Лига Свободных Художников

Я работал над данным произведением с 2018 года. Сам в шоке от того что некоторые моменты соприкасаются с реальной жизнью… Но все же, это всего лишь мое воображение.

1

Залготического дворца был полон. Не смотря на старинные гобелены и фрески на сцене был оборудован современный экран, который скрывался за тяжелым занавесом. Люди собравшиеся на презентацию потихоньку заполняли вековую залу, они были похожи на поток. Поток который через узкое препятствие дверей заполонял собой все свободное пространство. На балконах восседали достопочтенные леди и месье. Все присудствующие были приглашены на это мероприятия, весь свет современного состоятельного общества находился в зале. А также прибыло два президента стран, которые активно его финансировали. За занавесом копошились люди, они были чрезвычайно взволнованы. Сейчас широкой публике будет представлен проект возможно самого выдающегося творения когда-либо созданного человеком. И суд над их детищем, над творением всех времен вот-вот начнётся. Люди в зале шумно переговаривались, гул от их голосов напоминал роение пчел. Но вот свет сначала стал красным предавая огромному залу шик и благородство а через пару минут и вовсе погас. Сцену осветили софиты голубого цвета. Зал притих в ожидании. Одинокий луч пронзил на секунду опустившуюся тьму и проводил человека, который встал по центру сцены. Он был не высок и не низок среднестатистический мужчина с придурковатой прической и в очках в крупной черной оправе. Очередной компьютерный задрот подумали бы многие если бы не узнали в нем фигуру великого биолога Терри Рейгана который открывал это мероприятие.

Всем доброго вечера, зал зааплодировал. Я рад что вы нашли свободное время чтобы посетить наш проект в вашем плотном графике. Здесь и сейчас присутствуют практически все светлые умы нашего мира и я рад. Я искренне рад этому событию, которое сделает явный прорыв в современном мире. Знаете, когда я увлекся в колледже биологией я и мечтать не мог о таком прорыве в области синоптических связей который мы разрабатывали в течении последнего десятка лет и я надеюсь, что сегодняшнее мероприятия станет настоящим волшебством, горизонтом в новую эпоху-эпоху великих открытий. Мы совместными усилиями открыли чудо, которое принесет огромную пользу человечеству. Но об этом нам подробней расскажет моя коллега, доктор наук и гений в области химии Эльвира Монкс прощу. Луч на нем погас и тут же загорелся в начале сцены. Благодарю тебя Стив. Маленькая женщина с хвостиком и в распахнутом белом халате который сопровождал ее везде она считала его своим оберегом не смотря на три свои ученые степени.

Она стояла на том же месте где секунду назад был ее коллега. Микрофон, который она держала в левой руке казался не естественно огромным и нелепым. Странно что при современном прогрессе от него не отказались давая дань традициям. -Вы знаете я очень волнуюсь, стоя сейчас перед вами. Но нам пора начинать. И вот настал момент когда мы в конце нашего десятилетнего пути и хотим вам представить эту просто чудо как немыслимую разработку. Оказалось, что мы в начале нового пути еще более тернистого и извилистого. Конечно большая заслуга Доктора Вадина и его открытия поли-аморфных клеток, которые позволили нам объединить живую плоть с природной материей именно этот мост и помог нам совершить чудо. Как жаль, что мой друг не смог присутствовать сей час здесь с нами. Как говориться господь забирает достойных а он был самым достойным человеком. На экране позади нее, пока она говорила речь шли трейлеры и фотографии доктора Вадина и его изобретения чудо клеток которые проводили импульсы тканей между металлами. Его лаборатории и его повседневной жизни. Эльвира прослезилась. А теперь честь открыть наш проект я приглашаю главу корпорации Спектрум на сцену. Все присутствующие в зале и за сценой встали включая президентов. Луч света погас и доктор исчезла в темноте. Луч засиял справа от сцены где человек в темно синем костюме поднимался на сцену из зала. На экране зажглась эмблема Спектрума и прожекторы засияли красно фиолетовыми цветами. Оркестр играл валькирию до тех пор пока человек не стал по центру зала. Он был молод, лет около сорока, но волосы его покрывала седина предавая им пепельный вид. Из-за его прямых плеч был виден зал и его глаза как у хитрой лисицы рыскали по нему видя в гостях добычу и покорность, он упивался моментом. Но так как он был человекам образованным он скрывал свой триумф. Спасибо за честь оказанную мне. И без лишних слов я хочу вам представить его. Свет погас и зажегся экран. Его величество «Творец». На экране отображала огромный комплекс где-то в пустыни и с высоты птичьего полета он казался необъятным. Это было многоуровневое здание основная часть которого былы под землей, а венчал его сорока пяти этажный небоскреб . Рядом с ним находилось огромное поле с солнечными панелями и поле с параболическими антеннами. Здание отражало окрестную пустыню. Зал аплодировал минут десять. Как вы видите дорогие друзья это дом абсолютно автономный для программы «Творец».

