ИГО ЭГО

© Виктор Оден, 2020

ISBN 978-5-0051-6515-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1 Геннадий и медведь

2 Эписталасса

3 Репа

4 Забор

5 Ода бензопиле

6 Про пришельцев

7 Пьеро

8 Гришка Вышка

9 Собака

10 Романс

11 Травмотургия

12 Гипнос

13 Мамин

14 Вандализм

15 Le penseur

16 Ночной дозор

17 Даггеротип

18 Нескромное обоняние эгофутуризма

19 Введение в психоанализ

20 Прозападная сага

21 Точка

22 День Рождения

23 Псалом

24 Зал в волшебном замке

25 Экзерсис

26 Рок и Лайза

27 Пьеса

28 Трёп trip

29 Квартет

30 Житие

31 Перспектива

32 Апокриф

33 P.R.

34 Квест

35 Анамнез терафима

36 Список низких истин

37 Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!

38 Птичкок

39 Тандава

40 Резюме

41 Прогноз

42 Там

43 К няне

44 Ужастик

45 Сколопендра

46 Мобильник

47 Лабиринт

48 Новости дня

49 Гиацинт

50 Алкогольный романс

51 Федя, где ты?

52 Стража

53 А-а-а-а

54 Гиппократия

55 QR-баллада

56 Воображариум доктора Менгеле

57 Викенд

58 Песня Маугли

59 Вечный зов

60 Тотальная синонимия

61 The Быдл’s

62 Носороги

63 Стыд

64 Зеркало

65 Моряцкая

66 Войнушка

67 Буй

68 Всемирный потом

69 Ванна

70 Везуха

71 Депо

72 Маршрут

73 Птица

74 Счастье

75 Лузер

76 Румба Сарагины

77 Имитация презренного жанра

78 Пророчество Ванги

79 Песня

80 Дощечки

1. Геннадий и Медведь

 
Опять задержали зарплату.
В полях размножается сныть.
Пытается злобное НАТО
ракетами нас окружить.
Опять повышают налоги.
А жизненный уровень пал.
Медведь косолапый в берлоге
весну безнадёжно проспал.
Гулять в чужеземные страны
опять не пускают народ
Наш мир не особо гуманный.
Зато в нём Геннадий живёт.
 
 
Опять заседают министры,
не зная, как склеить бюджет.
Украли всё капиталисты.
Взорвался опять суперджет.
Брюссель подожгли радикалы.
Мигранты разрушили Рим.
Мы съели медведя-коалу,
не ведая, что мы творим.
Художников бьют уркаганы.
Посажен в тюрьму рифмоплёт.
Наш мир не особо гуманный.
Зато в нём Геннадий живёт.
 
 
В немодном нагольном тулупе,
сжимая когтями наган,
вчера выступал на ю-тубе
огромный медведь атаман.
Сказал он, что люди – невежи,
что люди не чувствуют такт.
Разорван по воле медвежьей
старинный межвидовый пакт.
Сегодня приходят к нам вести:
медведи вошли в города.
От их ужасающей мести
бежали людские стада.
Не знаю, что сбудется завтра.
Сегодня здесь птички поют,
бизоны, слоны, динозавры,
а так же медведи живут.
 
 
Но где же тот самый Геннадий?
Зачем вы забыли о нём?
Геннадий пока что не найден.
Но мы его точно найдём!
Отправим на переговоры
его мы. Достоин он ведь!
Подпишет бумажные горы
о дружбе с ним главный медведь.
Давайте теперь веселиться,
давайте воскликнем «Ура!»,
и сделаем добрые лица,
как будто бы мы – детвора.
 

2. Эписталасса

 
Знал ли ты, друг мой, обыденным радостям цену?
Нет! Заставляет лишь насморк нас вспомнить про нос.
Помнишь ли ты, как униженно Гидрометцентр
увещевал не манкировать страшный прогноз?
 
 
Помнишь, как бледный синоптик рыдал на экране,
встав на колени, безумно тараща очки,
к нам простирая в мольбе безответные длани,
камеру дланями вдруг опрокинув почти.
 
 
Зрителей – чернь, лупоглазое стадо животных,
смерч превратил в однородную серую слизь.
Помнишь ли, друг мой, как весело и беззаботно
цивилизации мы на закате паслись?
 
 
Помнишь ли смену чудесную времени суток
до катастрофы, в особенности – вечера?
Даже не верится, но подтверждает рассудок,
что вечера ещё место имели вчера.
 
 
Помнишь, как ветер поднялся над городом? Выше
вместе с ним стала потом подниматься вода.
Эти стихи я царапаю сидя на крыше.
Чёрные волны уже заливают чердак.
 
 
Слышу, как хлещут они по бетону высотки.
Гаснет фонарик мой. Тает заряд батарей.
Саван из тёмной материи хаоса соткан.
Месяц не выйдет. Звезда не взойдёт на заре.
 
 
Это письмо ты, друг мой, никогда не получишь.
Сложенный где-то за гранью из мрака и бурь,
неотразимый неисповедимейший кукиш
нас раздавил, чтобы Землю очистить. Буль-буль…
P.S.
Автор послания ныне живёт в океане,
пишет в чертогах Нептуна письмо за письмом
с помощью будто бы некой таинственной длани,
не упомянутой в строках седьмой и восьмой.
 

3. Репа

 
Известный мужик, у которого нос
над верхней губой с рождения рос,
сказал человечеству: «Рыбы!»
А вы поступить так могли бы?
 
 
Другой человек, у которого рот
изогнут не кверху, а наоборот,
нам скорчил ужасную рожу.
И мы ему скорчили тоже.
 
