Краткие истории революций и гражданских войн

© В. Н. Ерёмин. 2020

* * *

Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.

Бывает нечто, о чём говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас.

Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.

Книга Екклезиаста или Проповедника

 
Кто на земле несчастней нас и кто слабее нас, народ?..
Меч угнетенья на куски тебя рассёк, народ.
Доколе несколько невежд тобою будут управлять?
Доколе будешь ты рабом и слёзы лить из глаз, народ?
 

Аваз Аттар

Впоследствии опытные люди удостоверили меня, что идея о «счастии» может по временам оказываться равносильною злодейству, но тогда я ничего этого не понимал.

М. Е. Салтыков-Щедрин «Годовщина»

От автора

Илл. 1. В. И. Ленин и И. В. Сталин за беседой. Художник П. В. Васильев

Книга эта написана в юбилейные месяцы. 140 лет со дня рождения Иосифа Виссарионовича Сталина (21 декабря 1879 г.), 150 лет со дня рождения Владимира Ильича Ленина (22 апреля 1870 г.). В современной России оба личности неоднозначные. Каждый рассуждает о них как о человеках и о делах их согласно своим знаниям, своему опыту, своей жизненной позиции. Однако вряд ли кто станет отрицать грандиозную роль в судьбах планеты Октябрьского переворота 1917 г. (определение В. И. Ленина) и последовавшей за ним Великой социалистической революции.

Понятие «революция» касательно человеческого общества существует в двух ипостасях. В смысле «социальная революция» оно означает многолетний процесс преобразования общественного бытия в иной жизненный – экономический и социальный уклад. Рассказать об этом в одной книге серии «100 великих…» невозможно. В смысле «политическая революция» это понятие означает переход власти из рук одной правящей группы в руки другой правящей группы без изменения социального уклада общества. Обе ипостаси начинаются с переворота, с потери власти одними и обретения власти другими. Вот об этих переворотах и ближайших к ним последствиях и пойдёт здесь рассказ. Поскольку в ряду таких ближайших последствий во многих случаях оказывались гражданские войны, они также стали предметом моего рассказа.

Революции в человеческом обществе, как и мировые войны, – неотъемлемые детища капитализма. Попытки выявить осознанную социальную революцию вне капитализма тщетны. Так же, как обречены на провал бессмысленные попытки разодрать на куски единый исторический процесс противопоставлением революции и эволюции.

В науку термин «революция» пришёл из книги Николая Коперника 1543 г. «О вращениях небесных сфер» – «De revolutionibus orbium coelestium». Ещё раньше его использовали астрологи и алхимики. Означал он резко случившееся, коренное качественное изменение чего-либо. Согласно гегелевскому закону диалектики о переходе количества (эволюционного накопления) в качество (революционное изменение) этот процесс неизменен и присущ всему в мире – и материальному, и идеальному. Пока существовали общества, где человек-труженик был собственностью или находился в личной зависимости от владельца, шли количественные накопления. Когда встал вопрос об освобождении труженика, пришло время революций. Поэтому разговоры о том, что лимит на революции человечеством исчерпан, говоря юридическим языком, ничтожны.

Революция является нормальной реакцией здоровой части социума на преступления властей, на их количественное накопление. Как только власть исчерпывает свой лимит на преступления, случается либо неизбежно подавленный стихийный бунт-мятеж, либо революция людей, отказавшихся от морали правящего класса, – или победоносная, или потерпевшая поражение в силу слабой организации. Так что речь следует вести о лимите на преступления и злодеяния для власть имущих, но не о лимите на революцию народа.

Чем отличается революция от бунта-мятежа? Согласно Ленину, революция – это структура, организация и ресурсы. Бунт-мятеж – это взрывная неуправляемая стихия, обречённая на разгром.

Так было до вт.п. XX столетия. Потом наука овладела способами опосредованного управления общественным сознанием и научилась провоцировать искусственные революции. Первой такой искусственной революцией стала Жёлтая революция 1986 г. в Индонезии. Для искусственных революций ленинские критерии несущественны, поскольку они рождаются из стихийного бунта, который развивается в выгодном манипуляторам направлении и пресекается ими же в выгодный для них момент. В свете сказанного приходится признать, и это доказывает опыт последних десятилетий, что к началу XXI в. народные массы перестали быть творцами истории, оставшись лишь орудием манипуляторов и обратившись в панургово свиное стадо, готовое самоистребиться по желанию хозяина. В аспекте революции оптимизм относительно будущего человечества неуместен.

