Каждому из нас знакомо чувство внезапного прозрения в момент, «когда ты загнан и забит людьми, заботой и тоскою», но вдруг, отстранившись от суеты и обыденности привычного течения жизни, ты благодарно осознаешь, что «жить на свете стоит», «а мир – прекрасен, как всегда».

Именно такое ощущение и обновления, и одновременно возвращения к своим истокам я испытал, впервые познакомившись со стихами Владимира Бастракова по его первому сборнику стихов «Вослед…», и я уверен, что если его строки так смогли повлиять на меня, «объевшегося рифмами всезнайку», то Владимир Бастраков – «поэт, и поэт истинный».

Искушенный читатель, конечно, найдет в его стихах и стилевые погрешности, очевидные длинноты, но они даже вместе с кажущейся архаичностью рифмовки и узнаваемостью метафорического строя его лирики в целом не уничтожают главного впечатления от его стихов: подлинности авторского переживания и индивидуальности авторской интонации.

Владимир Бастраков продолжает и развивает достижения русской поэзии, явленные в творчестве Пушкина и Лермонтова, Тютчева и Фета, Блока и Есенина, и, несмотря на кажущуюся ныне исчерпанность традиций русской лирики ХIХ – начала ХХ века, доказывает ее жизнеспособность.

Стихи Владимира Бастракова предельны в своей откровенности, они касаются таких сторон духовного и душевного бытия, которых человек, не подчиненный в жизни диктату поэзии, старается не затрагивать, чтобы не погрузиться в страшный внутренний хаос, грозящий ему потерей цели и смысла существования.

«Куда хочу, стремлю свой бег
И коротаю бегом век,
Мне лишь метель поёт
В ночи свои сказанья,
И, усмиряя духом плоть,
Благодарю Тебя, Господь,
Что Ты бессмертие
Не дал мне в наказанье…»

Поэт, тягостно, трудно размышляя в своих стихах над вечными вопросами, создает произведения, являющиеся ему утешением, да и не только ему.

Самые сложные вопросы, самые мрачные впечатления от жизни, преображенные, гармонизированные в творческом процессе и явленные в виде стихов, становятся для Владимира Бастракова способом примирения с действительностью и, в конечном счете, смыслом всего существования.

«Когда же под горлом без роздыха
Полощется злоба стихий,
Глотками бесценного воздуха
Становятся в жизни стихи…»

Дорогой читатель! Внимательно и неторопливо знакомясь с творчеством поэта, ты поймешь, насколько тяжело ему в мире, но ведь именно своим поэтам обязаны люди тому, что они за всю свою историю все-таки прошли огромный путь познания своего истинного происхождения и предназначения.

Стихи Владимира Бастракова могут помочь в минуты отчаяния и безверия ощутить, что всегда есть пути спасения в нашем «прекрасном и яростном мире».

Владимир Терехов,

председатель правления Нижегородского отделения Российского союза профессиональных литераторов, заслуженный работник культуры России

Об авторе

От «А» до «Я» вся жизнь моя

Вошла в канву четверостиший,

А в них дожди стучат по крыше,

Да под луной в снегах поля…

Бастраков Владимир Анатольевич

1946‒2016 гг.

Владимир Анатольевич Бастраков родился и прожил всю жизнь в Нижнем Новгороде. Закончил радиофизический факультет Нижегородского государственного университета. Более 35 лет проработал в Научно-исследовательском институте измерительных систем имени Ю. Е. Седакова. Дочери, Наташа и Таня, выросли.

Остались стихи…

Поэт о себе:

О себе (от третьего лица) могу сказать лишь несколько слов:

«Он казался всем весьма состоятельным человеком, ибо легко, не считая, тратил на свои прихоти даже последние деньги, хотя на самом деле почти всегда был беден как церковная мышь. Но никто не догадывался об этом…»

«При всей своей внешней бездеятельности, лености и колоссальных растратах отпущенного ему времени он всегда много и напряжённо работал своею душой, теряя иногда при этом всякое чувство меры и грани реальности. Но никто не знал об этом…»

«В нём странным образом всегда уживалось как будто бы два абсолютно различных человека: один – весёлый, общительный, добродушный, любящий пошутить в любой компании, и другой – молчаливый, предпочитающий уединение и внутренне всегда почему-то весьма печальный. И все могли видеть это по его стихам…»

Вослед…

1972‒1998

«Вослед ушедшим поездам…»

