Брестская крепость. Правда о легендарной обороне

© Бешанов В.В., 2021

© ООО «Яуза-каталог», 2021

Берестье

Брест, один из древнейших городов Беларуси, на протяжении почти всей своей истории был пограничным форпостом. Первые сведения о нем относятся к 1019 г. В «Повести временных лет» отмечается, что Берестье – хорошо укрепленный город, последний пункт перед польской землей. Городище размещалось на мысе, образованном Западным Бугом и левым рукавом реки Мухавец. Оно состояло из детинца треугольной в плане формы, укрепленного рвом, земляным валом и частоколом, и окольного города, находившегося на острове против детинца. Это место было выбрано не случайно. Реки в то время служили основными коммуникациями, по которым купцы перевозили свои товары, осуществлялись административные и деловые связи между княжествами Древней Руси, перебрасывались войска.

Выгодное расположение города на древних торговых путях, связанных с реками, текущими в разных направлениях, способствовало его быстрому росту. Берестье стало важным торговым центром древнерусского государства. Находясь на стыке русских, польских и литовских земель, город-крепость имел большое военно-стратегическое значение, что не раз становилось причиной споров между феодальными князьями за владение им.

В XI–XII вв. Берестье поочередно переходило от Туровских князей к киевскому князю Ярославу Мудрому (1031), Волынскому (1077), Туровско-Пинскому (1097) княжествам, великому киевскому князю Владимиру Мономаху (1117), с 1142 г. им владели галицкие князья. Не раз пытались присоединить город к своим владениям литовские и польские властители. В 1164 г. Берестье захватил литовский князь Скирмунт и владел им до 1182 г., а затем город и окрестные земли перешли к польскому королю Казимиру Справедливому. Он возвел деревянную крепость, окруженную земляным валом. В первой четверти XIII в. Берестье отошло Даниилу Галицкому.

Берестейское городище. Схема размещения детинца.

Город часто подвергался вражеским нашествиям, горел и опустошался. В 1241 г. под стенами Берестья произошла кровопролитная битва с монголо-татарами. Павших в сражении было так много, что запах разлагающихся тел не позволял приблизиться к городу. Летописец сообщает: «Данилови же со братом пришедшу к Берестью, и не возмогоста ити в поле, смрада ради множьства избьеных». Земли Волыни и Галиции попали в сферу монгольского влияния, Даниил был вынужден признать зависимость от Золотой Орды и получил от хана Батыя ярлык на княжение.

При волынском князе Владимире Васильковиче (в 1276–1288 гг.) в детинце Берестья была построена оборонительная каменная башня-донжон. Она была прямоугольной формы (6 × 6,3 м), толщина стен достигала 1,3 м, высота – 20 м. «Столп» был сложен из брускового кирпича с продольными бороздами на поверхности, который клали на известковый раствор. Башня стала центром обороны и командным пунктом города, а также символом, изображенным на первом гербе Берестья. Правда, у современных исследователей есть основания полагать, что берестейский донжон был копией известной Каменецкой башни, круглой в плане. В городе развивались ремесло и торговля, здесь останавливались многочисленные купеческие караваны. Для их защиты от нападений и грабежей была создана особая стража.

Башня-донжон в Каменце. XIII в.

К началу XIV в. Русь, раздираемая междоусобицей, раскололась на отдельные княжества, беспрерывно воюющие друг с другом. В 1319 г. князь Гедимин присоединил Берестейскую землю к Великому княжеству Литовскому, однако вскоре отдал ее во владение волынскому князю Андрею Юрьевичу.

На месте старого детинца на искусственной насыпи был возведен замок. Он занимал площадь более 2 га, был окружен рвом и укреплен земляным валом, на котором стояли крепостные стены-городни – прямоугольные в плане бревенчатые срубы, заполненные землей и камнем, и пять башен. Четыре башни были деревянными с 2–3 оборонительными ярусами, пятой была включенная в общую оборонительную систему Берестейская башня. Две башни имели ворота с подъемными мостами. По периметру стен проходила крытая боевая галерея.