* * *

«Революция 1789 года имела своим прообразом (по крайней мере, в Европе) только революцию 1648 г., а революция 1648 года – только восстание нидерландцев против Испании. Каждая из этих революций ушла на столетие вперёд по сравнению со своими прообразами не только по времени, но и по своему содержанию»* (К. Маркс, Ф. Энгельс). В продолжение скажу, что Великая социалистическая революция в России, начавшаяся с октябрьского переворота в 1917 г., имела своим прообразом французскую буржуазную революцию 1789 г. Все четыре указанных потрясения являются столпами в судьбах человечества и составляют базу мирового революционного процесса.

По сути, все революции, прежде всего, направлены на разрушение существующей сословной иерархии и декларируют создание гарантированных т. н. социальных лифтов, отвергающих всякую сословность. Однако, когда революция побеждает, в силу исходной природы человека и человеческого общества сразу же или весьма скоро начинается формирование новых сословий. И всё возвращается на круги своя, только на новом витке спирали развития. Этот феномен ошибочно выставляют как доказательство ненужности революции, будто она зависит от желания человека. Философствовать и спорить на эту тему можно до бесконечности, но если революции суждено случиться, она случится. И никуда от неё не уйдёшь.

Нельзя рассматривать революцию как направленную против конкретных людей, она направлена против сословий. Поэтому жертвы революции не могут быть невинными людьми, ибо они являются частью отрицаемого сословия. Нога или ухо казнённого преступника тоже не виновны в том, что мозг их организма задумал, а руки совершили преступление, но они тоже гибнут на виселице возмездия. К сожалению, многие люди не в состояния этого понять, и клевещут на революцию.

Ярче всего неодолимую злую природу человеческого общества описывает «евангелие сатаны» – книга маркиза де Сада «120 дней Содома». Там всесторонне раскрывается сокровенная составляющая власти четырёх неотторжимых основ государства – элиты (аристократии), церкви, чиновничества и суда. Каждодневную власть свою вершат они под эгидой верховной власти над покорными им людьми – от зародышей будущих младенцев в чреве матерей до уже отошедших в мир иной страдальцев. При этом власть всегда ссылается на правосудие (которого нет), на справедливость (которой нет), на Бога (в которого следует верить слабосильным) и т. д. Власть утверждает, что без этих основ общество существовать не может. Революция сметает эти основы и творит собственные, что и означает утверждение иного качества, но одновременно служит обвинением со стороны сил, стремящихся к реставрации прошлых отношений.

Приходится признать, что на данном этапе истории изменить свою корневую суть у человечества вновь не получилось. Образно говоря, Мюнхгаузен не смог вытащить себя за волосы из болота – не нашёл точку опоры. В заочном споре теорий Маркс и Ленин в очередной раз потерпели сокрушительное поражение от маркиза де Сада. Что будет дальше – увидим.

* * *

В. И. Ленин кратко сформулировал признаки революционной ситуации, которая в обязательном порядке предшествует перевороту: верхи не могу, а низы не хотят жить по-старому. При этом обычно забывают упомянуть, что главной для революции является первая часть формулы: верхи не могу. Если верхи могут управлять по старому, низы со своим недовольством всегда потерпят сокрушительное поражение.

Верхи оказываются не в состоянии управлять по старому, когда они утрачивают власть над механизмом регулярной армии. Регулярная армия-механизм, кстати, тоже родилась в годы революции в Нидерландах и в основу её легли принципы организации армии Древнего Рима. Это такое войско, где каждый солдат сам по себе мало чего значит, а вместе (благодаря присяге) солдаты составляют единый бездумный механизм, исполняющий волю командира.

Из этой книги становится очевидным, что армия перестаёт быть опорой и защитой власти в двух случаях. Во-первых, когда генералитет отказывается подчиняться правительству. В этом случае генералы либо примыкают к одной из враждующих группировок элиты и происходит дворцовый переворот, либо совместно с такой группировкой в элите частично идут навстречу низам, но после совершения политической революции подавляют их. Во-вторых, когда рядовой состав и офицеры (преимущественно младшие) отрекаются от присяги, отказываются подчиняться генералитету и переходят на сторону восставшего народа. Только тогда (но не всегда) может произойти социальная революция. В любом случае, ГЛАВНЫМ ВОПРОСОМ ЛЮБОЙ РЕВОЛЮЦИИ был и остаётся вопрос: как поведёт себя регулярная армия, на чью сторону она встанет. Отсюда проистекают и современные лживые утверждения, будто армия обязана быть вне политики, и попытки заменить регулярную призывную армию-механизм на наёмную армию.