 
А третий совсем не имел ничего.
Внутри пустота, и пустое чело.
Он, как путеводная репа,
сиял нам легко и нелепо.
И мы ему плачем, смеёмся в ответ:
«Скажи, композитор, художник, поэт,
куда ты ведёшь нас?» Ответа
не будет. Как всё-таки это…
 
 
Мы сами, возможно, заполнить пробел
способны. А если же кто оробел,
того персональная робость
затянет в уютную пропасть,
которая, как нам известно, во ржи.
Там странная рыба в засаде лежит,
чья страшная хищная рожа
на репу отчасти похожа.
 

4. Забор

 
Много лет пролетело с тех пор,
как Петрович залез на забор.
В небе птичка летит.
Рыбка плещется в море.
А Петрович сидит
на заборе.
 
 
Говорил ему сам Николай:
«Все тебя очень просят, слезай!
Пусть с ума ты сошёл
или чувствуешь горе,
а сидеть не должон
на заборе!»
 
 
Предлагал ему Петька Косой
бутерброд с дорогой колбасой,
три банана и чай
на столовом приборе.
Но Петрович молчал
на заборе.
 
 
Снизу плакали мать и отец:
«Ты пошто нас покинул, подлец?
Не уплачен оброк.
Конфискация вскоре.
Не сиди ты, сынок,
на заборе!»
 
 
Много лет пролетело с тех пор.
Покосился и рухнул забор.
А Петровича нет.
Растворился в зените.
Только молвил в ответ:
«Извините!»
 

5. Ода бензопиле

 
Я иду по траве,
босы ноги мочу.
Как любой человек,
я куда-то лечу.
Я куда-то спешу. Я боюсь не успеть.
Я боюсь не догнать. Я боюсь не посметь.
И в навязчивом рое
хулы-похвалы
не хватает порою
мне бензопилы.
 
 
Вот парадный подъезд.
По торжественным дням
посетителей ест
здесь чиновник. Ням-ням.
Всем вокруг заправляет владыка владык.
А проситель глотает от страха кадык.
Кепки, чепчики, шляпы, картузы долой!
Я без шляпы пришёл. Но я с бензопилой!
 
 
Вот лежит гражданин
обладатель ума.
Вот стоит гражданин
чемпион ММА.
Гражданин гражданина стремительно бьёт
в неширокую спину и тощий живот.
Не судья, но могу, как на поле Пеле,
в этом случае сбацать на бензопиле.
 
 
В городишке чума.
От голодных коров
ядовитый туман
травянистый покров
скрыл на семь долгих зим,
скрыл на семь долгих лет.
А мы снова тусим.
У нас пати-банкет.
Для разборчивых ж
принесли осетра.
А за ним бланманже
и белужья икра.
Пробираюсь, как деточка
нежен, к столу,
прикрывая салфеточкой
бензопилу.
 
 
Я не знаю, как вы.
По природе я трус.
Я внутри головы
вечно струсить боюсь.
Я иду по траве,
босы ноги мочу.
У себя в голове
я корчую капчу.
Я хочу одного, чтоб со мною была
моя верная, милая бензопила.
 

6. Про пришельцев

 
Была у Володи
заначка в комоде.
А рядом три вафельки прели.
Работал Володя
на автозаводе
с апреля весь год до апреля.
 
 
Была там Маруся
в володином вкусе.
Двумя обладала руками.
Носила Маруся
за пазухой гуся.
За это её не ругали.
 
 
Там был ещё Петя.
Вставал на рассвете,
и бегал спортивной походкой.
Под ливнем и снегом
упрямо он бегал,
любой наслаждаясь погодкой.
 
 
Кто все эти люди,
давайте не будем
сейчас выяснять в интернете.
Они не земляне.
Инопланетяне —
Володя, Маруся и Петя.
 
 
И я, между прочим,
советую очень,
забудьте об этом моменте.
Иначе вас тоже
ОНИ уничтожат,
как тех дураков в киноленте.
 

7. Пьеро

 
Рождественской ночью проснулся Пьеро,
разверз холодильник. Там было зеро.
Лишь лампочки слабое тело
в холодной пустыне желтело.
 
 
Он был ещё молод, хотя и старик.
Порой его голос срывался на крик,
пока в телевизоре длилась
унылая несправедливость.
 
 
Старушки страдальцу являлись порой,
когда он гулял по дорожке сырой
вблизи магазина «Колбасы»,
где очередь вечно у кассы.
 
 
А раньше являлся он в обществе, как
московский потомственный денди.
Виднелся на нём ослепительный фрак.
Смеялись соседские дети.
 
 
Он с детства боялся собак и детей,
а к женщинам был равнодушен.
Он, мысленно им посылая плетей,
любил колбасу и старушек.
 
 
Года пролетели. Закрылось бюро
чудесных находок в затылке.
Разверзлась таинственно перед Пьеро
бездонная пасть морозилки.
 

8. Гришка Вышка

 
«День за днём за годом год
Дядистёпин сын растёт»
Сергей Михалков
 
 
Я не учился в первом классе.
И не учился во втором.
Но у меня был кореш Вася,
и кореш Петька Астроном.
Один смотрел всё время в небо.
Другой ругался, как матрос.
Я в третьем классе тоже не был,
поскольку быстро очень рос.
 
 
Неравнодушные соседи
мне дали кличку Каланча.
Баскетболист Корзинкин Федя
был ниже моего плеча.
А васькин брат очкарик Мишка,
который всё всегда учил,
мне наварил кликуху Вышка,
за что по морде получил.
 
 
Теперь мне лет, примерно, тридцать.
Стою у входа в гастроном.
А рядом Васька матерится,
и замер Петька Астроном.
Пускай считать я не умею
и знаю только букву «я»,
пускай несу я ахинею,
зато всегда на связи я.