На сцену выкатили огромные металлические колбы. И на экране показали, как их собирают и как укладывают в ряды в так называемые обоймы. Это дамы и господа саркофаги типа «Карцер» рассчитанные на одну персону вернее сказать мозг. Зал заревел в овациях. В данный аппарат погружается мозг, центральный и спиной человека который будет в дальнейшем подключен к системе «Творец». Это единая система, которая сочетает компьютерное вычисление и человеческую фантазию, и мышление. Все процессы головного мозга будут увеличены а сотни, а то и тысяч раз и мы получим результат сверх машину и сверх человека в одном лице мы дотронемся до бога. Овации рев и восторженные возгласы доносились из зала. А на экране шел ролик про трансплантацию мозга в карцер.

Но, как и у любого достижения у этого есть своя цена. Это полный отказ от человеческого тела. Зал притих. Но так как мы просто отделяем тело от мозга и не совершаем убийство то юридически все легально и законно. Он громко рассмеялся в микрофон а тем временем его глаза быстро пробежались по залу в ожидании реакции которая, как и оказалось не заставила себя долго ждать и смех пролился ему в ответ хоть и весьма натянутый. Ему не нужна была искренность он давно в нее не верит, он хотел услышать именно такой смех. Смех покорства и притворства. И поэтому в программе «Творец» будут учувствовать только добровольцы.

Я передаю микрофон Терри. И на сцене зажегся луч правее него а над ним погас. Что-ж поблагодарим Спектрум без финансирование которого этот проект не удался бы никогда. Он прошел к краю сцены и сел на него свесив ноги в оркестровую яму.

Я с самого детства был большим мечтателем. И вот мои грезы обрели облик и воплотились в жизнь. Творец наше общее детище, которое откроет человечеству тайны бытия и новые таланты. Я надеюсь, что уже совсем скоро мы сможем явить миру и человечеству то великое ради которого эти люди пожертвуют своими бренными телами. Позади него загорались лучи и в которые из темноты шагали люди а на экране высвечивалась их фотография достижения и вся информация. Это были и уважаемые врачи и ученые, инженеры и философы, программисты и биологи, химики и даже астрономы. Всего 50 человек которые станут первооткрывателями. Терри встал. Он проходил мимо них держа правую руку вытянутой указывая на людей. -Вот они наши Гагарины и Армстронги. Вот пионеры, которые совершат свой маленький шаг ради огромного скачка для человечества. Свет на сцене погас а на экране вновь отобразилась эмблема Спектрума. Зал осветился бордовым светом а сцена опустела. Но несмотря на это зал продолжал аплодировать стоя.

В конуре старого кинопроектора который лет двадцать уже не использовался стоял человек в полной темноте. Через маленькое окошко, которое когда-то вырывался луч проекторов он наблюдал за презентацией. Тусклый свет едва освещал его силуэт которой был весь темный и только его кепка слегка выдавала его из окошка. Он молча развернулся и вышел. На подземной парковки открылся лифт из него вышел Стивен со своей секретаршей Люси. Она всегда его сопровождала и выполняла функцию от ежедневника до будильника. Они шли быстрым шагом и топот ее шпилек эхом отдавался по всему гаражу. За ними шло четверо охранников. Подойдя к проезду они сели в уже ждавшей их Фантом. Охрана села в Эскалэйт и они выехали в ночной город. Стивен сидел в шикарном велюром обшитым кресле она была, напротив. Он посмотрел на здание Королевского Театра и Кино и сказал лишь одну фразу. Он был прав это все лишь стадо. На крыше восточной башни театра возле купола у двери с надписью только для персонала стояла темная фигура в кепке. Он наблюдал как рубиновый Фантом а за ним темный Эскалэйт быстро удаляются в сторону центра города. Когда силуэты автомобилей остались только парочкой красных габаритных огней на крыше было уже пусто

