Едва я открыл дверь своего кабинета, в нос ударил запах копчёного сала. Оно и понятно, время обеденное, а дядя Саша он же подполковник Александр Степанович Шапкин великий специалист по этому продукту. Живёт этот человек в одном из пригородных посёлков, занимается своим хозяйством, и дело знает по службе, и как сало коптить тоже. Его, после выхода на пенсию, и оставили «за кадрами, но в кадрах» только потому, что таких, как он, по пальцам на одной руке во всём управлении. А ладонь у дяди Саши как полторы моих. Поэтому и пимпочки нажимать на клавиатуре у него никак не получается, палец всё время перекрывает сразу две. Да оно ему и не надо, память у него такая, что и без компьютера справляется. Содержание всех значимые приказов за тридцать лет службы у него в голове, проверяли. Пришлось ставить десять литров пива. А если к этому прибавить, что у него ещё и шестое чувство, которое он называет чуйкой, развито гораздо лучше чем у обычного человека, то совсем непонятно, почему он так и не стал большим начальником. Однако на подобные вопросы дядя Саша неизменно отвечает: – «Оно мне надо? Это же головная боль на круглые сутки, да и спина больная, плохо гнётся».

– Чего стоим, кого ждём? Проходи, не смущайся, не к генералу на ковёр, а к себе домой, и чай только что вскипел. Давай присаживайся. Кстати, как там на «земле»? Управился? Что опять натворили наши доблестные центурионы? Сколько жалоб закрыл?

– Степаныч, всё почти как всегда. Пара укрытых грабежей, одна угроза расправой, и так ещё кое-что по мелочи. Докладываю по грабежам. Дежурные прощёлкали. Видишь ли, домой засобирались раньше времени. Один написал не там, второй посмотрел не туда, сам знаешь, а потом вылезло там, где никто не ждал. Копии выговоров тут, – я похлопал папку, лежавшую на столе. – Номера возбужденных уголовных дел будут сегодня вечером.

– Как народ? Губы надул?

– Нет, обрадовались. Объяснил популярно, что если бы на моём месте оказался кто-нибудь из прокуратуры или ОСБ, было бы намного больнее. Поняли и согласились.

– Что с угрозой?

– Ничего серьёзного. Бабулька, божий одуванчик весь подъезд на уши поставила, ей и пообещали….

– Это как?

– У неё, похоже, с головой проблемы. Старушке кажется, что её обязательно должны обокрасть.

– Может, есть что тырить?

– Не может. Заходил домой, у меня в гараже приличнее. Драные половики, холодильник старше самой бабушки, лампочка Ильича на кухне и пальмы, фикусы, кактусы, и ещё какие-то диковинные цветы. Штук пятнадцать насчитал. Горшки такие, что два мужика вряд ли поднимут. Попросила племянника, который живёт в соседнем подъезде, чтобы он ей сигнализацию самопальную сделал. Тот и слепил из того что было. Поставил колокол громкого боя, как на корабле. Каждый раз, когда бабуля открывает дверь, шум на весь подъезд. Мусор идёт выбрасывать, опять все знают. Выходит посидеть на лавочке, то же самое. Мне её сосед жаловался, спать не даёт. Пришёл человек с ночной смены, лёг отдыхать, да куда там! Каждые полчаса подъём по тревоге. Ну, сгоряча и пообещал бабушке…. Та сразу к участковому с заявлением, он принял, как положено. Я переговорил с изобретателем, подсказал, как сделать, чтобы подъезд спал спокойно. Бабушке пообещал иски через суд от всех жителей подъезда сразу в счёт компенсации морального ущерба, сейчас это модно. Поняла, телевизор смотрит, забрала заявление и даже не обиделась.

– Это всё?

– Почти. Есть ещё одна нехорошая квартира. Прямо как у Булгакова. Только там НКВД разбиралось, а здесь…

– Мы, их внуки, да ты чай пей, а то остынет, – продолжил Степаныч, и пододвинул мне стакан. – Я ещё захватил тех, кто пришёл на службу в начале пятидесятых. Вот кадры были! Если надо, то и бесов с вурдалаками найдут и допросят под протокол с подписью, да так что ни один прокурор не докопается, не то чтобы дела из суда возвращали на доследование, как сейчас. Поэтому давай внук, рассказывай, кого там демоны окружают.