Вослед ушедшим поездам…
Вослед звезде, в ночи угасшей…
Вослед истаявшим годам…
Вослед надежде, нас не спасшей…

Вослед ушедшим из времён
Моей судьбы в час неурочный…
Вослед их шёпоту имён,
Что потревожит сон полночный…

Вослед листве нагих дубрав
Под моросящим серым небом…
Вослед всем тем, кто был не прав
И виноватым в этом не был…

Вослед былому свету дня,
Что потерял вдруг очертанья…
Вослед всему, что для меня
Уже за гранью ожиданья…

I. Жёлтые листья

Сентябрь 1972 – март 1974

«Тоскует сердце одинокое…»

Тоскует сердце одинокое,
За сотни вёрст меня зовёт —
Туда, где моря синь широкая
И где печаль моя живёт.

Но обо мне она не думает
И не меня у моря ждёт,
И ночью тёмною, безлунною
Она меня не позовёт…

«И вот последнее "счастливо"…»

И вот последнее «счастливо»,
И вот последнее «прости»…
Всё, что так дорого, так мило,
Уносят в прошлое пути.

Они проносятся сквозь время,
Из книги жизни рвут листы,
И оставляют нам лишь бремя
Тоски, несбывшейся мечты…

«В бабье лето так и кружит…»

В бабье лето так и кружит
Ветер жёлтою листвою,
И осенней, синей стужей
Дышит небо надо мною.

Светит солнышко неярко,
Пролетают облака,
Мне ни холодно, ни жарко,
И дорога мне легка.

Протянулися ветвями
Вверх берёзы до небес,
Я приехал за грибами
И ушёл в осенний лес.

У берёзки белоствольной
В тишине я посижу,
Одиночеством довольный
На дорогу погляжу.

Ту пустынную дорогу
Стережёт печальный клён…
Гонит ветер прочь тревогу —
Ни в кого я не влюблён.

Это сердце обманулось,
Это вёсны нашептали,
Что любовь ко мне вернулась,
Что в тебе мои печали.

Всё прошло, всё отлетело,
И мне прошлого не жаль.
Я осине пожелтелой
Изолью свою печаль.

Красотой осенней, пышной
Я любуюсь не спеша,
И печаль ушла неслышно,
Успокоилась душа.

Надо мною неба просинь…
Вёсны, вёсны! Я не с вами.
Ухожу один я в осень
Без корзинки за грибами.

«Почему же пишу я стихи?…»

Почему же пишу я стихи?
Сам не знаю, но всё же пишу.
Хоть корявы они и плохи —
Сам себе я в них что-то скажу.

Трону чувства глухую струну,
Боль утихнет, строке отдана,
Пусть я строчку всего лишь черкну,
Но на сердце мне ляжет она.

Мне хотелось бы письма писать
И подолгу на них ждать ответ,
Чем вот так вот стихи сочинять,
Точно зная: ответа им нет.

Мне хотелось бы просто молчать
И склониться губами к руке,
Чтоб без слов ты смогла всё понять,
Чтоб не быть от тебя вдалеке.

Но судьба начертала иначе,
А иначе я жить не могу.
Потому лихорадочно скачет
Моя мысль со строки на строку.

Потому и пишу я стихи,
Потому мне в ночи не до сна —
Пусть корявы они и плохи,
Но звучит во мне чувства струна…

«Угас костёр, и ночи тьму…»

Угас костёр, и ночи тьму
Ему уже не разорвать.
Раз он не нужен никому,
Зачем же угли раздувать?

Зачем же трепетной надеждой
Питать огонь своей души?
Пора забыть, что было прежде,
Пора все угли потушить.

Мне не начать уж всё сначала,
Далеких дней пора прошла…
Мне море сказку прошептало,
Что здесь со мною ты была.

Я помню, как волна вползала,
Шурша и пенясь, на песок
И осторожно отступала,
Едва коснувшись твоих ног.

И, поборов души смятенье,
В упрямстве пламенном своём
Поймал я краткое мгновенье,
Когда остались мы вдвоём.

Сомненья боль в висках стучала,
Как леденящая вода,
Тебя спросил я: «Ты скучала?»
В ответ ты прошептала: «Да…»

В волненье сердце трепетало,
С надеждой билось в унисон,
Оно ведь, бедное, не знало,
Что та надежда – только сон…

Осенний ветер завывает,
В его мелодии – тоска.
Я почему-то, сам не знаю,
Жду телефонного звонка.