Берестейский замок неоднократно подвергался осадам и разрушению. В 1334 г. город и замок захватили рыцари Тевтонского ордена, которые только через два года были выбиты оттуда князем Кейстутом Гедиминовичем. С 1341 г. Берестье считалось литовским городом. В 1349 г. его захватил польский король Казимир Великий, который после длительной польско-литовской войны вернул Берестейскую землю Литве по договору 1366 г.

В августе 1379 г. город вновь подвергся нападению тевтонских рыцарей под водительством комтура Теодориха Эльнера. Крестоносцы разграбили и сожгли Берестье, но крепость защитникам удалось отстоять. Тремя годами позже город безуспешно осаждали войска князя Януша Мазовецкого. Берестье в то время считалось богатым городом, и немало имелось желающих им править или, по крайней мере, пограбить. Здесь был построен большой постоялый двор, все большую известность приобретали берестейские ярмарки. Город, в котором проживали 2000 человек, разрастался и перекинулся на правый берег Мухавца.

Зимой 1390 г. после десятидневной осады замок пал под натиском армии короля Ягайло, повздорившего со своим двоюродным братом великим князем Витовтом. В том же году польский король предоставил Берестью самоуправление на принципах магдебургского права, а вскоре вернул его прежнему «хозяину». В XV в. Берестье стало важным торговым и ремесленным, политическим и культурным центром польско-литовского государства. В декабре 1409 г. во время Великой войны с крестоносцами в Берестейском замке проходило тайное совещание польского короля Владислава Ягайло и великого князя литовского Витовта с сыном Тохтамыша ханом Джелаладдином. Обсуждался план похода против Тевтонского ордена. Результатом его реализации стала Грюнвальдская битва, в которой наряду с польскими, русскими, литовскими полками приняла участие и берестейская хоругвь. В честь одержанной победы Витовт в 1411 г. основал в городе монастырь августинцев и костел Святой Троицы. Через два года в результате административной реформы город стал центром Берестейского староства в составе Трокского воеводства, а к 1440 г. – одним из главных городов Великого княжества Литовского, местом проведения съездов и сеймов. Польский хронист Ян Длугош называл Берестье «пристанью и воротами в литовские и русские земли». В конце столетия здесь было 5 тысяч жителей и 928 застроенных участков. Местные купцы активно участвовали в международной торговле, контролировали финансовые потоки, город прославился великими Берестейскими ярмарками, а княжество измеряло длину берестейским аршином.

В 1500 г. крепость выдержала осаду 15-тысячной орды крымского хана Менгли-Гирея. Однако посад был полностью разграблен и сожжен дотла. На восстановление его из руин ушли следующие десять лет. В 1525 г. в результате пожара «на корень выгорел» Берестейский замок, погибли все оружие и припасы.

К середине XVI в. Берестье вновь стало крупным торгово-ремесленным центром. В 1563 г. берестейский староста Николай Радзивилл Черный основал здесь первую на территории современной Беларуси типографию, а три года спустя город стал центром Берестейского воеводства. К тому времени он состоял из трех частей: замка, города, или «места», на острове, окруженного водами Буга и Мухавца, а также Замухавечья, расположенного на правом берегу рукава реки. Центральная часть «места» была укреплена оборонительной стеной, периферийная – валом.

Заново отстроенный замок представлял собой достаточно мощное фортификационное сооружение с валом и пятью башнями. В старой браме висел ратный колокол – «звон великий». Основу оборонительной линии составляли объемные двухъярусные стены, внутри которых находились жилые и служебные помещения, предназначенные для «схованья» населения и хранения запасов. На верхний ярус стен, где проходила боевая галерея, вели лестницы. Под башнями, как водится, имелись камеры для содержания заключенных – «вязней». На внутренней территории располагались цейхгауз, королевские конюшни и жилые дома европейского типа с каминами, залами для приемов и застекленными окнами. Некоторые здания были связаны с башнями крытыми переходами. В арсенале находились металлические доспехи на 100 человек, 12 пушек, большая мортира, 96 гаковниц и 7 железных «ручниц», 360 ядер, формы для их отливки, холодное оружие, болты для арбалетов, пороховая мельница. Под землей к реке были проложены потайные деревянные трубы, по которым с помощью специальных помп в крепость во время осады могла подаваться вода. От водяной мельницы могла работать и механическая «ступа на толчение пороху», и сукновальня. За оружием и замковыми сооружениями присматривали слуги и ремесленники: пушкарь, плотник, бондарь, кузнец, слесарь, каменщик, печник, столяр, а также пивовары, мельники и другие. Их называли «людьми замка», и они были освобождены от подати в городскую казну. Водонасосное устройство обслуживалось отдельным специалистом – «рурмистром». От Замухавечья замок отделял водяной ров, соединявший Мухавец с Бугом.