– Да, как-то совсем грустно. На счёт нечистой силы сказать трудно, но заявлений от соседей почти десяток, это те, что участковый принял. А тех, кого послал…. ещё больше. Хата, действительно, какая-то странная. Вроде обычная двушка, на последнем этаже обычной девятиэтажки, а вроде и нет. Третий хозяин за два года.

– Да, ладно! И как же успели с нашими-то законами?

– Вот это самое смешное. Такое впечатление, что в регистрационной палате кто-то очень сильно хочет, чтобы эта квартира постоянно меняла своих хозяев… или сама квартира меняет хозяев, как перчатки, уже и не знаю. Только заедут, сделают косметический ремонт, тут же продают, и похоже, никакого навара. Комната там есть одна очень интересная. Паренёк в ней обитает, пятнадцати лет, хозяйский сын, владелец этого чуда дизайна. Сразу видно, чем увлекается ребёнок. Все стены оклеены комиксами вместо обоев. И комп крутой, на летающую тарелку похож, и монитор как приличный телевизор. Самое смешное, в какой бы ты точке не находился, кажется что на тебя кто-то смотрит со стены. Даже непривычно сначала. Один постер больше всего запомнился – лысый мужик в спецовке с номером. Что-то не помню таких комиксов. Парня спрашивал, как это сделано, так ведь не говорит. Прикидывается, что не знает, врёт, думаю.

– И что с того? Его комната, делает что хочет, лишь бы никому не мешал. Заявления откуда?

– Народ жалуется на то, что там иногда кто-то то ли воет, то ли плачет. Прямо в квартире. Или на чердаке.

– Так в квартире или на чердаке? Ты сам слышал?

– Конечно. Противно так, грустно. Нашёл мастера из управляющей компании. Вдвоём поднялись на чердак, а там кроме голубей, помёта и слоя пыли ничего. Видно, что никто не ходил года два, следов нет. Люки все закрыты на замки, ключи только в управляющей компании и больше ни у кого нет. Я с людьми поговорил, они прямо сказали, что как только эта семья переехала, так вообще житья не стало. Дошло до того что однажды пришлось хозяев с дачи выдёргивать чтоб приехали и квартиру открыли. Думали, ребёнок целый день плачет. Открыли, там никого и плач прекратился. Ну и начались жалобы. Такие соседи кому нужны? Место какое-то нехорошее. Ещё кое-то интересное всплыло. Там, оказывается, пару лет назад настоящая драма разыгралась, почти Шекспир онлайн.

– Ты подробнее и нормальными словами.

– Знаешь как сейчас в интернете? Зарегистрировался под вымышленным именем, нашёл чужую фотку и общайся инкогнито, с кем хочешь.

– А смысл? Делать что ли нечего?

– Спроси что-нибудь легче. Сам не знаю. Но такое началось! Паренёк старшеклассник, семнадцать лет, отличник, умница, тихий скромный, из другого подъезда, насмотрелся, начитался чего-то и начал косить под крутого. Это понятно, у кого что болит, то про то и говорит, а если точнее, кому чего не хватает, тот то изображает. А в этой самой квартире проживали тогда мама с дочкой, от которых папа недавно сбежал к другой тёте. Семья жила не очень дружно. Скандалили часто, но до рукоприкладства не доходило. Мама прикинулась девочкой-малолеткой в интернете и познакомилась именно с этим крутым скромником, наверное, от скуки. Дальше – больше, просто общение переросло в нечто такое, что контролю уже не поддаётся.

– Стой, это как? Не видя человека и…? Ты сам-то в это веришь?

– Степаныч, я – нет, говорю то, что узнал от людей. У меня всё как положено, адреса, данные паспорта, кто и что сказал. Так вот, всё выплыло наружу только потому этот мальчик и реальная дочка этой скучающей мамы, уже по-настоящему начали встречаться. Надо же было именно им! Вроде как, случайно влезли в мамин компьютер, а там – вот он, красавец! Потом и мама узнала, с кем на самом деле её деточка встречается, и то, что родители её избранника младше её на пару лет. Реакция – шок, трепет и буря в пустыне одновременно. Родители быстро эвакуировали парня к родственникам от греха подальше в другой город, потом и сами туда же перебрались. С глаз долой – из сердца – вон.

