— О презренный! Кто вы? Что я вам сделала? Вы ненавидите меня? За что же? — Я люблю тебя! — крикнул священник. Слезы у нее внезапно высохли. Она бессмысленно глядела на него. Он упал к ее ногам, пожирая ее пламенным взором. — Слышишь? Я люблю тебя! — повторил он. — О, что это за любовь! — содрогаясь, промолвила несчастная. — Любовь отверженного, — сказал он.
"Собор Парижской Богоматери" - это одна из тех книг, что я хотела прочитать ещё в средней школе, но собралась только вот сейчас. Часть вины за это лежит на относительно проспойлеренном сюжете, пусть я и не читала, и не смотрела ни одной экранизации, в голове прочно засело, что это любовная любовь с несколькими мужчинами, среди которых один горбун, и цыганочкой, и в принципе так оно и оказалось по большему счёту. Но тут я в прошлом году осилила его же "Отверженных" и поняла, что дозрела и до "Собора...", ведь, несмотря на бесячих героев и чересчур романтизированный на мой вкус сюжет, мне очень понравился язык Гюго и все его лирические отступления, которые создают в твоей голове не только описываемую им эпоху, но порой и что-то даже более масштабное, например, в этом романе мне очень пришлись по душе его рассуждения о зодчестве как о первой литературе. Так что не самый привлекательный для меня сюжет отошёл на задний план и я смело приступила к чтению. И в принципе то мнение, что у меня сложилось об авторе после "Отверженных", подтвердилось, думаю, уже окончательно. Гюго не совсем мой автор в том что касается сюжета, но при этом читать дальше его буду, потому что при чтении однозначно получаю удовольствие от других моментов, да и страницы перелистываются довольно быстро.
Хотя, признаюсь честно, порой мне снова хотелось запустить стареньким томиком в стену, особенно под конец, когда наивная влюблённость главной героини Эсмеральды, той самой юной и прелестной цыганки, окончательно стала отдавать крайней степенью идиотизма. Ну, то есть, я всё понимаю, и романтизм обязывает, и девице всего шестнадцать, гормонов и желаний много, мозгов и желания думать практически нет. Этим я оправдывала её, когда она из троих (даже четверых, если к ним приплюсовать поэта-философа) поклонников выбрала естественно пустоголового красавчика-повесу. Собственно любили тут все исключительно глазами, зачем узнавать человека, как личность, когда гораздо проще обходиться образами в одно-два слова: красавица, горбун, старик, лихой вояка. И ведь даже более близкое знакомство ничего не даёт, как любила Эсмеральда образ капитана Феба, прекрасного и благородного, так и любит, и плевать, что реальный человек не имеет с этим образом ничего общего, та ещё гнилая душонка. Удивительно, но именно он вызывал у меня самые негативные эмоции при прочтении. Казалось бы, вот Клод Фролло, учёный монах, всю жизнь посвятивший науке и воспитанию младшего брата, что младенцем остался сиротой, всегда он вполне спокойно избегал соблазнов плоти, но тут попалась ему на глаза танцующая цыганочка и он пропал, любовь его оказалась больной, извращённой, жестокой, то самое хорошо нам известное по русской классике так не доставайся же ты никому!, только вот убить её он готов не своими руками.
Зачем, когда всегда готовы королевские палачи, стоит лишь намекнуть на колдовство и вот уже толпа скандирует гори, ведьма!. Удивительно, но мне даже жалко его было местами, ведь по сути, ему, как и горбуну Квазимодо, ничего не светит исключительно из-за непривлекательной внешности. Да и вообще образ его вышел до того зловещим, я бы даже рискнула сказать, инфернальным, что вызывает лёгкую дрожь, но не более, видимо, несколько нереален он в моих глазах. А вот красавчика Феба мне очень хотелось придушить, уж больно узнаваемый типаж, существующий везде и повсюду, легко идущий по жизни, легко получающий от неё блага, необременённый ни совестью, ни прочими моральными излишками, такие как он походя, мимолетом ломают жизни других и даже не понимают этого просто потому что им всё равно, плевать на всех кроме себя любимого и своих хотелок. Может, кого удивлю, но именно он для меня тут главный злодей, виновный в трагической судьбе Эсмеральды, с Клода вины не снимаю, но этот напакостил не меньше и в отличие от последнего ничем за это не расплатился.
Самый же интересный тут для меня персонаж - Квазимодо, уродливый оглохший горбун, звонарь собора, спасённый во младенчестве Клодом (не такой уж он выходит и злодей кстати, как минимум двух крох спас, ... и тем страшнее финальная встреча выросших детей). Так вот, Квазимодо, пожалуй, он тут единственный, кто любил не только внешнюю оболочку, ведь он не единожды видел Эсмеральду, но полюбил лишь тогда, когда она единственная проявила к нему сострадание и не побоялась подойти и напоить избитого жалкого уродца, отбывающего наказание у позорного столба. То, что шанса на взаимность у него не было, это понятно, но всё же спасённая им от виселицы девушка могла бы быть и поблагодарнее. Но нет, лучше уж вздыхать по Фебу, что прямым текстом сказал, что вся его любовь ограничится койкой, да и предал её на тот момент уже не единожды (собственно повесить её хотят за его убийство, а он как бы жив живёхонек, но кого волнуют такие мелочи, когда речь заходит о королевском правосудии). Нее, эту любовь я понимать отказываюсь и скидку на время написания или время действия делать тоже не буду, во все времена существовали люди, что не позволяли вытирать об себя ноги во имя любви и те, кто готов быть именно что рабом любви, последние у меня положительных эмоций не вызывали и не вызывают.