2

Лаборатория была готова и персонал нервно суетился. В большую серую двухстворчатую дверь вошла она гений а не человек, одна из самых великих нейрохирургов Марианна Эсперанса. В свои тридцать пять лет она творила чудеса с человеческим телом и проделывала свою работу так виртуозно что по праву считалась лучшей. Именно поэтому ею восхищались и именно поэтому у нее были противники. Но сейчас в это долгожданное и ответственное утро она была максимально собрана и сконцентрирована. Она так серьезно отнеслась к предстоящим первым пяти пересадкам что даже отказалась от своего традиционного турецкого кофе а утром просто выпила два стакана воды. Не что не должно было ей помешать. -Так мои дорогие мы готовы приступать. Первым пациентом был Доктор молекулярной химии Эдгар Роз которому было семьдесят лет. Он был самым старшим добровольцем. И по этой причине операцию решили начать именно с него. На кануне вечером он принял все необходимые лекарства, выпил стакан красного полусухого вина и предпочел не спать. Да и по правде говоря он и не мог спать. Всю ночь он просидел на балконе и встретил свой последний рассвет. Это было самое странное чувство в его жизни ведь не каждый сможет сказать, что этот рассвет для него последний. Он достал из внутреннего кармана коробочку темно синего цвета. Аккуратно ее открыв он достал одну сигарету и старую немецкую зажигалку на керосине. Когда первые лучи восхода блеснули ему в глаза он закурил. Медики ему строго настрого запретили алкоголь, сигареты и цитрусы. Они боялись что из-за возраста могут возникнуть сложности и поэтому решили исключить любые негативные варианты. Два месяца, двадцать три часа и двадцать минут именно столько он был на всевозможных диетах. Так что последняя реальная сигарета в последний реальный рассвет, как романтично подумал он и выбросил окурок в урну. Перед Мари лежало тело на белоснежном столе. Над ним в свете ламп висел бионический робот хирург который ассистировал ей. Вокруг нее было еще пять хирургов и девять сестер готовые выполнить любую ее команду. Операцию следовало провести быстро ведь на все про все у нее было одиннадцать минут за которые мозг и спиной мозг должен быть помещен в колбу карцера иначе клетки начнут отмирать и синапс не произойдёт. Подобные операции над живыми подопытными людьми Спектр тайно проводил в своей секретной лаборатории в Неваде и благодаря десяткам, а то и сотням смертей у них был четкий алгоритм операции. В вены Эдгара Роза потекла синяя жидкость и уже через минуту Мари провела длинный разрез скальпелем от макушки головы до мошонки. Она отделяла позвоночник отдел за отделом а остальные хирурги помещали его в экзо скелет, который нависал над пациентом. Она отделяла ткани, но не трогала кровеносные сосуды, которые еще поддерживали связь между спинным мозгом и телом.

Пока она дошла до головы у нее сменился восьмой скальпель. Она огляделась. Картина была следующей. На столе лежал человек, над которым весел робот с экзо скелетом, в котором был уже весь спиной мозг из которого торчали сосуды и вены а местами капала еще теплая кровь. Какой ужас мелькнуло у нее в голове, но она продолжила. Еще пара минут и вот уже мозг пациента поглощает колба экзо-скелета. Когда все манипуляции были произведены а органы герметизированы, Авто доктор механической рукой отсек все свисающие артерии лазером в одно мгновение. А кровь в мозгу заменила синяя жидкость. На табло пошел отсчет одиннадцати минут и вот робот по монорельсу отправил мозг в стоявший рядом аппарат карцера. Ученые преступили к работе бережно соединяя все нервы и сосуды с аппаратом. В специально подготовленном зале за стеклом в абсолютно белоснежной комнате ходил то взад, то вперед Стив. Он не мог найти себе места от волнения, делая длинные затяжки из трубки он почти не чувствовал горечи кубинского табака. Хотя там было установлено два красных велюровых кресла в одном из которых сидела Люси и что-то записывала в планшете. Он так спокойно сидеть не мог и все четыре часа простоял наблюдая за хирургами. Аппарат карцер был заправлен защитное стекло закрылось а три красных диода на его панели засветились зеленым цветом. Систем ы проверили и дважды перепроверили только потом ассистент хирурга показал в стекло где ожидал руководитель Спектра, поднятый палец в верх. Ну и славненько сказал Стив и вышел из комнаты. Люси поспешила за ним. Доктор Эсперанса закончила свою работу поздно ночью. На чесах была уже полночь когда она сидела на террасе, которая выходила на крышу пятнадцатого этажа. В голове ее не было мыслей только одна усталость. Она смотрела на звезды и мечтала оказаться в свой постели и обнять ПеПе ее плюшевого медведя с которым она имела привычку спать. Но сон был для нее сегодня роскошью так как ее смартфон загорелся освещая ярким светом экрана темноту. Она взглянула на него тяжелыми глазами. Там было лишь пару слов „срочно в четвертую палату”. На скамейке остался недопитый турецкий кофе, а ее шаги уже были слышны в коридоре.