Приём старый, но до сих пор работает. А вот с дамой так не получилось. Мало того что с дочкой рассорились в пух и прах, и та уехала к сбежавшему папе. У неё самой началась стойкая депрессия, от которой периодически лечится в соответствующем учреждении. Попыток суицида по счастью не было, но посуда вылетала прямо через закрытое окно с девятого этажа, и не один раз. Соседи – добрые люди, подбирали и домой приносили. Кстати, и сейчас лечится. Квартиру они, конечно продали и съехали. Потом другие хозяева заселились, но что-то им не понравилось. Типа, лифт плохо работает, а у них мальчик инвалид. Прожили меньше года. Сейчас там любитель комиксов и специалист по компьютерным играм вместе со своими родителями.

– Адрес этого злополучного дома? – Степаныч, размешал сахар в стакане.

– Кирова, 17.

– Ну, надо же! Демоны, говоришь?! Горячий…. – Шапкин отлил напиток во второй стакан. – Не люблю кипяток. А дом-то и в правду, нехороший. Кстати, когда ты там народ пытал по поводу нечистой силы?

– Позавчера после обеда, а что?

– Тогда посмотри, какая погода была по твоему интернету.

Через пару минут я положил на стол листок бумаги с почасовым прогнозом.

– Это почти то, что я думал, – Шапкин пригубил чай. – Тут вот какое дело…. Дом действительно нехороший, там ЧП было несколько лет назад. Может, помнишь? Мужика облицовочной плиткой убило, собачку вывел погулять утром. И надо же было ей именно туда по своим собачьим делам! А тут плитка весом килограммов пять отвалилась прямо с девятого этажа. Умер на месте ещё до приезда скорой. Армейский пенсионер, в отставке был меньше года.

– Причём здесь это, Степаныч?

– Я вот о чём подумал…. Дом этот несчастный построен в начале семидесятых, комсомольцами, которых держали за колючей проволокой, чтоб не разбежались. Это было в порядке вещей в то время. Наше МВД входило в пятёрку самых крупных промышленных министерств СССР. И какое качество может быть у зеков? Слепили, сдали и всё, привет. То, что дом простоял столько лет и не развалился, уже хорошо. А то, что кому-то по голове прилетело, так иск предъявлять всё равно некому. Ну, ты понял.

– Не совсем, если честно.

– Тогда звони хозяевам этой квартиры прямо сейчас, – Шапкин выглянул в окно. – Если всё как я думаю, сегодня спали спокойно и сейчас никаких стонов.

Так оно и оказалось.

– Там всё гораздо проще, – продолжил Степаныч. – Демонов допрашивать не придётся. Эти самые спец. комсомольцы – народ очень изобретательный на всякие пакости. Один мой знакомый, который работал начальником отряда на зоне, рассказывал, как они развлекаются. А стройка – дело такое. Всё проконтролировать в принципе невозможно, вот народ и потешался, как мог. Они, к примеру, когда возводили наружные стены здания, могли заложить в кладку несколько пустых бутылок, горлышками наружу. Замазать швы раствором, а потом сделать небольшие отверстия, так что снаружи незаметно. Ветер начинает дуть, бутылки начинают гудеть на разные голоса. Примерно так. А с этим домом…. Дырки могли и не делать, просто со временем раствор выкрошился и они образовались естественным способом многие годы спустя. Вот и получите стоны и завывания.

– И что людям делать?

– Вызвать специалистов, послушают, найдут, промышленные альпинисты замажут швы, и всё, демоны беспокоить больше не будут. Но это не наша забота. Что писать в справке, и без меня знаешь. Главное, никакой лирики на счёт Шекспира. Давай трудись, шеф распорядился тебе самому доложить к четырём часам, а мне ещё в архиве надо сегодня покопаться, начальство срочную работу подкинуло.