Подавляющее большинство людей всегда были и остаются разрозненными рабами стабильности. Ради того, чтобы всё оставалось привычным, как прежде, и чтобы их лично и их близких никто не тревожил, они готовы пойти на любое предательство, на исполнение самого дикого и варварского приказа власть имущих. В лучшем случае большинство всегда старается быть сторонним наблюдателем жизни. Поэтому революционные потрясения обычно начинаются с политических переворотов, которые совершают небольшие группы. От этих же групп и зависит чему быть: дворцовому перевороту, политической или социальной революции.

Возникает мнимое противоречие: если социальная революция объективна, то как люди могут решать, каким будет характер революции? На деле это означает, что если социальная революция назрела, то она будет неизбежно, и если заговорщики изберут ошибочный путь переворота, они тоже будут свергнуты, и так будет продолжаться до тех пор, пока очередные заговорщики не примут верные решения. Пример – события русских революций 1917 г.

Отсюда же проистекает ответ на многочисленные обвинения революционеров разных времён и народов в шпионаже и разрушении собственных государств в интересах иноземных врагов. Заговорщики могут опираться на какие угодно силы и использовать какие угодно средства для достижения победы, главное: каким будет окончательный результат революции для собственного народа и государства.

* * *

А как же гражданские войны? Сколько есть на свете человечество, столько и существуют гражданские войны. Речь, конечно, идёт не о гражданах в современном понимании этого термина. В данном случае мы говорим о жителях одной страны. Основные конфликты между ними бывают: сословные (классовые), религиозные и этнические. Чаще частого все три признака сплетены в общем конфликте.

Гражданские войны обычно бывают самыми кровопролитными и самыми ненавистническими. Ведь воюющие стороны противостоят не внешнему врагу, а предателям и угнетателям из своего народа. Внутренние враги всегда вызывают куда большие гнев и ненависть, чем внешний враг.

Далеко не всегда революции являются движителями прогресса. В подкрепление данного утверждения приведу мнение известного экономиста В. Ю. Катасонова о современном человечестве. На вопрос корреспондента: «Встаёт закономерный вопрос: что придёт на смену капитализму?» – учёный ответил: «Карл Маркс с оптимизмом говорил, что на смену капитализму придёт социализм. Но мы видим, что есть и другие, менее приятные альтернативы, и сегодня говорят о новом рабовладении, о новом феодализме… И такое большое количество людей будет излишне… Особых торговых отношений тоже не будет. Всё будет построено на обычной экспроприации: рабы чего-то создают, и это потребляется хозяевами. Хозяева – это нынешние хозяева денег…». Я полностью согласен с выводами профессора В. Ю. Катасонова.

В целом история революций – это рассказ о том, как человечество периодически пытается излечиться от присущего ему первородного зла, но бессильно это сделать, поскольку захлёбывается в собственной блевотине ханжества, косности и корысти. Одновременно революция – это мир высочайшего героизма, самопожертвования и гуманизма избранных судьбой редких личностей, кого природа одарила могучей силой воли, убеждённой решимостью и небывалой целеустремлённостью. Впрочем, однажды Ф. Г. Раневская сказала: «Под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная куриная ж… Меньше пафоса, господа!». Не назову революционеров павлинами, но и им ничто человеческое не чуждо. Именно об этом я и намеревался здесь рассказать.

* * *

В заключение хочу поблагодарить главного редактора издательства «Вече» Сергея Николаевича Дмитриева и редактора серии «100 великих…» Николая Марковича Смирнова за предоставленную мне возможность написать эту книгу.

Особая благодарность Виорэлю Михайловичу Ломову за неоценимую помощь и поддержку в процессе этой длительной кропотливой работы.