Тринадцатая, одиннадцатая, шестая номера палат проносились у нее перед глазами так ка к она работает тут недавно, а план здания еще не отложился у нее в уме. Вот она распахивает дверь в четвертую палату, реаниматологи на месте и ждут ее команды. Карцер под номером три включил сигнализацию и его подсветка из светло голубого горела красным. -Что случилось спросила Мари, но в ответ прибывшие доктора и сестры только покачали головой. Скорее всего анафилактический шок на Септимицилин. Ответил ей пожилой врач, который пристально смотрел на органы с сосуде. Это был препарат, который растворял ткани мышц оставляя только нервные и мозговые волокна. Вводите антигистаминные препараты быстро. Она подошла к капсуле. В мутноватом растворе в подвешенном состоянии находился мозг и позвоночник. Мари переживала, это переживание было необычно сильное. Она его испытывала лишь единожды когда из-за своей ошибки она перепутала не тот нерв и мозг пациента так и не вышел из состоянии комы. И вот снова это тяжелое чувство терзало ее душу. Возле колбы карцера суетились врачи. Паники не было, хотя все понимали, что состояние критическое. Энцефалограмма и томограф выдавали критические результаты работы мозга пациента номер три. Его состояние можно было охарактеризовать как интенсивная гипер-активность, но знавшие свое дело специалисты понимали, что это агония. После введение через катетеры пары инъекций мозг пациента номер три вспенился и начал покрываться густыми пузырями. Еще не растворившиеся мышцы позвоночника начали интенсивно сокращается переходя в частый тремор. Аппараты встроенные в карцер пищали противными звуками перебивая один другого. И в одно мгновение все затихло. То, что еще оставалось от Профессора Романовского дернулось как будто пытаясь выбраться из оков и замерло уже навсегда. Мари вышла в коридор освещенный ярким светом от лед ламп. У нее в кармане вибрировал телефон. Она не хотела его поднимать, но это был он. Мари усилием воли приказала пальцам нажать на злосчастный сенсор телефона.

–Да Стив

– Что у вас доктор?

– Успешной стоит считать только восемьдесят процентов операции.

– Кто?

–Третий?

–Философ?

–да Стив, Романовский.

– Какая фаза?

– Вторая септимицилиновая.

–а что другие Мари?

–Все в порядке перешли на третью. Диуритин успешно растворяет костную ткань. Я…. Она хотела сказать Стиву что она сделала все что было в ее силах, но в динамики уже звучали только короткие гудки.

Она не могла вести свое авто уж слишком подавлено было ее состояние. Вызвав такси она молча поехала в свою огромную квартиру. Но ждал ее там только ПеПе.