Время летит быстро, когда не знаешь за что хвататься. И то, и это, и вот это, но, наконец, кнопка «Enter», и пара страниц с результатами моих трудов лежали на столе. Ещё раз пробежим глазами текст и можно к начальству, а там…. А там за столом для посетителей сидела начальник пресс группы нашего управления Вера Щербакова, которую меж собой мы называли маленькой Верой за миниатюрные габариты и бородатый мужик в линялой бейсболке и почему-то в сланцах на босу ногу. Перехватив мой удивлённый взгляд, шеф буднично ответил:

– Знакомься, главный специалист по пара ненормальным явлениям в нашей губернии, господин Фофанов Леопольд Афиногенович.

– Пара нормальным, – поправил специалист.

– Нас интересует, что там произошло по адресу Кирова 17, ты разобрался?

– Да, конечно, – я положил на стол свою докладную записку, которую шеф быстро пробежал взглядом.

– Так я и думал, никакого криминала, уже радует, – он отложил в сторону моё творчество. – Теперь поясни общественности что случилось, и откуда столько жалоб. Народ волнуется, и начальник управления лично распорядился оказать содействие средствам массовой информации и, так сказать, представителям некоммерческих организаций. Вопросы?

– Хотелось бы подробнее знать, что интересует уважаемого Леопольда э-э-э Афигеновича, и кого он представляет?

– Афиногеновича, – поправил специалист. – Я представляю международную организацию «Голос вселенной», которая занимается сбором и анализом информации о пара нормальных явлениях на территории России. И по нашим данным, по адресу Кирова 17 имело место некое явление, которое мы можем квалифицировать как полтергейст.

– И что требуется от нас?

– Во-первых информацию о том, что там произошло по вашим данным.

– А во вторых?

– Во вторых нам нужна техническая помощь. Мы знаем, что милиция имеет специальную технику, которая позволит зафиксировать это явление, так сказать, документально, возможно позволит. Мы тоже располагаем некоторыми методиками, которые помогают найти аномальные зоны и не только. Но чтобы доказать их существование, нам нужна запись не в оптическом диапазоне. Вы понимаете, о чём я?

– В общих чертах, что кроме аномалий можете найти? – поинтересовался шеф.

– Например, какую-нибудь потерянную вещь, важно знать, что искать. Могу продемонстрировать прямо сейчас.

– Например, приказ Министра №237 от 2002 года, – шеф был как всегда краток. – Точно говорю, здесь в кабинете, а вот где? Уже и сам забыл.

– Извольте, – специалист снял сланцы и достал из кармана рамку, согнутую из алюминиевой проволоки.

– И это всё? – наш начальник был явно разочарован, и не только он.

Однако господина Фофанова это ничуть не смутило. С деловым видом, держа рамку на вытянутых руках, специалист по ненормальным явлениям сначала прошёл вдоль шкафов с паками, потом остановился около сейфа, и наконец, оказался возле письменного стола. Левая тумба, правая… и тут рамка в его руках дёрнулась. Проведя руками сверху вниз, он просто сказал.

– Самый нижний ящик, видите, крутится.

Рамка в его руках вращалась сама по себе. Действительно, этот приказ – небольшая, тоненькая книжечка, лежал под пачкой документов на дне ящика. Специалист одел свои сланцы и вновь сел за стол.

– Дело в том, что в данном случае я оператор, являюсь просто атрибутом в энергоинформационной системе, но не более. Босиком хожу не потому, что у меня не все дома, – он постучал пальцем по лбу, – а чтобы контакт со средой оказался эффективнее. Вообще-то я кандидат физико-математических наук, и моя диссертация как раз и посвящена взаимодействию энергоинформационных полей на границе раздела сред. Понимаю, что для непосвящённого человека звучит слишком заумно, но физика – наука, в которой в реальности всё не так как кажется на самом деле. Чтобы не выглядеть голословным скажу, что учёные точно подсчитали, что весь материальный мир, который состоит из молекул и атомов составляет сего пять процентов массы нашей вселенной.

– А остальные девяносто пять? – для шефа это было откровением, и не только для него.