В мирное время «штатный гарнизон» состоял из 12 сторожей и 12 наблюдателей-«кликунов». Защита города и замка возлагалась на мещан и жителей волости. В случае необходимости Присылали дополнительный воинский контингент. Так, во время Ливонской войны в июле 1566 г. здесь находился кавалерийский отряд в составе 600 человек. Горожане, входившие в цеховые военные объединения, согласно уставам своих цехов обязаны были иметь «супольную армату… бубен и хоругву… для обороны места». Каждый полк со своим оружием непременно принимал участие в военных смотрах.

Городской герб на печати 1592–1651 гг.

 

В 1569 г. после подписания Люблинской унии город вошел в состав Речи Посполитой, объединившей Польшу и Великое княжество Литовское, и был переименован в Брест-Литовск. В октябре 1596 г. в Бресте состоялся собор, утвердивший объединение (унию) католической и православной церквей под эгидой Ватикана. Это было время расцвета польско-литовского государства. За сто лет мирной жизни население города увеличилось вдвое и к середине XVII в. превышало 10 тысяч человек. Затем времена изменились.

Осенью 1648 г. Брест-Литовск разграбили и сровняли с полем посланные Богданом Хмельницким в «белорусский» рейд украинские казаки. По словам московского посла Егора Кунакова, в Бресте «поляков и жидов, жен их и детей побили без счета, и хоромы и стены каменные разломали и раскидали». Остальное уничтожили «освободившие» город королевские наемные рейтары.

Брест вновь поднимался из пепла и вновь оказывался на пути завоевателей.

В 1654 г. варшавский сейм принял специальную декларацию о срочном восстановлении брестских укреплений. Деревянные стены замка планировалось заменить пятью оборонительными сооружениями бастионного типа. Горожане были освобождены от общественных налогов, деньги шли с Брестской королевской экономии. Отсюда же набирали людей для фортификационных работ. К строительству привлекались все жители без исключения, включая духовенство. Руководил работами присланный королем инженер, однако дело двигалось медленно и так и не было доведено до конца ввиду последовавшей череды нашествий, которые в польской истории получили название «Потоп».

В ходе русско-польской войны 1654–1667 гг. и развязанной Швецией войны против Речи Посполитой и России Брест-Литовск неоднократно оказывался в полосе военных действий. Спор славян между собою отличался особой жестокостью. Московитами война велась в первую очередь за территории и материальные ценности, население уничтожалось практически поголовно. Указ тишайшего «московского царя православного» Алексея Михайловича прямо требовал: «Унии не быть, латинству не быть, жидам не быть». Почти полностью были вырезаны жители Витебска, Слонима, Мира, Вильно, Пинска и других городов. Виленский епископ Юрий Тышкевич позднее писал: «Не было пощады ни возрасту, ни полу; все места были залиты кровью убитых и трупами, особенно Бернардинский костел, куда в поисках убежища собралось особенно много людей».

Осенью 1655 г. Новгородской полк русской армии под командованием князей С.А. Урусова и Ю.Н. Барятинского, имевших царскую инструкцию польские города «воевать и разорять», а со шведами «отнюдь не задиратца», совершил поход от Ковно на Брест, но был остановлен войском гетмана П.Я. Сапеги в 25 верстах от города. В сражении у деревни Верховичи поляки 17 ноября потерпели поражение, однако штурмовать укрепленный город, в котором находился сильный гарнизон, русские воеводы не решились. В следующем году под стенами Бреста впервые появились шведы, но и они отступили.