Он прозвенел в моей прихожей —
И в сердце болью прозвучал —
Такой зовущий и тревожный,
Но я не встал, я промолчал.

И не услышал голос милый,
И слов привета не сказал,
Душа металась, больно ныла,
Но я молчал. Но я молчал.

Нам не начать с тобой сначала,
Ушла любовь, и ты ушла.
Шептало море: «Я скучала…»
Шептало море: «Я ждала…»

Мне столько раз твой образ снился,
Я жил, от всех печаль тая…
Прощаясь с морем, я простился
С тобой, любимая моя…

Северное сияние

Во льдах, в ночи над Волгой вился ветер,
Всполохов алых отблеск был далёк…
Казалось, больше нет на свете
Ни счастья, ни любви и ни тревог.

…Мне не изгладить в памяти ту ночь,
Когда, как в чудном и прекрасном сне,
Минуты и часы летели прочь
И ты склонилась ласково ко мне.

Рука с глубокой нежностью касалась
Твоих волос, колючих стрел бровей,
Щека к щеке теснее прижималась,
И сердце билось всё сильней, сильней.

Так получилось всё, так вышло всё само —
Без всяких слов, как трепет, как желанье —
Так русла два сливаются в одно,
В одну реку, в единое дыханье.

И, разорвав всей прошлой жизни нити,
Я так хотел поцеловать тебя!
Но ты шептала мне: «Не надо… Спите…
Спи…» – поправляла ты сама себя.

Но мог ли я уснуть в тот чудный час,
Час исполнения желания, мечты,
Когда весь мир вокруг исчез для нас,
Когда весь мир была лишь только ты.

Ты улыбалась грустно и светло,
И новый день уж над землёй вставал,
Морозным утром он смотрел в окно,
Где счастье я в своих руках держал.

Мне не изгладить в памяти ту ночь,
Когда, как в грустном и прекрасном сне,
Минуты и часы летели прочь
И ты склонилась ласково ко мне…

Над ледяной пустыней вился ветер,
Всполохов алых свет давно пропал.
Увы, я знал: всё, что имел на свете, —
И счастье, и любовь – всё потерял…

Январь 1973

Зимнее воспоминание (или мгновенья лета)

Ты и сама, конечно, знаешь,
Что без тебя мне трудно жить.
Ты всё прекрасно понимаешь:
Я не могу тебя забыть.

Я помню чудный летний вечер,
Как провожал тебя домой,
И ты минутки быстротечной
Не захотела быть со мной.

Едва промолвив: «До свиданья…»,
Вошла в подъезд и скрылась прочь.
А я в глухой тоске молчанья
Ушёл шагами мерить ночь…

И в выпускной прощальный вечер
Мне не приснилось – наяву
Он обнимал тебя за плечи
И прижималась ты к нему.

Пусть горечь сердце наполняла,
Я улыбался и молчал,
Ведь в танцевальных ритмах зала
Я «ничего не замечал»…

И в Риге, помнишь, как его ты
Упорно в гости приглашала?
Я понял всё. И с той минуты
Вся радость встречи вдруг пропала.

Да, я и сам, конечно, знаю,
Что без тебя мне трудно жить.
Я всё прекрасно понимаю,
Но не могу тебя забыть…

С тех давних пор немало дней
Прошло унылой чередой.
Закат пылает всё сильней
В вечернем небе надо мной.

А над тобой взошла заря,
Затмив печальную звезду.
Я долго ждал, но ждал я зря.
Я не надеюсь и не жду.

«За окошком заря угасает…»

За окошком заря угасает,
Зимний день тихо тает во мгле,
Вечер синий тенями играет
На промёрзшем оконном стекле.

Детство давнее я вспоминаю,
Как гуляли до поздней поры,
С криком снежные крепости брали,
Лихо мчались на лыжах с горы.

Как в сугробы мы прыгали смело
С крыш, отчаянный взявши разбег…
Возвращался домой – уж темнело —
Весь сырой, аж за воротом снег.

Эти дни как один пролетели,
Их теперь вспоминать не трудись…
Не минуты, часы и недели,
А года быстрой птицей неслись.

Не мальчишкой уже, а подростком
В летний вечер о звёздах мечтал
И, бродя под заветным окошком,
О любимой девчонке вздыхал.

Романтичной та дружба казалась,
Да она таковой и была…
С той поры только память осталась,
Остальное – вьюга замела.