– Вот это как раз и называется «тёмной материей», хотя, что это такое и что там происходит, толком никто не знает. Вполне возможно, и то, что мы называем полтергейстом, как раз оттуда, тем более что проводники были во всех случаях.

– Кого вы имеете в виду, Леопольд Афиногенович?

– Практика показывает, что на эту роль более всего подходят люди с неуравновешенным поведением. Скажем, подростки с неустоявшейся психикой. Во всех трёх семьях, которые проживали в этой квартире, они были, как нам известно. Есть ещё и вариант, когда некая сущность может оказаться в информационном поле человека, имевшего контакт с проводником.

– Типа инфекции, что ли? – поинтересовалась маленькая Вера.

– В самом общем приближении так. Однако хотелось бы услышать, что же вам удалось обнаружить? Не доверяю гаджетам, – Афиногеныч достал блокнот и приготовился записывать.

– Там всё достаточно просто, – я кратко рассказал о нашей со Степанычем версии. – Всё сходится на скрытых дефектах и несоблюдении технологии строительства. Об этом говорит ЧП, случившееся несколько лет назад, когда отвалившейся плиткой убило прохожего. Не вижу никакой мистики. Опрошенные мною граждане, проживающие по данному адресу, кроме звуковых эффектов непонятного происхождения ни на что более не жаловались. Источником их они считают именно эту квартиру, хотя сами хозяева особенно об этом ничего не говорят. Возможной причиной такого молчания могу считать их желание в перспективе продать жильё. Чтобы не сбивать цену, молчат. Делают вид, что ничего не произошло.

– Других вариантов нет? – поинтересовался шеф.

– Ничего более-менее существенного, в справке я всё изложил.

– Если у присутствующих вопросов нет, можешь быть свободным, а мы здесь обсудим с общественностью некоторые моменты.

У присутствующих вопросов, конечно же, не было, а вот у нас со Степанычем…. Как только я вновь оказался около своего кабинета, сразу стало понятно, что что-то произошло из ряда вон выходящее. Рядом с открытой дверью стояли люди, и из нашего кабинета к потолку поднимались клубы пыли. Степаныч растерянно заглядывал внутрь.

– Надо же, сало моё накрылось….

– Да что случилось, в конце концов?

– Пришёл из архива, захотел чая, вода в чайнике закончилась, я отправился набрать, вернулся и на тебе! Кусок штукатурки с потолка прямо на столе!

– Хорошо, что не на голову прилетело.

– Да уж, чудес не бывает. Это здание строили пленные немцы после войны. С тех пор не было капитального ремонта, наверное, крыша где-то текла. Да что же такое!

– Во время ты чаю захотел, Степаныч, чуйка твоя сработала.

– Знаешь, что я в архиве откопал по Кирова 17? Так, на всякий случай глянул.

– Нет.

– Посмотрел старые сводки о ЧП по службе исполнения наказаний. Тогда она входила в МВД. Так вот, на этом доме при строительстве было ещё одно происшествие со смертельным исходом. Зек погиб. Внутренняя стенка-перегородка упала, его и завалило. Пока откопали, пока чего, и всё. Прораба судили, дали условно. Точно, нехороший дом.

– А у нас?

– Что у нас? Крышу вовремя чинить надо! Я коменданту рассказал в красках кто, чем заниматься должен. Никаких чудес, одна физика.

Действительно, никаких чудес сплошная физика, в которой всё не так как кажется на самом деле. Особенно этот портрет на стене в комнате с комиксами….

Колодец

– Привет, – в трубке раздался голос моего давнишнего приятеля – Паши. – У тебя не найдётся немного времени?

Странно, совсем не похоже на его обычную манеру общения, подумал я.

– Паша, чего надо?

– Да, тут такое дело, – он немного замялся. – Жена уехала в город.

– Понятно, а я причём?

– Ты мне слова сказать не даёшь. Я колодец чистил, помнишь, тот, который на прошлой неделе у себя на усадьбе откопал.

Конечно, помню. Пашка тогда подкатил на своём уазике прямо к моим воротам, едва не свернув ограждение для клумбы, которое я только что поставил. Высунувшись в окно, он начал безо всяких предисловий в красках рассказывать о своей находке.