В мае 1657 г. Брест-Литовск не выдержал осады объединенной армии шведского короля Карла X Густава, Семиградского князя Ракоши и украинских казаков и был ими захвачен. По одной из версий, это стало возможным из-за измены наемной немецкой пехоты, перешедшей на службу шведскому королю, по другой – противник овладел городом «через трактат», т. е. заставив гарнизон сдаться на определенных условиях. Город был разграблен и большей частью сгорел. Король шведский по достоинству оценил стратегическое положение Бреста и даже планировал основать здесь укрепленный лагерь. Но в это время против Швеции выступила Дания, в связи с чем Карл X срочно покинул Брест. Тогда Павел Сапега приказал Михаилу Радзивиллу, подчашему Великого княжества Литовского, собрать отряд добровольцев и произвести диверсию с целью захвата Брестской фортеции, в которой находился вражеский гарнизон численностью до 600 человек. Операцию готовили в обстановке секретности. Сапега приказал все тщательно разведать и, выбрав нужное время, «учинить эксперимент: спешив людей, подобраться, как можно тише…чтобы никто и пера не уронил», а затем атаковать укрепления, захватив противника врасплох. Рейд прошел удачно. 20 августа гетман личным письмом поблагодарил Радзивилла и его отряд, состоявший из обывателей Брестского воеводства, как от своей «персоны, так и от всей Речи Посполитой за совершенный труд… при отобрании Бреста, за что все Отечество должно отплатить благодарностью».

В опустошенном и разграбленном Брест-Литовске начали восстановление укреплений. Для завершения строительства сейм Речи Посполитой выделил в 1658 г. 10 миллионов злотых и планировал поставить необходимое для обороны количество пороха, ядер и оружия. Гетман Великого княжества Литовского получил наказ содержать здесь столько пехоты, сколько будет нужно. Реальные обстоятельства делали подобные декларации лишь благими пожеланиями. Не случайно в следующем году Варшавский сейм лишь продублировал ранее принятое постановление о брестских укреплениях.

8 января 1660 г. московские войска под командованием воеводы И.А. Хованского по льду подошли к укреплениям города и взяли их внезапным приступом. После этого еще пять суток велась осада замка, завершившаяся успешным ночным штурмом и гибелью защитников. Хованский стоял в Бресте до весны, посылая оттуда ратных людей в глубь Польши. В занятом городе воеводе пришлось восстанавливать укрепления для защиты собственных войск. В донесении царю Алексею Михайловичу он сообщал, что «Брест верхний город укрепил я накрепко, сверх старых крепостей по земляному городу нарубил тарасы в 2 стены рублены, а вышиною 2 сажени, а в иных местах и в 2,5, а хлебных запасов года на два будет тем людям, которые оставлены, а соли и пушечных всяких запасов гораздо много, сидеть в верхнем городе бесстрашно от неприятеля, а большого города занять некем, надобеть посадить тысячи 4, а на меньшую статью 3000, и то будет неприятелю страшно».

Однако в результате Оливского мира между Швецией и Речью Посполитой, высвободившего значительные воинские силы последней, Хованский был вынужден оставить Брест. В 1661 г. в город вновь вошли польско-литовские войска. К этому времени Брест-Литовск был «весь до последнего строения разорен и сожжен», населения осталось «очень малая горсточка», погибли все члены магистрата, сгорели все архивы.

Для восстановления крепости город на четыре года был освобожден от всех налогов. Вновь отстраивались костелы и жилые дома, в 1665–1666 гг. работал даже монетный двор. Но в 1706 г. в разгар Северной войны шведские войска под командой генерала Мейерфельда захватили и разграбили Брест-Литовск, в котором размещались провиантские склады русской армии. Крепость, не выдержав осады, капитулировала. Шведская оккупация продолжалась почти шесть лет.

В результате долгих и разорительных войн, сопровождавшихся голодом и эпидемиями, Брест-Литовск пришел в упадок. Его население к середине XVHI в. составляло 1800 человек, замковые укрепление были разрушены.