3

Колеса самолета засвистели при приземлении, жадно вгрызаясь в полосу и тормозя гиганта. Это был грузовой борт Украинского производства Руслан Триста, невероятно огромный самолет с белоснежными крыльями и желто-голубыми полосами на фюзеляже. Стив питал особые чувства к этому произведению инженерной мысли. Проект этого летающего гиганта был заложен когда-то давно уже угасшей империи. А Украина смогла его реализовать. Он приземлился в горах Невады на территории главной базы Спектрума. Взлетно-посадочную полосу аэродрома, специально расширяли и удлиняли для него. После его остановки на полосе началось оживленное движение. Люди в спец костюмах зеленых и салатовых, быстро и аккуратно производили разгрузку лайнера. Тори стоял с планшетом в руках и лично руководил процессом, в тайне от Стивена он считал это своим творением, но некому об этом не говорил. Рабочие заходили в самолет со специальными тележками на которые потом грузили контейнеры два на три метра и увозили в недра убежища. Тори считал каждый и наслаждался результатом, к которому он так долго шел. Хотя впереди было еще много работы, но то что было в этих контейнерах было самое ценное и сложное. Ровно пятьдесят один контейнер был отвезен и установлен в залах катакомб. Бокс на третьем уровне когда-то военного стратегического убежища под индексом «HIDEN 153» утратившим свое значение после окончания холодной войны был заполнен «колбами-карцерами». В каждом из этих сосудов был ученый или гениальный человек, вернее только его мозг. Зрелище было поистине завораживающее и скорее напоминало кунсткамеру нежели бокс самой высокотехнологичной лаборатории. Колбы были установлены симметрично и каждая по порядку на своём месте. Пять рядов по десять «колб карцера» располагались в полтора метра друг от друга. Тут всем уже руководил мистер Ли, который также, как и Тори считал все это великолепие своим творением, но также из-за страха перед Стивеном не кому об этом не распространялся. Это Ядерное-бомбоубежище было куплено «Спектрумом» и превращено в центральный штаб. Штаб был полностью автономен, поля солнечных батарей и ветряки полностью обеспечивали его энергией а его удаленность от крупных населенных пунктов скрывала от ненужных глаз. Именно тут Спектрум расположил систему «Творец» а именно в центральном зале на третьем уровне. В боксе где когда-то хранили оружие несущее смерть, сейчас расположились светлые умы мира сего. Которые спали в небытие ожидая воскрешения в новой форме.

Стив как обычно пил свое молоко с сэндвичем намазанным медом когда Люси принесла ему телефон.

Он поднял на нее свои абсолютно серые глаза.

–кто?

–Куратор. Он приложи телефон к уху.

–говори!

–Добрый день! Стивен, система готова. Первые четыре активны остальные будут готовы через неделю.

–У нас нет недели Юрий!

– Без полного цикла удаление биологической ткани риски потери экземпляра увеличиваются на сорок процентов.

–Твои мысли?

–Стивен я думаю мы можем запустить первых четырех.

–Действуй.

–Да, еще кое что…

–Что Стивен?

–Как прошло твое переселение в «51 Карцер»?

–Жив как видишь!

–Отлично, все просто отлично!

Тяжелая дверь из красного дерева захлопнулась и Стивен остался в одиночестве. Его ноги трясло от волнения так сильно что они стучали о бетонный пол. Он жаждал этого момента и вот он грядет еще каких-то пару часов и вложение всей его компании даже жизни обретут форму. Пятидесяти первый был удачным экспериментом, но что произойдет с основной массой остается под вопросом.

Небольшая коморка выходившая на центральный зал была переделана и теперь ее отделяли сплошные окна. Она была полностью уставлена оборудованием как компьютерным так и медицинским. Тут трудились лучшие из тех, кого смогли отыскать. Комнатушка была переполнена людьми и поэтому стояла сильная духота. Кондиционер работал во всю силу, но это не давало должного результата ведь в последние секунды перед стартом потели все и не столько от жары сколько от безумного напряжения. Творец подсоединили к внутренней сети и включили режим пробуждения.

4

Физик-теоретик и Нобелевский лауреат Доктор Кинг Джонсон проснулся у себя в постели. Он сел на край кровати и посмотрел вокруг. Это была его комната, розовые обои в мелкий цветок, комод с зеркалом и старая медная люстра. Шкаф-купе у восточной стены и осень за деревянным окном. Встав с кровати он прошелся по комнате, сначала он посмотрел на улицу где со старого клена падали листья, после в зеркало на комоде. На нем была одета зеленоватая пижама, а маска для сна по дурацкому прилипла ко лбу. Машинально одев домашние мягкие тапочки, он вновь подошел к окну. Отворив его настежь, Доктор вдохнул свежий осенний воздух, легкий холод которого проникал в комнату и заставлял его тело дрожать. Открыв с легким скрипом верхней петли двери, Кинг почувствовал давно забытый запах свежих домашних пончиков, и не поверил в происходящее. Он с опаской выглянул в длинный коридор второго этажа. С низу доносились непонятные звуки. Он спустился по деревянной лестнице с белыми перилами и зашел на кухню. Его удивлению не было предела. На кухне хозяйничала его бабушка. Он прошел и молча сел за стол с изумлением наблюдая за ее действиями. Через мгновение перед ним уже лежали политые сахарным сиропом ее фирменные пончики и чашка черничного чая. Она посмотрела на него и улыбнулась своей доброй улыбкой. Он молча откусил кусочек и из его глаз брызнули слезы. Вкус такой знакомый и такой давно забытый.