– Паша, ты хоть бы поздоровался для приличия что ли, – прервал его я. – Давай помедленнее и с самого начала.

– Ой, да ладно, – Пашка продолжал тарахтеть как его уазик. – Ты только подумай, мысль – в натуре, материальная штука! Я ведь на самом деле собирался копать у себя колодец на усадьбе. Ты знаешь, у нас всегда проблемы с водой начинаются, как только наступает жара. Всем же поливать огороды надо, а воды не хватает. Я даже в пять утра пробовал вставать, чтобы бочки набрать заранее, только я не один такой умный. Оно, конечно, бежит лучше, чем днём, но всё равно пока наберёшь, облезть можно.

– И что? Я в курсе, давай ближе к делу.

– А то, что я начал разбирать сарай, который остался от прежних хозяев. Подумал, что-то на дрова сгодится, что-то просто на свалку вывезу. Крыша-то провалилась от старости. В общем, стены разобрал, вроде и доски крепкие….

– Паша, короче, у меня ещё куча работы.

– Ну, так вот, – продолжал он, ничуть не смутившись, – стал поднимать полы. Чувствую, силы не хватает, взял лом покрепче кое-как вывернул крайнюю плаху и вижу что под ней деревянная крышка, большая такая! Сначала подумал, может, погреб. До конца разобрал пол, поднял, а там колодец.

– Бездонный, такой, к центру Земли, – поддел я.

– Нет, почему, – Пашка никак не оценил мой юмор. – Метров пять, наверное, глубиной. Я фонарём посетил и вода чистейшая, дно видать! По шею будет, а может и больше. Но, похоже, что-то ещё сверху было кроме крышки. Гляжу, какие-то обломки болтаются в воде.

– И что от меня хочешь?

– Поехали, посмотрим, – у него загорелись глаза.

А если так, то лучше сделать, чем объяснять, почему не хочешь, дешевле будет. Такой уж Пашка человек. Вскоре мы были на месте. На участке, как на любой стройке был рабочий порядок, который обычно называют бардаком. Едва не наступив на доску с гвоздями я «наехал» на Пашку.

– Ты чего, меня инвалидом хочешь сделать, ноги же проткнуть можно! Хоть бы гвоздями вниз положил что ли.

Однако то, что я увидел через минуту заставило меня забыть и торчащих гвоздях и о беспорядке вокруг. Прямо посреди бывшего сарая в земле зияло отверстие, более напоминавшее ракетную шахту.

– Паша, и это колодец?

– Ну да, а что?

– Это, скорее, ствол шахты. Туда можно опускать клеть с шахтёрами.

– Я уже думал, – Пашка довольно ухмыльнулся. – И даже справки навёл. Добрые люди мне подсказали, что наши казачки где-то здесь вырыли колодец лет двести назад. Так из него вся станица воду брала, и говорят, она целебная была.

– А ты, никак, бизнес хочешь открыть?

– А что такого, – Пашка изобразил невинное лицо, – грязь из лимана продают по сто рублей за килограмм, и ничего, народ покупает. А тут целебная водичка. Надо только почистить хорошенько.

– Ох, Паша, у тебя завышенный коэффициент жадности! Ты хотя бы на анализ сдай, а то вдруг радиоактивная? Сам знаешь, мало ли что из-под земли у нас бежит. Тем более грязевой вулкан недалеко.

– Вот и я о том! – он закатил глаза. – Точно, целебная, нутром чую! Не зря же народ говорит.

– А ещё люди говорят, что немцы во время войны здесь тоже что-то то ли искали, то ли копали. Это я от тракториста слышал, который у нас дорогу на переулке ровнял. Может, секретное оружие хотели испытать, а может, и что другое. Ему отец рассказывал, который пацаном здесь под оккупацией был.

– Вот всегда ты так, на самом интересном месте, – Пашка был явно разочарован моими словами. – Только хорошая мысль в голову придёт, так ты сразу заземляешь, и уже ничего не хочется.