Во второй половине XVHI в. Речь Посполитая, истощенная беспрерывными нашествиями, переживала тяжелый политический и экономический кризис. Государственные структуры не обладали реальной властью. Другие державы бесцеремонно вмешивались во внутренние дела страны. Шляхетство, забыв о национальных интересах, срывало сеймы и собиралось в конфедерации, магнатов не интересовало ничего, кроме укрепления личной власти. Польско-литовское дворянство, увлеченное борьбой за «вольности», бойкотировавшее любые реформы, разделившееся на враждебные группировки, непринужденно обращавшееся к иностранной помощи, в итоге развалило государство, чем не преминули воспользоваться соседи.

5 августа 1772 г. последовал первый, частичный, раздел Речи Посполитой между Австрией, Пруссией и Россией, а 12 января 1793 г. – второй. Началась интервенция трех держав. Российская империя ввела оккупационные войска под предлогом освобождения украинских и белорусских земель от польского гнета. Заодно были «освобождены» латышские и литовские земли. В марте 1794 г. польские патриоты, стремившиеся сохранить суверенитет и целостность страны, подняли восстание, которое возглавил герой борьбы за независимость североамериканских колоний бригадный генерал Тадеуш Костюшко, провозглашенный диктатором и главнокомандующим национальными вооруженными силами. Применяя партизанскую тактику, инсургенты, пользовавшиеся поддержкой населения, действовали дерзко, стремительно и инициативно. Русские регулярные отряды их «повсюду били и гоняли, а из того ничего не выходило». Военные действия затягивались.

Для скорейшего решения проблемы императрица Екатерина II отозвала из Финляндии генерал-аншефа А.В. Суворова и в августе назначила его начальником небольшого войска с ближайшей задачей занять Брест-Литовск и устроить там магазины для армии. 6 сентября 1794 г. недалеко от Кобрина произошло сражение между шеститысячным отрядом под предводительством генерала Кароля Сераковского и корпусом А.В. Суворова, насчитывавшим 12 тысяч человек. Повстанцы потерпели поражение, а два дня спустя были настигнуты под Брестом и наголову разбиты. В город вступили русские войска. А.В. Суворов этим успехом, как и ожидалось, не ограничился. Получив подкрепление и объединив под своим командованием около 30 тысяч бойцов, он 24 октября взял штурмом Прагу – предместье Варшавы на правом берегу Вислы, что привело к капитуляции столицы и ликвидации главного очага сопротивления. Попавший в плен «опасный смутьян, бунтовщик и вольнодумец» Костюшко был заключен в Петропавловскую крепость. Король Станислав-Август, кстати, уроженец Брестчины, отрекся от престола. А.В. Суворов за польскую кампанию получил звание фельдмаршала.

В октябре 1795 г. последовал третий раздел Речи Посполитой, в результате которого она исчезла с политической карты мира. Поморье, Центральную Польшу с Варшавой получила Пруссия, Галицкие земли с Львовом и Галичем и Южная Польша с Люблином и Краковом отошли Австрии. К России были присоединены земли Великого княжества Литовского, Левобережная Украина, Волынь, Беларусь.

Брест-Литовск вместе с другими белорусскими городами вошел в состав Российской империи и вновь оказался на границе. За Бугом теперь лежали австрийские земли. Год спустя Брест стал уездным городом Слонимской, затем Литовской и Гродненской губернии.

Инкорпорация белорусско-литовских земель в состав чужого государства происходила болезненно. Например, распущенное войско Великого княжества Литовского (18 тысяч человек) Екатерина II от греха подальше велела сослать в Екатеринославль на вечное поселение. Всего в далекие российские губернии было выслано около 50 тысяч семей. «Освобожденных» от польского гнета крестьян делили имперские рабовладельцы. Только за 1772–1800 гг. в собственность русским помещикам было роздано 208 505 «душ мужеского пола». Недовольство новыми порядками высказывали администрация и жители городов, утратившие самоуправление. Непосильным бременем для белорусских губерний стали налоги, которые собирали не ассигнациями, как на остальной территории империи, а золотыми и серебряными монетами, что было в четыре-пять раз дороже. Вводились рекрутские наборы, которых раньше здесь не знали. Притеснялась униатская церковь, к которой принадлежало до 70 процентов населения. Это ломало привычный уклад жизни, обостряло ситуацию, создавало почву для сопротивления. Польское дворянство мечтало о возрождении Речи Посполитой. Большие надежды возлагались на императора Наполеона. Разгромив Пруссию, из части захваченных ею польских земель он создал в 1807 г. Великое герцогство Варшавское, которое стало верным союзником Франции. Брестские чиновники польского происхождения поставляли сведения французской разведке, шляхетская молодежь переходила границу, чтобы записаться в победоносные наполеоновские войска. Наполеон заигрывал со шляхтой и раздавал обещания «устроить Польшу». Под эти авансы племянник последнего короля Речи Посполитой Юзеф Понятовский сформировал 100-тысячную польскую армию для участия в походе на Россию.