Снова годы струной зазвенели,
Жизнь тугою спиралью скрутив,
Где минуты плелись, где летели,
И печаль, и усталость забыв.

Обо всём уж сейчас не расскажешь,
Потому я сейчас промолчу.
Время то не вернёшь, не накажешь,
Больше думать о нём не хочу.

Вспомню я лишь ещё зимний вечер,
Ледяную пустыню полей
И бушующий бешеный ветер,
Что кружил в завыванье над ней.

Я стоял на откосе над Волгой,
Ветер тучи неистово рвал
И всполохами алыми долго
Над застывшей рекою играл.

Боль утраты, разлуку, печали
Мне пророчил тогда ветра вой…
Было всё, только годы умчали,
И осталась лишь память со мной.

Вечер синий тенями играет
На промёрзшем оконном стекле,
За окошком заря угасает,
Зимний день тихо тает во мгле…

«Отговорила, отшумела…»

Отговорила, отшумела
Красой осенней сень берёз,
И над пустой равниной белой
Гуляют ветер да мороз.

Лежат прозрачные просторы,
За горизонт меня маня,
И, в стороне оставив горы,
Я ухожу бродить в поля.

Скользят легко, скрипя чуть, лыжи
По утрамбованной лыжне,
И каждый звук так ясно слышен
В холодной белой тишине.

Ещё зима царит повсюду,
Но неба синь мне март принёс,
Прижмусь к стволу и слушать буду,
Как закипает сок берёз.

Уйдёт зима. Гроза, играя,
Умоет вешнюю траву…
Я вновь один весну встречаю,
Но я тебя не позову.

4.3.74

Портрет

Вновь луна загляделась в окошко,
Всё сияньем облив голубым.
Я не сплю. Мне взгрустнулось немножко,
Я любуюсь портретом твоим.

Пусть твердят мне, что ты не такая
И не очень похожи черты,
О тебе до рассвета мечтая,
Сам тебя я создал – это ты.

Это ты – и мечта, и отрада,
Боль души и отчаянья крик,
Это ты – и печаль, и награда,
И надежды исчезнувший миг.

Твой портрет для меня без сомненья
Из подарков дороже всего —
Это ты, позвонив в день рожденья,
Мне сама подарила его.

Фантазирую, словно подросток, —
Нет, никто мне в тот день не звонил.
Твой портрет – карандашный набросок,
Сам себе я его подарил.

«Я вижу: всё прошло без лишних драм…»

Я вижу: всё прошло без лишних драм,
А то, что было – только показалось.
Но я не верю собственным глазам!
Во что же верить мне ещё осталось?

С волненьем жду приезда твоего —
На что надеюсь? Я не знаю сам.
Не верю фактам, что упрямее всего,
Поверю только лишь твоим словам.

Приедешь ты, войдёшь, открывши двери,
И скажешь мне – что нет, я не любим!
Я отвернусь. Тебе я не поверю!
Я не поверю и словам твоим.

«Не знаешь ты, как медленно, тоскливо…»

Не знаешь ты, как медленно, тоскливо
Проходит ночь – пуста и холодна,
А я лежу, смотрю, как сиротливо
Скользит меж туч холодная луна.

Давным-давно уж все огни погасли,
В ушах звенит струною тишина,
А я лежу и думаю о счастье,
И ночь проходит медленно, без сна.

Ползут часы без мысли, без движенья,
Луна рисует тени на снегу…
Давно корабль мой потерпел крушенье,
Я сам себя спасаю, как могу.

Чинить пытаюсь я разбитый остов,
От гроз и грёз его я берегу,
Но одинок души пустынный остров,
И я стою один на берегу.

Я собираю бережно обломки
И из обломков строю жалкий плот,
Пускай скрипят заржавленные блоки —
Я отправляюсь снова в путь, вперёд!

Пусть доплыву всего до первой бури
И плот мой разом в щепы разнесёт,
Но лучше утонуть в бурлящем море,
Чем жить на острове…
И не построить плот.