Он встал и посмотрел в лицо своей бабули, которое было по старчески прекрасно. Он любил ее и не хотел огорчать известием о том что она всего лишь его воспоминание и то что он так давно не приносил цветы к ее могиле.

–Спасибо ба

–На здоровье родной смотри не опоздай на лекции.

Он бы хотел ей все рассказать, но тяжелый комок подступил к его горлу. Как странно он понимал, что уже не находиться в своем теле и все вокруг результат его фантазии. Он знал, что он в системе Творец, но чувства и запахи это было все настолько по-настоящему, что отказаться от мысли реальности было просто невозможно. Он подумал о работе и проходя мимо зеркала в коридоре увидел свое отражение в костюме. Он был в оливковом смокинге хорошо выбрит и причесан. Он был одет как ровно в тот день перед вручением нобелевской премии. Ему особо запомнился тот образ именно в тот счастливый день. Ведь он битых два часа готовил перед зеркалом свою речь. Выйдя за дверь доктор Джонсон почувствовал, как брусчатка давит в подошвы его Итальянских туфлей. Он поднял от удивления сначала левую а потом правую ногу. Осмотрев их он потрогал коленья а затем стряхнул брызги моросившего дождя со своего плеча. Как это было странно он все чувствовал даже намокшую от капель ладонь. Воздух был насыщен влагой и над его головой висело небо затянутое свинцовыми облаками и моросящим дождем. Он уже в которой раз пришел в изумление ведь вместо своей лужайки он находился в центре Стокгольма.

Старинный город встречал его, как и в тот день очень хмуро.

Полина Дорне проснулась как обычно в своей квартире. Которая представляла из себя одну большую студию. Она спустилась на кафельный пол с небольшой сцены на которой стояла кровать. Пройдя мимо длинной барной стойки, которая разделяла кухню и обеденную зону она нажала на кнопку кофеварки. Тут же загудела мельница, которая перетирала зерна кофе. Включив телевизор она никак не могла найти новости везде показывали музыкальные клипы и причем ни первой свежести. Она оставила песню «IN-GRID – Tu Es Foutu» и пошла в душ. Через пол часа она сидела у открытого окна. Полли достала длинную сигарету и за курив ее вдохнула серый дым поглубже. Она знала, что это жутко вредное занятие, но отказаться от утреннего кофе с сигаретой она никак не могла. Полина была внучкой русских иммигрантов и ее назвали так в честь ее бабушки. Она была самой молодой участницей в группе ей всего было тридцать девять лет. Она была кардиохирургом и все в ее жизни было прекрасно. Престижная работа, маленький фольксваген поло и отдых каждое лето на лазурном берегу. У нее было все кроме отношений. И вот однажды на лекции по философии которой она увлекалась в свободное время. Она вступила в полемику о суждениях Канта с ним с доктором наук Романовским. Это была настолько яростная схватка что она продолжалась между ними и в бистро что по улице де Голля. И закончилась только глубокой ночью в гостиничном номере, когда Поли была перед профессором абсолютно ногой и без весомых аргументов в ее защиту. Их роман быль настолько стремителен и ярок что Полли даже забросила свою диссертацию и улетела с Романовским в Нью-Йорк на три месяца где он преподавал а она читала Ремарка. Она могла часами слушать его умозаключения и теории, а иногда они просто сидели молча на балконе, который выходил на четырнадцатую улицу и считали звезды. Но как обычно бывает все это прекратилось. Одним прекрасным Ноябрьским утром он сообщил что у него рак. Лечиться было поздно, и у них оставалось пару месяцев, чтобы побыть только вдвоем. Они отчаянно искали выход и вот в один день в него зазвенел телефон, ему позвонили из Спектрума. После встречи с ними он пришел очень взволнованным и сообщил ей что он решился на проект Творец. Полина плакала от счастья и тут же согласилась пойти за ним открывать новый мир где они смогут построить все лишь силой своей фантазии. Все то о чем они мечтали в новом мире грез.

Допив свое кофе она вспомнила об этом и ее обдало жаром. Она закричала Эдгар и тут же оказалась в его съёмных апартаментах в Нью-Йорке. Она обошла все четыре комнаты и подумала, что он может быть пошел в их любимую кофейню которая находилась на углу 15 улицы и в мгновение ока оказалась там. И только сейчас она поняла, что перемещается как-то не правильно.