С началом Отечественной войны 1812 г. Брест-Литовск в очередной раз стал ареной военных действий. 22 июня в город вошел австрийский корпус генерала Шварценберга, однако 3 июля он был выбит передовыми дивизиями 3-й армии генерала А.П. Тормасова. На помощь австрийцам прибыл саксонский корпус генерала Жана Луи Ренье, и русские войска после жестокого сражения под Городечно 31 июля отступили к Луцку. В начале сентября армия А.П. Тормасова соединилась на Волыни с Дунайской армией адмирала П.В. Чичагова. Получив численное преимущество, русские войска перешли в наступление и, оттеснив противника за Западный Буг, 29 сентября заняли Брест-Литовск. Адмирал Чичагов пробыл здесь 15 дней и двинул армию на Слоним. В городе осталась войсковая группа под командованием генерала Ф.В. Остен-Сакена, которая вела активные боевые действия против корпуса Шварценберга. 13 ноября она была разбита и отступила на Волынь. Брест-Литовск вновь оказался в руках французов.

Значительная часть населения западных губерний вначале приветствовала вторжение «Великой армии». Жители края связывали приход французов с революционными идеями свободы и равенства. Крестьяне надеялись на отмену крепостного права, как это было сделано в Польше, дворянство – на восстановление независимости и конституции.

Вступив на территорию Беларуси, Наполеон объявил литовские и белорусские земли «освобожденными от русского гнета». В Вильно император утвердил Временное правительство Великого княжества Литовского, власть которого распространялась на Виленскую, Гродненскую, Минскую и Белостокскую волости, но контролировалась имперским комиссаром Л. Биньеном. Во главе департаментов стояли французские губернаторы и интенданты. В городах вводилась муниципальная система управления. Брестское шляхетство присягнуло на верность французскому императору одним из первых.

В обмен на обещание возродить Великое княжество Литовское Наполеон потребовал призыва в свою армию 100 тысяч человек, огромных поставок фуража и продовольствия. Начались бесконечные реквизиции, которые быстро переросли в обыкновенный грабеж, вынудивший крестьян взяться за косы и топоры. Надежды на освобождение обернулись уничтожением городов и сел, разрушением хозяйства, голодом и смертью. В Гродненской губернии погибли более 37 тысяч мужчин, в том числе 4253 в Брестском повете. Тем не менее после отступления Наполеона из Москвы возвращения русских в Беларуси ожидали со страхом. Чтобы предупредить бегство населения из западных губерний, фельдмаршал М.И. Кутузов 9 ноября издал приказ, в котором говорилось: «Вступая с армией в Беларусь, в тот край, где при нашествии неприятеля некоторые из неблагонамеренных, пользуясь бывшими замешательствами, старались разными лживыми уверениями ввести в заблуждение мирных поселян и отклонить их от священных и присягою запечатленных обязанностей законному их Государю, я нахожу нужным всем армиям, мною предводительствуемым, строжайше воспретить всякий дух мщения и нарекания в чем-либо жителям белорусским, тем паче причинения им обид и притеснений». Месяц спустя последовал царский манифест о «всеобщем прощении».

Памятный знак, посвященный 150-летию Отечественной войны.