Собственно, пожалуй, единственные персонажи, что не вызывали у меня негативных эмоций и чьей судьбой я по итогу осталась довольна - это тот самый поэт-философ Пьер Гренгуар, что постоянно мелькал в повествовании на второстепенных ролях, и козочка Эсмеральды, практически счастливая пара у них вышла, не подумайте чего дурного, тут практически чистая платоническая любовь, ещё и взаимная, хоть тут порадовалась, потому что судьбы остальных героев меня расстроили и да, я не знала концовку заранее, но почему-то была уверена, что она будет менее трагичной. Короче, выжили те, кому я этого не желала и с погибшими та же ерунда. А уж история затворницы, созданная в лучших традициях бразильских мыльных опер, меня вообще выбесила, сначала я просто посмеивалась, потому что интрига шита белыми нитками, но развязка настолько жестокая и не дающая сюжету абсолютно ничего, кроме плюс стопяцот к драматичности и слёзовыжимательству, что меня это просто возмутило. Убери её из повествования, что изменится? Ничего, но вот итоговая сцена тогда выйдет не такой надрывной, в общем, тут я тоже недовольна.
Напоследок бы хотелось отдельно упомянуть ещё одно действующее лицо романа, возможно даже главное - это, конечно же, сам Собор, что талантом французского классика оживает перед нашими глазами, это не просто здание, это полноправный участник событий. Среди его колоколов рос отверженный человеческим обществом Квазимодо, в его высокой башне проводил свои научные изыскания Клод, его уединённая келья стала убежищем и последней надеждой невинно осуждённой Эсмеральды, его горгульи, статуи королей и балконы стали свидетелями людских трагедий, развернувшихся под и за пределами его сводов. А вместе с ними наблюдателем стал и читатель, который, если он, как и я, поддастся писательским чарам Гюго, сможет посетить все главные достопримечательности Парижа конца пятнадцатого века, от величественного Собора полного тайн и секретов до Дворца правосудия, где встреча епископа с послами превратилась в народные выборы короля шутов, от жалкой каморки старой сводни и дешёвых кабачков для черни до улиц, на которых восставшая босота насмерть билась с королевскими войсками, от королевских покоев до королевских же застенков, где уже четырнадцать лет несчастный узник не видит света белого, от Гревской площади, залитой солнечным светом, где довольный люд щедро благодарил цыганочку за выступления до зловещего Монфокона с его зловонной ямой для тех, кто и смертью не заслужил прощения и не может быть похороненным в освящённой земле и что стала последним свидетелем силы любви недочеловека, оказавшегося человечнее всех...
Присутствие этого странного существа наполняло собор дыханием жизни. По словам суеверной толпы, он как бы излучал некую таинственную силу, оживлявшую камни Собора Богоматери и заставлявшую трепетать глубокие недра древнего храма. Людям достаточно было узнать о его присутствии в соборе, и вот им уже чудилось, что бесчисленные статуи галерей и порталов оживают и двигаются. И в самом деле, собор казался покорным, послушным его власти существом; он ждал приказаний Квазимодо, чтобы возвысить свой мощный голос; он был одержим, полон им, словно духом-покровителем. Казалось, Квазимодо вливал жизнь в это необъятное здание. Он был вездесущ: как бы размножившись, он одновременно присутствовал в каждой точке храма. (...) А в ночь под Рождество, когда большой колокол хрипел от усталости, призывая верующих на полуночное бдение, сумрачный фасад здания принимал такой вид, что главные врата можно было принять за пасть, пожирающую толпу, а розетку — за око, взирающее на нее. И все это творил Квазимодо. В Египте его почитали бы за божество этого храма; в средние века его считали демоном; на самом же деле он был душой собора.
P.S.: Читала кстати в старом собрании сочинений и заодно решила после прочтения романа глянуть и вступительную статью. И вот я, как раз тот читатель, который не особо интересуется личностью автора за редкими исключениями, то есть биографии читаю ну очень нечасто, а тут прям увлеклась, у Гюго была действительно насыщенная и непростая жизнь, так что теперь в планах появилась его биография, написанная Андре Моруа, благо она как раз вроде была в домашней библиотеке. Интересный был человек, мне очень приглянулась одна его цитата, приведённая в той самой вступительной статье: "... литературная свобода - дочь свободы политической". Актуально и поныне.
Отзывы
148