– Не переживай ты, – успокоил я собеседника. – Прикинь, сколько сил, времени и денег ты сэкономил. Бросишь насос вниз, подцепишь шланги, – я кивнул на колодец, и халявная вода на твоём огороде, сколько захочешь. Круглый год. А теперь домой добрось, топать по жаре не охота.

Сказано, сделано, вскоре я был у себя, и вновь занялся своими делами. Пашка исчез с горизонта на целую неделю. Наверное, был сильно занят своим случайным открытием. И вдруг этот звонок….

– Паша, короче, чего надо?

– Кнопку понажимать и всё. Я почти закончил с колодцем, почистил, кое-где кладку поправил. Осталось совсем немного, но одному никак. Лебёдку электрическую приспособил, чтобы самому опускаться и груз снизу поднимать, а пульт с кнопками наверху. Жена всё время помогала, но вчера уехала. Закончить край как надо. Сделаем, с меня пиво. Там работы осталось часа на полтора. Ну как?

– Ладно, подкатывай. Кнопки, так кнопки.

За неделю, что я не был у Пашки, на его усадьбе мало что поменялось, всё тот же бардак, и всё та же неустроенность. Однако рядом с колодцем стояла деревянная конструкция из досок, отдалённо напоминающая подъёмный кран.

– Паша, а доски-то выдержат, парень ты явно не худой.

– Обижаешь, электрическая лебёдка рассчитана на двести пятьдесят килограммов, так что с запасом. Я там внизу настил сделал, чтоб стенки можно было ремонтировать, посмотреть не хочешь? Стоишь себе спокойно и работаешь, прохладно, хорошо, никакого пекла, как на улице. Делай себе и делай.

В этот момент у нас под ногами дрогнула земля.

– Паша, что это? Землетрясение что ли?

– Ну да, – он ухмыльнулся. – Рукотворное. – Он махнул рукой в сторону полей. – Геологи недалеко, чего-то там исследуют. Сосед рассказал. Бурят скважину, закладывают взрывчатку. Бабах! И Чего-то там снимают. Каждый день рвут. Уже неделю. Ну, так ты лезешь, или как?

– Паша, а воду ты на анализ возил? Вдруг, она ядовитая?

– Вот пристал! Конечно, а то чего бы я лазил да чистил. Огород поливать и так пойдёт. В водоканале сказали, что вода очень странная и для наших мест совсем не характерная. Выдали целый список минералов и микроэлементов, которые там содержатся, есть немного сероводорода и ионов серебра. Полторы штуки за анализ отдал. Так что я был прав. Если полезешь, каску одень, – он протянул мне оранжевый шлем со встроенным светодиодным фонарём. – Классная штука светит почти на километр.

– Это зачем? Я же на пять минут. И светить там особо некуда.

– Надевай, а то уже было. Жена уронила связку ключей почти мне на голову. Выпала, говорит, из кармана, не заметила даже как. Зато я заметил, когда просвистело мимо. Убить бы не убило, а вот повредить, – он постучал себя по макушке, – запросто. Голова у человека одна, жалко. Так что давай, мало ли…. Да, будешь внизу, прими ведро с кирпичом, там кое-где надо будет починить стенку. Ведро отправишь наверх, чтоб под ногами не болталось, потом и тебя подниму.

Через пару минут я завис над шахтой и немного погодя, уже стоял на помосте, который соорудил Пашка. А вот и работа для Пашки. Сверху спустилось ведро, которое я быстро разгрузил, сложив кирпичи около стены.

– Паша, вира помалу, – скомандовал я, и пустая тара поехала вверх. – Опускай крюк вниз, ловлю.

Однако вместо этого Пашка начал возиться с лебёдкой и, вспомнив всех своих и чужих родственников, поинтересовался:

– Ты как там внизу?

– Нормально, майна крюк помалу, – скомандовал я. – Ловлю.

– Не будет «майны».

– Это почему?

– Свет отрубили, наверное, опять трансформатор перегрелся.

– Давай руками тяни, чего стоишь?

– Не могу, тут нет ручного привода.

– А верёвкой?

– Нету, соседу отдал.

– Паша, я что, по-твоему, тут торчать должен пока свет не дадут?! – ситуация меня начала беспокоить, потому что перебои с электричеством у нас иногда затягивались на несколько часов.