30 ноября

В этот вечер со мною прощается осень и в двери стучится зима…

Сколько грустных куплетов,
Сколько горестных слов
Этой осенью спето
Про тоску и любовь.
Что случилось со мною?
За окном уж вьюга,
В голове сединою
Заблестели снега.
Юность вмиг пролетела,
Но как будто вчера
Летней ноченькой белой
Я бродил до утра.
Как тогда мне мечталось,
Билось сердце в груди,
А теперь оказалось —
Всё уже позади.
И последним приветом,
Как со снегом гроза,
Вновь любовь без ответа
Заглянула в глаза.
Надо мной прогремела,
Ни о чём не спросив,
Сердцу радостно спела
Вновь тревожный мотив.
Только осенью грозы
Холода лишь несут,
И роняют берёзы
Листьев жёлтых красу.
Ты ушла, и я знаю:
Ты ушла навсегда.
На меня наступают
Холода, холода.
Ветром осени спеты,
Что шуршит по песку,
Все слова и куплеты
Про любовь и тоску…

«Мне нынче выпал редкий случай…»

(издёвка)

Мне нынче выпал редкий случай,
И вот, скорее сочиня
Из всех стихов свой самый лучший,
Пришёл на похороны я.

Душе пою я стих прощальный,
Былому подведя итог,
Пустых надежд итог печальный,
Терзаний мрачных и тревог.

В душе угас огонь стремлений,
Тоской наполнена она.
Я отрекаюсь от волнений,
Душа мне больше не нужна.

За упокой души мятежной
Хочу, чтоб вновь орган играл
И звуков океан безбрежный
Собора своды сотрясал.

Страданий чашу рок осушит,
Любовь и горе – всё молчит.
Я хороню сегодня душу —
Пусть реквием над ней звучит…

Ну что, хорош ли стих на данный случай,
Иль он похож на глупую брехню?
Так вот, душа, молчи, меня не мучай!
А то продам иль впрямь похороню.

Воспоминание

Не так давно всё это было,
А кажется – давным-давно.
Полгода медленно проплыло,
Полжизни время унесло.

Спускался вечер мне на плечи,
И в летней синей вышине,
Чуть-чуть мерцая, звёзды-свечи
В глаза смотрели молча мне.

Ложилась лёгкая прохлада,
Июльский день ушёл в закат,
Но в тишине печальной сада
Я даже звёздам был не рад.

В тот вечер, с нами расставаясь,
Ты покидала милый край,
И я сказал, руки касаясь,
Не «до свиданья», а «прощай».

Тоска мне сердце вдруг сдавила,
Я в пустоту отвёл глаза.
Черты лица, что мне так мило,
Мешала разглядеть слеза.

Умчало время безвозвратно
Твоё лицо, прощальный взгляд…
И тихо я побрёл обратно
В свой опустевший грустный сад.

На крыше домика, как прежде,
Я долго недвижим лежал.
В душе ни капельки надежды —
Как по тебе я тосковал!

Огромный купол неба тьмою
Укутал бережно меня,
Но не было тебя со мною,
И долго молча плакал я.

Сейчас, об этом вспоминая,
Тогда я многого не знал…
Так почему ж, не понимаю,
Тебе «прощай» тогда сказал?

«Нет, нет, не те уже желанья…»

Нет, нет, не те уже желанья,
Давно не тот накал страстей,
Печать прохлады, увяданья
На жизнь ложится всё сильней,
И не вернуть ушедших дней.

В минуту страстного волненья,
Когда чего-то сердце ждёт,
Приходит вдруг успокоенье,
И равнодушие, как лёд,
Внезапно грудь мою зальёт.

Привычкой стала боль глухая,
И к одиночеству привык.
Так, постепенно затихая,
Умолк иссякнувший родник,
Даривший счастья светлый миг.

Так почему ж, когда мерцает
В ночи всполохов алых пыл,
Вдруг память сердца вспоминает
То, что я сам давно забыл,
Что потерял, хоть и любил…

«Какой-то бешеной вертушкой…»

Какой-то бешеной вертушкой
Кружит одна и та же мысль,
И жизнь становится ловушкой,
И я теряю её смысл.
И мне не вырваться из круга,
Не разорвать её кольца,
Та мысль – назойливая муха,
Жужжит и кружит у лица.
Средь бела дня и в час полночный,
Гоня покой, тревожа сон,
Пластинку мысли неумолчной
Заводит мозг мой – патефон.
Зачем же, жалости не зная,
Всё разрушая, душу жжёшь,
Зачем, рассудка твердь ломая,
Ненужной страсти жить даёшь?
Ты ворвалась в мой мир мечтаний,
Всё приковав к себе одной,
Став средоточием желаний,
Жестокой мукой и судьбой!
Зачем тебя я в жизни встретил,
Запомнил взгляд любимых глаз?
Зачем та ночь ушла с рассветом?
Кто мне ответит?!
Хоть бы раз
Ещё щеки твоей коснуться,
И ты склонилась бы ко мне,
Уснуть бы так и так проснуться,
И не ушла бы ты во сне…
Но ты ушла с осенним ветром,
И я не в силах удержать
Твою любовь…
Слова привета —
Всё, что могу тебе сказать…
Зачем же мысли и мечтанья
Ты вновь уводишь за собой?
Слова последние прощанья
Омыты горькою слезой…

«Я помню, как волна крепчала…»

Я помню, как волна крепчала
И брызги били мне в лицо,
Смятенье душу оковало,
Как леденящее кольцо.