Виктор Ерёмин

Часть 1. Древний мир

Глава 1. Первая в истории гражданская война

Илл. 2. Двойная корона египетских фараонов

Первая в истории гражданская война предположительно случилась в Древнем Египте при фараоне II династии^[1] Сет Перибсене. Правда, археологические открытия начала XXI в. позволили ряду учёных утверждать, что скорее всего никакой внутриегипетской войны в ту эпоху не было. Поскольку их мнение столь же недоказуемо, как и противоположная точка зрения, будем придерживаться векового рассказа о первой из известных науке гражданской войне, случившейся в Египте в середине 3-го тысячелетия до н. э. При этом отмечу, что граждан в современном понимании этого термина в те времена ещё не было. Гражданской мы называем данную войну, потому что противостояли друг другу различные части (условно Юг и Север) одного общества, т. е. не было иноплеменного вторжения и не было рабовладельческой междоусобицы – война велась за объединение искусственно расчленённой, но недавно единой страны. Помимо объединительного, война явно носила ещё и религиозный характер.

* * *

Начиная с самых первых египетских фараонов т. н. додинастического периода^[2] было принято включать в тронный титул фараона имя бога неба и солнца Хора (Гора), чем подчёркивалась божественная сущность владыки. Первым эту традицию нарушил фараон Сет Перибсен, который включил в свой титул имя врага бога Хора – его злобного дядюшки Сета, бога пустыни, войны, смерти и могущества.

Как утверждали египтологи середины XX столетия, в последние годы царствования третьего фараона II династии Хор Нинечера в Египте сложилась чрезвычайная ситуация. С одной стороны, в стране начался голод по причине длительной засухи. С другой стороны, зарвавшиеся жадные чиновники грабили народ вместо того, чтобы исполнять волю фараона и помогать голодающим. И тогда Хор Нинечер решился на реформу государственного аппарата. Для удобства он разделил страну на две части – Нижний (Южный) Египет^[3] со столицей в Мемфисе и Верхний (Северный) Египет со столицей в Нубете (ныне город Ком-Омбо в 50 км от Асуана). Такое деление страны на два государства было изначальным, весь период царствования фараонов I династии. Властелинами воссозданных государств Хор Нинечер поставил либо двоих своих сыновей, либо доверенных аристократов: в Мемфисе воссел фараон Сенед, в Нубете – фараон Сехемиб. В полный титул обоих фараонов было включено имя бога Хора (покровителя Мемфиса) – Хор Сенед и Хор Сехемиб. Знаком их стал Хор-Сокол. Зато короны были разные – красный дешрет достался Хор Сенеду, а белый хеджет – Хор Сехемибу.

Но вот умер фараон Хор Нинечер. Неизвестно, успел ли он провести задуманную реформу или нет, но почти сразу после его смерти развернулась борьба между властителями двух Египтов за восстановление единого государства. В самом её начале фараон Хор Сехемиб объявил своим покровителем главного бога Нубета и всего Верхнего Египта – Сета и взял себе имя Сет Перибсен, т. е. объявил себя могущественным. Под этим именем он и вошёл в историю. Знаком фараона стало неведомое животное о четырёх длинных лапах, которое теперь называют Зверем Сета. Это изменение имени позволило египтологам выдвинуть гипотезу, будто борьба за объединение страны была религиозной гражданской войной, и будто именно Сет Перибсен первым в истории попытался ввести в своей стране единобожие. Последнее было опровергнуто археологическими находками – при Сет Перибсене сохранялось многобожие.

Война шла все годы царствования Сет Перибсена и продлилась вплоть до последнего фараона II династии Хасехемуи, повелителя Нижнего Египта. Это ему принадлежит окончательная победа. И это он соединил красный дешрет и белый хеджет в двойную корону фараонов – пшент. В свой знак фараона Хасехемуи взял разом и Сокола, и Зверя Сета. После кончины Хасехемуи Зверь Сета был изгнан из царской символики и ушёл в небытие.

В ходе войны более всего пострадало население Верхнего Египта. Враги периодически перекрывали воды Нила, и дельта изнывала от жажды и голода. На изваянной при жизни фараона статуе Хасехемуи указано, что при разгроме северян победители убили 48205 человек и сделали рабами ещё 47209 человек.

Объединение Египта произошло на рубеже 2600 г. до н. э.

Глава 2. Протореволюция

Илл. 3. Эхнатон, Нефертити и их дочери. Древнеегипетский барельеф

Революции осуществлялись и осуществляются либо властью (сверху), либо народом (снизу). Очень редко (если не сказать никогда) они завершаются полной победой. Как правило, революция заканчивается контрреволюцией, пытающейся восстановить прежние порядки, но неудачно – революционные преобразования соответствуют своей эпохе, отчего контрреволюционная власть либо вынуждена приспосабливать прошлое к новому, либо оказывается выброшенной на помойку истории.

