – хмуро усмехнулся Никита.

– А у тебя есть? – напрягся Макс.

– У тебя есть. С кем там разбор был?

– Да ладно, уже не надо, – поморщился Макс.

– А отцу зачем звонил?

– Ну, сгоряча. Нормально все. Ну, сцепился с козлами…

– Что-то ты темнишь, парень, – покачал головой Никита.

Он знал, с каким злорадством этот щегол звонил отцу, когда на него кто-нибудь наезжал. Обидели в школе какие-то переростки – папа, помоги! В институте с кем-то из-за девчонки сцепился – папа, надо разобраться! Ехал на машине, нарвался на каких-то утырков – папа, ты должен грохнуть этих козлов! Так достал отца, что тот вынужден был приставить к нему личного телохранителя…

– Да нет, нормально все, – отвел взгляд в сторону Макс.

– Ты уверен, что Ромарио тоже так скажет?

– А что Ромарио, сам подставился! – нервно дернул рукой парень.

– Если твой отец насядет на Ромарио, он все из него выдавит. Так что лучше сам расскажи.

– Тебе зачем? – огрызнулся Макс.

– Из-за чего сыр-бор вышел? Из-за девочек?

Не могла Лора выйти на панель в таком затрапезном платье, в каком была. Вид у нее не ухоженный, но и не затасканный. Зато ее подружка вся из себя. Может, Лора и не проститутка, по крайней мере, Никита очень хотел на это надеяться.

– Из-за каких девочек?

– Которых ты на выпас выводишь… В сутенеры записался, да?

– Кто тебе такое сказал? – вытянулся в лице Макс. И дрожанием в голосе тоже выдал себя.

– Делом решил заняться, да?

– А если делом, то что? – вскинулся Макс. – Или ты хочешь, чтобы я цепным псом, как некоторые, был?

Камень в огород Никиты, но тот даже ухом не повел.

– Отец тебя накажет. Но не убьет, – сказал он. – А Ромарио может и убить. За то, что он тебя не остановил, убьет. За то, что наркота у тебя гуляет…

– А ты отцу ничего не говори!

Никита задумался. Действительно, зачем ему рассказывать Фогану о том, чем занимается его сын? Ему поставили задачу разобраться с теми, кто обидел Макса, и он должен это сделать и доложить. А стучать в его обязанности не входит… Вот, если вдруг его назначат личным телохранителем Фогарева-младшего, тогда ему придется докладывать Виталию Максимовичу обо всем. Но Никита очень надеялся, что этого не случится. Не того он уровня специалист, чтобы подтирать сопли какому-то недоноску.

– Кто на тебя наехал?

Макс взял бутылку, приложился к горлу, сделал несколько глотков.

Непутевый он. Из института выгнали, в армии служить не захотел, в спорте он полный ноль, хотя отец и пытался приобщить его к боксу. Зато виски с горла глушить может, да «нос пудрить». И проституток на панель выставлять, судя по всему, наловчился.

– Да козлы там…

– Братва?

– Ну, вроде…

– Причина?

– Ну, из-за точки проблема… Только ты отцу ничего не говори, – скривился Макс.

– Что за точка?

– Там, на Каланчевке…

– Значит, все-таки проститутки?

– Ну да, Гоша выставил там сегодня трех телок. К нему подъехали, мол, поговорить надо. Он мне позвонил, я – Ромарио, ну, мы туда приехали, а там трое с битами. Ромарио сразу вырубили… Кто ж знал, что так будет? – тяжко вздохнул Макс.

– Кто такие?

– Они не назвались. Сказали, что это их место… Еще и девчонок наших забрали.

– И кто остался? – Никита сглотнул слюну, чтобы смочить пересохшее вдруг горло.

– Есть еще одна… Ну, и Галка с Лорой…

– А Лора давно в теме?

– Эй, я не понял, ты что, на нее запал? – оскалился вдруг Макс.

– Не твое дело! – отрезал Никита.

Нельзя этому орлу давать крылья раскрывать, а то ведь взлетит и на голову гадить начнет.

– Ну, мое, не мое, а Лора в теме… Можешь себе взять, штука баксов, и она твоя…

– Уже штука?

– Ну, ты же конкретно на нее запал. Да и первая брачная ночь кое-что стоит. Ты ее первым женихом будешь, а остальных – в очередь…

– Первым женихом?

– Да она только сегодня из своего Мухосранска приехала. И сразу в дело. Тело – в дело, гы!..

– Закрылось твое дело.

– Не понял!

– Хочешь, чтобы отец его закрыл?

Насколько знал Никита, Виталий Максимович не особо баловал сына деньгами. Квартиру эту в сталинской высотке он купил по дешевке у какого-то бизнесмена, прогоревшего во время дефолта, ремонт здесь сделал, все такое. И сына сюда поселил в честь поступления в институт. Его оттуда выперли, и в наказание за это Фоган урезал ему финансирование, но квартиру оставил, телохранителя приставил, чтобы тот не давал его в обиду, и, как оказалось, сделал это зря.

Фоган и сам далеко не ангел, до сих пор девочками занимается. Сауны у него по всей Москве, своя эскорт-служба для доставки на все согласных банщиц. И еще модельное агентство есть, по сути, элитный бордель, там очень дорогие девочки, которые обслуживают вип-клиентов московских казино, принадлежащих Фогану. А раньше у него точки и в столице были, на которых его сутенеры «выпасали» проституток. Ему этим заниматься можно, а сыну – нет… Макс хоть и наглый, а особо не возникал, потому что боялся отцовского гнева. Знал, что ждет его за самодеятельность, и не строил на этот счет никаких иллюзий.

– Не, а что я такого сделал? – вяло возмутился он.

– У отца и спросишь.

Сутенер – профессия презираемая. Одно дело, держать этих деятелей под собой, и совсем другое – самому им быть. Так Фоган сыну и объяснит. После того как сводит его к дантисту, который вставит ему выбитый зуб. Виталий Алексеевич мужик очень крутой, так что всякое может случиться…

– Только пугать меня не надо! – огрызнулся Макс.

– Тебя уже напугали… – пренебрежительно усмехнулся Никита. – Где эти черти?

– Поедешь разбираться?

– А что, не надо?

– Ну, надо бы… Только отцу не говори. Ну, в смысле, не говори, из-за чего там сыр-бор… Хочешь, Лорку забери!

– Она что, твоя собственность? – нахмурился Никита.

– Ну, в принципе нет…

– Поехали.

– Куда?

– На Каланчевку. Покажешь, кто там на тебя наехал.

– А кто разбираться будет?

– Поехали.