Я плыл, в волну врезая тело,
Рукою раздвигал валы,
Но ты мне вслед не посмотрела,
Не повернула головы.

О, если б знал, что так случится,
Что может мукой радость стать,
Сюда б не стал я так стремиться
И встречи той не стал бы ждать.

И понял я, что всё напрасно,
Что у тебя судьба своя…
О море, море! Ты прекрасно!
Тебя лишь помнить буду я.

«Я знаю, что давно погасло пламя…»

Я знаю, что давно погасло пламя
Высоких чувств, желаний и страстей,
Лишь серый пепел остаётся с нами
И оседает в памяти моей.

А память с тщетною надеждою ненужной
Цепляется за то, что уж прошло,
Что отшумело, отзвенело зимней стужей
И буйным ветром в поле унесло.

Затихло сердце, птицею не рвётся —
Из тесной клетки некуда лететь.
И лишь тоска в глазах моих смеётся.
Но никому её не разглядеть.

Она со мной под солнцем и луною
И за улыбкой прячется на дне
Моей души. Она владеет мною,
Лишь остаюсь я с ней наедине.

Я знаю, что давно погасло пламя
И чувства во мне боле не живут.
Лишь только угли остаются с нами,
Но как порой ещё те угли жгут…

«Ну, вот и слава богу…»

Ну, вот и слава богу —
Сегодня ясный день.
На снежную дорогу
Ложится моя тень.
Любуюсь снегом чистым,
Скрипит алмазный снег.
Под солнцем золотистым
Ускорит кровь свой бег.
Ничто не затуманит
Искрящуюся даль,
И на сердце не давит
Ни горе, ни печаль.
Я словно в склепе душном
Провёл немало лет
И вдруг на волю вышел —
Увидел солнца свет.
Забыл я все тревоги,
Как будто их и нет,
И позади дороги
И двадцать восемь лет.
Прошли давно ненастья,
Осенние дожди,
И на пороге счастья
Мне скажет сердце: «Жди…»
И молод я, как прежде,
Вновь солнца луч ловлю,
И в трепетной надежде
Уста шепнут: «Люблю…»

Ну, скажи, какого чёрта
Ты всё бредишь до рассвета,
Ведь осенней непогоде
Ни конца, ни края нету.
Давних дней воспоминанья
В твоей памяти не стёрты,
Так зачем тебе мечтанья,
Ну, скажи, какого ж чёрта?

«Отчего же так сердце волнуется…»

…после телефонного разговора…

Отчего же так сердце волнуется,
Отчего его гложет печаль?
Перемелется всё, позабудется,
Ничего будет в прошлом не жаль.

Позабудется Рига далёкая,
Где с тобою бродил, как во сне,
Позабудется пытка жестокая,
Что пришлось испытать тогда мне.

Позабудется моря дыхание,
Запах сосен, что ветер принёс,
Позабудется счастья желание,
Голос твой, нежный локон волос.

Перемелется всё, позабудется,
С тихой грустью уйдёт навсегда.
Ну когда же, когда ж это сбудется,
Сердце ждёт не дождётся – когда?

А пока что упрёки напрасные,
Что забыл будто голос я твой,
Даже осенью в ночи ненастные
Не глушил мне его ветра вой.

Это трубка, безбожно коверкая,
Обрезает границы частот,
Словно смотришься в мутное зеркало —
Вроде тот ты в нём или… не тот.

Между нами же дали безбрежные —
Нам с тобой их вовек не пройти.
И летят звуки голоса нежные,
Изменившись на долгом пути.

На меня обижаться не надобно —
Ведь тебе я же правду сказал.
Лишь разлука одна виновата в том,
Что вдруг голос я твой не узнал…

12 3 4 5 ...7 След.

От «А» до «Я»

Способный спасать