Зафиксированная письменными источниками социальная протореволюция произошла в Древнем Египте в середине XIV в. до н. э. Она носила сугубо религиозный характер и была революцией сверху. Возможно, по этой причине она со временем затухла и окончилась абсолютным поражением. Причём победители постарались выскоблить в прямом смысле слова имя главного революционера из истории, вернулся он к потомкам только в XIX в.

* * *

Первые фараоны XVIII династии^[4] прославились захватническими походами. Самый могущественный из них Тутмос III открывает список величайших завоевателей мира, за ним следуют Александр Македонский, Чингисхан, Тимур, Наполеон… Огромные трофейные богатства фараоны раздавали придворным из ближнего окружения и храмам в столице Египта городе Фивы. Самыми богатыми стали жрецы храма, посвящённого Амону-Ра – главному государственному богу солнца и покровителю Фив.

Вершиной могущества жрецов Амона-Ра стала эпоха после организованного ими государственного переворота^[5], когда от власти отстранили 13-летнего Тутмоса III, и фараоном впервые была объявлена женщина – царица Хатшепсут. С тех пор высшая власть оказалась в небывалой зависимости от фиванских жрецов Амона. Даже вернувшийся на престол фараон Тутмос III, будучи непобедимым полководцем, не осмелился противиться решениям своих недавних врагов.

На открытую войну с фиванскими жрецами решился только праправнук Тутмоса III фараон Аменхотеп IV^[6]. Скорее всего по совету жрецов провинциального города Гелиополя ок. 1348 г. до н. э. по воле фараона повсеместно было объявлено, что высшим богом следует признавать только видимый солнечный диск в небе. Имя этого бога Атон. Фараон же является первосвященником бога Атона и его соправителем.

Безусловно, это вызвало ожесточённые протесты со стороны жрецов других богов, да и народ не особо принял такое новшество. Чтобы избежать государственного переворота, около 1342 г. до н. э. Эхнатон повелел строить новую столицу Египта на расстоянии 300 км от Фив. Город назвали Ахет-Атон – Горизонт Атона.

Когда царский двор покинул Фивы, прочие боги прошлых веков были запрещены. Отныне поклоняться разрешалось только солнечному диску Атону. В знак торжества единобожия, фараон повелел соскабливать имена запрещённых богов, а имя Амона даже удаляли из имён умерших фараонов. Себе Аменхотеп IV взял новое имя – Эхнатон (Полезный для Атона).

Успех протореволюции Эхнатона во многом определялся тем, что он опирался не на родовитую аристократию, а на поддержку зависевших только от него служилых людей, взятых фараоном ко двору за личные качества. Новая кровь и новые мозги укрепили престол, и Эхнатон получил возможность осуществлять коренные реформы. Но самое главное: впервые в истории фараон признал земную жизнь превыше жизни загробной! И это была воистину великая революция в умах. В истории она получила название атонистической революции. Особую моральную поддержку мужу оказывала его любимая главная жена царица Нефертити.

Жрецов других богов выгнали из храмов прочь, лишив их всех богатств. Повсеместно возводились храмы одного Атона. Жрецы его набирались преимущественно из служилых людей. Всякая попытка сопротивляться новой религии каралась жесточайшим образом – бунтовщиков выявляли, убивали, а останки их сжигали, т. е. людей лишали посмертной жизни – самая страшная участь в понимании древних египтян.

Но примерно в 1336 г. до н. э. Эхнатон внезапно умер. Есть версия, что его убили, правда, точных доказательств этому нет. Разве что одновременно с мужем исчезла из истории и Нефертити. Некоторые египтологи полагают, что она пошла по стопам Хатшепсут и сама стала фараоном под именем Сменхкар. При Сменхкаре культ Атона поддерживался, но этот фараон царствовал менее трёх лет и, скорее всего, был отравлен.

Новый фараон, 12-летний мальчик Тутанхатон, очень скоро сменил своё имя на Тутанхамона и вернулся в Фивы. Первая в истории протореволюция закончилась протоконтрреволюцией. Культ Атона был запрещён. Имя Эхнатона жрецы стёрли из истории. А Тутанхамона человечество знает благодаря сокровищам его не разграбленной гробницы.