25 декабря 1812 г. русские войска, преследовавшие остатки наполеоновской армии, вошли в Брест-Литовск. Последовавшие за этим реквизиции на нужды и содержание царской армии по объемам немногим уступали французским и австро-саксонским. Во время Заграничного похода 1813–1814 гг. город играл роль тыловой базы обеспечения. Здесь формировались кавалерийские резервы для Действующей армии. В штабе резервного корпуса два года отслужил адъютант генерала А.С. Кологривова, начинающий литератор А.С. Грибоедов. К брестскому периоду относятся его первые драматургические опыты: комедии «Молодые супруги», «Своя семья, или Замужняя невеста», а также первые опубликованные в печати статьи и стихи, посвященные любимому начальнику и мудрому Государю, «умеющему избирать и ценить достойных чиновников»:

 
Есть в Буге остров одинокий,
Его восточный мыс
Горою над рекой навис
Заглох в траве высокой…
 

(«Письмо из Брест-Литовска»)

На Венском конгрессе 1815 г. был утвержден очередной раздел Польши. Большая часть Варшавского герцогства вошла в состав Российской империи, образовав игрушечное Царство Польское. Александр I, принявший титул польского короля, на первых порах вынужден был учитывать традиции, существовавшие на этих территориях. Он позволил полякам принять конституцию, иметь собственный парламент и монетную систему и сформировать войско численностью 35 тысяч человек, состоявшее из трех пехотных и трех кавалерийских дивизий. Наместником в Варшаве и главнокомандующим польской армией был назначен великий князь Константин Павлович. Ядро этой армии составили польские легионы наполеоновских войск.

«Поляки приняли эту царскую милость как нечто совершенно должное, – возмущается историограф русской армии А.А. Керсновский, – и похвалялись перед русскими, что вот возвращаются в отчизну с распущенными знаменами и барабанным боем, ничуть не побежденные «москалями»… Командный состав, командный язык – все было польское, уставы русские, но переведенные на польский. Вообще это была иностранная армия, подчиненная русскому главнокомандующему… Однако поляки, сами лишенные чувства великодушия, не способны понимать это чувство в других. Милость эту они истолковали как заигрывание с ними, как признак слабости России, тем более что Император Александр для привлечения сердец своих польских подданных применил уже известный нам по Парижу способ, подчеркнуто пренебрежительно относясь к русским».

На белорусских землях продолжал действовать Статут Великого княжества Литовского. Во второй половине 1817 г. из политических соображений был учрежден Отдельный Литовский корпус, который состоял из двух пехотных, одной уланской дивизий и Литовской гренадерской бригады, укомплектованных уроженцами Западного края. Он также подчинялся брату императора. В состав 27-й пехотной дивизии (с 1820 г. – 24-й) корпуса наряду с другими частями входил «славный» Брестский пехотный полк, который принимал участие в Отечественной войне 1812 г.

Брест за годы войны пришел в полный упадок. Таким увидел его польский историк Юлиус Немцович: «…лет 30 не видел столицы родного воеводства моего, надеялся на захватывающую встречу с ним. О, Боже! Как же я в надежде ошибался: Брест, который в дни моей молодости не горевал, так как был богат и имел промыслы, встал передо мной во всей своей убогости. Не редкие, а периодические и, возможно, умышленные пожары, занятие домов на постой солдатами, препятствие в торговле… сделали этот город нелюдимым и убогим. Все монастыри опустошены военными госпиталями… в бригитском монастыре солдаты разместились вместе с монахинями в одном здании… Замок с 4 бастионами опустошен полностью. Видны только развалины вежи, где сидела осужденная шляхта, три двора да части от водопровода…»

К 1825 г. население Брест-Литовска составляло 11 тысяч человек. Город восстанавливался, предполагалась его перепланировка и «современная застройка». Отчего-то зачастили пожары. Зажиточные евреи скупали землю у погорельцев в надежде сделать барыши на будущем строительстве.

Проект реконструкции охватывал значительную территорию, включая центральные острова в дельте Мухавца и предместья. Намечалась пробивка новых улиц и ликвидация отдельных старых, устройство новых площадей. Центр города сохранялся на прежнем месте – на центральном острове. Старая городская площадь оставалась в своих габаритах. По всему периметру центрального острова предполагалось обустроить набережные. Кроме того, проект предусматривал организацию новых площадей в предместьях с православными храмами на них.

Этим планам не суждено было осуществиться в связи с решением о сооружении на месте города крепости.