– Да не парься ты, сейчас сбегаю к соседу, прикатим генератор, заведём, подключим и достанем тебя, как миленького, – и, не дожидаясь моего, ответа Пашка исчез. Это я понял по грохоту упавшей лестницы и его «комментариям» по этому поводу.

Перспектива сидеть в колодце как минимум полчаса мне никак не улыбалась. Но почти в любой ситуации есть не только минусы, но и плюсы. В данном случае, прохлада. Пекло, которое стояло уже вторую неделю, начало надоедать. Даже ночью духота не отпускала. Постоянно зависать под кондиционером тоже не очень радостно. А тут можно и отдохнуть немного.

Странно, но я не ощутил холодной сырости, присущей подобным местам. И вода на ощупь была вовсе не такой холодной, как должна бы. На стене, в свете фонаря хорошо просматривались Пашкины художества – кирпичи, положенные на раствор, взамен выпавших булыжников. А вот сами булыжники?! Это же надо! Подогнать с такой точностью гранитные камни?! А в том, что это гранит или даже базальт – самые твёрдые горные породы, у меня сомнений не было. Они были положены почти безо всякого зазора! Где-то я уже об этом читал. Кажется, древние индейцы из Южной Америки делали подобные штуки. И до сих пор никто не знает как. Там-то ладно, а здесь, в нашей станице, которой всего двести лет? Это уж слишком. Передо мной была небольшая ниша в стене, оставшаяся от выпавшего блока, и в ярком свете фонаря я увидел идеально ровную и гладкую поверхность, вырезанную в виде буквы «п». Ну, это уже слишком. Сейчас-то выпилить такую фигуру с первого раза, вряд ли получится, а чтоб двести лет назад! Похоже, тут должны разбираться серьёзные специалисты.

Я выключил фонарь, чтобы не жечь аккумулятор зря, и пристроился удобнее на настиле. Мой релакс прервала дрожь земли, которую я почувствовал всем телом. Здесь, в колодце, ощущения были совсем другими, чем там, наверху. В душу почему-то стала закрадываться тревога. Мало ли, колодец-то старый, вдруг стены не выдержат…. И кто же это придумал такие вот испытания? Наверное, время здесь течёт по-особому, потому что над собой вместо синего неба я увидел только звёзды. Это что же я уснул, а Пашка так и не появился? Надо думать, как отсюда выбираться. Вот это влип! В «попаданцах» побывать, конечно, интересно, но лучше в кино. Чем это всё закончится, никто не знает. Поэтому остаётся только ждать и кричать.

– Эй, там, наверху, – заорал я из всех сил.

Странно, но вместо того чтобы оглохнуть от эха собственных воплей, я почувствовал себя так, что будто-бы кричу в подушку. Вроде и рот открываешь широко, но сам себя не слышишь. И куда же мог подеваться этот Пашка? Неужели, что случилось? Вот это будет номер. Моя жена уже давно хватилась, и сейчас обзванивает всех знакомых, и до него очередь дойдёт. Всё равно найдут, вопрос – когда. Просидеть здесь можно пару дней без проблем, благо, что воды хоть запейся. Но надо думать, как самому выбираться. Я положил перед собой весь нехитрый Пашкин инструмент. Не густо, однако, но что-нибудь придумаем. В этот момент наверху раздались голоса.

Ну, наконец-то. Однако то, что я услышал, заставило меня насторожиться. Люди говорили на немецком языке. Кто же это мог быть? Откуда иностранцы появились на Пашкиной усадьбе? Вдобавок мой сверхдальнобойный фонарь, моргнув пару раз, угас по тихой грусти. Наверное, отошёл провод от аккумулятора. Только этого не хватало. Но среди чужой речи я разобрал знакомые слова. Кто-то стал оправдываться писклявым голосом на чисто русском языке.

– Господин офицер, господин офицер, правду говорю, здесь он где-то. Больше ему деваться некуда. Темно, чтоб его! Ни черта не видать. Неделю назад мы тут воду набирали. Ага, кажется, нашёл! Точно, тут. Спрятался, наверное, внизу зараза!